маленькие рассказики

[Two-Faced Janus]

Люди подземелий

 

Просыпаться не хотелось совсем. Не то что бы мне было лень расплющить опухшие после вчерашнего застолья веки, но остатки, какого то сказочного сна не давали покоя, даже после того, как я отчетливо услышал:

- Эй, человек с ярко выраженной алкогольной зависимостью, вставай, нам пора на рыбалку!

Конечно, в такие минуты родственные связи не в счет и не имеют решающего значения в общении, поэтому я не открывая глаз, послал своего младшего братца к такой то матери.

- Нет, я то тут причем? Ты сам вчера десять раз повторил «Пойдем на рыбалку, только разбуди», тыкался в меня носом и извазюкал мою футболку слюнями, а теперь ты ругаешься!

Конечно, я был не прав в этой ситуации, но признавать это не хотел не только из-за врожденного упрямства, но и потому что пришлось бы немедленно подняться с постели.

Наконец чувствуя, что неминуемо провалюсь снова в небытие, я усилием воли, которой, кстати сказать, было не очень много, а вернее совсем не было почти, я поднялся на руках и тут же рухнул от острой боли в голове, копчике, желудке и прочих жизненно-важных местах своего организма.

- Дай мне минутку – еле промямлил я брату и открыл один глаз:

- Вадим сколько время? И посмотри, пожалуйста, у меня все на месте? – уже как можно мягче с явными нотками примирения промычал я и попытался перевернутся с живота на спину.

- Сейчас пять утра, червей я уже накопал, и лекарство тебе принес, знал, что будет плохо! – наклонившись, Вадим достал из-под кровати бутылку виски, покрытую мелкими испаринами конденсата.

- Ты лучший брат в мире! Найди мне какую ни будь старую одежду для похода на рыбалку, потому как свой смокинг я наверняка потеряю или испорчу…

- Хорошо, сейчас гляну, что подойдет на твою толстую задницу – пожал плечами, Вадик, наливая изрядную порцию «вискаря» в мутный, на мой взгляд, стакан.

Через секунду, когда обжигающая жидкость достигла желудка и приятным теплом разлилась по груди. Еще несколько минут наслаждался процессом тотального отступления боли во всех членах моего бренного тела.

- Радость-то, какая – обращаясь к пустоте, еле промямлил я, но теперь уже полностью уверенный в себе поднялся с постели.

Вадик нашел мне не то спортивный костюм не то дедушкину пижаму и улыбаясь в предвкушении умопомрачительного зрелища зажмурил свои голубые «мамины» глаза.

Зная, что ничего лучше у него на мой размер нет, я все же не удержался и съязвил:

- Ты хочешь, что бы меня в лесу белки засмеяли?

- Извини, чехлы для танков я не коллекционирую!

- Мелюзга, надеюсь, ты не жаловался нашим общим знакомым, что не дорос до меня только потому, что в детстве я отнимал у тебя еду?

- Если я налью тебе еще стаканчик виски, ты прекратишь бурчать как старый дед? – не выдержав моей иронично-издевательской атаки, сдался Вадим.

- Спасибо, если тебе не трудно, а я пока примерю это замечательное платье для спортсменов, попавших в психушку!

На самом деле все оказалось, не так плохо как я думал. Та полупижама или полуспортивный костюм, конечно, не стал красивее, но, посмотрев в зеркало, я понял, что это самое лучшее, что может подойти к моему лицу. Никогда не думал, что буду выглядеть так ужасно, на следующее утро после своего тридцатого дня рождения:

- Вадик,- неуверенно пробубнил я не моргая, глядя в зеркальное отражение:

- Вадик дорогой, ты видишь то же, что и я? Кто этот человек в зеркале?

Невозмутимый вид моего брата был красноречивым доказательством того, что перед ним действительно его брат Сергей Кусков, а не биоробот подсунутый злыми инопланетянами.

- Ну, немного опухшее лицо, слегка помятый вид и шутовской костюм… дай подумать, да это мой брат Сережа, ошибки быть не может – Вадик уселся в кресло и продолжал улыбаться.

- Пойдем на рыбалку, и не скаль зубы, кишки простудишь – приходя в себя, обречено оборвал я родственника, и мы направились к входной двери, где уже были собраны удочки, снасти, и всякая другая дребедень, интуитивно я ощупал внутренний карман пижамы и с облегчением выдохнул, почти полная бутылка виски приятно оттягивала карман.

На место мы прибыли не очень скоро, часы показывали семь утра, но водная поверхность все еще напоминала стекло, ни ряби, ни даже легких складок ближе к середине озера я не видел. Получасовая езда на машине в такую глухомань, плюс поход пешком около километра по лесным чащобам меня нисколько не взбодрили, и если бы не алкоголь, дававший мне силу, то наверняка я бы уже капризничал и причитал, проклиная рыбалку и рыбу которую мы еще даже не начали ловить.

Я был здесь не впервые и каждый раз с безразличием смотрел на огромные кирпичные башни, стоящие вдоль всего нашего берега, некоторые из башен были разрушены, другие были почти целыми, но заросли и утопали в зелени деревьев и кустарника. Некоторые из этих сооружений находились прямо рядом с водой или даже стояли затопленные, поэтому с них было очень удобно ловить рыбу. Но сейчас мы с братом расположились на пологом берегу в зарослях лозы и закинув свои удочки наблюдали за поплавками сделанными мною из гусиного пера уже тысячу лет назад.

Клевала мелочь, поплавок сначала бестолково дергался как умалишенный, затем «пузатая мелочь» семейства карасевых или карповых тянуло в сторону снасть так будто мы охотились на касатку и в конце концов на берег вылетал из воды маленький подлец размером с пол ладошки. Через час мне такая рыбалка уже была как каторга, я вспомнил о припрятанной бутылке, и моего терпения хватило еще на пяток рыбешек, после чего я начал зевать и более охотно и чаще отхлебывать из стеклянной тары волшебную жидкость, убивающую человеческую печень и разум.

- Эй, Вадик глянь, какой то недоумок со спиннингом приехал, тут же отродясь не было ни щук, ни окуня… - на одной из многочисленных башней я увидел человека закидывающего спиннинг, через деревья проглядывалась машина, я легко мог определить марку - «ландкрузер», рядом с мужчиной крутился маленький мальчик лет трех, скорее всего сын. Вадим нехотя оторвал взгляд от поплавка и посмотрел в сторону, куда я указывал беззастенчиво пальцем.

- Я никого там не вижу – смущенно пробормотал он и тревожно посмотрел на меня. А меня качало приличное количество спиртного, принятого прямо с утра, на голодный абсолютно желудок:

- Нет, я, конечно, нажрался как свин, но ведь ты не хочешь сказать, что никого не видишь?

- Я мог бы тебя успокоить, но из нас двоих не я пьян, и так вышло, что именно я не вижу мужика с удочкой!

- Спиннингом… у него спиннинг, вон он стоит – я снова тыкнул пальцем в заросший берег:

- Рядом с ним еще пацан, крутится, сын я думаю, и еще машина вон, тоже его видимо, «ландкрузер». Кстати Вадик, почему он смог сюда проехать, а мы топали несколько километров пешком?

- Ладно, ты конечно очень доволен собой, хотя я не понимаю, чего ты добиваешься, сходи к этому мужику и скажи ему сам, что щук тут нет.

- Как скажешь – пожимая плечами, я еще раз попытался сфокусировать взгляд на незнакомце и после того как увидел, что парень еще на месте и энергично вращает ручку катушки, я, шатаясь, побрел по едва различимой тропинке.

Глаза уже подводили, они закрывались, тропинка качалась и уводила меня вверх по заросшему склону, наконец, я увидел небольшую полянку на которой «паслась» в зеленой травке машина незнакомца.

- Вот, пожалуйста, если это плод моего воображения, то какого хрена? – задал я вопрос сам себе и подойдя к лакированной красавице ударил ее по покрышке. Автомобиль грустно заскулил своей сиреной:

- Эй, что вы делаете рядом с моей машиной? – на тропинке показалась фигура высокого, хорошо сложенного парня с зубами из рекламы «Бленд-А-мед».

- Да собственно, ничего кроме как убедился что ваша машина, ровно, как и вы, не призраки и не плод моего больного воображения! Меня зовут Сергей, а как вас?

- Я Глеб, а это – из-за спины «спортсмена» с голливудской улыбкой, вышел маленький мальчик:

- Роман! – опережая отца, проговорил малыш, правда, буква «р» у него была такой же отвратительной, как и мои взаимоотношение с начальницей.

- Ну «Ломан», передразнивая мальчишку, промямлил я пьянючим голоском:

- Приехал с папой рыбу ловить? Только скажи папе, что на спиннинг тут ловить нечего! - я постарался улыбнуться, но, вдруг поняв, как эта гримаса отвратительно выглядит, и может испугать парня, оставил эту идею с «сюсюканьем».

- Мне сказали, что тут есть крупный хариус – уже более спокойно ответил Глеб и повертел в руках свою фирменную снасть.

- Хариус? Ха-ха-ха… да какой тут хариус… тут карась размером с пол-ладошки, да карп… - прямо за спиной Глеба виднелись несколько досок, по которым можно было перейти на башню. Как бы приглашая за собой, я, нисколько не стесняясь, поплелся на место, откуда еще несколько минут назад Глеб закидывал свой спиннинг.

На башне все было сложнее чем я думал, во первых пол почти весь сгнил и явных десять метров разделяли меня от того места куда я мог свалиться. Доски и всякие другие приспособления, больше походили на мало обнадеживающие архитектурные сооружения пигмеев, по которым, ступая нужно было непременно произносить волшебные мантры - обереги. Я оглянулся на Глеба, который вместе с сыном шли прямо за мной:

- А ты дружище, о чем думал, когда тянул по таким убогим доскам сына? – уже фамильярно начал я свой допрос.

- Он не из робкого десятка, и я его страховал!

- Понятно, слушай, а вот дальше я сам лично от страховки не откажусь, - я посмотрел под ноги и примерно прикидывая, понял, что здесь нужно прыгать.

- А зачем вы идете на наше место? Вы пьяны, вам сложно будит туда попасть – пытаясь отговорить меня от дальнейшего продвижения, Глеб остановился на небольшой площадке.

- Понимаешь друг, вооон там – я указал, неопределенно махнув рукой:

- Так вот где-то там, в кустах сидит мой непутевый младший братик, который утверждает, что ты плод моего воображения! Я хочу, что бы ты помахал ему рукой!

- Я не буду этого делать только потому, что это дикая и глупая идея, отчего я должен кому-то махать рукой? - нахмурив брови, горе-рыбак уставился прямо в меня, наверняка уже представляя, как вырубит меня одним единственным ударом.

- Эй, я не хочу с тобой сориться, я уже поссорился с братом, и что бы нам помериться я пришел к тебе за помощью!

Неожиданно я боковым зрением уловил едва заметное движение под моими ногами, где-то, там, в глубине темной башни. Потом перевел взгляд и не успел открыть рот, прямо за спиной Глеба стояли четыре маленьких мальчиков, вид их был ужасен, лохматые свалявшиеся волосы, на выкате как у рыб глаза и лохмотья одежды, свисающие паутиной… Мой новый знакомый не видел их, а пришельцы, которым было на вид лет по десять, двигались медленно, не реагируя на солнечный свет, не моргали, а только шевелили грязными потрескавшимися губами.

- Глеб у тебя за спиной зомби! – заикаясь, только и смог пробормотать я.

Парень повернулся, и тут же, чуть отступая, громко спросил:

-Кто вы ребята и что с вами произошло? – незваные гости остановились и стали разглядывать нас слепыми глазами. Я почувствовал, как холодок пробежал между лопатками, не припомню, что бы десятилетние мальчишки могли так меня напугать, на ряженых они точно не были похожи, но и объяснить, кто они и что тут делают, я тоже не мог, поэтому, начал потихоньку трезветь.

Роман, который стоял ближе всех к маленьким зомби кинулся к отцу, но один из пришельцев едва заметным движением, как бы, между прочим, толкнул мальчика, и тот не издав не звука, пропал в темноте, через секунду внизу раздался глухой удар. Не успел Глеб понять, что происходит, как и его вывели из равновесия пара маленьких убийц, уже падая, он, дико вращал испуганными глазами и молил о помощи, потом, качнувшись еще раз, отправился вслед за сыном, через миг его крик оборвался хрустом костей.

Я стоял как вкопанный, медлительность, но явная расторопность маленьких подонков, меня настолько шокировала, что я не знал, что делать. Отступать было некуда. Я заорал что было мочи призывая в помощь Вадима, и вскрикнув как загнанная лань кинулся вперед. Двоих я с силой схватив толкнул в ужасную пасть темноты, куда отправились Глеб с сыном, третьего ударив ногой, я отскочил и подняв кирпич разбил им череп последнему маленькому негодяю. Я ревел как бык, глаза налившиеся кровью ничего не видели. Потом, скрип, шуршание и я увидел, как по стенам башни из темноты, словно ящерицы ползут люди. Взрослые особи, ничем внешне не отличаясь от тех, которых я только что убил. Те же глаза и лохмотья, грязь и ужасный запах изо рта. Некоторые лица были выпачканы кровью, и первое о чем я подумал, что не хочу быть съеденным этими мерзкими тварями. Я кинулся бежать.

Твари гнались за мной, не отставая. Я подбежал к брату, когда тот уже собирал наши удочки.

- Эй, спаси меня! Помоги мне отбиться от них – я верещал как раненый заяц русак.

- Спокойно, спокойно Сережа все хорошо! Слышишь? Там никого нет!

- Ты их не видишь?

- Нет!

- Вадим, значит, это призраки, слышишь? – я ничего не видел, уткнувшись в грудь к брату.

- Нет призраков, они ушли! Ушли…

 

Я отпрянул от брата и почувствовал легкость, и даже воздушность, мне казалось, я могу летать, вокруг все стало белым-белым. И голоса, раздающиеся, где-то вдалеке меня уже совсем не волновали,

- Доктор, когда у него случился рецидив?

- Сегодня утром.

- Это мой родной брат, которого я очень люблю. Скажите, после того как он уже не пьет, он может вернуться к нормальной жизни?

- Вадим Петрович, есть такие люди, которых мы называем «люди-подземелий» потому что их разум и сознание это подземелье, в которое могут проникнуть лишь они сами.

 

Я брел по прекрасному лугу, держа за руку ее, я был рад видеть ее сегодня, Анна была прекрасна в своем оранжевом платье. Солнце освещало ее маленькие нелепые веснушки, и я подумал, что впервые счастлив в этой жизни. Я обнял ее и, поцеловав, медленно произнес:

- Милая, я так не хочу просыпаться.

 

***

- Эй, человек с ярко выраженной алкогольной зависимостью, вставай, нам пора на рыбалку!...

[Two-Faced Janus]

100 часов

 

Предисловие.

 

Сто часов наступления Красной Армии понадобилось, чтобы довести отборные, воевавшие три года на Восточном фронте дивизии немцев до состояния полного потрясения, маразма, беспомощности. Сто часов понадобилось, чтобы превратить хорошо организованную, глубоко закопавшуюся в траншеи, снабженную мощной артиллерией и танками, бешено сопротивлявшуюся в первые дни группировку немецко-фашистских войск в огромную толпу, шагающую в желтых облаках пыли под конвоем десятков советских автоматчиков.

(из статьи «Бобруйский котел». Василий ГРОССМАН 28 июня 1944 года)

 

********

- Ганс это самоубийство! – Фогель бешено вращал глазами, вытирая грязное лицо обрывком рукава.

- Ты же знаешь, у нас нет выбора, мы должны прорываться к своим, и вновь сражаться, иначе нашим родным конец.

- Я знаю, что с солдат была взята подписка, о том, что они умрут, но не отступят ни на шаг. Я помню, что нам объявили - отступавшие будут расстреляны, а семьи их в Германии репрессированы. Но Ганс, это подло!

- Пойдем Фог, и перестань ныть, бери автомат и вперед.

На бруствер по команде выскочило около полутора сотен человек в грязной изодранной форме с поднятой одной рукой, в другой каждый держал карабин или автомат. Впереди всех, к позициям русских, шел долговязый лейтенант с перевязанной головой и наложенным лангетом на правой руке, в левой он держал над головой обрывок белой некогда простыни.

На встречу сдающимся германским солдатам вышли несколько советских офицеров и поглядывая в сторону приближающихся солдат неприятеля, курили и о чем то перешептывались. Метров за сто до первой траншеи русских долговязый лейтенант, что-то громко крикнул и все гитлеровцы, вскинув оружие, неожиданно перешли в атаку, первыми выстрелами были убиты офицеры-парламентеры. Один советский офицер успел скатиться в траншею и тут же раздались длинные очереди пулеметов. Красноармейцы дружно встретили фашистов, неистово карая немцев за их вероломство. Ганс Ригель упал в числе первых, рядом упал Фогель Нойнер, еще через пол минуты вся земля перед окопами была усеяна трупами немцев. Из траншеи высунулась рыжая голова пулеметчика, затем, послышался смачный мат:

- Это им сукам за 41-год… будете кровью харкать со своим Гитлером…

Ганс был еще жив, но пробитое легкое свистело отверстием в груди, прерывистое дыхание становилось реже и было понятно, что раненый долго не протянет. Фогель лежал неподвижно пока не начало темнеть. Ганс умер, так и не приходя в сознание, а Фогель все держал его за руку, так было спокойней и одиночество не так терзало душу. Рука убитого, которая стала холодной и чужой, была правда слабой поддержкой ведь жизнь покинула это тело. Нойнер любил Ганса, не раз старый баварец спасал молодого Фогеля. Еще год назад, когда выпускник Гитлерюгенда прибыл в расположение части, налет советских штурмовиков мог прекратить земное существование Фогеля, однако Ригель затянул юнца в глубокую щель, где они переждали налет. Вообще насколько это было возможно Ригель по отечески оберегал Фогеля всячески помогая и поучая военному делу, взяв негласно шефство над молодым солдатом. Теперь Ганс лежал посреди поля усеянного трупами немецких солдат, на территории занятой противником. А кругом глухие леса и болота, земля чужая и не доброжелательная. Несколько раз мимо проходили русские, из похоронной команды собирая своих убитых которых было несравненно мало по отношению к убитым немцам. Фогель затаивал дыхание и долго лежал пока не стихали голоса или шаги. Когда стало совсем тихо и темно, Нойнер едва смог освободиться из застывшей пятерни Ригеля и медленно пополз к небольшой лесопосадке.

Лесопосадка оказалась огромным лесом с болотами, где через пару часов ползания и ходьбы Фогель окончательно заблудился. Сначала он брел, ощупывая глубокую царапину на лбу и заматывая куском оставшегося рукава голову с разорванным осколком ухом. Запекшаяся кровь и грязь делали лицо черным, раны пульсировали и болели. После вечерней провокации о сдаче в плен не могло быть и речи, если его встретят враги то наверняка убьют. Русские не простят ложной сдачи в плен. Оружие у Нойнера не было, тяжелый и ненужный в окружении автомат он утопил в небольшом лесном озере, в которое в он свалился с диким воплем. На крик не прибежали русские, значит рядом их нет. Фогель едва понимал, куда ему идти. В темноте было не понятно где он, а силы медленно покидали его, в следующую вонючую лужу, немец падал уже молча, не было сил кричать или ругаться. Через несколько часов скитаний по лесу стали попадаться позиции немецких войск, пушки, повернутые на все стороны света говорили о том, что солдаты даже не знали, откуда ждать русских. Всюду разбитые бронетранспортеры, пушки, телеги и убитые люди и лошади. Пару раз Нойнер пытался отыскать раненых или живых, но тщетно. Здесь не было сплошной линии обороны, никто не ждал наступления Красной Армии здесь в лесу и непроходимых болотах, поэтому были расставлены небольшие гарнизоны. Обходя горящий немецкий танк, Фогель увидел костер, вокруг которого сидели люди.

Нойнер двигался еле передвигая ноги, наконец не выдержав упал на колени и позвал:

- Эй кто вы там, помогите! – возле костра сидели три рослых парня в форме артиллеристов:

- Кто там мяукает?

- Идите к чертовой матери! Я из 20 танковой, сегодня нас всех сожгли Иваны!- жалобно промямлил Фогель и повалился на спину.

Через несколько минут он пришел в себя почувствовав на губах приятный вкус коньяка:

- Смотрите, наш герой пришел в себя! – обрадовано сообщил Юрген, высокий и немного нескладный с длинными руками парень. Его товарищи Хельмут и Йохан тихо рассмеялись:

- Немецкого солдата коньяк вернет к жизни в любых обстоятельствах!

- Кто вы? - шепотом проронил Фогель прикладываясь вторично к фляге.

- Мы трое придурков которые застряли в ночном лесу кишащем партизанами, в тылу врага! – иронично ответил за всех Хельмут.

- У вас есть что нить пожрать, я с утра ничего не ел, кухню русские разбомбили… - пожаловался Нойнер.

- Пожрать что нить найдем – и артиллерист Гауптман Йохан взял пару веток бросив их в огонь.

- А зачем вы палите огонь, ведь это выдает вас! – не унимался Фогель

- Русским нет до нас дела, они наступают дальше! В плен? - Хельмут рассмеялся:

- Ты парень еще спроси отчего мы как другие не пробираемся лесами на запад? Ведь мы кажется тоже давали расписку!

Фогель посмотрел на их улыбающиеся грязные лица и откусывая солидный кусок колбасы пробубнил:

- Странные вы ребята, контуженные верно! Я вот соберусь с силами и пойду на запад и вам советую!

- А я никуда не пойду, сижу здесь, война для меня закончилась и если подберут хорошо, а нет так я не обижусь как ни будь разберемся!

- Давно вы тут? - Фогель качнул головой в сторону разбитых позиций и пушек

- Нас первыми накрыли, всех в клочья! Мы вот втроем сидели тут вот возле костра и тут началось – грустно обронил Юрген и достал пачку сигарет.

Фогель жестом попросил и себе закурить, потом, затянувшись понимающе покачал головой:

- Нас тоже накрыло здорово, потом лейтенант придумал сдаться якобы в плен, на самом деле хотели прорвать оборону русских… не вышло всех положили. А меня еще утором в руку ранило – Фогель показал разорванный рукав:

- Доктор говорит может гангрена развиться, да только вот и доктора нашего убило…

Артиллеристы с сожалением посмотрели на рану Фогеля:

- Плохо что ранение серьезное, тебе к врачу надо! – сочувственно произнес Хельмут и глянул на часы.

Нойнер усмехнулся глядя на свою руку и неожиданно спросил:

- А сколько времени уже прошло с момента наступления русских?

- Ровно сто часов! – выпалил Хельмут и достав флягу застыл запрокинув голову.

Рядом с костром хрустнула ветка.

Фогель нервно обернулся и увидел маленького мальчишку лет семи отроду:

- Ты кто парень? Что тут делаешь? Тут война…

- Я знаю, - на хорошем немецком отозвался ночной гость и улыбнулся.

- Тебе не страшно здесь бродить? – удивленно произнес Фогель и улыбнулся в ответ.

- Нет, совсем не страшно, это ведь моя земля. – мальчонка подошел чуть ближе и также тихо продолжил:

- Твои товарищи давно уснули, ты тоже засыпай!

Фогель посмотрел на трех артиллеристов сидящих вокруг костра, Хельмут застыл с флягой и закинутой головой назад, Юрген и Йохан лежали один на боку, второй откинувшись на рюкзак.

- Пора спать? - переспросил Нойнер

- Да уже пора… - ответил мальчик, и Фогель послушно закрыл глаза.

 

Глубоко в лесу, среди болот, еще несколько лет скрываясь от взора людей, находилась разбитая немецкая артиллерийская позиция, у одного потухшего костра виднелись останки четырех немецких солдат, трое из которых погибли в первые минуты советского наступления 23 июня 1944 года, а четвертый солдат ровно через сто часов после этого.

 

Конец.

[Two-Faced Janus]

Последний взгляд

 

- Семен ты, что мне не веришь? Я тебе совершенно гарантирую, все точно проверил уже три раза! - у моложавого человека лет сорока пяти держащего трубку старенького телефонного аппарата были взлохмачены волосы. Молодой профессор то и дело вытирал носовым платком потеющие ладони и что, то, доказывая собеседнику, тут же некстати опрокинул на пол давно засохший кактус в нелепом фиолетовом горшке. Даже не отвлекаясь на рассыпанную по полу землю Груднов продолжал кричать в трубку телефона:

- Сеня ну перестань, ты же меня знаешь… да.. помню,… но ты сам говорил, что … я понимаю, что ваша газета это не желтая пресса, так и я тебе не филькину грамоту сую, а настоящее открытие! Да сам ты чудак, ну как кому интересно? Всем интересно, наверное,… Хорошо, хорошо приходи я все тебе покажу и расскажу! Я знаю, что уже рассказывал,… но у меня есть новые заключения и открытия, да давай в девять – поправив очки, Иван Груднов прищурился, разглядывая стрелки настенных часов висящих на противоположной стене. – Да хорошо к девяти я все подготовлю, давай жду! – профессор положил трубку и только потом глянул на пол, усыпанный огромными твердыми кусками земли из цветочного горшка. Осторожно наступая и ахая, Груднов пошел в кухню за веником. На кухне царил полный бардак. Но нужно было включить газовую плиту и вскипятить чайник к приходу Рыкова. Груднов отрешенным взглядом посмотрел вокруг в поисках чего-то, чего конкретно Иван уже не помнил, и уже возвращаясь в комнату и громко заохав, наступив на ком земли, вспомнил о куцем венике.

Прошло еще около получаса, прежде чем в дверь к профессору кто-то постучал, стучать пришлось дважды и очень громко, звонок не работал, да и откуда взяться рабочему дверному звонку в квартире, в которой не было не пылесоса ни другой бытовой техники, зато все пространство занимали кипы книг, комканых бумаг и во всем этом как-то уж несуразно смотрелся довольно современный компьютер с солидным жк монитором .

Наконец хозяин квартиры как бы приходя в себя и отрываясь от экрана вздрогнул и суетясь почти побежал к двери перепрыгивая искусственно воссозданные им самим же препятствия. В дверях стоял Семен Рыков – пишущий корреспондент и журналист одного из центральных печатных изданий.

- Ну привет Эйнштейн! Я даже не осуждаю Виктора Степановича, который турнул тебя из НИИ, с такими бредовыми идеями и открытиями я скоро буду носить тебе передачи в клинику Сербского.

- Вот так ты здороваешься со старыми друзьями?

- Ну, так как иначе? То ты машину времени изобрел..

-Не машину времени, а вычислил диапазон временного вакуума, но это только теоретически!

- Правильно, те-ори-тиче-ски! – подняв палец вверх и бросая куртку на старый диван, передразнил, Семен.

-Ну, так я говорил лишь о возможностях, если суметь… тут Груднов запнулся:

- Послушай, почему я оправдываюсь? Я тебя как друга прошу лишь выслушать, а уж захочешь ты писать в свою газетенку или нет, это твое право! – с обидой и вызовом разгорячился молодой ученый и сел напротив Семена на едва «живой» табурет.

-Ну-ну, давай мой друг ругайся и обзывай мою «газетенку» «газетенкой», - примирительно улыбнулся журналист и достал из дерматиновой сумки блокнот и ручку.

Иван быстро подошел к компьютеру и чувствуя себя почти что волшебником и магом включил монитор, на экране появилось мутное фото. Тут же Груднов принялся колдовать, быстро пробегая пальцами по клавиатуре, и фото стало вполне приличного качества. Сначала Семен сидел, безучастно глядя на происходящее временами, отвлекаясь и поправляя ворот на не глаженой рубашке. Затем он как-то подался всем телом вперед, чуть не свалившись со старого дивана:

- Похоже на салон самолета Ту-134, а что это за темная фигура в проходе – озадаченно спросил журналист, немного растягивая слова.

Казалось, Груднов его не услышал, но прежде чем Семен хотел повторить вопрос, Иван, слегка запинаясь, пояснил:

- Помнишь у нас недавно рухнул самолет, все погибли, все до одного? – и не дожидаясь ответа на явно риторический вопрос продолжил:

- Я был там, фрагменты тел, повсюду только фрагменты тел, страшное зрелище. Я был в морге, сам не понимаю как у меня получилось пробиться туда, прибор который я изобрел снял это с уже мертвой роговицы глаза и мозга одного из пассажиров, понимаешь? Я смог воспроизвести визуально обстановку перед гибелью самолета глазами одного из пассажиров. Это только картинка, последний кадр, миг, которая запечатлелась перед гибелью!

Рыков как-то, недоверчиво качая головой рассмеялся:

- Стоп, стоп, тайм аут! Ты так буднично рассказал о приборе, с помощью которого сканируешь мертвых людей и видишь их последние запечатленные пейзажи, что мне показалось ты совсем не шутишь!

Груднов не дожидаясь пока Семен закончит, продолжил, не обращая внимания на сарказм в голосе журналиста:

- Но самое интересное, что «темная фигура» как ты изволил выразиться, отнюдь не засвеченная пленка или другой брак, это существо с вполне различимыми чертами и более того я знаю его имя! Оно, между прочим, в списке пассажиров не значится, но …

- Ты хочешь сказать, что на борт «зайцем» пробрался террорист, и ты можешь назвать его имя?

- Это не человек..- угрюмо произнес Груднов и с мрачным посеревшим лицом сел на свой табурет, уставившись взглядом в Рыкова и ожидая его реакции.

-Да-а-а? – протянул Семен и заинтересованно, но больше недоверчиво приблизился к ученому:

- А кто же? Может, это барабашка там у них завелся, или приведение молоденькой стюардессы покончившей с собой из-за неразделенной любви к женатому пилоту? Что еще ты тут придумаешь? Может тебе к фантастам нужно, а не ко мне? Кто же твой незнакомец? – уже раздражаясь в голосе с издевкой спросил Рыков и умолк.

- Это Асмодей, ангел смерти, главное впитывающее существо при распадающихся, разрушительных процессах… вообще то у него много имен, но это более распространенное…

Рыков сидел бледный как стена в новом общежитии, в глазах читалось только тревога за психическое здоровье друга, но при этом Семен еще и слушал, что ему совершенно спокойно говорил Груднов:

- Это один из 12 демонов Самаэля или Сатаны как называют его верующие… понимаешь в чем дело Сеня.. я то тоже вот как ты несколько месяцев отказывался верить тому, что вижу и узнаю, ты думаешь, я сошел с ума? Наверное, так может показаться на первый взгляд человеку который не видел того что видел, к примеру, я, или то что я уже знаю. Знаешь, какую картинку я снял у одного монаха, мне едва позволили это сделать и то после того, как настоятель увидел мои снимки и выслушал мою версию… так вот посмотри что … - Груднов подошел к компьютеру и пару раз щелкнул по «мышкой», на экране появилась фотография с едва различимыми лицами монахов и стен кельи, а вверху проявился ясно видимый яркий свет в виде руки… :

- А это, как мне пояснил настоятель монастыря, перст Ангелов, которые провожают человека по лестнице воздушных мытарств… не демоны.. Семен слышишь Ангелы!!!, существа посланные Богом.… У христиан внезапная, трагическая смерть кроме как на поле боя считается нехорошей, христианин должен умирать либо, защищая кого-то и жертвуя собой, еще за веру, или в своей постели. Ты видел два фото, погибшего в катастрофе, скорее всего атеиста и фото монаха умершего в своей келье, говорят он, точно знал время своей кончины. И таких вот фотографий у меня четырнадцать… семь из них с Асмодэем и семь с Ангелами,… во что мне верить?

- Я пожалуй пойду… - растеряно и опасливо оглядываясь пробормотал журналист подхватывая свою куртку с дивана.

- Постой ты мне не веришь, это и понятно!- закричал вслед ученый:

- Семен, ты думаешь это все бред? Но ведь это доказательства! У меня они есть!

Внезапно Рыков остановился в коридоре у входной двери и резко обернувшись, угрожающе прошипел:

- Послушай я сейчас пишу статью об некой Доре Ангеле Дункан, она же Айсидора Дункан, так может мне написать еще и о Асмодее как он заглушил двигатель машины в которой ехали ее маленькие дети, а потом когда шофер вышел посмотреть что случилось, Асмодей вновь завел двигатель и машина поехала в реку? Так написать мне в статье? Асмодей утопил бедных детей? А потом – глаза Степана угрожающе сузились:

А потом Асмодей подступился и к самой балерине-танцовщице да? Тот самый злополучный шарф, он вынул и подал ей его в руки и когда она поехала на автомобильную прогулку, демон накинул конец шарфа на ось и через секунду все услышали хруст шейный позвонков бедной женщины… так Груднов? Асмодей задушил Айсидору, трагическая гибель ее и ее детей… а Сергей Есенин? Дай угадаю! Смерть Есенина это тоже был демон!!! – уже как то бешено вращая глазами кричал Семен.

Затем он обмяк, но через секунду он встрепенулся и хлопнула входная дверь, однако Семен не ушел и стоял на пороге квартиры, в его губах виднелась сигарета:

- Дай спичек! – не своим голосом проговорил Рыков.

Груднов вытащил зажигалку и уже зажигая огонь, почувствовал запах пропана.

«Конфорку залило водой, зря чайник полный набрал» - последнее, о чем подумал ученый и увидел перед собой ухмыляющегося демона с сигаретой в зубах.

 

Семен Рыков, выйдя из подъезда, зачем-то глянул на окно четвертого этажа, туда, где жил Груднов, через секунду раздался чудовищной силы взрыв и град стекол посыпался на тротуар возле дома. На всей улице у машин сработала автомобильная сигнализация, гудела и выла, надрываясь, улица, пробегали мимо случайные свидетели, кругом слышалось слово «теракт» и только журналист Рыков, лежа на асфальте рядом с подъездом не шевелился, а только тихонько всхлипывал и что-то шептал. Асмодея рядом видно не было. )))

 

 

Конец.

[Two-Faced Janus]

"Эльза"

 

Улицы старого квартала в Берлине гудели ничуть не меньше, административных центров, туда-сюда проносились автомобили, по узким улочкам сновали пешеходы, небольшие кафе были почти полностью заполнены посетителями, иногда раздавалась резкая трель полицейского свистка, мигали светофоры и над всей этой обычной суетой светило яркое весеннее солнце.

Возле одного невзрачного с виду здания с потускневшей вывеской «Антикварная лавка Шульца» остановилось такси из которого вышел невысокого роста человек и оглядевшись уверенно шагнул к парадному входу. Дверь легко поддалась, и гость попал в плохо освещенную комнату с разложенными повсюду предметами старины. Слева от входа стоял стол с избытком заставленный латунными подсвечниками, дальше прямо на прилавке стоял звонок. Немного замешкавшись, посетитель легко ударил по звонку и тут же из подсобного помещения появился седой старик, приветливо улыбаясь, хозяин лавки обратился:

- Здравствуйте, чем могу быть полезен?

Незнакомец, улыбнувшись в ответ, протянул руку и на неплохом немецком представился:

- Здравствуйте, меня зовут Хант Райспод, мы говорили с вами по телефону.

- А тот самый американец, - старик Шульц улыбнулся еще шире и пожав руку добавил:

- Все-таки решили купить у меня винтовку?

- Да, и думал я совсем недолго, учитывая ее историю – засмеялся американец, облокотившись на прилавок, Хант забарабанил пальцем по лакированной поверхности, выказывая явное нетерпение:

- Я увижу ее?

- Ну, думаю, что о цене мы договоримся, и вы ее не только увидите, но и увезете сегодня же! – успокоил старик.

 

***

Город-крепость Кёнигсберг, горел. Все надежды германского руководства на этот оборонительный оплот восточного фронта рушился на глазах. Двойное кольцо защитных рубежей были с легкостью пройдены советскими войсками, не помогли ни древние тибетские магические знаки не руны, начертанные на кованых воротах управления. Всего три дня потребовалось Красной Армии, что бы разбить отборные эсэсовские части. Теперь бои шли в городе, откуда в срочном порядке эвакуировали гражданское население и военное руководство.

Возле одного из разрушенных домов пригибаясь, осторожно двигались советские разведчики, чуть впереди почти гусиным шагом шел русский лейтенант. Звук выстрела умело вплелся в разрыв малокалиберной мины и тут же, как бы споткнувшись, офицер упал. Разведчики тут же прижались к земле – «работал» немецкий снайпер.

 

Куча битого кирпича немного шевельнулась и показалась голова в защитной пилотке.

Снайпер ловко отполз к дальней стене комнаты, в которой находился, потом, прислушавшись, привстал, по лестнице послышались шаги и в комнату ворвались несколько русских солдат с автоматами:

- Ну что есть там кто? – послышалось над самым ухом у снайпера, лежащего в грязной луже.

- Нет, только вот мертвяк один.

- Ладно, пойдем выше.

Через минуту все стихло, русские ушли, тут же немец, подскочив, побежал вниз, держа наготове снайперскую винтовку.

 

В душном подвале почти не было слышно разрывов и канонады. Снайпер устало ввалился и щурясь на свет керосиновой лампы вскинув небрежно в приветствии руку прохрипел:

- Хайль Гитлер!

У стола, на котором была разложена карта с нанесенными на нее непонятными знаками, стоял долговязый эсэсовец:

- Хайль Гитлер. Как продвигаются дела мой друг?

- Не так хорошо как хотелось бы. Счет не заполнен.

- Сколько еще? – эсэсовец с интересом разглядывал снайпера, и одновременно достав пачку сигарет, собирался закурить.

- Сейчас 79, но город уже пал, как и предсказывал Вихельсон, его дата - 13 апреля, зря его устранили.

- Мы еще можем довести счет до нужного, из всей группы «Наследие предков» в живых остались только вы. Обряд инициации и посвящения еще кого-либо мы уже не успеем провести. А значит именно вы и ваша винтовка - последняя надежда на то что бы повернуть ход войны в нашу пользу.

- Я прекрасно понимаю свою миссию, но порой мне кажется, что эта винтовка сведет меня с ума.

- Это плата друг мой, вас выбрали как лучшего, вы проводник, так что терпите.

Снайпер опустил голову, и его губы беззвучно зашевелились. Потом рука, резко подхватив винтовку, дернула затвор, направив ствол в сторону ошалевшего эсэсовца, снайпер поднял голову. Последнее что увидел хозяин подвала это пустые белки глаз снайпера, потом раздался резкий звук выстрела. На прикладе появилась свежая зарубка – 80.

 

***

 

Старик Шульц бережно разворачивал смоченную в масле тряпицу. Хант в исступлении смотрел на «снайперку», отличная немецкая оптика, на прикладе вырезано имя «Эльза», почти все металлические части были украшены символами, рунами и тайными знаками тибетской и древнегерманской мифологии.

- Она прекрасна! – выдохнув, прошептал американец и слегка коснулся холодного ствола.

- Да-да, именно прекрасна. – согласился Шульц, вытирая остатки масла.

- Почему вы ее продаете? Неужели она вам совсем не нужна?

- Теперь уже нет, - хитро улыбнувшись Шульц, подал винтовку Ханту:

- Вот возьмите, а я пока выпишу все необходимые разрешения, кстати, вы имеете право на хранение и использование огнестрельного оружия?

Американец, бережно приняв винтовку, с восхищением рассматривал оружие:

- Да у меня все в порядке с разрешениями, - подтвердил Хант и уже тише добавил:

- Я ведь коллекционирую оружие, то, что вы рассказали об этой винтовке чистая правда?

- Друг мой вы могли бы не верить старику Шульцу, но обратите внимание, она украшена магическими символами, эта винтовка действительно принадлежала одному немецкому магу.

- Хорошо я верю вам, но не слишком ли мало вы за нее просите? И вы не ответили на мой вопрос, не сложно ли вам с ней расставаться?

- Мало прошу? Думаю, мне хватит, а что касается сожалений, то иногда мне кажется, что эта винтовка сведет меня с ума – Шульц устало опустился на стул и, не замечая удивленного взгляда американского коллекционера, занялся заполнением бумаг.

- А что стало с ее хозяином?

Старик подозрительно поднял глаза и, поправив очки, небрежно и даже равнодушно ответил:

- Я молодой человек этого не знаю, но думаю, он пал в бою вместе с защитниками города.

***

 

Хант Райспод, удобно расположившись в кресле одного из офисов национального университета в Нью-Йорке, следил за профессором Льюисом:

- Льюис я бы хотел узнать кое-что о надписях и рисунках на этой винтовке.

Ученый еще минуту разглядывал оружие, затем, повернувшись к Райсподу, спросил:

- Хант, откуда у тебя эта вещь и что ты вообще можешь мне о ней рассказать?

- Я купил ее за небольшие деньги у одного немца в Берлине, он сказал, что винтовка принадлежала нацистскому магу.

Льюис задумчиво откинулся на кресле и скрестив на груди руки громко выдохнул:

- Мне кажется, он тебя не обманул, более того я видел ранее такие же знаки на одном мече, но не могу поручиться тебе за точность их перевода. Могу лишь обещать, что займусь их расшифровкой и когда закончу, то обязательно тебе перезвоню, – ученый взял со стола фотоаппарат и начал фотографировать винтовку с разных ракурсов.

- Спасибо дружище, с меня виски! – довольный обещанием друга помочь Хант подскочил и подождав пока Льюис закончит фотографировать упаковал винтовку в футляр. Уже направляясь к выходу Райспод улыбаясь, обронил:

- Не затягивай с изучением надписей на моей винтовке, а то я умру от любопытства!

- Обещаю! – ученый озадаченно почесал затылок.

***

- Твою мать Джонсон, ну сколько можно??? Ты можешь хоть раз сказать что-то стоящее и внятное? – за столом сидел грузный человек в мятом пиджаке и рубахе с «засаленными» манжетами.

- Сэр, что я могу сказать? Потерпевший, менеджер, обычный «офисный червь», холост, возвращался с бара, друзей нет, девушки тоже, и тут бах! Кому понадобилось убивать этого парня мне не известно! – щуплый детектив Реймс Джонсон и его напарник Стив Хьюит стояли напротив шефа полиции.

- Да мне посрать, Джонсон, - наливаясь краской, пробормотал шеф Лайнсер, - понимаешь? Может он наркоторговец? А вообще найдите мне хоть негра-укурка и повесьте на него это убийство, мне уже мэр звонил и прокурор тоже!

- Сэр, баллистическая экспертиза показала, стреляли с приличного расстояния, скорее всего снайпер,… откуда у негров снайперские винтовки?

- Ты что придурок издеваться вздумал??? – заверещал Лайнсер и тяжело пыхтя, встал из-за стола: Пошли к такой то матери недоумки!!! Что бы этот стрелок хренов… я вам,… что бы за яйца его… и ко мне!!! Все пошли отсюда!!!

Через минуту напарники стояли на улице. Джонсон подошел к уличному газетчику и, сунув мелочи, взял свежую прессу, где на первой полосе крупным шрифтом было напечатано: «Стрелок вышел на охоту, кто следующий?».

- Нет, ну ты посмотри, в этом городе все сошли с ума!!! Стоило одному придурку схлопотать в голову пулю, и все! Уже придумали маньяка, уже дали ему прозвище и пугают им народ! – Реймс смачно сплюнул и затер плевок подошвой своего лакированного ботинка:

- Послушай дружище, я думаю это от скуки, понимаешь ведь скучно каждый день приходить домой выгуливать собаку и делать с детьми уроки, скучно сидеть и притворяться за ужином что вкусно или говорить своей жене комплименты, представляя новую сотрудницу которой строил глазки на работе, от всего этого у американцев едет крыша, вот и наш «Стрелок» скорее всего такой же придурок, решивший проучить систему! Я думаю, нашего парня завалил его же коллега, такой же неудачник в очках и с дикой прической на голове!

Хьюит улыбнулся и достав ключи от автомобиля открыл дверь усевшись на место водителя:

- Может ты и прав, но ты же знаешь «нет мотива, нам же хуже», кого искать? Владельца снайперской винтовки? Мы даже пули не нашли, вся экспертиза по входному выходному отверстию! Какой ствол? Кому нужен был этот недотепа??? Ладно, поехали, к Виктории, у нее сегодня пудинг на десерт, слюни текут, и кишки скрутило! – скривился Хьюит, трогаясь с места.

Сидящий рядом Джонсон задумчиво крутил конец галстука и изредка поглядывая в окно на проносящиеся мимо дома, изрекал:

- Да… дело [censored] дерьмо…

*****

Хант как маятник расхаживал взад-вперед по своей просторной квартире, все стены которой были украшены великолепными образцами огнестрельного и холодного оружия разных эпох человечества. Были здесь и римские «пилумы» с «гладиусами» и более поздние образцы доспехов и оружия средних веков, отдельную стену в квартире Ханта занимали автоматические винтовки и пистолеты-пулеметы второй мировой войны. Здесь были и «Томпсоны» и «шмайсеры» и даже удивительно сохранившийся советский пистолет-пулемет Шпагина. Теперь рядом с английским «Энфилдом» и «Спрингфилдом» висел замечательный карабин «Маузер» Кар-98 «Эльза», с оптическим прицелом и удивительным множеством декоративных рисунков и надписей.

Хант остановился напротив своего недавнего приобретения и задумался, перед глазами стали появляться какие то образы и обрывки воспоминаний. Казалось Райспод слышит предсмертные крики и звуки битвы, разрывы снарядов и бомб в осажденном советскими войсками городе. Моментами возникали тени пробегающих солдат и их ругань, потом вдруг появлялся корчащийся на полу, какого то подвала или землянки немецкий офицер и дико озираясь, неистово кричал. Ханта привел в чувство, точнее вернул к реальности зуммер телефона. Не дожидаясь пока Хант возьмет трубку, автоматически включился автоответчик. Немного постояв над аппаратом, Хант не стал снимать трубку, после звукового сигнала послышался взволнованный голос профессора Бинга Льюиса:

- Хант привет, обязательно мне перезвони или лучше давай встретимся сегодня в девять в кафе «Приветливый Джош», если коротко то, ты в опасности! Можно по-разному относиться к мистике, но знать ты это должен! Все, пока, жду тебя!

Хант опустился на диван и обхватив голову руками тяжело выдохнул: «С покупкой этой «цацки» все как-то изменилось». В руке у Райспода появилась бутылка виски и стакан.

****

Посетителей в «Приветливом Джоше» было не много, как впрочем, и всегда. Несколько студентов, пара патрульных полицейских и какой-то мужлан, походивший на фермера или водителя грузовика. Профессор сидел в самом углу у окна, и нетерпеливо поглядывая на часы, отхлебывал уже давно остывшее кофе. Мило улыбаясь к Льюису, подошла девушка официант и положила перед ним счет за кофе. Жалобно звякнуло витринное стекло и лицо официантки покрылось мелкими капельками крови, а профессор склонившись на бок свалился на пол… Раздался душераздирающий женский крик и все посетители в панике побежали к выходу включая и патрульных полицейских…

Через десять минут Хьюит и Джонсон пробираясь через толпу зевак зашли в кафе. С девушкой официанткой беседовал штатный психолог, тут же давали показания несколько случайных свидетелей и те самые патрульные полицейские. Криминалисты во всю обследовали отверстие в витринном стекле и фотографировали потерпевшего, череп которого был разбит так сильно, что из выходного отверстия белели кусочки костей черепа и темно бурые сгустки крови были перемешаны с фрагментами головного мозга.

- Твою мать! Твою мать! Твою мать! Опять этот стрелок? Я не переживу этого! - Джонсон пинал барную стойку и матерился.

- Что тут? – заглядывая через плечо напарника, задал риторический вопрос Хьюит.

- Что? ДЕРЬМО! – закричал Джонсон и поворачиваясь к криминалисту спросил:

- Пол, скажи, а пульку чертову вы нашли, или ее опять тю-тю?

Понимая, что Джонсон ерничает Пол, безразлично пожав плечами, парировал:

- Мы не нашли, но у тебя есть шанс, наконец, отличиться и поправить пошатнувшуюся репутацию перед начальством!

- Пошел в жопу умник! Засунь свой университетский диплом в задницу!!! – выругался Джонсон и, плюнув на пол, и подошел к трупу.

- Кто этот везунчик? – Хьюит присел рядом с Жанной, которая, фотографируя жертву, уже изрядно выпачкалась в крови:

- Документы были при нем, это Бинг Льюис - ученый, странно, что делал в этой забегаловке такой уважаемый господин, да еще в свитере и джинсах!

- Может встречался с женщиной? Кстати он был женат? – Стив разглядывал кисть правой руки, ни кольца, ни следа от кольца на безымянном пальце не было.

Реймс, немного отхлебнув содовой подошел к трупу и в который раз плюнув на пол спросил:

- А что в карманах у этого парня кроме документов нашли? - Потом, повернувшись к Полу, Джонсон растянулся в злорадной улыбке: - Эй ты, ботаник видишь, как кончают обладатели университетских дипломов!

Даже не поворачивая головы Пол, упаковывал инструменты:

- Да, но мы хотя бы усвоили манеры и отлично адаптировались в обществе, в отличии от случайных выпускников полицейской академии плюющих на пол, что, прости Джонсон, кроме как свинством назвать сложно!

Джонсон глянул к себе под ноги и затерев плевок повернулся к напарнику:

- Уже узнал, откуда палили?

- Да, вон с того здания, скорее всего с крыши!

Реймс поправил вязаную шапочку и, оглянувшись, потянул Стива за рукав:

- Ну, поехали, посмотрим что там.

*****

- Мистер Хант, убитый профессор Льюис был вам знаком – Джонсон сидел у себя в участке закинув ноги на стол и подкуривал сигару, рядом стоял Хьюит и с явным аппетитом уплетал пончик.

- Да мы должны были встретиться с ним в этом самом кафе ровно в 9 часов, я задерживался, теперь уже видимо нам не суждено поговорить – Райспод был явно расстроен и хрустел суставами пальцев.

- А кто мог его убить и о чем вы хотели с ним поговорить? – проглотив с трудом большой кусок пончика поинтересовался Стив и жестами показывая Джонсону что бы тот подал ему стакан с содовой.

- У него вроде не было врагов, и он мне хотел рассказать что то важное, но что именно не знаю, речь шла о винтовке которую я купил в Европе, он разбирал для меня символы нанесенные на эту винтовку.

- Как интересно, снайперская винтовка? – Джонсон привстал со своего стула

- Именно, немецкий карабин «Маузер» с оптикой.

- Можно на нее взглянуть? – не унимался детектив Джонсон

- Конечно, почему нет? - и Хант с готовностью встал со своего кресла.

****

- Стив ты будешь смеяться, но здесь попахивает мистикой. Я отдал нашим баллистам эту цацку «Эльза» и что ты думаешь? На прикладе две свежих зарубки, слышишь? Всего их 82, при этом 80 зарубок сделаны в 40-х годах прошлого столетия, а две совершенно новые! Я уже было в ладошки захлопал, но экспертиза меня убила! - Джонсон почти плакал.

- Что не так Реймс? – Стив озадаченно глянул на листок бумаги из лаборатории.

- Все не так! По заключению экспертов, винтовка не имеет бойка, часть механизмов не функционируют, не смазаны и выведены из строя и все это безобразие случилось больше полувека назад! С этой винтовки не стреляли с 1945 года! Она поломана нахрен!

- Ну хорошо, но ведь у этого Ханта есть и другие винтовки с оптикой! – не сдавался Хьюит.

- В том то и дело что мы перерыли все, нет такой винтовки с которой можно было бы убить этих двух!!! Понимаешь? У мистера Ханта все чисто, боеприпасов нет, ни одна из винтовок не стреляла позже как полтора года назад! Это тупик!

- Не горячись, может набьем ему морду? Вдруг эта сволочь прячет еще где ни будь оружие?

- У этой сволочи алиби, он чист мы пробили его полностью, понимаешь?

- Дерьмо! – Стив впервые выругался громко и с выражением, даже несколько картинно, между тем Джонсон, даже не глянув на напарника согласился:

- [censored]. а про свежие зарубки, все так хорошо начиналось, кстати, сам Райспод уверяет что купил эту винтовку уже с ними….

******

«Как такое может быть?» - размышлял про себя Райспод, - «ведь винтовка была обильно смазана, старик Шульц хранил ее в идеальном состоянии, при этом он спросил имею ли я право на хранение огнестрельного оружия, военных образцов! Из всего этого видно что «Эльза» была в рабочем состоянии, тогда почему в полиции дали заключение о ее непригодности?» - все эти вопросы не давали покоя Ханту и он периодически отхлебывая большими глотками виски подходил к пустой стене на которую еще не развешивал свое коллекционное оружие, которое привезли полицейские.

Хант подошел к столу включив компьютер уселся проверить электронную почту, письмо было одно. От Льюиса. Непонятно зачем Хант оглянулся в пустую и темную комнату затем облизав пересохшие губы открыл послание, письмо начиналось словами:

 

«Хант, можно по-разному относиться к мистике, но пожалуйста отнесись серьезно к тому что я тебе сейчас поведаю. Начну я из далека, ну скажем с 30-х годов прошлого столетия, это время прихода к власти в Германии нацистов и предполагаемое время появления на свет таинственной нацистской группы или общества «Аненербе», что в переводе означает «Наследие предков» это было мистическое общество, которое увлекалось магией и эзотерикой, говорят туда входило 9 человек, чьи имена по сей день неизвестны. Экспедиции этого общества на Тибет якобы вооружили немецких магов и оккультистов древними ритуалами, якобы сулившими рейху непобедимость.

Не мне тебе говорить, что нацисты свою идеологию основывали на вере в потусторонние силы и высшее предназначение арийской расы.

Теперь давай вернемся к вопросу, где была найдена эта винтовка, а именно к городу Кёнигсберг, и нацистскому коменданту Кёнигсберга генералу фон Ляшу. Основанный в XIII в. тевтонскими рыцарями Кёнигсберг окружали деревни пруссов - языческого племени, практиковавшего колдовство и магию. Город же стал местным центром германского оккультизма. На острове Кнайпхоф располагались лаборатории алхимиков и целителей, астрологов и философов-мистиков. С приходом к власти Гитлера для магов Кёнигсберга наступил звёздный час. Этот город, окружённый двойным защитным кольцом неприступных фортов, немецкое командование считало своей непобедимой твердыней. Построенная на окраине города, на Герингштрассе, трёхметровая пирамида, сложенная из 666 камней, символизировала центр Европы и служила магическим оберегом Кёнигсберга - не зря во время Первой мировой русские войска обошли город с двух сторон, так его и не покорив. На это «место силы» специально приезжал Гитлер, веря, что прикосновение к пирамиде дарует непобедимость. Перед новым походом на Восток нацисты предприняли меры для усиления твердыни. В том числе и магические. Западные ворота блиндажа фон Ляша, выкованные из оружейной стали, оснащены 88 руническими знаками (88 - священное для нацистских магов число, символ которого две свастики - правого и левого вращения, каждая из которых имеет по 8 концов и углов).

Такие же знаки есть и на твоей «Эльзе». Есть там и знак силы – «Вошедший защищен с четырех сторон», это крест с тупиками на каждом конце… Вопрос только кто этот «Вошедший»… Помнишь я сказал тебе что видел такие знаки, вернее часть их? Так вот эти знаки были на мече одного рыцарского ордена с Люциферовскими обрядами… считалось, что этот меч несет в себе злобного демона помогающего в битвах! На твоей «Эльзе» все тоже самое, и если верить в мистику, то у тебя оружие с душей демона жаждущего убийств. Я не во всем разобрался, это не моя специфика, я могу и ошибаться, но вывод такой – у тебя винтовка в которой злой дух – жертвоприниматель, когда число жертв достигнет критической отметки откроются врата или наступит конец света, мне не известно что именно, думаю и нацисты слабо представляли чем кончиться дело, однако рассчитывали победить в войне именно с помощью этих духов и демонов! Критическое число скорее всего 88, посчитай сколько зарубок у «Эльзы» на прикладе и подумай были ли у старика патроны к этой винтовке. И еще – обладатель винтовки прошедший инициацию не может бросить убивать, если только не имеет оберега, что это за оберег я не знаю. Пишу тебе все это для того, что бы перестраховаться, сейчас уже половина девятого, и я отправляюсь на встречу с тобой. Если все пройдет гладко ты сотрешь это письмо!

Хант вышел из-за стола и взял в руки «Эльзу», осторожно поднеся к лампе Райспод насчитал 82 зарубки. Неожиданно в глубине комнаты что то скрипнуло, потом чья то тень скользнув по стене исчезла в гостиной. Хант вышел из своего кабинета и включил свет в коридоре, затем в гостиной. В квартире он был один. Легкий и томный стон послышался совсем рядом, Хант посмотрел вниз и вскрикнул, в руках вместо винтовки у него была прекрасная полуобнаженная девушка. Она манила его тонким белым пальчиком и губы ее шептали нечто невообразимое, ощущение которые испытывал Хант были сравнимы с теми какие испытываешь во сне и практически никогда с реальными земными женщинами… Видение нимфы еще не закончилось, а перед глазами Ханта стали проплывать картины недалекого прошлого, вот он в Берлине прохаживается по улицам, вот старик Шульц наливает ему стакан шнапса и они обмывают покупку, потом темное помещение, заставленное свечами и этот самый старик пляшет у огня, а на стене кровью нарисована пиктограмма, а «Эльза» в виде прекрасной девы тут же имитирует соитие с Хантом под зловещие звуки бубна. Потом огонь заливает всю комнату и вот уже Шульц подходит и высыпает Ханту на ладонь восемь патронов, чьи пули и гильзы украшены руническими знаками. Потом темнота и снова огонь выжигает на сердце у Ханта нечто необъяснимое, и наконец вспышка света после чего вокруг лишь пустота…

Хант едва не закричав пришел в себя и дико озираясь по сторонам как затравленный зверь начал отползать назад на четвереньках пока не уткнулся в стену. Только теперь он увидел что он на улице и уже глубокий вечер и что он на крыше дома а рядом лежит «Эльза». Райспод дрожа всем телом приблизился к краю и глянув вниз увидел десяток полицейских машин и толпу людей, из-за поворота выехала «скорая» с выключенными мигалками, а на прикладе сияли еще две новых зарубки…

********

- Сэр, это определенно маньяк! За 6 дней – 6 трупов, очень плодотворно сукин сын трудится!

- Ты Джонсон, урод и я это знаю, если бы не твои славные предки и связи, я бы тебя выкинул бы из полиции, дал бы хорошего пинка и катился бы ты к чертовой матери! Но у тебя есть одно хорошее качество, ты неудачник и на тебе всегда можно со спокойной совестью, справедливо и за дело, сорвать весь свой гнев…- шеф полиции мило улыбался, и продолжал:

- Вы вместе с Хьюитом полное дерьмо! Вы вероятно в детстве не могли даже сиську у мамки найти, куда уж вам найти «стрелка», из-за вас я стал посмешищем, убирайтесь, я отстраняю вас от дела, идите с глаз мои долой!

- Так точно сэр – стукнув каблуками, рявкнул детектив Джонсон и круто повернувшись, вышел вслед за Стивом из кабинета начальника.

Когда сыщики вышли на улицу, Стив остановил Джонсона и спросил:

- Отчего ты ничего не сказал про старика Шульца? Это ведь он продал винтовку Ханту и сегодня пришло сообщение, что старик убит, как и наши жертвы застрелен. Райспод отсутствовал в городе несколько дней, может это Хант всех мочит?

- Только старика зачем ему убивать? Ну купил винтовку, ну не рабочая, ну можно же полюбовно все решить, не стрелять же?

- А ты обратил внимание на странность одну? У старика при себе нашли тока маленький мешочек а там истлевший палец или часть пальца…. Мистика короче.

- Поехали к Ханту, нужно его брать, против него ничего нет, но найдем! Звони ему! – Джонсон вытащил из кармана пиджака телефон и сунул его Стиву. В записной книжке Хьюита Хант был записан в самом конце поэтому искать его номер долго не пришлось.

- Алло это мистер Хант?

- Да, кто вы? – уставшим или сонным голосом ответила трубка.

- Это детектив Хьюит, помните? Мы можем встретиться?

- да приезжайте через час.

- А «Эльза» при вас? – осторожно поинтересовался, перехватывая мобильный телефон Джонсон.

- А куда ей деться? Висит на стене! – подтвердил Райспод и положил трубку.

Через час с небольшим детективы прибыли к коллекционеру и расположившись в удобных кожаных креслах, пили кофе:

- А где же винтовка? – глядя на стену поинтересовался Джонсон

- Она в соседней комнате, я убрал ее подальше!

- Вот как? Отчего? – не унимался полицейский и жестом испрашивая хозяина квартиры подкурить.

- Иногда мне кажется что эта винтовка сведет меня с ума – пробормотал Хант, мне сняться сны в которых я воюю, все время, погиб мой друг профессор Льюис, сегодня я узнал о смерти Шульца в Германии, я уезжал к себе на дачу за город, но там тоже самое, меня не покидают ощущения, что все это связано с этой проклятой винтовкой!

- А можно взглянуть на нее – так же осторожно поинтересовался Джонсон выпуская струю дыма в потолок.

- Сейчас я принесу ее – согласился Райспод и медленно побрел в соседнюю комнату.

Джонсон наклонился к напарнику и тихо пробормотал:

- Если верить письму профессора Льюиса, которое он послал Ханту, то на винтовке уже красуется 87 зарубок и мы очень вовремя, кстати не забудь купить хорошего коньяка этому хакеру Бреду.

Из соседней комнаты послышалось бурчание и как по команде полицейские кинулись туда расстегивая кобуры и вытаскивая на ходу штатные «береты».

Посреди комнаты сидел Хант с направленной на себя «Эльзой», его глаза были открыты, но зрачков не было видно, за долю секунды до выстрела к Ханту подлетел Джонс и выбил винтовку, прозвучал выстрел с потолка посыпалась декоративная лепка, ни гильзы ни пули видно не было, только облако едкого дыма и звон в ушах говорил что все происшедшее не померещилось. Хант лежал и тихо стонал на полу, Хьюит поднял винтовку и перекрестившись начал молится, все узлы «Эльзы» были напрочь заржавевшими и давно вышедшими из строя.

- Чертовшина! – еле выдавил из себя Стив и шарахнулся от «Эльзы» как от заразной выпустив ее из рук.

- Ну, если верить профессору, патрон был последним, теперь это просто палка, а вот посвященный Хант думаю, выйдет из психушки не скоро,… так что мы с тобой дружище только что видимо, спасли мир! – как то уж через, чур, весело пропел Джонсон, прикуривая новую сигарету.

Послесловие

 

Снайпер подошел к лежащему на земляном полу подвала эсэсовцу и не раздумывая вытащил штык-нож. Немец умирал в страшных муках, казалось он видит все муки ада и цепляется из последних сил за жизнь. Гримасы смерти не трогали снайпера и он делал свое дело, отрезая мизинец на левой руке у эсэсовца и дальше начал читать заклинания закатывая глаза, потом повернувшись к винтовке произнес :

- Да «Эльза» я не могу отделаться от тебя просто так, но вот этим - снайпер показал отрезанный мизинец – я буду неподвластен тебе всецело, не буду убивать! – аккуратно сложив мизинец в мешочек, Шульц начал закапывать винтовку в углу подвала, затем, сняв с себя форму, он взял кусок белой тряпки и вышел на улицу, а по городу уже неслись советские танки и канонада ушедшая за город стихала и призрачная полуобнаженная нимфа, зазывно махая, приглашала в свои объятия…..

 

 

Конец.

[Two-Faced Janus]

Цена тайны - человеческая жизнь

 

С десяток красноармейцев шли по лесной просеке, сзади слышались взрывы и трескотня немецких пулеметов. Сквозь пулеметные очереди слышался надрывный рев мотоциклов. От погони уходили остатки окруженных и разбитых частей советской Армии, среди рядовых бойцов выделялся лейтенант НКВД, который, прихрамывая подгонял людей. Неожиданно кто-то упал на землю и тут же хрипя и задыхаясь предложил всем снять знаки различия, лейтенант который был последним и единственным офицером оставшимся в живых после прорыва частей из окружения и возглавлявший эту группу из 12 человек остановился и посмотрев на упавшего солдата потянулся к кобуре:

- Ты что Дьяченко? В плен к врагу собрался? – солдат, испуганно вращая глазами, искал поддержки у товарищей, потом, вытирая пот, скороговоркой пролепетал:

- Никак нет товарищ лейтенант, это я не подумал, оставьте меня здесь, готов искупить, дайте патронов и винтовку. У меня нога совсем опухла я не уйду далеко. Взгляд Антонова смягчился, на вид ему было лет двадцать – двадцать пять, но потемневшее лицо и серые глаза лейтенанта опаленные не только огнем но и горем, глаза видевшие смерть и еще что-то о чем и сказать трудно, а только может лишь прочувствовать или пережить выдавали в нем опытного солдата с передовой… Он знал этих людей, знал что выпало на их и его долю и поэтому понимал их и прощал минутную слабость…

- Фрицев вроде не слышно, давай, кто покрепче берите его.

Из веток и плащ-палатки соорудили носилки и уложили Дьяченко.

Через двести метров отряд попал в засаду. Пулеметными очередями срезало сразу несколько человек, остальные кинулись в рассыпную в глубь леса. Лейтенант Антонов лежал посреди дороги и громко стонал, держась за живот.

Под ногами хлюпала грязь, осеннее тяжелое небо висело над самыми верхушками потемневшего леса. Два солдата тяжело дыша, медленно передвигались от дерева к дереву, поминутно останавливаясь и оглядываясь назад. Закапал дождь, сбивая последние желтые и коричневые листья с деревьев. Где-то вдалеке послышались глухие одиночные выстрелы, видимо добивали раненых на лесной дороге. Наконец один из бойцов не выдержал и тяжело опустился возле молоденького дуба закрывая глаза и вытирая с лица капли пота и дождя:

- Все Степан не могу больше! – Степан согласился:

- Ну, хорошо давай еще минутку отдохнем и снова двинем.

Степан Онучко и Петр Литвиненко казалось были единственными кто благополучно выбрался из засады и вышел из окружения..

- Как думаешь, отстали? – облизывая пересохшие губы с закрытыми глазами поинтересовался Петр.

- Думаю да, сколько им гнаться то? Жаль лейтенанта, совсем еще пацан. - и Степан опустился рядом, сняв увесистый вещмешок с которым не расставался, сколько его видел Петр.

Не было слышно птиц, только шум все усилившегося дождя да крик лягушек из небольшого болотца густо поросшего камышом.

Неожиданно Степан открыл глаза и напрягая слух повернулся к товарищу:

- Слышал? Машина вроде работает… наша, а ну пойдем скорее! – оба бойца устало поднялись на ноги и зашагали в сторону доносившегося звука.

- А кто это тут может быть в лесу то? – Онучко поправил кобуру с наганом и отдав вещевой мешок другу достал несколько блестящих патронов.

- Кто знает, может обозники или колхозники, откуда мне знать?

Метров через двести показался бетонный забор. Поначалу могло показаться, что это оборонительные сооружения, но, подойдя ближе, Онучко и Литвиненко поняли, что этот объект не имеет отношения к системе оборонительных заграждений. Тихо как только можно бойцы стали пробираться вдоль высокого забора над которым виднелась колючая проволока. То здесь, то там на заборе стояла трафаретная надпись желтой краской «Под высоким напряжением». Вскоре забор закончился, и солдаты увидели несколько крытых грузовиков и бронированных машин. С подветренной стороны доносились голоса:

- Доктор, я вас умоляю, это приказ! Поторопитесь берите только самое ценное, я должен немедленно эвакуировать вас и ваших сотрудников, уникальное оборудование и некоторые опытные экземпляры. Немцы прекрасно осведомлены об этом месте, часа через три фашисты будут здесь!

Напротив военного со знаками различия НКВД стоял тщедушный старичок в белом халате и в очках с толстенными линзами и понимающе кивал головой:

- Хорошо, все готово, но как быть с остальными?

Жестко глядя в глаза ученому, офицер контрразведки раздельно произнес:

- Мы все тут взорвем, любой посторонний, осведомленный об этом месте будет немедленно арестован или ликвидирован, со всех солдат нашего ведомства взята жесточайшая подписка о неразглашении, ваши сотрудники тоже такие подписывали, а теперь ни о чем не думайте доктор, садитесь в машину, мы должны уезжать!

Петр и Степан вжались в землю и пристально вслушивались в разговор, только сейчас они увидели, что вся территория перед воротами по периметру оцеплена солдатами, один из бойцов НКВД стоял всего в паре метров перед затаившимися в кустах «бегунами».

Примерно через полчаса на улицу вышли строем несколько десятков человек во главе с доктором и начали грузиться в машины, тем временем солдаты грузили оборудование и приборы. Неожиданно профессор, оставшись с глазу на глаз с майором НКВД и взяв того за рукав, глядя прямо в глаза спросил:

- Александр Филиппович, а если немцы уже перерезали дорогу и мы окружены?

- Тогда у меня есть приказ ликвидировать оборудование и носителей информации о проводимы опытах – не меняясь в лице прямо ответил офицер и достав портсигар закурил.

Затем еще раз оглядев колонну и убедившись что все готово майор махнул рукой и встав на подножку автомобиля выплюнул окурок, через секунду внутри огороженной территории раздались мощные взрывы и послышались человеческие вопли вплетающиеся в раскаты грохота и треска.

- Слышал, что с нами было бы? Я думаю подписку с нас никто не взял бы! – процедил сквозь зубы Петр и достал из кармана ТТ подобранный несколько дней назад у убитого летчика во время прорыва из окружения:

- Пойдем глянем что там так взрывают, да и жратвы может найдем какой ни будь!

- Да, жрать охота! – медленно вставая и держа пистолет, наготове согласился Степан и пошел вслед за Петром. Металлические двери были распахнуты, повсюду на земле перед каменными зданиями валялся бытовой мусор и куски битого взрывами кирпича. Раздался еще один глухой взрыв, видимо глубоко под землей и тут же из одного невысокого строения показался дым и огонь.

- Помогите, пожалуйста, помогите! – сквозь треск огня послышалось хрипение и стон.

Из темного подвала показалась голова седого старика:

- Помогите, здесь подопытные, они меня разорвут на куски!

И Степан, и Петр кинулись к незнакомцу в белом халате:

- Эй, а ты кто такой?

- Я сотрудник лаборатории – задыхаясь, ответил старик – Михаил Фролов, меня видимо по ошибке здесь забыли!

- Понятно – протянул Петр и уперся в еле живого ученого выжидающим взглядом

- Собственно я прошу вас скорее покинуть это место и помочь мне добраться до станции Болотная, там нас должен ожидать состав, Александр Филлипович так сказал, меня отправили включить газ, и видимо забыли, сюда ведь немцы должны прийти.

- Какой такой еще газ? - подняв бровь, поинтересовался Степан, поднимая с земли ученого.

- Ну, это секретная информация меня могут привлечь, понимаете – Михаил Дмитриевич посмотрел на обоих солдат державших его под руки, ожидая понимания с их стороны, а может и сожаления, но оба бойца настороженно уставились на ученого, как бы подталкивая все же выдать военную тайну.

- Ну, голубчики ну миленькие, обещайте, что никому не скажите!

- Обещаем отец, - ответил за всех Степан

- Ну, вообще там, в подвале в камере подопытный материал, его нужно было уничтожить!

- Интересно глянуть…

- Что вы это очень опасно, возможно, там есть оставшиеся в живых, это очень опасно!

-----

В подвале заполненным едким дымом, почти не было видно ступенек, наконец где то впереди показался свет электрической лампы. Все трое добрались к камере из толстого стекла внутри находились люди в одинаковой одежде и даже очень похожие друг на друга, казалось, они спали.

- Кто эти люди профессор?

- Это подопытные, вернее … были ими, в связи с опасностью захвата лаборатории немцами их пришлось нейтрализовать! – профессор закашлялся и поправил противогаз.

Степан медленно подошел к двери камеры.

- Я бы не делал этого молодой человек - с предостережениями выступил ученый и отошел ближе к проходу.

Дверь открылась легко, но трупы продолжали стоять, плотно прижатые друг к другу, упасть просто не было места

- Какой ужас! Доктор вы просто звери, чем вы лучше фашистов – Петр с ненавистью оглянулся на ученого.

Неожиданно крайний труп открыл глаза и резким движением руки вцепился в горло стоявшему ближе всех Петру! Степан выхватил пистолет и уперев в грудь выстрелил несколько раз, еще какое то время рука подопытного крепко сжимала горло бойца, затем хватка ослабела и Петр смог вырваться из цепких объятий! Все трое кинулись наверх к выходу.

- Что это еще за фокусы с мертвецами уважаемый ? - сняв противогаз хрипел Петр потирая красное и в подтеках горло.

- Это не мертвецы, это обыкновенные люди!

- Ах теперь это уже люди! Да еще и обыкновенные???

- Ну не совсем обыкновенные, но это военная тайна! – пролепетал Фролов

Степан вынул ТТ и покрутив пистолетом у носа ученого грозно промычал:

- А ну выкладывай все как есть мышь белая!!!!

- Мы изобрели «вакцину солдата», при ее вводе у людей снижается болевой порог, в кровь выбрасывается огромное количество адреналина….

- Давай без своих мудреностей! – так же грозно предупредил Степан.

- Ну в общем, человек превращается на какой то период в сверхчеловека, который быстрее, сильнее, ловчее, но как побочный эффект наблюдается снижение умственной деятельности и дикая агрессия. Такое существо может убить вас, будучи даже смертельно раненым. Допустим, у такого человека имеются несколько критических ранений не совместимых с жизнью, или увечье – отсутствие конечности, и вот с такими повреждениями, это существо может жить еще несколько десятков минут или несколько часов, в общем, до полного отказа организма, при этом убивать до последнего вздоха.

- Это что сказка? – облизывая пересохшие губы, и вытирая пот со лба, пробубнил Петр.

- Отнюдь! - только и успел сказать Фролов и выплюнул себе на подбородок сгусток крови, в его спине торчал кусок листового железа, пробивший ученого насквозь, а сзади в тридцати метрах на четвереньках стоял человек в форме узника с парой пулевых отверстий в груди и дико вращая глазами, скалил зубы.

И Петр и Степан выстрелили по обойме в движущегося с невероятной быстротой человека, у бежавшего существа трещали суставы от перегрузок и было понятно что нормальный человек на такое не способен, даже имеющий значок ГТО не смог бы так двигаться.

Неизвестно чем бы все закончилось если бы одна из тяжелых пуль скорее всего случайно, не снесла пол головы монстру.

Бойцы с перепуганными и бледными лицами кинулись в гущу лесного массива, через некоторое время, отдышавшись, Степан, снял вещмешок и отвернувшись стал в нем копошиться.

- Что у тебя там? поинтересовался Петр.

- Ничего, иди-ка погуляй. – как то зло отозвался Степан и не поворачиваясь кинул через себя пачку настоящих немецких сигарет.

- Ух-ты, трофейные? Можно пару взять?

- Бери всю пачку и иди, пожалуйста! – нетерпеливо протараторил Онучко.

Уже отойдя на приличное расстояние, Петр увидел, как Степан накидывает на ветку тонкий провод. Не пройдя и ста шагов от полянки, где они остановились, Петр услышал едва заметный звук, после этого кто-то навалился на него и с силой заломил руку за спину. Затем кто-то с силой поднял его с земли, и Петр увидел перед собой лейтенанта Антонова живого и здорового!

- Ну здравствуй Петр, рад что ты еще жив, другу твоему сейчас куда лучше было бы умереть!

- Товарищ лейтенант! Как… вас.. же… немцы там… и всех тоже…

- Это Петя все театральное представление, ради одного человека который себя называет Степаном Онучко, а на самом деле он немецкий диверсант Семен Юдин из белогвардейских эмигрантов, прибыл сюда по секретному заданию, как раз немцев интересовала лаборатория по которой вы лазали- лейтенант немного помолчал и добавил:

- Ну а с тебя Петр скорее всего возьмут расписку и если чего сболтнешь поедешь лес валить. Вернее только подумаешь, кому что сказать и тут же стук в дверь услышишь! – улыбнулся Антонов. Петр потер себя за горло, на котором остались следы от пятерни подопытного существа. Идя по тропинке Литвиненко увидел как рядом со связанным Степаном бойцы НКВД вытаскивали полевую радиостанцию и переписывая сжигали листы с бумагами из лаборатории, который Степан очень усердно собирал ранее.

Рядом с шпионом стоял Майор который недавно увозил всех ученых на грузовиках к станции и которого называли Александр Филиппович. Майор резко повернулся к Петру и приказал конвойному освободить руки:

- Пойдемте со мной Петр Демьянович! – предложил офицер и переглянувшись с Антоновым увлек на тропинку Петра:

- Вы же понимаете, что все, что здесь произошло не должно выйти за рамки? Я могу даже выдать вам военную тайну, все, что вы видели это недоразумение, и самовольные действия ученых которые нашли резкое осуждение у товарища Сталина, все виновные в анти человечных и антигуманных опытах будут наказаны! – майор улыбнулся:

- Ну а Вы Петр Демьянович! Надеюсь, вы поняли всю серьезность? Ступайте вот по этой тропинке и выйдите к станции, там сядете на поезд и в тыл на переформирование, а дальше – Родину защищать! Петр, оцепенев, двинулся вперед еле пробубнив «Я все понял, спасибо вам», отойдя от НКВДэшника на десяток метров, Петр притормозил и зажмурил глаза, за спиной раздался выстрел….

*******

 

Примерно в конце девяностых годов, в тесной «хрущевке», в одной из комнат, сидел пожилой старик, перед ним лежал журнал со статьей о генной инженерии, вместо закладки лежало письмо и похоронка на имя Петра Демьяновича Литвиненко, письмо было якобы от боевого товарища который подтверждал, что лично видел, как Петра сразила вражеская пуля в одной из атак на вражеские позиции. В похоронке на имя матери также сообщалось, что ее сын пал смертью храбрых. Старик нервно потер горло, казалось это движение давно приобретенная привычка, рядом со стариком лежал адрес одной из центральных газет и номер контактных телефонов, и когда Петр потянулся к телефону послышался настойчивый стук в двери….

[Two-Faced Janus]

«Шкатулка Люсьена»

 

«Горгульи от старофранцузского gargouille – «глотка», своим звучанием имитирует булькающий звук, возникающий при полоскании горла. Первые горгульи еще XII-XV в. устанавливались около водостоков, в качестве направляющей для воды - по средневековым поверьям - охранные статуи, которые устанавливались для украшения многих замков , храмов, соборов и прочих строений готического стиля. Как безжизненная каменная статуя может охранять что-нибудь? Считается, что при опасности и по ночам горгульи могут оживать...»

 

 

*****

Какой отвратительный город Париж! Мерзкие узкие улочки, забитые торговцами и проститутками, а нищие так и норовят влезть в твой карман, казалось, самый солнечный свет не доходил до этого царства хаоса и разврата. Я брезгливо осмотрелся и, подобрав плащ и поправив цилиндр быстрым шагом направился вперед, не обращая внимание на гнусавые завывания этих отбросов, временами ловко увертываясь от протянутых ко мне грязных рук с узловатыми корявыми пальцами. Я прикрикивал на это отребье и продолжал почти бегом свое движение к опиумной «Шкатулка Люсьена». Сколько раз я сетовал, что подобного рода заведения, находятся в таких ужасных местах, где клиентам приходиться мириться с «таким» соседством и остерегаться за свою жизнь и кошелек.

Наконец я достиг желанного места, и резко дернув за ручку входной двери, попал в темную прохладу длинного коридора.

Там я столкнулся с худой молодой цыганкой:

- Мсье, здравствуйте! Если я скажу вам, что это опасное место, и вам не стоит сюда ходить, вы дадите мне немного денег, я куплю себе хлеба, я не ела уже три дня.

Я нервно порылся в карманах и достал серебряный экю, при виде этой монеты у цыганки загорелись глаза, и получив деньги, она упала на колени и хватая меня за полы одежды, быстро залепетала:

- Спасибо мсье, спасибо! Но вы должны уходить отсюда здесь живет зло, много зла! Уходите сейчас же!

Здесь мое терпение уже подошло к концу, организм ныл, требуя очередной порции опиума, нервозность подхлестывала обругать последними словами прилипчивую попрошайку, но я лишь резко одернул руку и довольно жестко посмотрел в глаза незнакомке. От моего взгляда цыганка как будто бы пришла в себя, встала с колен и уже еле слышно виноватым тоном, почти шепотом произнесла:

- Вы добрый мсье, и я должна была вас предупредить.

- Спасибо, большое: - как можно мягче произнес я, и, высвободив край сюртука из цепких рук «доброжелательницы» двинулся дальше по коридору к своей комнате.

Меня уже ждал слуга китаец, который ловко стелил совершенно новую свежую постель, рядом на столике лежала трубка. Глянув на дозу, я начал снимать плащ, движения были несколько судорожными, меду тем я даже закатил глаза в предвкушении удовольствия, а из глубины сознания вдруг еле слышно послышался голос моего личного лекаря Бернарда:

- Свойства опиума еще до конца не изучены, но одно негативное качество нам уже известно, это привыкание! - и следом голос цыганки:

- Мсье, это опасное место, уходите отсюда, немедленно! – эту фразу я слышал уже сквозь облачка приятного дыма, китаец, учтиво поклонившись, принял монету в знак моей благодарности и исчез за занавеской.

Сначала я любовался шикарной шторой из синего бархата, на которой возникали причудливые узоры, и как змеи сменяя друг друга, поражали мое воображение замысловатостью и неким мифическим оттенком. Затем, на миг я сомкнул глаза….

Когда я снова их открыл, то к своему удивлению обнаружил что сижу в какой то грязной коморке, посреди которой стояли полуистлевшие деревянные стулья и стол. Кое-где виднелись дыры в прогнившем полу, и паутина невообразимыми космами свисала с потолка покрытого плесенью.

В углу виднелась темная фигура, скорее всего это был человек, и даже при скудном освещении было видно, что его бьет крупная дрожь.

Я медленно встал с кучи грязной соломы и медленно побрел через всю комнату, осторожно ступая по гнилому полу. Чем ближе я подходил, тем отчетливей слышалось всхлипывание и тяжелое дыхание незнакомца.

- Эй, мсье, что с вами случилось? – неожиданно для себя подсевшим голосом спросил я. Неожиданно наступила полная тишина, человек перестал всхлипывать, стонать и мне даже показалось что он, наконец, заметил, что не один в этой ужасной комнате. Из маленького окошка под самым потолком пробивался небольшой луч света и сейчас, когда эта куча грязного тряпья заворочалась, и я увидел замазанное лицо человека, по его глазам и резким движениям я отметил, что он больше напоминал затравленного зверя в почти совсем истлевшей одежде.

- Мсье, вы меня слышите? – я вытянул вперед руку и помахал в знак приветствия и доброжелательности. В ответ человек заскулил и еще сильнее забился в угол, поджав ноги.

- Он полоумный, все что он умеет это выть и орать когда кого ни будь на улице ловят и утаскивают невесть куда демоны. – за моей спиной неожиданно показалась девушка цыганка, та самая которой я отдал экю.

- Простите, а вы здесь, откуда взялись и что это за место???- я неловко попятился и нечаянно наступил на бедолагу, который не преминул заорать, так что я дернулся и, провалившись одной ногой, с проклятиями и криком, грохнулся на пол…

- Я Ананда, - не обращая никакого внимания на психа в углу и помогая мне встать, ответила цыганка, подхватив упавший на пол цилиндр, она отряхнула его и, посмотрев своими черными глазами, тихо произнесла:

- Это мсье плохое место, и мы здесь не одни, теперь нас уже семеро, пока я говорю с вами, четверо пытаются покинуть это место. Скажу больше, число 7 мифическое и ключевое для этого места, как только кто-либо выбывает, его место занимает новый человек, вот, сегодня твари унесли и видимо сожрали Бернара, стало быть, его место заняли вы – цыганка грустно усмехнулась, и присев оглядела мою ногу:

- Лодыжка слегка припухла, но вывих совсем не большой.

- Спасибо – промямлил я переваривая все только что услышанное.

Еще слабо соображая, во что я вляпался, немного теребя край плаща я повернулся к цыганке, которая, по моему мнению, знала все, что здесь творится:

- Но какой смысл, что это за место? Для чего?

- Здесь живет зло, великое зло, желающие попасть в наш мир, что-то удерживает его в этом месте.

- Где дверь? – я возбужденно кинулся к стене за спиной девушки, прямо передо мной появилась старая дверь, которой, как мне показалось, здесь раньше не было. Я резко дернул ручку, и дверь распахнулась. В глаза ударил дневной свет, погода стояла пасмурная, и накрапывал мелкий дождь, незнакомая улица потоком воздуха ударила запахами разложения, меня тут же вывернуло наизнанку прямо на пороге.

- Сейчас нам не выбраться, днем нет выхода из этого мира, только ночью когда появляются укрытия и демоны, тогда врата лабиринта открыты.

В конце улицы показались четыре приземистые фигуры, это были люди, такие же люди, как и мы. Запыхавшись, толстый незнакомец протянул руку:

- Лоран Борье, вижу, вы у нас новый член команды, это – человек махнул рукой в сторону попутчиков: Домье, Жан и Жерар. Ну, с Анандой вы уже вижу, знакомы, а тот псих в углу, без имени, когда мы сюда попали, он уже был здесь, видимо этот несчастный из предыдущих пленников этого места.

Я пришел немного в себя потому как ветер переменился, и тошнотворный запах уже не так сильно выворачивал нутро. Я снял шляпу в качестве приветствия, а Лоран уже обращаясь к цыганке, стоящей у меня за спиной продолжил:

- Нет никаких шансов разведать дорогу, ночью все меняется. Улицы не узнать, укрытия и ловушки появляются каждый раз в новых местах, думаю, мы не правильно поворачиваем в конце улицы, нужно идти не направо, а налево.

Лоран, тяжело вздыхая, прошел мимо меня и повалился на то место, где чуть раньше очнулся я. В эту минуту мне все показалось глупой нелепостью, сном, который развеется и я очнусь в опиумной, там, где принял дозу и заснул. Я даже больно ущипнул себя за зад. Ничего.

- Ночью попробуем пройти по моему маршруту, если только горгульи нас не переловят – сонно пробормотал Борье и захрапел.

Мы закрыли дверь, и расселись прямо на полу. Было слышно, как где-то в крыше свистит ветер, и временами, как призрак, появлялся трупный запах.

Просидев до вечера, все стали собираться:

- Помните, идем цепочкой, первый высматривает укрытия, другие осматриваются и предупреждают друг друга о ловушках, - вещал в пол голоса Лоран, - а вы мсье – уже обращаясь ко мне, произнес толстяк:

- Вы мсье, если услышите булькающие звуки, прячьтесь, это горгульи, каменные летающие твари. – Лоран повернулся к остальным и добавил:

- Психа не берем, боюсь, мы с ним просто обречены… – я не дал договорить Борье и переполняемый догадкой почти что завопил:

- Постойте! А вы не думали, что не выбрались отсюда до сих пор, потому что делаете что-то не так? Может головоломка заключается в том, что бы вырваться всем? Нас ведь не просто так семеро?

Ананда с любопытством посмотрела на меня:

- А ведь он прав Борье, все время пока мы здесь мы никогда не брали с собой этого несчастного.

- Да на самом деле, - Лоран потер подбородок и тут же скомандовал:

- Берите его на руки и несите, сам он, вряд ли сможет идти!

Несколько человек приблизились к сумасшедшему, и только было хотели поднять его, как тут же безумец стал кричать и брыкаться.

- Постойте, дайте мне – сам не понимая почему, вызвался я, и тихонько подошел к больному. Теперь я хорошо разглядел его лицо, покрытое шрамами, кое-где мясо было выдрано крупными кусками, и раны еще гноились, издавая нестерпимое зловоние. Глаза безумца не имели зрачков и не реагировали на свет, движение рук и ног были не естественными, да и сами суставы находились в каком-то неестественном состоянии, казалось кто-то, пошутив, развернул бедняге верхнюю часть туловища на 180 градусов и теперь его колени сгибались назад.

- Какой ужас! – Ананда прижималась к Лорану, который вместе с остальными пятился от того угла, в котором находился странный пленник.

- Давайте убьем чудовище! Мало ли их по ночам на улице! Пусть вместо него появиться другой пленник, тогда у нас будет шанс уйти отсюда всем вместе!! – один из мужчин поднял острый кусок доски и примеряясь повертел в воздухе.

- Постойте, - я медленно приблизился к странному существу, и тут же потянув ноздрей воздух, безумец уставился на меня своими пустыми глазами.

- Кто вы? Я не хочу вас обидеть, просто скажите, как вас зовут?

Существо поморщилось и чуть слышно прошипело:

- Люсьен…

Я ошарашено оглянулся на своих коллег по несчастью:

- Вы слышали? Его зовут Люсьен, это не может быть просто совпадением,… вы говорили, что он был здесь до нас. Кто угодил сюда первым?

- Я! – Лоран подошел ко мне и добавил:

- Когда я попался в эту ловушку, здесь было также 7 человек, не знаю, но из того состава уже давно нет никого в живых, только я и этот вот безумный – Борье указал пальцем на Люсьена.

- Подождите! Шкатулка Люсьена это не простое название, правда? Мы обязаны взять его с собой!

Все еще раз обернулись на чудовище и тут же остолбенели, а девушка даже вскрикнула – перед нами лежал человек, но совершенно нормального вида, его тело было как у всех нас, даже глаза обрели ярко зеленые зрачки.

- Я уже не чему не удивляюсь, даже таким метаморфозам – смущенно произнес Лоран, но мне, почему-то показалось, что он пытается убедить в этом самого себя.

- Нам надо выбираться отсюда, с этим психом или без него, если будет тормозить нас, скормим его горгульям – и Жан увлекая Жерара, двинулся к Люсьену.

Через секунду наша группа, была готова двинуться в опасный путь. Я подошел к двери и медленно ее открыл, ночная тишина, тошнотворный запах и мерзкий булькающий звук.

- Слышите? Это Горгульи! Вон там клетка, в ней и укроемся! - Лоран бросился с порога к виднеющейся железной клетке, которой днем, я точно помнил, не было. Люсьена поддерживали Домье и Жан. Сумасшедший вел себя на удивление тихо, и послушно перебирал ногами, при этом даже тени страха не было у него на лице. Я понимал, что этот несчастный в любой момент может попасть в руки чудовищ. При малейшей опасности, его наверняка бросят на корм горгульям. Наконец мы все укрылись в клетке, и тут же, из темноты вылетела тварь, ударившись о ржавые металлические прутья, она завопила, издавая гортанные звуки.

Все вскрикнули, я даже упал на землю от испуга, Лоран грубо выругался:

- Мерзкие твари, может выкинем этого убогого, и к нам попадет адекватный человек с которым будет проще сбежать отсюда?

- Не трогайте его, давайте я его поведу! – я подошел к Люсьену и закинул его руку себе на шею.

Прошло совсем немного времени, и от Борье поступила команда двигаться дальше. Мы выскочили на улицу и стремглав бросились вперед. Добежав до конца улицы, мы остановились и стали прислушиваться, тут же, как назло пошел дождь, и булькающие звуки горгульих глоток стали разноситься со всех сторон. Пробегая по улице, я заметил много укрытий в виде клеток, всевозможных навесов и ям, ловушек я не видел, хотя Лоран утверждал, что они были. В течении минуты мы решали в какую сторону повернуть и когда все побежали направо, вдоль разрушенного старого здания, Люсьен не проявляющий до этого никаких признаков участия, вдруг резко потянул меня за рукав, увлекая тем самым в узкий проулок и мы двинулись в противоположную сторону.

Мы бежали по мокрой скользкой дороге, насквозь промокшие от дождя, сзади раздались вопли, и я понял, что моим друзьям сейчас не сладко. Люсьен бежал все быстрее, наконец, он остановился напротив высокого костела украшенного множеством каменных мистических чудовищ.

- Сюда! - произнес Люсьен и дернул меня за руку, дверь открылась и я провалился в пустоту.

 

Я долго приходил в себя, наконец, глаза открылись, и я увидел знакомую штору. Ту самую, на которой я разглядывал причудливые узоры. Я снова лежал в постели, рядом лежала трубка с наркотиком, мой плащ висел рядом на стене, я выдохнул: «Какой ужасный сон, а ведь я себя даже ущипнул! И все равно не понял что сплю». Теперь я лежал и радостно думал о том, что все ужасы закончились. Не скрою меня, волновала разгадка сна, было понятно, что Люсьен был ключевой фигурой, он не мог сбежать сам, ему нужен был проводник и тут подвернулся я. Значит не обязательно было сбегать всем семерым… и кто такой этот Люсьен? Странный сон, скорее даже кошмар. Твердо, решив все рассказать Марселю, я начал собираться домой.

Немедленно встав с постели и накинув плащ я двинулся к выходу, в опиумной стояла тишина, и, не доставая часов я заключил для себя что уже глубокая ночь. Я резко открыл дверь, за которой меня встретили - ночная тишина, тошнотворный запах и мерзкий булькающий звук…

 

Конец.

[Two-Faced Janus]

ГЛИНЯНЫЙ ГОРОД.

 

Мне всегда казалось, что жизнь бессмысленна, все крутится-вертится, а в конечном итоге - могила и пустота. Ну, или в лучшем случае загробная жизнь, при этой мысли я невольно улыбнулся и выкручивая руль на заправочную станцию в слух произнес:

- Дааа, но даже наличие загробной жизни не дает ответа о смысле жизни!

Только остановившись и глянув в окно своего «Пыжика», после того как рассеялась пыль, я обратил внимание, что заправка не рабочая.

- Хрень, какая…это уже четвертая заброшенная заправочная станция…

Делать было нечего, бензина было еще на пару километров, потом все.

Я не мог сказать, что спешил, так как все в этой жизни походило на суету, я даже не знал для чего конкретно еду в город за сотни километров от дома.

Да и сейчас проходя возле затянутыми паутиной колонками я думал, что мне нужно и, что меня ждет дальше… закончив институт я отправлюсь на работу, потом семья и дети, потом что??? Я нечаянно вляпался плечом в дорожный знак, который кто-то предусмотрительно вымазал мазутом:

- Ну, елки-палки! – белоснежная фирменная футболка была испорчена. Я обреченно плюхнулся на сидение и повернул ключ в замке зажигания.

Пейзажи за окном совсем не радовали, все, что я видел, очень напоминало Невадийскую пустыню. На горизонте отчетливо было видно марево,- горячий воздух весело поднимался от раскаленного асфальта и камней. Городок вынырнул из-за пригорка очень неожиданно, не думал, что здесь можно жить. Правда, вид был у него как у тех, что встречаются в старых вестернах, где снимался Клинт Иствуд, деревянные полузаброшенные дома, и пустота на узких грязных улочках.

Я остановился рядом, с какой то старой забегаловкой со странным названием «Ступенька». Трудно было представить, что здесь подавали на ланч или ужин. Ветер гнал по улице клочок газеты, а где-то в глубине небольшого городка слышались гулкие удары. В любом случае мне нужно было топливо для автомобиля, и я решил найти хоть кого-то кто смог бы мне помочь.

Неторопливо обходя кучи строительного мусора и оглядываясь в поисках живой души я добрел до центра поселка или городка, я так и не понял что это было за поселение. И тут прямо передо мной показались три фигуры, это были наверное люди, так мне показалось, одеты они были в лохмотья, а сами скорее походили на персонажей какого ни будь фильма ужасов. Первый был невообразимо толст и низок ростом с наростами на все лицо, второй напротив был тощ и горбат, третий ничем не лучше первых – карлик со злыми глазками и бегающими зрачками. То чем они занимались, не обращая на меня внимание, здорово смутило. У каждого из уродцев в руках был инструмент, лопата, кирка и лом и каждый из них бездумно лупил землю у себя под ногами, при этом они неразборчиво что-то нечленораздельное бурчали, изредка хихикая. Я опасливо посмотрел по сторонам, на случай если меня захотят угостить ломом или лопатой, путей отхода было предостаточно. Наконец решившись я кашлянув спросил:

- Извините, а вы не подскажите где у вас тут заправка? – уродцы продолжали монотонно взбивать землю и переговариваться, однако секунду спустя толстяк наклонив голову на бок повернулся ко мне и что-то пробурчал. Агрессии не было, во всяком случае никто не собирался меня тут же прихлопнуть лопатой, так мне казалось.

- Простите, я не расслышал. У меня машина вон там, на улице стоит – я неопределенно махнул рукой в сторону, - и мне нужно топливо, вы не могли бы сказать, где я могу его приобрести – меня чуть не стошнило от собственной вежливости, но грубить этим неадекватным парням не хотелось.

Никто из этих чудо - строителей даже попытался мне ответить они будто меня вовсе не слышали, о чем то переговариваясь они лишь смеялись, хотя смех больше походил на бурхиканье старого пса…

Отчаявшись узнать, что-либо у этих недоумков, я медленно побрел дальше не забывая, оглядываясь на незнакомцев за спиной. Уже через пару шагов я увидел как на балкон одного из заброшенных с виду домов вышел мужчина. Тут же рядом со мной я услышал еле слышные рыдания, за остовом брошенного пикапа сидела заплаканная молодая и очень красивая девушка.

- Что с вами мисс? – я подошел и склонился над юной леди:

- Спрячьтесь! – испуганно прошептала она и схватила меня за рукав: - Не то он вас увидит!!!

- Кто он? – все еще не понимая но смутно догадываясь спросил я присаживаясь прямо на асфальт рядом:

- Тот мужчина, который стоит на балконе?

- Это не мужчина! Это Смотритель! Вы разве ничего не поняли???

- Вы ... эээ…

- Альбина…

- Андреас… приятно познакомиться, так вот Альбина, я вообще не знаю что это за место, его даже на карте нет, у меня закончился бензин…

- Вы видели рабочих? Они там, в центре, на площади – все еще судорожно вздрагивая, пробормотала испуганная девушка.

- Ну, я видел там тройку сумасшедших ребят, которые бестолково лупили по земле ломом… и…

- Это не сумасшедшие! Это адепты! Они строят глиняный город! У меня брат, где-то здесь!

- Глиняный город? Какой отборный вздор! – я даже нечаянно хохотнул, забывая, что девушке явно не до смеха.

- Вы не слышали легенду? Они строят Глиняный Город, и когда он будет достроен, и его заселят новые люди, то все превратится в золото, и… что-то связанное с другими мирами… помните у ацтеков золотые города?

- Ну, милочка, с теми темпами и с такими рабочими, как здесь, город будет построен не скоро, - я облизнул пересохшие губы и слегка обнял Альбину, она не отстранилась, даже, как мне показалось, не обратила внимание.

- Андреас, вы не понимаете! Это опасное место!

Я почувствовал что эта девушка мне явно интересна, черные как смола волосы, слегка смуглая кожа, огромные карие глаза и губки «бантиком», я похотливо глянул на ее ноги, виднеющиеся из под довольно длинной, я бы сказал, пуританской юбки.

- А давайте я вас увезу отсюда леди, как только я раздобуду здесь хоть немного бензина мы уедем!

- Но мой брат! Я не могу его здесь оставить! Вы ищите бензин, а я попробую найти брата, только будьте аккуратней!

Я неторопливо встал на ноги и побрел, к какому то зданию, около которого увидел, еще вполне свежую, машину. Заправки здесь не было, и поэтому мысль слить топливо из старых развалюх, пришла сама собой. Я даже не успел приблизиться старому «Вольво» как на мены выскочили несколько крепких парней и девушек, правда это были такие же уроды, как и те строители. Не сложно было догадаться, что я верно оценив обстановку первым же ударом снизу отправил уродца в глубокий нокаут, но тут же получил приличной доской между лопаток, последнее что я успел сделать, это ударить в живот одну из нападавших уродин, затем,… выключили свет.

Я не знал, сколько прошло времени, когда очнулся возле меня лежала страшная как моя жизнь девушка, верзилы не было видимо он очухался и ушел вслед за своими товарищами. Несмело ощупав себя и поняв, что я вполне себе еще живой, посмотрел на девушку, в ее плече торчала небольшая иголка из золота. Мародером я не был, но тут любопытство взяло верх и я выдернул иглу, на ней были какие то буквы, или руны, я не очень силен в этих «чудесах», я повернулся к девушке, которая застонала:

- Ну, милая, ты, правда, думаешь что украшения из золота сделают тебя привлекательней… - я бы сказал еще что-то в таком духе но запнулся глядя на вполне себе очаровательную молодую девушку лет 20-25…

Сказать, что я был в шоке, не сказать ничего. Но я решил не выдавать свое удивление и все списать на галлюцинации, а девушка приходила в себя:

- Что это было? Где я?

- Э-э-э-э-э - как часто я я повторяю это «э-э-э-э» сегодня: - Мисс, вы видимо упали, если вы, конечно, не помните, что строили Глиняный Город – попробовал пошутить я.

- А где все? Где Смотрительница и кто меня спас?

Я немного скабрезно скривился и охнув от боли в спине довольный собой с гордостью произнес:

- Ваш спаситель мадам, прямо перед Вами!

- Спасибо…

- Андреас! – представился я: - А я вижу у вас тут бардак полный, город в упадке, бензина вот нигде нет – я сморщился увидев под машиной влажное пятно и свежую пробоину в бензобаке, видимо никто здесь не хочет что бы я уехал.

- Андреас, а где Альбина? Вы видели ее, такая знаете, брюнетка в темной блузе и юбке – не дожидаясь пока она закончит, я перебил ее:

- Она ищет брата, пока я ищу бензин…

- Брата? Андреас, бегите отсюда, слышите? Бегите! Ее брат главный жрец! Он следит за строителями!

- А не тот ли это жрец в джинсах и в клетчатой рубахе, который выходит время от времени на балкон и пялится на трех идиотов

- Да, это он!

Я немного приподнялся и глянув на незнакомку с издевкой спросил:

- А Альбина тогда Смотритель да?

- Y llegaron a la ciudad del sol, en la ciudad cuyo nombre - Tollan! Y el sol de oro dios Tonatiuh y dios de los infiernos Akolmistli se?alar? el camino a Astlanu.

- И, что это такое прозвучало?

- «И вошли они в город солнца, в город название которому - Толлан! И золотой бог солнца Тонатиу и бог подземного мира Аколмистли указывают дорогу к Астлану».

- Ладно я понял, я пошел отсюда, дурдом какой то. Знаешь детка меня пугает что ты одета как обычный молодежный панк или гот, цитируешь нечто на испанском языке, да еще и о каком то пророчестве с последствиями! С меня хватит.. пойду пешком, передай своим друзьям, рад был познакомится!

Девушка схватила меня за руку и с мольбой в голосе прошептала:

- Не оставляй меня пожалуйста!

- А что здесь плохого Тиффани, что ты собираешься, нас покинуть – за спиной стояла Альбина и еще человек двадцать уродов…

 

Знаете ли вы что такое счастье? Счастье это когда ты знаешь, зачем ты живешь, имеешь далекую, но очень важную цель и стремишься к ней всю жизнь. Не возможно передать всю ту эйфорию, радость и счастье, которое охватывает целиком и полностью! Впервые в жизни я знал чего хочу больше всего в жизни, я имел цель, я не замечал ничего вокруг кроме единственно заветной черты, я захлебывался и упивался как из холодного родника мыслью о том, что когда ни будь я достигну того, чего желал так сильно. Я строил Глиняный город, и не было ничего важней в этой жизни, не было и не существовало никогда. Я строил Глиняный Город и думал только о нем! Я был счастлив, я обрел смысл своей жалкой, скоротечной жизни!!! А вокруг меня поднимались дома из глины, работа кипела полным ходом и десятки таких же, как я счастливцев, возводили стены, обжигали кирпичи и копали ямы под фундамент…

 

А изредка проезжающие незнакомцы видели нескольких уродцев, бестолково долбящих землю строительными инструментами, среди которых одетых в лохмотья, выделялся урод с безобразным лицом в еще свежей фирменной белой футболке. Уродцы не обращали на приезжих внимание и бурча нечленораздельно переговаривались между собой, странно смеялись, потому что только они знали, что город будет достроен, а первые поселенцы уже въезжают в золотой город Толлан….

 

 

Конец.

[Two-Faced Janus]

ХАРОН

 

- Слышь Рябой, а ты мне фуфло не толкаешь?

- Послушай Седой, я точно те базарю, видел как Крот и Мелкий терлись на нашей земле у табачного ларька на Бродвейке.

- Глянь козляра.. Рябой, а может пора уже проучить этого Назара, собери-ка братву, сам знаешь кого.

- А шефу будим говорить о стрелке?

- Да скажи Сергею Семеновичу, что я Ахтырским стрелку забиваю, скажи Назар ваще страх потерял, шныряет по нашей земле, бабло сбивает с наших барыг по беспределу, или нет слушай иди собирай братков я шефу сам наберу.

Дверь в кабинет генерального директора фирмы «Золотой фазан», закрылась, Иван Коротаев по кличке «Седой» еще минуту сидел молча потом, лениво нажав на кнопку вызова, произнес в спикерфон:

- Лена принеси мне чайку… покрепче завари, черного…

Спустя несколько минут в кабинет к Коротаеву вошла стройная красавица с внешностью модели, в руках она держала разнос с чаем:

- Иван Терентьевич, вот Ваш крепкий чай. – она картинно наклонилась и как то уж беззастенчиво уперлась глубоким вырезом на груди своей кофточки в лицо шефа, что было ясно их связывают не только чисто трудовые отношения.

- Спасибо, солнышко, ступай, для всех я очень занят! - Иван Терентьевич улыбнулся и слегка похлопал по «мягкому месту» свою секретаршу.

Не успела красавица закрыть за собой дверь, как Седой потянулся к телефону:

- Алло. Шеф? Тут такое дело, Назар бычит со своими отморозками, никаких понятий. Да.. да… стрелку забил. Что? Сергей Семенович, а при чем тут древняя Греция? Ну да в Бога верю вроде, в церковь? Нет не хожу… в смысле? Как это по вере Вашей получите свое! Да, да, хорошо, все сделаем, да если менты, то стволы скинем. Ну, это крайняя мера, да я лично поеду, если что будем валить упырей… да возьму с пяток братков, ну скажем Рябого, Потроха, Желудка и еще Митяя с Колуном. Хорошо шеф заметано, приедем, наберу, конец связи.

Седой откинулся в кожаном кресле, и сладко потянувшись, взял чашку с чифирем.

 

- Рябой я тя урою недоделок! Ты сказал на пустыре, ну и где твои Ахтырские??? Где Назар?

- Седой да не парься, ща выберемся из этой долбанной посадки и потреплемся с братками, времени еще навалом.

- Главное что бы джип не сперли. – крепкий детина ростом под два метра по кличке Митяй, осторожно отодвинул густые ветви деревьев и вся компания оказалась на берегу небольшой реки. Уже темнело. Где то в стороне, у берега стояла узкая но длинная лодка в которой стоял человек.

- Эй братишка – Седой подошел ближе к лодочнику: - Как тя звать красавец?

Незнакомец повернул голову которую скрывал глубокий капюшон:

- Харон.

- Прикольное имя, иностранец что ли? Чучмек? – Рябой загоготал

- С братвой знаешься? Кавказец? Ахмеда знаешь? – уже серьезно поинтересовался Седой: - Нам бы выбраться отсюда….

Высокий худой незнакомец наклонился и в его руке появился шест. Седой на секунду замер: «Харон….Харон, знакомое имя» - подумал Коротаев, «где то я его уже сегодня слышал»…

- Я могу перевезти вас через эту реку – спокойно произнес человек в грубом рубище…

- Мы кошельки в машине кинули – так же улыбаясь и хохоча произнес Рябой…

- За вас уже заплатили- так же монотонно проговорил лодочник.

- И кто это такой добренький? – Седой подозрительно глянул на извозчика пытаясь разглядеть его лицо, потом вдруг подошел к лодке и быстро сел в нее. Все кто был рядом также прыгнули и Харон медленно оттолкнувшись от берега стал править лодку.

Коротаев, не понимал, что происходит но вдруг он вспомнил утренний разговор шефа и его фразу сказанную в шутку «Ну если что я вас тогда не по-христианскому, а по языческому обряду с почестями похороню», Седой нервно сглотнул слюну. Вскоре показался берег и старик-лодочник протянул свою худую тощую руку… Никто не понял, что произошло, лодочник не был похож на фокусника, но у каждого из братков во рту, под языком появилась, серебряная монета в один обол….

 

На городском кладбище было море народу, сразу шесть могил в ряд и уже заготовленные шикарные памятники и венки, на которых чаще других виднелись надписи «от братвы», а в сводках городских новостей рядом с некрологом красовалась статья о бандитских разборках, и о последней из них, когда жертвы попали в засаду и были расстреляны из автоматов прямо на городском пустыре.

 

конец.

[Two-Faced Janus]

Когда хочется жить.

 

Я лежал под огромным слоем земли и кричал. Кричал как мог, с надрывом, связки болели, но я не слышал своего голоса. Дикий вой и грохот сливались в один монотонный гул, я не мог пошевелиться и поэтому просто орал. Наконец об меня кто-то споткнулся, это был наш унтер Вальтер Шухем. Я протянул свободную руку и схватил его за сапог, но тот оглянувшись на меня белесыми полными ужаса глазами высвободил свою ногу и на четвереньках пополз дальше, по разбитой траншее. Артобстрел русских продолжался уже с пол часа. Я начал откапывать себя и молится что бы бревна землянки не перебили мне конечности, я начал петь, детскую песенку которую мне пела в детстве мама, там дома, в Мюнхене, где пахло молоком и свежей травой, а не кровью, страхом и трупами как здесь в России. Наконец я смог встать. Визг снарядов и мин методично обрывался в расположении наших позиций. Траншея была завалена мертвецами, оторванными частями тел и обрывками амуниции.

- Мартин! Мартин черт побери! Глянь это огромные демоны топчут нас! Я так больше не могу слышишь? - я оглянулся на нашего связиста, он держал в руке оторванную трубку полевого телефона и жалобно смотрел на меня.

Он сошел с ума, я видел, как многие не выдерживают и сходят с ума.

- Мартин, скажи великанам что бы они пощадили нас! Моя мама будет плакать, если узнает что меня убили!

- Заткнись! - я зло тряхнул радиста за плечи и в этот момент горячий шипящий осколок от разорвавшейся мины срезал несчастному нос и часть щеки. Я оттолкнул его что бы не слышать этот беззвучный вой боли, и пригибаясь побежал по траншее к позициям наших артиллеристов.

Здесь все было еще хуже чем в траншеях пехотных частей, груды искореженных 105-мм. полевых гаубиц невообразимым образом были смешаны с человеческой плотью. Скорее всего эта позиция была засечена раньше и сразу же подавлена врагом. Рядом упал снаряд крупнокалиберной гаубицы но к счастью для меня не детонировал, а лишь поднял огромный столб земли и застрял в болотистой почве.

- Мартин, ты жив? Прекрасно! - передо мной показалась сутулая спина нашего фельдфебеля Аугуста:

- Сейчас русские пойдут в атаку. А у нас потери ... ты не видел Зигмана?

Я качнул головой, говорить о обезумевшем инвалиде который наверняка уже истек кровью я не хотел:

- Погиб наверное...

- Многие новички не выдержав психологического давления выскочили из траншей - грустно покачал головой Аугуст. Я знал что это значило - пара десятков похоронок в сторону Рейха.

- пара человек тронулась умом, сейчас отправил их в землянку к раненым - продолжил Аугуст,- дела [не метрись на форуме], людей нет, артиллерия разбита, танки - русские сожгли еще утром.

Я уловил странные нотки в голосе этого уже не молодого человека. Сколько раз я видел как он бесстрашно идет на русские окопы, подбадривает солдат, ходит под пулями.. а теперь? Теперь я слышал, какую то надломленность в голосе:

- Господин фельдфебель вы в порядке?

- Ты видел, сколько парней убило сегодня?

- Бывало и похлещи, я зажмурился пытаясь не вспоминать ж/д вокзал под Харьковом в 43 году...

- Да бывало...

Артобстрел закончился а русские все еще не шли. Мы опустились у разбитой стенки траншеи и закурили:

- Не наступают. Знают, что мы никуда не денемся.

Я зажмурил глаза и снял каску:

- Мы не генералы, можем и не стреляться... Стыдно только перед ребятами... я вот жив а они вон по кускам разбросаны...

- Можно и мертвых стыдиться если виноват перед ними, а то что ты выжил а они нет, в чем тут вина? Повезло.

Русские солдаты подошли к окопам скрытно, у меня в руках не было винтовки, Аугуст попытавшийся вытянуть парабелум тут же был пробит штыком какого то русского солдатика, совсем еще мальчишки, я поднял руки вверх и меня обыскав отправили к русским окопам с поднятыми руками... Я шел в русский тыл и думал - когда шел бой я не боялся умереть и даже не думал об этом, а теперь холодный пот выступил на лбу при мысли о встрече с красными комиссарами... и я понял, хочется жить - это когда боишься умереть.