[Черные Сердца]

Кто знает, быть может они уже дописаны у Крота на винте?

 

неа, Чс не пережили формат цэ больше года назад, и ничего там не было дописано. А сейчас я писать вообще не могу, мне не интересно, мне вообще ничего не интересно и слова из меня больше не лезут как раньше, так что пардон.

[Arcanum]

Мда, забавно, в кои-то веки зашел на Фуллрест, а тут какие-то гомики Арканум обсирают.

 

Свинство! И после таких наработок мы даже не слышали о втором Аркануме! Или хотя бы о идейном продолжателе!

 

 

Спасибо за общее развитие, но я все же хочу узнать что там конкретно с Арканумом.

 

Цитирую из "Навигатора".

 

"...Мысль создать девелоперский коллектив в День Дурака показалась весьма забавной. Как признается позже Тим Кейн "В этой идее было что-то... очень правильное". На наше счастье сей сомнительной ценности праздник никоим образом не отразился на дальнейших игровых продуктах.

Партнеры были мало чем похожи, но эта их разность, по словам все того же Тима Кейна, одарила коллектив небывалым количеством идей.

По началу в Troika Games вызревал замысел более-менее обычной РПГ, со стандартным средневековым сеттингом, бородатыми волшебниками и прочими не слишком свежими штампами. На таком варианте настаивал Кейн. Однако Леонард Боярски был скорее готов скушать собственные запонки, нежели сотворить обыденный продукт.

Уже тогда ему грезилось нечто разительно оригинальное, в лучших традициях Жюля Верна, дабы еще не рожденная игра звучала тем романтизмом и необычностью, кои красной нитью пересекают все творчество писателя. И вот в голову Джейсона Андерсона приходит без сомнения блистательное решение: объединить два радикально полярных мира - Магию и Технологию, дав жизнь проекту, прогремевшему над нашими бедными головами как Arcanum: Of Steamworks and Magik Obscura.

Литры кофе и бессонные ночи породили дизайн-документ за считанные недели (данное обстоятельство можно смело назвать своеобразным рекордом), и вскорости Troika Games заключает контракт с Sierra Entertainment.

Двигателем всего творческого процесса явилась довольно причудливая схема организации труда, которую маэстро Тимоти охарактеризовал как "позволение носить разные шляпы", а именно, не скрываясь, предлагать разительно отличающиеся друг от друга концепты, артворки и сценарные наметки, дабы затем смешать их все в одну крепчайшую game-идею. Как обнаружилось в дальнейшем, подобный подход не породил синдром "лебедя-рака-щуки", а лишь сплотил коллектив.

Идеи приходили и уходили, воплощались и отвергались. В частности, реализовать полноценное противостояние технологии и магии (антагонизм индустриальной революции и матушки-природы, как было изначально задумано), увы, не удалось. Сроки выхода Arcanum переносились, издатель Sierra торопил коллектив,и, в конечном счете, выпущенный в августе 2001 года продукт получился несколько недозрелым. Полный комплект багов и, мягко говоря, устаревшая графика: даже древний Fallout смотрелся краше первенца Troika. Тем не менее, назвать Arcanum провальным или середнячком было никак нельзя. Это была полнокровная РПГ-махина, с гигантским миром и детальной системой развития персонажа, продавшаяся в количестве 234 тыс. копий и собравшая 8.8 млн. долларов.

После завершения работ над Arcanum последовал ряд так называемых фальстарт-проектов, коим, увы, было суждено пропасть в безвестности: по различным, зачастую банально-денежным причинам целая плеяда замыслов так и не выплыла на поверхность (в их числе - сиквел Arcanum)."

 

Графика в Аркануме не нравится? Как уже сказал Морфикс, мне вас жаль, убогих, если вы за графикой не можете разглядеть Игры. Идите, играйте в свой Багливион. Можете хоть обдрочится на его графику.

[Черные Сердца]

Впрочем, Шепот никогда не боялся одиночества.

...Тем не менее, Ихинбаэль согласился поучаствовать в нескольких нападениях Черных Сердец. Он не стал объяснять, почему решился на это. А Бродяга, если и знал ответ, тоже молчал. Остальные же мятежники привыкли не задавать лишних вопросов. У каждого из них в душе имелось то сокровенное, чем нельзя так просто поделиться с другими. Своя боль, свои тайны. И если кто-то из них не желал говорить об этом, то заставлять его, разумеется, никто был не в праве.

Так что эшлендера в их маленький отряд приняли сразу. Достаточно было поручительства Бродяги. В конце концов, лишний меч и лук в руках опытного воина, каким был Ихинбаэль, им никогда не помешали бы, пусть даже и на время.

Первым боем, в котором эшлендер бился наравне с прочими мятежниками, оказалось нападение на какой-то торговый караван, пересекавший Молаг Амур. Восемь или девять больших неуклюжих телег, запряженных попарно гуарами, два десятка легионеров, дюжина арбалетчиков... Ихинбаэль, присоединившийся к ЧернымСердцам, вместе со всеми провел долгие часы в засаде на скалах вдоль тракта. Вместе со всеми стрелял из лука по заметавшимся внизу людским фигурам, когда даэдра, призванные Свистуном и Ведьмой, начали сеять среди них смерть и хаос. Вместе со всеми эшлендер спрыгнул на дорогу и безжалостно добивал уцелевших врагов. Вместе со всеми праздновал победу.

И вот, когда пал последний легионер и разгоряченные боем мятежники торопливо принялись потрошить содержимое ящиков и мешков на телегах, когда Шепот и Обжора деловито начали рубить мертвецам головы, и, насаживая их на копья, расставлять по обочине, будто праздничные украшения... Когда Свистун не спеша стал разгуливать между тел убитых имперцев, с видом придирчивой домохозяйки на рынке осматривая и ощупывая их, переворачивая ногой с боку на бок, и на ходу втолковывая Ведьме тонкости вскрытия грудной клетки, необходимые для изготовления качественного ходячего трупа... Когда Пол-Дрейка, по привычке беззлобно препираясь с Весельчаком, проворно вскарабкался на верхушку ближайшей скалы, и начал крутиться там во все стороны, точно флюгер на ветру, внимательно осматривая горизонт в поисках опасности... Вот тогда...

Тогда-то Шепот и увидел на темном и неподвижном лице Ихинбаэля свирепую улыбку. Должно быть, впервые с тех пор, как его жена и дети упокоились в холодной земле, а их могилы занесло пеплом, эшлендер улыбался.

И Шепот ухмыльнулся ему в ответ.

Они стояли посреди дороги, над телами поверженных врагов и зло усмехались. Молча. В тот миг данмеры понимали друг друга целиком и полностью. Без всяких слов.

После того еще три или четыре раза Ихинбаэль принимал бой в составе Черных Сердец. Он сразу же привык к тактике их нападений - призыв даэдра, обстрел из луков, и лишь потом короткая и быстротечная рукопашная схватка. А уж способы мести мятежников и так были ему близки и понятны. С умением и сноровкой опытного палача молчаливый эшлендер рубил головы мертвецам и вырывал клыки убитым оркам, аккуратно выкалывал глаза редким пленным, и также аккуратно, при помощи кузнечного молотка и граненых корабельных гвоздей, распял двоих священников Имперского культа, имевших несчастье - или глупость - путешествовать без охраны и встретиться мятежникам на одной из дорог.

Он мстил.

И всякий раз при этом на его лице играла все та же зловещая улыбка.

За все время пребывания среди мятежников Ихинбаэль произнес едва ли полтора десятка слов. Сражались они, или под покровом ночи пересекали пепельные равнины, или же стояли лагерем в каком-нибудь укромном ущелье - эшлендер всегда предпочитал молчать. Хотя иногда он с интересом прислушивался к их разговорам, чаще, как замечал Шепот, он оставался отстраненным и полностью безучастным к окружающему миру. Оживал Ихинбаэль, похоже, лишь в бою.

Вскоре он покинул их отряд. Никто не стал его удерживать. В тот раз Черные Сердца пренебрегли своей обычной подозрительностью и осторожностью - даже несмотря на то, что эшлендер вполне мог оказаться агентом Клинков. Его отпустили живым, потому что так велел Бродяга. "Я ему верю," - сказал он, и этого было достаточно.

Авторитет Бродяги в отряде был непререкаем.

Кому же еще им безоглядно доверять, как не ему - основателю и бессменному командиру Черных Сердец? Злейшему врагу Империи и н'вах, не раздумывая готовому отдать свою жизнь во имя Морровинда? Тому, кто нашел их, каждого по отдельности, собрал всех вместе, и дал, в каком-то смысле, новую жизнь?..

Оставив отряд, Ихинбаэль исчез на некоторое время, но затем появился вновь - как и прошлый раз, не без участия Бродяги. Так и не став настоящим мятежником, эшлендер остался их преданным другом и союзником. Он по-прежнему в одиночку кочевал по всему Вварденфеллу, но только теперь Черные Сердца, в частности, Бродяга, всегда знали где его можно найти. Скромная маленькая юрта эшлендера стала для них еще одним передвижным лагерем, временным пристанищем. В определенное время он должен был появляться в определенных местах, известных мятежникам. Таков, видимо, был его уговор с Бродягой, который Ихинбаэль по неведомым причинам согласился с ним заключить. Боевые группы Черных Сердец, рассеянные по всему острову, и отдельные воины иногда являлись в его стойбище на отдых, если оказывались поблизости, или же если расстояние до их собственных потайных укрытий было слишком велико. Эшлендер принимал всех. Пара ночевок в тесной юрте, и мятежники покидали его - до следующего раза. Шепоту дважды приходилось бывать в его лагере; ничем особенным ему те встречи с Ихинбаэлем не запомнились.

Помимо того, изгой-эшлендер стал глазами и ушами мятежников. У них, разумеется, имелись разведчики, но он сам предложил свои услуги в качестве соглядатая, и Бродяга не стал отказываться. При встречах Ихинбаэль сообщал Черным Сердцам обо всем, что ему удавалось узнать - передвижения и численность имперских караванов и отрядов солдат, в какую сторону и по каким дорогам те направлялись. А заодно и передвижения всяческих местных разбойников, контрабандистов, и "вольных мечей" - эшлендер зорко следил за всем, что попадалось ему на пути через пепельные пустоши. Иногда его сведения оказывались полезны мятежникам.

И вот этот темный эльф сидел сейчас напротив Шепота, едва заметно усмехаясь краями рта.

Шепот с силой провел рукой по лицу, будто стирая невидимую липкую паутину. Разлепил онемевшие губы:

- Сколько... - хриплым голосом начал он.

- Четыре дня, - ответил Ихинбаэль, тут же безошибочно угадав его вопрос. - Должен сказать, что мы уже и не надеялись на то, что ты выживешь. Маэла сделала все возможное, но сказала, что здесь от нее почти ничего не зависит. После таких ран, как у тебя, не выживают... А ты выжил, вопреки всему. Из железа ты, что ли?..

Шепот отметил про себя, что с момента их последней встречи эшлендер стал куда как разговорчивее. С чего бы это?

- Мне еще рано умирать. Слишком многое не сделано. Слишком много врагов еще живы... А кто такая Маэла?

- Изгой, также как и я. Живет здесь со мной. Кстати, именно она тебя нашла и вытащила на себе. Еще есть Нанд...

- Так, погоди. Расскажи-ка все по порядку...

- Хм-м... - задумчиво протянул Ихинбаэль. - Ну, мы с Нандом повстречались несколько месяцев назад посреди Эшленда. Его изгнали из племени. Сначала мы чуть было не перестреляли друг друга, - Он слабо усмехнулся. - А потом решили, что у нас вроде бы нет причин ссориться. Сперва поговорили, потом он поделился со мной пищей, а я - кровом... - Эшлендер повел рукой, указывая на свою юрту, в которой они находились. - Так и стали кочевать и охотиться вместе. Потом к нам Маэла прибилась как-то. Она вроде из Эрабенимсунов, только ее не изгнали, а она сама ушла, по собственной воле...

- Им можно доверять? - быстро спросил Шепот.

- Да. Можешь верить им, как мне. У них тоже нет причин любить н'вах, если ты это имеешь в виду.

Шепот помедлил немного, потом кивнул:

- Ладно. Прошу, продолжай.

- Так вот... Мы стоим здесь лагерем уже вторую неделю. Четыре дня назад Маэла возвращалась с охоты, и наткнулась на твое тело, лежавшее в каком-то ущелье к западу отсюда. Тебя к тому времени уже почти с головой занесло пеплом. Она сперва решила, что ты мертв - но потом все же заметила, как ты еще дышишь... Тогда Маэла подняла тебя и потащила за собой. Она сумела донести тебя до самого стойбища. Спасла тебе жизнь. Уж можешь мне поверить...

Шепот молчал, обдумывая услышанное. Вот, значит, как...

Похоже, судьба снова оказалась к нему благосклонна. Кто-то из Принцев Даэдра - Азура, Боэта, а может, и Шигорат - пока не хочет, чтобы он погиб. Смертный по имени Шепот все еще забавляет их, не так ли?.. Или же он еще не выполнил до конца свое предназначение.

- А почему она решила меня спасти, а не добить на месте? - спросил он наконец.

- Потому что я рассказывал ей о тебе и вообще о вас... Нет-нет, совсем немного! - поспешил его успокоить эшлендер, заметив как непроизвольно напрягся Шепот. - После того, как Нанд и Маэла стали делить со мной это жилище, ваши воины трижды приходили сюда на постой. Так что они оба знают о вашем существовании. Но они не выдадут вас. Я в этом уверен. И готов поклясться чем угодно.

Интересно, это входило в условия договора Ихинбаэля и Бродяги - сообщать каждому встречному о существовании Черных Сердец, нарушая их тайну? Вряд ли. А может, и вовсе не было между ними никакого договора?.. Или Бродяга настолько доверяет эшлендеру, что спокойно позволяет ему делать все, что угодно?.. Почему, в конце концов, он его не убил, когда Ихинбаэль собрался покинуть отряд мятежников, "погостив" у них, в общем-то, совсем немного? Имеет насчет него какие-то планы? Это как раз вполне в духе Бродяги, всегда просчитывавшего наперед все ходы в любой игре... Он ведь ничего не делает просто так.

Ладно - пока оставим это, сам себе сказал Шепот.

[WOW - Кто-нибудь играет?]

ARMAGEDDON' date='Oct 26 2005, 00:36' post='58369']

ДАже понять не могу , чем вам могут не нравицца модели из ВоВ...

 

Модельки там хорошие и еше хорошо , что от того , что надеваеш моделька меняе хочу в бан...

 

К тому же в ВоВ множество команд и меня радует разводить 60ые левлы на "потанцуй" ...гы-гы-гы , бывало и стриптиз танцевали :) .

 

1) Страшные все как один, на буратин похожи. Такие хайла во сне привидятся - подушкой не отмахаешься. :1anim_be:

 

2) Тоже мне, открыли Америку. Анархия Онлайн, вышла 27 июля 2001 г. - там все это уже было, переодевания имею в виду, (не знаю как в первом EQ), не говоря уж про все последовавшие ММОРПГ.

 

3) См. № 2.

[WOW - Кто-нибудь играет?]

Ну скажем я играл в обе игры, и бой в ВоВ гораздо красивее, и магия кастуется круче, интерфейс удобнее и понятнее.

...и модели, будто спьяну вырубленные топором, и эльфы, похожие на огородные пугала (молчу уж про всяких там орков и троллей)... :1anim_ag: Чес-слово, в трехлетней давности Морре модели и то получше будут.

[WOW - Кто-нибудь играет?]

Я тоже думал что там карикатурный мир, оказалось гонево

реклама на форуме запрещена, читай правилаfullrest.ru/trash/alex/wow1.jpg

реклама на форуме запрещена, читай правилаfullrest.ru/trash/alex/wow2.jpg

реклама на форуме запрещена, читай правилаfullrest.ru/trash/alex/wow3.jpg

реклама на форуме запрещена, читай правилаfullrest.ru/trash/alex/wow4.jpg

Saga of Ryzom. Найдите тыщу отличий. :1anim_ab:

[WOW - Кто-нибудь играет?]

Где красивее? Да везде!.. Кто как, а лично я на скрины из ВоВ без содрогания смотреть немогу. Это одна из главных причин, по которой я не стал себе покупать эту игру. Кому-то может, и приятно играть карикатурными персами в карикатурно-мультяшном мирке, а меня что-то совсем не прет. Ужоснах, как говорит товарищ Morfix.

[Черные Сердца]

Написано сегодня.

 

 

Вообще же семья Ихинбаэля вела довольно уединенный образ жизни, предпочитая растить детей, искать охотничьи угодья, и перегонять свое маленькое стадо гуаров отдельно от соплеменников.

Это и стало причиной их гибели.

Как говорил сам Ихинбаэль, в тот день предки, должно быть, за что-то ужасно на него прогневались - иначе как объяснить неудачное стечение сразу нескольких роковых обстоятельств?..

За день или два до трагедии, навсегда оборвавшей его прежнюю жизнь, он рано утром оставил свою семью в юрте и, как обычно, отправился в пустоши на охоту. Его не было ровно три дня. Вернувшись же на утро четвертого, Ихинбаэль обнаружил на месте своего лагеря лишь свежее пепелище, разящее зловонной кислой гарью. Его семья, жена и дети, были мертвы. Их обгоревшие и обезображенные до полной неузнаваемости останки лежали рядом друг с другом посреди пожарища. В отдалении были разбросаны тела убитых гуаров, пасшихся возле лагеря. Юрта и все их скромные пожитки сгорели дотла. Не осталось ничего и никого.

По многочисленным следам подкованных железом сапог, оставшихся на земле вокруг пожарища, и по обгоревшим арбалетным болтам, торчавшим из тел, Ихинбаэль сразу же понял, что там побывали имперские легионеры. Это и впрямь было роковое стечение обстоятельств, наказание предков или злобных Даэдра, неизвестно за какие прегрешения. Вся беда его была в том, что он со своей семьей тогда впервые забрался далеко на юг от привычных мест, в окрестности Альд'руна, большого города жителей каменных домов. А один из "отрядов зачистки" Имперского Легиона, в свою очередь, наверное также впервые углубился в Эшленд намного больше обычного, удалившись от своего Форта на несколько дневных переходов. Они, конечно же, никогда не упускали случая "проучить проклятых дикарей" - например, сжечь какой-нибудь маленький лагерь кочевников, перебив всех его обитателей.

Каждый эшлендер с малых лет твердо знал, что от легионеров надо держаться подальше. Во что бы то ни стало.

Потому что те разговаривают с ними только на языке огня и стали. Легионеры всегда несли в их земли лишь смерть, ничего больше.

И, к великому несчастью Ихинбаэля, в тот день посреди скал они наткнулись на одинокую маленькую юрту, где находились его жена и дети. А его не было рядом с ними, и он не смог их защитить.

Или хотя бы погибнуть вместе со своей семьей.

Осознание ужасной вины, которую он уже никогда бы не смог искупить, тяжким грузом легло на сердце эшлендера, стремительно отравляя его душу. Кажется, в день, когда он обнаружил обугленные останки жены и детей, Ихинбаэль в первый и последний раз был невероятно близок к тому, чтобы покончить жизнь самоубийством.

Ему и правда не хотелось больше жить. Для него жизнь разом, в один миг утратила всякий смысл. Стала попросту отвратительна.

Что удержало его от смерти?

Он и сам и не знал.

Как будто в этот момент кто-то сказал Ихинбаэлю: "Не смей! Даже не думай об этом!.."

Проведя бессонную ночь у места гибели своих близких, утром эшлендер похоронил их на вершине какого-то холма, читая подряд все известные ему погребальные молитвы. Он, конечно, не мог устроить похороны по всем правилам, так, как того требовали традиции кочевников. Вместо родовой усыпальницы его семье достались три неглубокие могилы, вырытые хитиновым мечом в твердой и неподатливой земле, серой от пепла, и пирамида, сложенная из камней - вместо надгробия.

Покончив с этим скорбным делом, Ихинбаэль отправился на север, к своим соплеменникам. Теперь вместо отчаяния его сжигала жажда мести, бывшая стократ яростней огня Красной Горы. Он шел день и ночь, не останавливаясь. Какая-то неведомая сила упорно влекла его вперед, не давая упасть от голода и усталости. Впрочем, Ихинбаэль плохо помнил дни, последовавшие за погребением его семьи, проведя их в полном беспамятстве. Да это было и не важно. В конце концов, он вышел к лагерю Уршилаку - грязный, оборванный, изможденный, со сломанным мечом и загноившейся раной на предплечье, походившей на следы чьих-то острых зубов. Должно быть, в пути на него напал дикий зверь, но эшлендер ничего не помнил об этом. Едва войдя в лагерь, он тут же пошел к ашхану Сул-Матуулу, и рассказал ему о том, что случилось с ним.

И потребовал, чтобы все Уршилаку помогли ему отомстить имперцам за гибель его семьи.

Но Сул-Матуул отказал ему.

" - Я разделяю твою боль, Ихинбаэль, - сказал он. - Я так же, как и ты скорблю о твоей жене и детях. И не только я, но и все наше племя будет печалится о них, и просить у предков жестокой кары для убийц. Но я не могу объявить войну чужеземцам из-за моря, трусливо прячущимся в своих каменных башнях и убивающим наших женщин и детей. Я ашхан Уршилаку, и я прежде всего должен думать о нашем племени. Если же мы начнем войну против н'вах, то неизбежно проиграем ее, и нас уничтожат. Я не хочу этого... Я скорблю о твоей утрате, Ихинбаэль, но Уршилаку не станут мстить легионерам."

Слово ашхана было окончательным. Ихинбаэль понял, что месть за убийство жены и детей отныне и навсегда будет его, и только его делом.

Делом всей его оставшейся жизни.

Но он не боялся, и уж тем более, у него и в мыслях не было отступиться от задуманного.

Шаманка Нибани залечила его рану, и дала ему про запас несколько целительных зелий. Другие Уршилаку собрали для Ихинбаэля новые доспехи. Кузнец подарил ему новый меч, лук и стрелы, а женщины снабдили едой в дорогу. Лишь Заллай, брат его погибшей жены, решил идти вместе с ним и отомстить за сестру. Ни с кем не попрощавшись, двое эшлендеров оседлали гуаров из стада Заллая, и уехали в пустоши.

О том, что было дальше, Ихинбаэль предпочел не рассказывать. "Мы мстили," - только и сказал он тогда, несколько лет назад, но Шепот догадывался, что на руках этого эшлендера немало крови н'вах.

В одной из стычек погиб Заллай. Ихинбаэль похоронил родственника, также как и свою семью до этого. Еще одна потеря - но его сердце давно уже стало каменным, и не чувствовало боли. Он в одиночку продолжил дело, которому решил посвятить остаток своей жизни.

И вот однажды его нашел Бродяга. Это должно было случиться рано или поздно. Скорее, рано. У Бродяги было изумительное, невероятное чутье на таких меров. Просто какой-то магический сверхъестественный талант. Он отыскивал данмеров, подобных Ихинбаэлю, по всему Морровинду, как алмазы в пепле. Требовалось просеять горы пепла, чтобы найти один-единственный алмаз - но у Бродяги это получалось легко и быстро, как будто само собой. Точно так же он в свое время нашел и Шепота...

Бродяга каким-то чудом сумел отыскать Ихинбаэля, к тому времени ставшего настоящим изгоем, среди бескрайних равнин и мрачных скал Эшленда. Сумел он и убедить его в том, что не является врагом или, еще хуже, имперским наемником. О, Бродяга всегда умел убеждать!.. Любого. Он сказал, что чувствует его боль - и предложил эшлендеру присоединиться к Черным Сердцам. И небывалое дело - впервые один из тех, кто так интересовал Бродягу, отказался от его предложения.

Был еще, правда, Монах - но причины у него разительно отличались от тех, что имелись у изгоя-эшлендера.

Ихинбаэль ответил, что война, которую он ведет - его личная, и он ни с кем не хочет ее делить. И основатель и предводитель Черных Сердец, как это не удивительно, прекрасно его понял. Помимо всего прочего, он умел читать чужие души, будто книги. Позже он заметил вскользь, что почти и не надеялся привлечь Ихинбаэля на сторону мятежников.

Понял эшлендера и Шепот, когда узнал об этом от Бродяги. Во всяком случае, он так думал.

Ихинбаэль испытавал острую потребность в одиночестве. Он один противостоял всему миру, и не собирался этого менять. Ему больше никто не был нужен.

Знакомое чувство. Очень знакомое.

Шепот чувствовал то же самое. Но его одиночество было совсем другим.

Ведь есть одиночество посреди бесплодных пустошей.

А есть одиночество - посреди многолюдных площадей.

Что страшнее?

[Черные Сердца]

Мгновенно все предметы вокруг потонули во мраке, утратив очертания; осталась только бесконечная мглистая круговерть, ревущая на разные голоса, то злобные, то тоскливые, сквозь которую алым пятном тускло просвечивало солнце. На расстоянии вытянутой руки уже невозможно было хоть что-нибудь различить, кроме беспорядочно мечущихся бесчисленных клочьев пепла. Пригнувшись под тугим напором ветра и поминутно отворачивая от него голову, спотыкаясь на камнях, будто нарочно лезущих под ноги, Шепот медленно продолжил двигаться на восток. Несмотря на возникшие трудности, появление пепельной бури радовало его сразу по нескольким причинам. Во-первых, погоня, если она уже вошла в пустоши, сейчас, скорее всего, отсиживается по щелям, не рискуя преследовать его в такую ужасную погоду. Ну, а он, напротив, воспользуется моментом и увеличит свой отрыв от них. Во-вторых, все его следы сейчас будут стерты бурей одним махом - что, конечно, здорово усложнит Клинкам задачу. Есть даже большая вероятность, что они совсем отстанут и прекратят преследование, сочтя его бесполезным. Наконец, в третьих - скальные наездники в бурю летают, как ни в чем ни бывало, но вот разглядеть данмера в этом пепельном буране им уже вряд ли удастся... Родная земля словно помогала своему непутевому сыну, укрывая его от опасностей. Заблудиться он не боялся - солнце все же просвечивает сквозь вихрящуюся муть, и чувство направления у него развито превосходно. Оставалась еще угроза провалиться в какую-нибудь трещину или пропасть, незамеченную в пепельном сумраке, но темный эльф старался соблюдать осторожность, выбирая дорогу. Замотав платок на голове поплотнее и пригнувшись под ветром, он решительно зашагал вперед...

Шло время, но буря все не утихала. Наоборот, ее режущие слух завывания становились еще яростнее и грознее. Казалось, что весь пепел, сколько его не скопилось в Вварденфелле за бессчетные века, поднялся в воздух, и сейчас проносился над островом в бешеной свистопляске, погребая под своим траурным саваном все живое. Данмер меж тем упрямо шел, придерживаясь восточного направления - даром, что продвижение вперед с каждым шагом давалось ему все труднее и труднее. Сказывались ранения, большое количество потерянной крови, и мерзкая слабость во всем теле, отчего руки и ноги стали непослушными, чужими и размякшими, как бы заполненными вязким скрибовым желе. Точнее определить правильный путь он не мог - солнце успело исчезнуть, скрывшись то ли за тучами, то ли за какими-то невидимыми в сумраке скалами. Время незаметно остановилось и исчезло в этой пепельной круговерти; его посетило знакомое чувство - как будто он вечно пробирался сквозь бурю, словно так было всегда, сколько он себя помнил, от начала времен - и что его странствие во тьме, без всякой цели, будет продолжаться и продолжаться, до бесконечности. Что он один в целом мире - и что весь мир это клочок каменистой земли, над которым бушует пепельное ненастье, а он ходит и ходит по нему кругами. Голоса, звучавшие в ветре, стали слышны отчетливей и громче, казалось, что они выкрикивают какие-то слова и настойчиво зовут его куда-то - еще немного, еще напрячь слух, и можно будет их понять...

В какой-то миг Шепоту даже послышался невыразимо далекий, будто из другого мира, голос Эльмеры, прорвавшийся сквозь зловещий хор воющих призраков, старательно его заглушавший. Данмера обожгло, как раскаленным железом. В ее зове бились ледяная тоска и страх. Он надолго застыл на одном месте, обретя неподвижность статуи. Закрыв глаза, и забыв обо всем - в мучительном напряжении вслушиваясь в разноголосье бури, пытаясь уловить хоть обрывок того крика в безумной надежде, что он еще повторится. Точно он мог ухватиться за ее голос, долетевший к нему сквозь бесконечные расстояния и время, как за тонкую ненадежную нить, сулящую шанс на спасение - и уже ни за что не отпустить.

Ничего... Ничего.

Бывалые путешественники называли это "пепельной тоской". Столь неприятные ощущения невольно испытывал каждый, кто хоть раз попадал в бурю посреди пустошей. Легче, впрочем, от осознания этого никому не становилось. Тут главное - заставить себя не прислушиваться к вою ветра, и пробивающимся сквозь него голосам, чужим или знакомым - иначе недолго и в рассудке повредиться. По острову бродили легенды о "пепельных безумцах", которых иногда встречали караваны, пересекавшие пустоши. Якобы это были странники, заблудившиеся во время пепельных бурь, и сошедшие с ума. Как говорили, они были совершенно невменяемы.

В эти байки не поверишь, пока сам не угодишь в такую бурю. Тогда все может поменяться.

Шепот продолжал движение, невзирая на усталость, упорно бредя сквозь неунимающийся темный буран, механически переставляя отяжелевшие ноги, и до рези в глазах всматриваясь в клубящуюся перед ним пепельную мглу, выбирая дорогу среди бесконечных одинаковых скал и камней. Он не знал, сколько уже прошло времени с тех пор, как началась эта буря, не знал и того, как много он прошел. Ветер то бил его в лицо - и тогда приходилось пригибаться, закрываясь рукой - а то начинал толкать данмера в бок, словно норовя оторвать его от земли и зашвырнуть в непроглядную даль, скрытую тучами пепла. Голова его сейчас была совсем пустой, без единой мысли - там оставался один лишь неумолчный рев ветра. Разум темного эльфа впал в какое-то сонное оцепенение, из которого его не могли вывести ни ноющие раны, ни завывания бури, ни даже резкая боль, когда он внезапно по пояс провалился в узкую трещину в земле, и острый обломок камня распорол ему ногу повыше сапога, как раз в том месте, где ее не прикрывали костяные щитки доспехов. Прихрамывая, тяжело и хрипло дыша, Шепот медленно, но верно шел дальше, в самое сердце бури - похожий на парового центуриона, виденного им когда-то давно (может, в другой жизни?) в древних развалинах двемеров. Тот металлический воин застрял в каком-то тупике, упершись головой в стену - но с пугающим неживым упорством продолжал вышагивать на одном месте, с гулким звоном перебирая массивными ногами, покачиваясь, надсадно лязгая, и отдуваясь паром...

Данмер же шел, несмотря на то, что последние силы уже давно покинули его, и непонятно было, как он вообще еще держится на ногах.

Неизвестно, сколько бы он еще смог пройти, если бы на его пути вдруг не попалась какая-то неприметная фояда, маленькая и неширокая, с осыпающимися склонами. Сделав очередной шаг вдоль ее края, данмер вдруг почувствовал, как разом подались камни у него под ногами. Попятился было - но поздно. Целый пласт камней, щебенки, и засохшей твердой земли, не выдержав его веса, с шумом просел вниз, ссыпавшись по склону ущелья в густых клубах пыли и пепла, и увлекая Шепота за собой. Скатившись на дно фояды, темный эльф распластался на спине среди камней, глядя в мглистые глубины пепельных туч, стремительно проносящихся над ним. Рот был полон крови - то ли губы разбиты, то ли язык прокушен. Голова гудела и раскалывалась от боли. Зря он тогда бросил шлем, ой зря... Данмер напоминал сам себе старую изломанную куклу, равнодушно выброшенную на помойку и всеми забытую. Тело болело целиком, с головы до пят - никогда бы не подумал, что такое возможно! - а попытки пошевелиться причиняли новую боль. Неужели он что-то сломал?.. Ребра? Ногу? Не приведи Азура...

Он попробовал подняться с земли, превознемогая боль, но сил на это уже не было. Сколько же он прошел?.. Час, два? Или целый день... А может еще и ночь?..

Бесконечный пепел, несомый бурей, понемногу начал покрывать его тело, плотными кучками скапливаясь вдоль боков и ног.

Шепот с равнодушием следил за мельтешением серых и черных хлопьев. Он вдруг почувствовал, что страшно, просто смертельно устал. Подойди сейчас к нему, откуда ни возьмись, какой-нибудь зловеще ухмыляющийся легионер с обнаженным мечом - у данмера не хватило бы сил даже на то, чтобы плюнуть ему в лицо. Да что там легионер! Столетний дряхлый старик мог бы, наверное, покончить с ним одним ударом...

И он даже не заметил того момента, когда накатившее на него беспамятство погрузило весь мир в вечную тьму.

 

 

*****

 

 

Кажется, прошли столетия, прежде чем он смог наконец очень медленно, преодолевая неведомое сопротивление, всплыть из мутных глубин беспамятства - подобно ныряльщику, поднимающемуся с самого дна бескрайнего темного моря. Некоторое время он просто лежал, не шевелясь, с закрытыми глазами, и - слушал. Только слушал, ни единым движением или вдохом не выдавая того, что пришел в сознание. Но его чуткий слух улавливал совсем немного звуков, нарушавших мирную тишину вокруг: негромкое потрескивание огня где-то рядом с ним, чье-то размеренное дыхание, и еще какой-то непонятный тихий шорох и приглушенный шум. Что именно это было, с закрытыми глазами понять было невозможно. Но в этих звуках он не чувствовал никакой угрозы. Выждав еще немного, Шепот рискнул приподнять тяжелые слипшиеся веки.

Он лежал на чем-то мягком, а прямо над ним на некоторой высоте чуть заметно колыхалось и вздрагивало нечто серое и гладкое. Сначала он никак не мог понять, что же это такое, но затем память, очнувшаяся от забвения, выдала ответ - стена и потолок юрты. Он в юрте эшлендеров. Точно, ошибится было нельзя: в таких юртах, во всем похожих между собой, как одинаковые зерна риса, он за свою жизнь уже успел провести бесчисленные дни и ночи, в самых разных местах по всему Морровинду. Более-менее определившись со своим расположением, данмер осторожно скосил взгляд вправо.

Юрта, в которой он сейчас находился, оказалась не слишком большой - на четверых. Внутри было довольно светло благодаря небольшому костру, горевшему посередине в круглом каменном очаге; тонкий и почти прозрачный шлейф дыма вытягивался к потолку и исчезал в маленьком отверстии дымохода прямо над очагом. Напротив него у костра сидел данмер в нетчевых доспехах и неторопливо распутывал клубок каких-то ремней, вроде гуаровой упряжи. Отсветы пламени плясали на его темном лице, украшенном родовыми татуировками. Шепот узнал его. Это был Ихинбаэль.

Тот вдруг поднял глаза, будто почувствовав движение, и, увидев, что Шепот тоже смотрит на него, приветливо улыбнулся, как ни в чем ни бывало:

- Ага, вот ты и очнулся! Наконец-то. Ну, здравствуй, Шепот...

- Здравствуй и ты, - медленно ответил он, приглядываясь к своему собеседнику.

Ихинбаэль был эшлендером из племени Уршилаку. Вернее, он принадлежал к этому племени когда-то раньше, о чем говорили татуировки на его лице. Но вот уже долгое время он был всего лишь изгоем, одним из тех, что вынуждены жить в пустошах, вдали от своих бывших соплеменников.

Однако, главным было то, что Ихинбаэль являлся надежным другом и верным союзником Черных Сердец. Одним из немногих.

У него была своя мрачная история, которую он однажды поведал Шепоту вот в этой самой юрте, у такого же костра, где-то посреди пепельных просторов Эшленда. Сколько же времени прошло с тех пор?.. Года три, а то и все четыре... А истории Ихинбаэля, навсегда изменившей всю его жизнь, было и того больше, лет пять с половиной.

Он был простым эшлендером - охотился, пас гуаров, и вместе со своей женой и двумя детьми кочевал вдоль всего северного побережья Вварденфелла, иногда забираясь вглубь пепельных равнин. Время от времени они возвращались к основному стойбищу Уршилаку, и жили там вместе с сородичами, затем снова надолго уходили прочь.

[Черные Сердца]

Хе-хе... Спасибки за пожелания... Я буду стараться, обещаю. :)

[Черные Сердца]

Да я бы и рад побыстрее, только не всегда получается. Сижу, бывает, час туплю в монитор. Набью пару строчек, и закрываю текст, потому что не идет. :( А то вдруг прорывает, и за тот же час целую страницу делаю...

 

 

 

При этом данмер то и дело опасливо поглядывал в небо, выискивая глазами знакомые крылатые силуэты скальных наездников. Двое стервятников кружили над холмом в отдалении, еще один парил высоко под облаками, высматривая добычу. Разумеется, Шепот мог без проблем управиться с целой стаей мерзко каркающих летучих хищников - но в этом случае вьющиеся над головой и пикирующие на него твари привлекли бы к нему совершенно ненужное чужое внимание. Поэтому данмер старался их избегать, укрываясь за камнями, в тени скал, и пригибаясь пониже.

Взобравшись на холм, он обошел скалы, и начал спускаться по противоположному склону, легко прыгая с камня на камень. Тем не менее, после какого-то резкого движения его левое плечо с новой силой пронзила острая жгучая боль. Данмер сквозь зубы прошипел ругательство, и, еле устояв на ногах, съехал по каменистой осыпи к подножию холма, невольно прижимая руку к потрескавшемуся разбитому наплечнику. Надо было понимать так, что залеченная глубокая рана в плече, оставленная секирой северянки в схватке на балморской дороге, снова разошлась и стала кровоточить. Шепот опять выругался, держась на больное плечо, и пробираясь среди камней к узкой ложбине, видневшейся впереди меж холмов.

Этого ему только не хватало.

Мало того, что рана на спине от арбалетного болта всю дорогу причиняла ему боль при каждом движении, даром, что кровь вроде перестала идти - так теперь еще эта напасть!.. Видимо, ранение в плечо оказалось куда тяжелее, чем он предполагал, и даже хваленое заклинание Свистуна не сумело до конца справиться с ним. Левой рукой, кстати, он по-прежнему едва мог пошевелить; Исцеление Болью ему в этом почти не помогло. И в бою от нее никакого толку не будет - ни лук натянуть, ни заклинание сотворить... Еще шагов сто темный эльф терпел, сжав челюсти, и усилием воли стараясь отсечь боль, превратив ее в нечто далекое и незначительное, как это он умел. Но потом все же решил, что так можно и вовсе кровью истечь - и на этом его путешествие бесславно завершится. Делать нечего, придется расходовать алхимические отвары, которые сберегались им на крайний случай. Сейчас, похоже, как раз такой и есть. Сняв рюкзак, Шепот достал из него две граненые склянки с лечебными зельями, припасенные давным-давно, и, выдернув пробки, залпом осушил, даже не поморщившись от едкой горечи.

Прислушался к своим ощущениям.

По всему телу разом прокатилась теплая, приятно покалывающая волна, смывшая боль, и будто бы даже обострившая все чувства. Клубок острых зазубренных лезвий, скользко ворочавшийся в раненом плече, затих, и теперь лишь слабо пульсировал в такт сердцебиению. Куда-то ушла исподволь терзавшая его боль от ранений в животе и на спине, прихватив с собой и напряжение, сковывавшее мышцы. Переведя дух, данмер вдруг, мысленно махнув рукой, решительно достал и откупорил пузырек с зельем для укрепления сил - как никак, крови он уже потерял довольно много, и это изрядно ослабило данмера. Выпив его в два крупных глотка, и ощутив мгновенный, хоть и недолгий, прилив лихорадочной бодрости, он забросил рюкзак на плечо, и уверенно двинулся дальше, продолжая углубляться в негостеприимные пустоши Молаг Амур.

Миновав ложбину между холмами, Шепот обогнул нагромождение потрескавшихся черных скал, поросших терновником и жесткой бурой травой, вскарабкался по каменному завалу, преграждавшему путь, и увидел впереди узкое темное ущелье, зиявшее в сплошной скальной стене, и похожее на раскол, оставленный ударом великанского топора. Внутри оказалось сумрачно и прохладно, неровные вертикальные стены разлома сходились над головой, царапая небо зазубренными краями. Дно ущелья, сплошь усыпанное скальными обломками, ощутимо поднималось вверх, а оттуда по нему, слабо, едва журча, стекал маленький ручеек, полузадушенный навалившимися камнями, и пропадающий в какой-то трещине. Данмер зачерпнул горсть ледяной воды, осторожно попробовал - дрянь. Мало того, что мутная и маслянистая, так еще отчетливо горчит и отдает тем же металлическим привкусом, что и воздух вокруг. Источников воды в пепельных пустошах - раз, и обчелся, а тех, что пригодны для питья, с более-менее чистой водой, еще поискать надо. Обычно же они отравлены Мором, или какой-нибудь другой заразой - несколько глотков могут обернуться верной смертью, так что пить из них могут разве что дикие твари, которым все нипочем. Пришлось отхлебнуть из фляги; воды там оставалось больше чем на две трети, но ее нужно беречь как зеницу ока - до ближайшего чистого родника еще идти и идти, дневной переход, не меньше.

Ущелье вскоре расширилось, стало немного светлее, а дно, все также набирая высоту, пошло покатыми уступами, заросшими вездесущими колючками. Взобравшись на один такой уступ, Шепот внезапно услыхал угрожающую возню и чье-то утробное взрыкивание, доносившиеся из густого переплетения терновника. Темный эльф настороженно замер. В следующий миг из кустов молнией выстрелило поджарое серо-зеленое тело, распластавшееся в прыжке. Мелькнули налитые кровью глазки, хищно раскоряченные жвалы, влажно поблескивающие на свету... Данмер проворно увернулся, отскакивая в сторону, насколько позволяла ему ширина ущелья, и выхватил Ночь.

Никс-гончая, упустив добычу, едва коснувшись земли и глухо рыкнув, с разворота прыгнула вновь, целясь Шепоту в горло - норовя повалить и вцепиться жвалами. Он снова без труда уклонился, и в ответ коротко рубанул катаной. Гончая боком тяжело обрушилась в кусты, с шумным треском подминая колючие стебли. Судорожно щелкнули сомкнувшиеся жвалы, проскребли по камням когтистые лапы - и затихло. Он подошел, не опуская меча, и пнул бездыханное тело. Мертвая. Прекрасно, вот и мясо само пожаловало. Добыв из рюкзака завалявшийся там кинжал в костяных ножнах, Шепот деловито и умело принялся свежевать поверженного зверя. Вырезав из туши увесистый ломоть, он аккуратно завернул его в кусок содранной шкуры, и затолкал в мешок. Мясо гончей, конечно, отнюдь не самое изысканное кушанье, чего уж там - жесткое, пованивает, да и вкус у него, будто старый сапог жуешь, но Шепот был непривередлив. Всяким уже случалось питаться за время странствий, так что свежая вырезка из гончей вполне себе приличная еда. На костре прожарить - и можно есть, правда, без специй, ну да ладно... Кинжал он повесил на пояс - пригодится - а тушу никс-гончей оттащил подальше в кусты, и забросал камнями, чтоб никому не попалась случайно на глаза - характерные раны на ее теле сразу бы навели на определенные мысли всякого, кому вздумалось бы здесь проходить.

Управившись с гончей, данмер продолжил путь; до выхода из ущелья оставалось еще шагов двести, не больше. Выйдя из него, он очутился на небольшом скалистом плато, постепенно понижавшемся в восточном направлении. Ориентируясь по солнцу, туда он и двинулся, не забывая посматривать наверх в поисках докучливых наездников - с них станется бесшумно спланировать из поднебесья и клюнуть его сзади в незащищенную голову. На то дикие земли и зовутся дикими - если уж вышел из-за надежных городских стен, изволь все время быть начеку, не то вмиг убьют и сожрут...

И снова - камни, пепел, и заросли колючек. Пока Шепот пересекал плато, ветер, до этого еле слышно посвистывавший в скалах, усилился, и начал издавать знакомый для него низкий шум, похожий на подвывания печальных призраков. Над пустошью рваной и грязной кисеей взметнулись первые облака пепла и пыли - предвестники близящейся бури. Данмер развязал рюкзак, и принялся в нем торопливо рыться; на самом дне сыскался-таки узкий и длинный платок из черной ткани, скорее даже шарф. Достав его, он быстро обмотал им всю голову, оставив только небольшую щель для глаз. И вовремя - ветер вдруг взревел, с яростной силой толкнул его в грудь, и на мир пала тьма: огромная, непроглядно-черная клубящаяся туча пепла встала стеной до самых небес, и накрыла данмера с головой.

[Жизнь "там"]

Я либо контрабандой бы занимался, либо у какого-нибудь телваннского лорда служил в помощниках или в страже. Или сам бы стал телваннским лордом - вдруг у меня способности к магии есть?.. :1anim_ag: Жил бы где-нибудь в башне на островах у Побережья Азуры, самое приятное местечко, по-моему...

[Черные Сердца]

Сегодня немного, уж так получилось. :)

 

 

Но темному эльфу некогда было любоваться своеобразными красотами двемерского зодчества. Погоня Клинков уже наверняка идет по его следам, неотвратимо приближаясь, и нельзя медлить ни минуты. Он пошел через мост и металлический настил отозвался на его шаги глухим звенящим гулом, прокатившимся, затихая, по всей его длине. Справа, на скалистом холме за мостом, у самого края Фояды, вырастали из туманной дымки мрачные руины Арктанда - тонкие наклоненные башни светло-серого камня, с непомерно большими и массивными коническими куполами, увенчанными сверху короткими шпилями, и какие-то угловатые постройки необычной формы, наполовину вросшие в землю, с торчащими по бокам коленчатыми трубами, и снова не то башни, не то каменные дымовые трубы, возвышающиеся там и сям. Днем, залитые солнцем, руины утрачивали большую часть своей пугающей таинственности, превращаясь всего лишь в хаотичное нагромождение причудливых башен, стен, и разбитых каменных блоков, отбрасывающих косые и изломанные тени. Несмотря на следы разрушений, время, казалось, совершенно не властно над ними; они словно навсегда застыли в том мгновении, когда двемеры все до одного внезапно обратились в ничто. Возвышаясь над всей округой, чужие и холодные, развалины молчаливо взирали в пустоту - величественный памятник своим исчезнувшим в небытие древним хозяевам.

Шепоту приходилось однажды побывать внутри Арктанда, хотя он не забирался вглубь подземного лабиринта, раскинувшегося под руинами. Поговаривали, что там еще есть какие-то нижние пещеры... Странное это было место, странное и неприветливое, давно уже мертвое, но в то же время - непостижимо живое. Впрочем, такое ощущение возникало у него в каждом из двемерских замков, которые данмеру довелось повидать в своих долгих странствиях по Морровинду. Все эти машины непонятного предназначения, шумящие и лязгающие на разные лады, пышущие паром, и незамолкающие на протяжении многих веков; мерный рокочущий гул, шипение, и перестукивание, идущие будто ниоткуда... Всякий раз у него складывалось неприятное и тревожное впечатление, что непостижимые создатели и владельцы этих механических чудес не сгинули навсегда, а всего лишь куда-то ненадолго вышли - и вот-вот, с минуты на минуту, вернутся к своим машинам, снова заполнят залы, коридоры, и галереи их диковинных замков...

Сейчас, правда, Арктанд абсолютно не интересовал данмера. Его путь лежал дальше, через Молаг Амур и Эшленд.

Перейдя мост, Шепот будто бы мгновенно очутился в другом, сумрачном и печальном мире. Здесь повсюду царствовал серый цвет. Серая мертвая земля под ногами, превращенная в спекшуюся твердую корку, покрытую сеткой трещин и присыпанную слоем пепла. Серые камни и валуны, в изобилии беспорядочно разбросанные кругом. Серые обветренные скалы, группами и по одиночке возвышающиеся поотдаль. Серые иссохшие останки деревьев, что когда-то, в незапамятные времена, еще росли здесь, а теперь их растрескавшиеся пустые стволы виднелись меж камней, наполовину утонувшие в земле, и покрытые, будто в знак траура, вездесущим пеплом. Серые и пологие холмы, оплывшие, горбящиеся, на западе и на востоке переходившие в настоящие, хоть и невысокие, горы. Тоже непроглядно-серые.

Серое безмолвие.

В этом безрадостном и бесплодном краю практически ничего не росло - в основном, чахлый колючий терновник, черный и жесткий, словно железная проволока. И все вокруг - и камни, и скалы, и искривленные плети кустарника - все было, точно погребальным саваном, сплошь покрыто пеплом. На земле его мягкий и рыхлый ковер, гасивший звук шагов, местами доходил данмеру до щиколотки. При каждом неосторожном шаге вверх взметалось облачко невесомых серых хлопьев - медленно кружась, они оседали обратно, похожие на стайки уродливых мотыльков. Любое мало-мальски сильное дуновение ветра грозило в один миг поднять в воздух целую тучу пепла. Даже воздух здесь был особенный, не такой как там, за мостом: сухой, вязкий, режущий глаза и горло. Пахнущий пылью, металлом, и тлением.

Столь унылый и однообразный пейзаж тянулся на многие и многие лиги вдаль, до самого горизонта, скрывающегося где-то за скалами и наползающими друг на друга холмами. Лишь небо своей сияющей, чисто вымытой лазурью и белизной облаков резко контрастировало с мрачным и тоскливым пепельно-серым царством, раскинувшимся окрест...

Молаг Амур.

За мостом дорога как таковая практически полностью исчезала, становясь обычной полосой твердой земли - неширокой, но более-менее расчищенной от камней. Местами на ней еще различались припорошенные пеплом старые следы от когда-то проезжавших здесь повозок; пользовались этим трактом нечасто. Данмер зашагал по дороге, змеящейся среди скал и валунов, вниз по каменистому склону холма. Он умел двигаться легкой скользящей походкой, не поднимая ногами пепла, но вот цепочка следов на земле все же оставалась за ним, от этого никуда не деться - и у Шепота не было возможности стереть их, как полагалось опытному беглецу, искушенному в умении скрываться. Постоянное ощущение близкой погони жгло его, подгоняло вперед, словно толкая в спину - не останавливайся, не останавливайся!.. Некогда заметать следы!..

Сплюнув, темный эльф еще больше ускорил шаги, перейдя почти на бег. Спустившись с холма в низину, он еще немного прошел по дороге, затем свернул, и стал забирать к юго-востоку, огибая камни, и, по колено увязая в пепле, наискосок взбираясь на очередной бугор, который наподобие короны венчало несколько скал, растрескавшихся и обточенных ветрами, похожих на кривые клыки.

[Черные Сердца]

Вот он:

 

 

Наконец Косадес закончил свой то ли доклад, то ли допрос, и умолк. Пеллиус в задумчивости сидел за столом, в несколько слоев покрытом свитками и листами бумаги с донесениями Клинков, которые он перечитывал до этого. В маленькой комнате повисла тягостная тишина. Тайный Мастер непринужденно облокотился обеими руками на стол, небрежно смяв несколько листков, и сомкнул перед собой кончики пальцев, рассеянно глядя куда-то мимо старого шпиона. Тот ждал решения своей судьбы. Ему вдруг все стало безразлично, точно перед Пеллиусом сейчас сидел не он сам, а какой-то совсем другой, чужой человек, до которого ему и дела не было. Что же он решит?.. Понижение в звании? Или, может, отставка?.. Ах, Косадес с удовольствием бы отправился в отставку. Уехать бы в Киродиил, к семье, забыть навсегда про эти опасные дела, про мятежников и проклятого Шепота. Слишком он уж стар для этого, хочется, как никак, покоя. А всем этим должен заниматься кто-нибудь помоложе...

Впрочем, была в Ордене Клинков и другая разновидность отставки. Это когда ножом по горлу или яд в вино. Вот сейчас Пеллиус встанет, вынет из ножен на поясе тонкий кинжал - и, вежливо улыбаясь одними губами, подойдет к нему...

Но этого не произошло. Тайный Мастер негромко заговорил, по-прежнему не глядя на старого шпиона:

- Ну что ж, Мастер Косадес... Полагаю, ваши слова заслуживают доверия. Они, во всяком случае, не расходятся с теми сведениями, что уже мне известны. Сказать откровенно, сейчас я от вас услышал немного нового. Ваши отчеты для Киродиила и вправду были правдивы... - произнес он это без всякого удивления, будто и так знал, а пересказывать все события, относящиеся к Черным Сердцам, заставил Косадеса просто в качестве проверки. Может, так оно и было. Очень даже возможно.

- Тем не менее, вы совершили ряд ошибок, и это несмотря на весь ваш многолетний опыт! - с нажимом продолжил Пеллиус. - В частности вы слишком поздно поняли опасность мятежников, дав им набрать силы и причинить Империи значительный ущерб. Да и ваша нерешительность впоследствии была им только на руку, не говоря уж о том, что вам с самого начала необходимо было взять под свое наблюдение Камонна Тонг... Как же так, Мастер? Вы ведь не первый год на этой должности, сам Император вас ценит!..

- Необдуманные действия могли бы привести к еще худшим последствиям, - сухо заметил Кай Косадес. - Приходилось соблюдать острожность, как я уже вам говорил, иначе мы не добились бы даже того, что уже нами сделано.

- Да-да, я понимаю... - кивнул Пеллиус. - Кое-какие успехи вы сделали.

Он снова встал и неторопливо прошелся по комнате, заложив руки за спину и глядя себе под ноги.

- И все же, Мастер Косадес. Несколько раз вы могли сберечь ваших людей, если бы действовали более обдуманно. Если вы не можете с должной пользой распорядиться вашими подчиненными, то тогда прав был Киродиил, когда отказывал вам в пополнениях. Вы, повторяю, недооценили мятежников. Это вам не просто мелкая банда преступников, их силы гораздо больше, чем кажутся. Гораздо больше, ясно вам?.. Например этот их маг, Свистун - поздравляю, вы все-таки выследили и уничтожили его... - Косадес промолчал о том, что на Свистуна Клинки наткнулись случайно, не предполагая, кто мог находится в той башне. - ...но вы знали, что он был самым могущественным молодым волшебником Дома Телванни за последние триста пятьдесят лет? И что его с течением времени пророчили чуть ли не на место Готрена?.. Молчите? Не знаете?..

Мастер Шпионажа и впрямь не знал этого. Но на то Пеллиус и Тайный Мастер, чтобы знать обо всем больше него. У них свои пути, тайные и неведомые. Косадес бы не удивился, если бы ему сказали, что Пеллиус уже полгода или даже больше провел на Вварденфелле, разведывая и разнюхивая, изучая обстановку, перед тем, как явится к нему с обвинениями - хм, нет, пока только с упреками - в нерешительности и неспособности уничтожить мятежников.

- Что мне неизвестно, так это то, почему Свистун несколько лет назад внезапно оставил Садрит Мору и надолго исчез в неизвестном направлении, - добавил Тайный Мастер. - А также то, как он попал к Черным Сердцам и почему стал сражаться вместе с ними. Впрочем, сегодня это уже не важно.

"Ну хоть что-то ты не знаешь," - подумалось вдруг Каю Косадесу. К его удивлению, чуть ли не со злорадством. По счастью, на лице у него в этот момент ничего не отразилось.

- Ну что ж... - Пеллиус сделал еще пару шагов по комнате и остановился перед старым шпионом, лицом к лицу. - Расследование дела Черных Сердец и их уничтожение переходит под мое личное командование. Все прочие дела провинции по-прежнему остаются на вас, Мастер Косадес. Буду честен, по всем правилам вам грозила отставка. Но Император слишком вас ценит, так что благодаря Его милости, вы можете продолжить свое служение Великой Империи. Надеюсь, вы понимаете, что вам оказана большая честь...

Косадес порывисто встал с кровати:

- Служу Империи!

Пеллиус удовлетворенно кивнул. Другого он и не ожидал.

- Полагаю, в будущем вы проявите все свое умение. Но ошибок вам могут больше и не простить, учтите это, Мастер Косадес. Терпение и милость Императора нашего отнюдь не безграничны... Теперь следующее. Я заберу под свое начало тех ваших агентов, кого сочту нужным. Сейчас мне нужны... м-м... пятеро, самых толковых. Кого вы посоветуете?

Мастер Шпионажа назвал несколько имен.

- Прекрасно, прекрасно. Их я и возьму... Этот данмер, Шепот, представляется мне весьма важным звеном в деле. Захватив его, мы выйдем на остальных бунтовщиков. Придется мне лично заняться его поисками, если уж вы и ваши люди не преуспели в этом за прошедшие три года. А уж потом... Я знаю множество способов разговорить даже немого. Или - мертвеца... А сейчас мне пора идти. До свидания, Мастер Косадес.

С этими словами Пеллиус повернулся и покинул его дом так же неожиданно, как и появился.

После его ухода Кай Косадес позволил себе перевести дух. Напряжение, вызванное визитом Тайного Мастера, понемногу отпускало его и куда-то улетучивалось.

Мда-а... А он действительно ожидал своей отставки, какой бы она не была. Надо же - милость самого Императора... Чем это, интересно, он, скромный воин Ордена Клинков, заслужил такой почет?..

Усевшись за стол, Косадес потянулся к бутылке с мацтом. Проклятье, пустая... И те две - тоже. Он вдруг заметил, что у него мелко трясется рука. Почему-то только одна, правая.

Тайный Мастер. Милость Императора.

Кто бы мог подумать.

 

 

****

 

 

Шепот сидел, не шевелясь, в густых зарослях вереска, и внимательно изучал дорожную развилку, лежавшую перед ним, как на ладони. Балморский тракт в этом месте разделялся надвое: основная дорога уводила на юг, мимо Форта Лунной Бабочки, через Фояду Мамея, к Пелагиаду и Сурану, а другая забирала на восток, к Кальдере. Чуть дальше от нее отделялась еще одна дорога, поуже. Карабкаясь вверх по склонам холмов, она тянулась на юго-восток, через старый двемерский мост, к пустошам Молаг Амур. Вот эта последняя дорога и была нужна данмеру. Вдалеке, за холмами, виднелись зубчатые стены и башни имперского Форта, поднимавшиеся одна выше другой, отчетливо выделяясь на фоне ярко-голубого неба с белесыми мазками облаков. Острое зрение темного эльфа позволяло ему разглядеть, как вдоль по стенам Форта медленно прохаживаются стражники, поблескивая на солнце начищенными стальными шлемами и кирасами.

Раньше, помнится, на этой развилке стоял имперский пост - солдаты из Форта проверяли проходящие караваны и просто отдельных путников, искали контрабанду и преступников, скрывающихся от правосудия. Так было, пока в один прекрасный день сюда не наведался отряд Черных Сердец и не перестрелял весь пост из луков. Отличная была атака, прямо идеальная: всемером подошли незамеченными почти вплотную, укрываясь вот за этими самыми зарослями, дали два быстрых прицельных залпа, и ушли к Молаг Амур, оставив на дороге десяток тел в одинаковых легионерских доспехах - и столько же голов, насаженных на их же собственные копья, воткнутые вдоль обочины... Головы - это придумал Шепот, давно, еще когда Черные Сердца насчитывали от силы десяток бойцов, и только-только начинали действовать. Что-то вроде подписи, и в то же время недвусмысленное предупреждение всем имперцам: земля Морровинда принесет им лишь смерть. После того нападения легионеры сняли пост, от греха подальше - держать на дороге большой отряд было по меньшей мере, неразумно, а малочисленный подвергался бы постоянной угрозе нового нападения. С тех пор развилка пустовала, на радость всем путешественникам.

Вот и сейчас здесь не было ни души: лишь трава и кустарник лениво колыхались от мягких прикосновений ветра. Тишина и спокойствие. Шепот выбрался из своего укрытия на дорогу и, уже не таясь, двинулся к юго-восточному повороту, рядом с которым торчал покосившийся и потемневший от времени деревянный указатель. Руны на нем изрядно выцвели, но надпись "Молаг Мар" все еще можно было прочесть. Миновав его, данмер на ходу покосился в сторону близкого Форта: с этого места он уже рассмотрел пурпурные имперские штандарты, развевающиеся на стенах, и одинокого часового, стоящего на верхней площадке самой высокой башни. Но скрываться ему не имело смысла - его лица из Форта все равно не разглядеть, идет себе какой-то путник по дороге, ну и пусть идет.

Дорога сделала плавный поворот, и он вышел к старому двемерскому мосту, перекинутому над Фоядой Мамея. Прямой, как стрела, и монолитный, без единого стыка, сработанный из серого камня, с гладким настилом и трубчатыми перилами из какого-то неизвестного металла, похожего на бронзу - три его арочных пролета нависали над пропастью, внушая невольное уважение к древним зодчим и благоговейный трепет своими немалыми размерами и завершенностью линий. Мост не имел никаких украшений, в нем не было ничего лишнего; казалось, что он стоит здесь от начала времен, такой же неколебимый, как окрестные скалы. Он не мог быть творением природы из-за своей безупречной точности пропорций, но создавалось впечатление, что руки человека или мера никогда не касались его.

[Черные Сердца]

Я где-то видел определения попроще:

 

Рассказ - около 2 тыс. слов.

Повесть - от 2 до 30 тыс. слов.

Роман - больше 30 тыс. слов. :)

 

Да только делать мне нечего, слова пересчитывать. :1anim_ag: Пусть будет роман (не очень длинный). :P

[Оратор месяца]

Serge Akolzin практически один отбивался от топы народу который орал "Мочи Америку" =)

<{POST_SNAPBACK}>

А еще от тех, кто орал "Сталина в Императоры!" и "Даешь ракеты!" в теме про СССР. Я тоже за него голосую.

[Fable]

Пока я буду ждать не лицензионку, а рецензию в Навигаторе и на АГ. А уже потом подумаю... И если захочу, то закажу через инет, как белый человек. :D А Фаргусы пусть обломаются.

[Черные Сердца]

Ну думаю скоро должно начаться самое интересное. :rolleyes:

И где-же будущий неревар (то есть каждый из нас играющих в Морр) , который вскользь появился в самом начале рассказа?  ;)

Хочу отметиь довольно хорошее знание  гос. устойства провинции Морровинда и рассположение всевозможных пещер и малых поселений. Молодец - продолжай в том же духе. :)

<{POST_SNAPBACK}>

Про Нереварина еще не знаю, пока это просто намек, что действие происходит в то же самое время, когда и мы по Морровинду бродим. ;) И уж конечно географию я хорошо помню - ночью разбуди, все расскажу, где что есть, и даже название "Ассурнабиташпи" смогу правильно выговорить. :D Как никак, почти два года уже играю... То есть, играл.

[Fable]

Узнал, что Мелкософт только сегодня игру выпустила - а у нас она уже недели две продается... Ай да пираты, ничего не скажешь! Прямо из студии, наверно, диск спионерили. :1anim_ag:

[Черные Сердца]

После Гнисиса - победой это не назовешь, но и как оглушительный провал тамошние события нельзя было расценивать - Косадес решил, что выйти на всю банду мятежников целиком будет очень и очень сложно. Как видно, ее участники никогда и нигде не собирались в полном составе; отряд был предусмотрительно разделен на небольшие группы, занимавшие потайные базы в разных частях острова. Очень разумная предосторожность, ничего не скажешь. В условленное время несколько таких групп, скорее всего, встречались где-то в пустошах и уже сообща готовили очередную засаду на какой-нибудь дороге. А совершив нападение, мятежники тут же рассеивались, кто куда, пропадая бесследно, точно привидения. Уничтожение двух маленьких групп являлось, конечно, потерей для Черных Сердец (неизвестно, правда, насколько тяжелой) - но сам отряд по-прежнему продолжал свое существование, ни смотря ни на что. Начальнику Клинков пришлось признать для себя, что мятежников возглавляет отнюдь не дурак, кто бы им ни был - Шепот или кто-то другой... Поиски бунтовщиков в диких землях так ничего и не дали - они действительно не оставляли следов, а безуспешно блуждать по острову, надеясь однажды наткнуться на их лагерь, можно было до конца жизни. Также провалились попытки заслать к ним соглядатаев: Клинкам не удалось выйти на кого-нибудь из мятежников, чтобы уже через него попробовать под видом нового бойца внедрить в группу одного из агентов. Дом Телванни ревностно оберегал свои тайны, в том числе и тайну Черных Сердец, а других связей этой группы с кем-нибудь в Морровинде имперские шпионы так и не обнаружили. Если они и были, эти связи, то скрывались теперь не менее тщательно, чем в Доме Волшебников...

Косадес немало времени посвятил раздумьям над тем, какие еще силы в Морровинде могли бы выступить в качестве покровителя или союзника мятежников. По понятным причинам сразу отпадали Имперский Легион и Имперский Культ, и обе Гильдии - Бойцов и Магов... Гильдия Воров? Нет, никогда. До сих пор имперские власти их как бы не замечали, и получали за это свою неизменную долю прибыли - что вполне устраивало и тех, и других. Так зачем же ворам ссориться с Империей, оказывая помощь мятежникам? Если бы сведения об этом всплыли на поверхность, то им пришлось бы не сладко. И не помогли бы никакие заступники в магистратах. Значит, эта Гильдия тоже отпадает...

Храм Трибунала? К Империи он относится прохладно, особенно в вопросах религии, но строго соблюдает нейтралитет, и поводов для недовольства - настолько серьезных, чтобы священники Храма благословляли бунтовщиков на злодеяния, переправляя им оружие и деньги - у него не было... Тоже отпадает.

Дом Хлаалу? Это уж совсем невероятно. Конечно, были за этим Домом кое-какие мелкие грешки, вроде подделки отчетностей на эбонитовых шахтах и утаивания части руды в свою пользу, а также взяточничества и связей с контрабандистами. Полной веры им нет и не было - уж больно они там все скользкие, да двуличные, и все же, и все же... В целом, они бы никогда не предали Империю - фактически, Хлаалу единственные и самые верные ее союзники в Морровинде, что дает им немалые преимущества во всем, начиная с торговли и заканчивая усилением их влияния в провинции. Станут ли они в таком случае кусать руку, которая их столь щедро кормит? Естественно, нет - это любому понятно.

Дом Редоран также вне подозрений. Имперское правление они приняли спокойно, хотя явно были от него не в восторге. Но, будучи верными почитателями Трибунала, Редоран всегда поступали так, как велел им Храм. А Храм в данном случае велел поддерживать нейтралитет. И вежливо улыбаться захватчикам. И никакого роптания - хрупкий мир в стране им куда важнее, тем более, что и своих проблем хватает (Косадес непроизвольно вздрагивал всякий раз, когда думал о Красной Горе), и вести при этом тайную войну с Империей для храмовников и Дома Редоран - это все равно что раскачивать лодку, плывущую в бурном потоке. Насколько главе Клинков было известно от своих агентов в Альд'руне, среди редоранских аристократов имелась небольшая группа, выступавшая против имперского владычества, но всерьез ее никто не воспринимал, и никакого влияния на Архимастера Венима, правившего Домом в данный момент, она не оказывала.

Хм, ну, а с Домом Телванни уже и так все ясно. Они помогают Черным Сердцам - но с этой стороны к мятежникам не подкопаться. Один раз они допустили ошибку, стоившую им потери бойцов и лагеря, так что теперь будут втройне осторожны...

Оставались еще Дома Индорил и Дрес. Их нельзя было полностью сбрасывать со счетов, но скрытое участие этих Домов в поддержке Черных Сердец представлялось Косадесу весьма и весьма маловероятным. Не те у них сейчас силы, чтобы вести столь опасные игры.

Тогда, может, Мораг Тонг?.. Подобно Дому Телванни, истинные цели и пути загадочной гильдии убийц Мастеру Шпионажа были неведомы. Ранее он потратил множество сил и времени, чтобы узнать об этой организации поподробней, и немного развеять окружавший ее туман неизвестности. Он продолжал эти попытки до самого появления Черных Сердец - но ничем особенным Клинки здесь похвастаться не могли. Как и в Доме Телванни, рядовые члены гильдии просто выполняли приказы, не ведая, ради чего именно они рискуют жизнями, но свято убежденные, что все это чрезвычайно важно - во имя процветания их братства. А в командующую верхушку гильдии агентам Косадеса так и не удалось проникнуть... В Мораг Тонг умели хранить тайны. Даже от Клинков, самоуверенно гордившихся тем, что им ведома вся подноготная Тамриэля. "Не вся, отнюдь не вся..." - мрачно думал старый шпион. Но все же, он сомневался, чтобы гильдия убийц пошла против Империи. Мотив, нет мотива... Тут нельзя быть полностью уверенным, но Косадесу подсказывала его интуиция, которой он привык доверять - не станет Мораг Тонг помогать бунтовщикам. Обычно интуиция его не подводила.

И кто же тогда остается? Эшлендеры? Нет, от них ничего не зависит... Ответ напрашивался сам собой.

Камонна Тонг.

Старый, можно даже сказать - древний - и могущественный данмерский преступный синдикат. Занимались они в Морровинде тем же, чем занимаются все нарушители законов по всему Тамриэлю: контрабанда, кражи, похищения, убийства. В Морровинде к этому еще добавлялась и работорговля. Их настоящая сила была неизвестна, но уже одно то, что Камонна Тонг успешно пережили всех своих многочисленных конкурентов (а уж они наверняка имелись в далеком прошлом), внушало уважение. Косадесу по долгу службы приходилось интересоваться и такими людьми - даром, что он полагал это скорее заботой магистратов и стражи, чем имперской разведки.

Группировка это была таинственная и закрытая, ничуть не хуже Мораг Тонг или Телванни; скрытности им не занимать, и пользовались они ей вовсю. Род занятий обязывал. У Клинков все же получилось завербовать там несколько осведомителей, - так, на всякий случай - но особой пользы от них до сих пор не имелось. Часть сведений о темных делах Камонна Тонг старый шпион узнавал, благодаря своим связям в Гильдии Воров, с приходом Империи в Морровинд ставшей новым, и само собой, нежелательным конкурентом данмерскому преступному братству. По словам знакомых воров, невидимые сети Камонна Тонг раскинулись едва ли не по всей провинции; они держали в руках весь местный черный рынок, и уж конечно, ни с кем не собирались делить прибыли от торговли той же скуумой или двемерскими драгоценностями. Предположительно, связи с Камонна Тонг имели многие высокопоставленные члены Дома Хлаалу, вплоть до Советников. Телванни тоже не чурались заключать с ними какие-то сомнительные сделки... И если их сила была до конца не ясна, то о жестокости Камонна Тонг ходили самые мрачные слухи и легенды. Гильдия Воров, во всяком случае, их откровенно побаивалась, и явно не без оснований. Камонна Тонг терпеть не могли Гильдию, но для Косадеса куда важнее была другая их черта: они прямо-таки ненавидели Империю.

Это действительно было важно. Это значило, что преступный синдикат вполне мог помогать Черным Сердцам, объединившись с ними ради одной и той же цели - изгнания Империи из Морровинда. Так сказать, взаимовыгодное сотрудничество, как и в случае с Домом Телванни. Оружия и денег у мятежников хватает; тогда Камонна Тонг, скорее всего, дает им убежища, вроде пещер контрабандистов или домов в разных городах... Конечно, если предположить, что между бандитами и бунтовщиками и правда заключено своеобразное соглашение или даже союз. Вполне возможно. Черные Сердца не дураки, и лишние союзники в их борьбе им не помешают, тем более, такие могущественные - если слухи, ходящие о Камонна Тонг, являются правдой. Никаких доказательств этому пока не было, но Косадес не сомневался, что со временем они обязательно найдутся, надо лишь получше искать.

Что касалось самих мятежников, то Мастер Шпионажа решил - пора действовать. Согласно всем правилам и его немалому опыту, сейчас полагалось бы увеличить число шпионов по всей провинции, усилить слежку за теми из мятежников, кто уже был им известен, расширить поиски остальных, шаг за шагом прочесать остров, и найти все их укрывища и базы. И выжидать - терпеливо, как паук, ждущий свою жертву в середине старательно сплетенной им паутины. Рано или поздно Черные Сердца совершили бы ошибку, которая позволила бы Клинкам накрыть и уничтожить весь отряд целиком.

Но в Киродииле были весьма недовольны медленным ходом расследования этого дела, и требовали новых результатов, постоянно подгоняя Косадеса, упрекая его в нерешительности и неумении справиться с кучкой мятежных варваров. Отказывая ему при этом в просьбах прислать в Морровинд дополнительных агентов. Поняв, что жаловаться и убеждать бесполезно - лишний раз выставлять себя в дурном свете - Мастер Шпионажа принялся за дело. Не можем выследить всю банду? Ладно, будем бить преступников раздельно. Отыскивать и громить их базы, убивать по одному мятежников, которых удастся выследить. Втайне надеятся, что возрастут их потери в боях с имперскими войсками. Нужно обложить их со всех сторон - так, чтобы Черные Сердца и носа не смели высунуть из своих логовищ, позабыв о былой безнаказанности. Наблюдатели Клинков докладывали, что кое-кто из бунтовщиков время от времени все-таки ненадолго появлялся в разных городах, будто забыв об осторожности... Вот с этих и начнем, решил Косадес.

И Клинки принялись за дело. Вскоре Мастер Шпионажа уже получал первые отчеты и донесения со всего острова.

В Вивеке, в канализации Поселения Редоран обнаружено и захвачено убежище мятежников. Трое находившихся там Черных Сердец убиты, есть потери и среди Клинков... В Молаг Маре был замечен мятежник по-прозвищу Пепел. Проследив за ним в диких землях, шпионы обнаружили еще один их лагерь, наподобие того, что был захвачен в Грейзленде. Этот же располагался на Побережье Азуры, в трех днях пути от города. Лагерь взят штурмом с помощью Гильдии Бойцов, четверо мятежников убиты, Пепел скрылся с места схватки... Пещера в окрестностях Хуула - захвачена Клинками и солдатами из Форта Дариус. В бою погибло еще три бунтовщика, а также двое Клинков и семнадцать легионеров. Двое мятежников, в их числе печально известный Шепот, исчезли из пещеры при помощи амулетов или заклинаний Возврата. Шепот снова ранен, предположительно - смертельно... В Альд'руне замечена и выслежена молодая волшебница, известная под прозвищем Ведьма, также принадлежащая к Черным Сердцам. Найдена и захвачена пещера неподалеку от города, в которой она укрывалась в полном одиночестве. При захвате отряд из Форта Пестрой Бабочки понес большие потери. Косадесу запомнилась та пещера - он тогда не усидел на месте и сам съездил в Альд'рун, чтобы лично ее осмотреть... Из Гильдии Воров передали, что контрабандисты из Камонна Тонг переправляют на своих лодках вдоль Горького Берега каких-то неизвестных вооруженных данмеров, и даже указали пещеру в прибрежных скалах, где они якобы прятались. Боевой отряд из Клинков и воинов Гильдии Бойцов ночью нападает на пещеру. Большая удача - в пещере в тот момент находилось больше десятка данмеров, возглавляемые опять-таки неистребимым Шепотом; по-видимому, в ней укрывались как мятежники, так и контрабандисты. В ожесточенном бою темные эльфы перебиты практически полностью, Шепоту и еще двоим удалось скрыться через запасной выход, о котором нападавшие не знали. Отряд из Гильдии Бойцов - двенадцать отличных воинов - погиб весь. После того боя Мерциус, глава Гильдии в Альд'руне, при встрече заметил Косадесу, что выполнение его заказов начинает ставить под угрозу само существование Гильдии. Слишком уж часто захват мятежников оканчивался гибелью ее людей... Потом еще была старая велотийская башня в Молаг Амур, к востоку от Сурана - выяснилось, что в ней также укрывался отряд Черных Сердец. Мастер Шпионажа рискнул обратиться за помощью к Дому Хлаалу, в чьих владениях и располагалась база бунтовщиков. В ответ на его просьбу, правитель Сурана, как верноподданый Империи, не замедлил отправить туда крупный отряд воинов. Хлаалу пошли на штурм и ворвались в башню, хотя это и далось им с большим трудом - в ней скрывался один из волшебников Черных Сердец. Очевидно, это был тот самый данмер в желто-красной мантии, по-прозвищу Свистун, которого уже неоднократно видели при нападениях на отряды легионеров и имперские караваны. Но в самый разгар боя в его заклинаниях предположительно что-то пошло не так, и грянул мощнейший взрыв, разрушивший башню чуть ли не до основания, и погубивший как мятежников, так и весь отряд Дома Хлаалу. С тех пор все Хлаалу обходят то место стороной, полагая его проклятым...

Косадес говорил долго, больше часа. Все это время он так и сидел на своей кровати, положив руки на колени. В отличие от него, Тайному Мастеру на месте не сиделось. Он то и дело вскакивал со стула и принимался расхаживать по маленькой комнате из угла в угол, то скрестив руки на груди, то заложив их за спину, и задумчиво хмуря при этом породистое лицо. Иногда он перебивал старого шпиона, задавая уточняющие вопросы, порой весьма заковыристые. Его и впрямь интересовали даже малейшие детали. На память Косадес никогда не жаловался, но все же ему пришлось открыть тайник в полу и извлечь оттуда железный сундук с пачками отчетов своих агентов, завернутыми в промасленную бумагу. Пеллиус бегло просматривал их, будто прочитывая каждый текст одним-единственным взглядом - и Мастер Шпионажа продолжал свой рассказ. В заключение он поведал своему гостю о недавнем обнаружении Шепота в Балморе - каков наглец, знает ведь, что его ищут по всему Вварденфеллу, и при этом преспокойно жил себе не меньше недели в старом доме прямо под носом у Клинков! Рассказал он и о двух безуспешных попытках захватить Шепота живым или мертвым, окончившихся новыми потерями среди агентов.

[Fable]

Как оно периводи хочу в бан ? :(

<{POST_SNAPBACK}>

"Нужен патч!!!", скорее всего. :)

[Черные Сердца]

Ну, с вытягиванием жил ничего не могу поделать - сам бы рад сесть и все за один вечер или ночь написать, да вот не получается. :) Все, пойду, может еще страницу получится сделать...

[Черные Сердца]

Спасибо. :)

 

 

В ответ на любые вопросы мятежник упорно хранил молчание. Допрос "с пристрастием" в течение почти целой ночи, к немалому удивлению босмера, также не возымел должного эффекта. Пленник корчился от боли под пытками, на чем свет стоит проклиная Империю и своих палачей - но ни слова о нем, или о Черных Сердцах, они так и не услышали. Ничего не оставалось делать, кроме как перейти к крайним мерам - и ученик Косадеса достал заранее припасенный специально для такого случая дорогостоящий свиток с "Гласом Арториуса". Но на середине заклинания связанный данмер вдруг неожиданно задергался, захрипел, и разом обмяк. Клинки бросились к нему, еще не зная толком, что им делать - но они опоздали. Пол-Дрейка был мертв. Он в буквальном смысле проглотил свой собственный язык и задохнулся на глазах у незадачливых допросчиков...

Косадес, узнав об этом, был изрядно разозлен таким оборотом дела, но и винить кого-то, кроме себя, он не мог - сам ведь отдал приказ на захват бунтовщика, не предполагая столь необычных последствий. Пленник наверняка что-то знал, а испугавшись, что под действием подчиняющего заклинания выдаст эти сведения своим врагам, без раздумий покончил с собой.

Но, памятуя о том, что неудачи это лишь новые ступени к победе, глава Клинков не долго корил себя за ошибку. Самоубийство захваченного бойца Черных Сердец наводило на интересные мысли. Откуда тот данмер знал, что его выследили имперцы, а не, скажем, Редоран или Гильдия Воров?.. И насколько же он был предан своему делу, если с готовностью, без лишних колебаний, принял смерть ради него? Возможно, темный эльф боялся какой-то ужасной кары, предназначенной у них для предателей? Или находился под действием неких мощных чар, заставивших его заткнуть рот самому себе?.. Или же им действительно владела столь фанатичная ненависть к Империи, что преступник не пожалел своей жизни, лишь бы только сохранить молчание и оставить имперцев ни с чем?.. Неужели каждый из Черных Сердец в любой момент готов с радостью умереть ради их общей цели? С таким поведением своих противников Мастер Шпионажа сталкивался впервые - и это делало бунтовщиков гораздо более опасными. Враги, ни во что не ставящие собственные жизни, которым нечего терять... Такие способны на все.

Придя к этому выводу, Кай Косадес заодно начал все больше сомневаться в собственной идее о том, что Черные Сердца это банда наемников-головорезов, служащих Дому Телванни. Самые кровожадные бандиты и убийцы не способны добровольно покончить с жизнью, сколько бы денег им не платил их предполагаемый господин. Будь этот Пол-Дрейка безродным наемником, воевавшим за Телванни ради наживы, он уж точно бы не стал глотать язык - скорее наоборот, под пытками выложил бы Клинкам все, что знал. Начиная со своего рождения и заканчивая тем, что предпочитает есть на ужин Архимагистр Готрен... Вместо этого он пожертвовал жизнью для того, чтобы его сотоварищи-бунтовщики остались нераскрытыми, и продолжили свое черное дело... Герой, понимаешь ли, поимей его гуар.

Итак, еще одна ниточка к Черным Сердцам оказалась оборвана. В запасе у Кая Косадеса оставались лишь описания нескольких бунтовщиков, появлявшихся в Тель Восе, числом шесть. Вычесть из них двоих убитых и уже известного им Шепота - оставалось всего лишь три. Ими Клинки и занялись. Все агенты получили новый приказ: при появлении кого-либо из известных персон, осторожно проследить за ними, дабы узнать расположение их укрывищ. Что касалось Шепота, то он уже давно не появлялся ни в одном из городов, хотя Мастер Шпионажа имел своих наблюдателей едва ли не в каждом поселении Вварденфелла - для этого пришлось отозвать многих бойцов из других мест, отменив те задания, которыми они занимались раньше. Зато при нападениях на караваны и патрули приметную рожу данмера запомнили многие, счет свидетелей, видевших мятежника, шел уже на десятки. Он по-прежнему, в отличие от собратьев, сражался без шлема, не только показывая свое лицо всем желающим, но и попросту рискуя в бою головой. Вообще-то, довольно странное поведение для предводителя - не ровен час, убьют, кто тогда возглавит группу? Личным примером воодушевляет своих бойцов?.. Будто в подтверждение его мыслей, один из свидетелей, допрошенных Клинками - некий капитан арбалетчиков, сопровождавших очередной караван с эбонитом - клялся и божился, что при нападении Черных Сердец ему удалось лично подстрелить Шепота: тот упал, но добить его легионеры не успели - мятежники вытащили своего вожака с поля боя и скрылись в неизвестном направлении... Но слабая надежда, что шрамолицего преступника убили, обезглавив группу, не оправдалась: обстрелы имперских колонн продолжились, как ни в чем не бывало, а вскоре Шепот снова объявился, жив-здоров, и принял самое деятельное - и смертоносное - участие в атаке на какую-то стеклянную шахту в глухом закоулке южного Эшленда.

Интересно, думал Косадес в ожидании новых вестей от своих агентов, ведь Черные Сердца наверняка несут хоть какие-то потери при этих бесконечных нападениях. Не может такого быть, чтобы семеро убитых при захвате их базы в Грейзленде стали единственными погибшими со стороны бунтовщиков за все время боевых действий. Тем не менее, их число постоянно и не убывает: пятнадцать-двадцать бойцов при обстрелах на дорогах, изредка чуть больше. Даже если принять, что у мятежников есть несколько "летучих отрядов", воюющих одновременно (в чем Косадес почти не сомневался), то рано или поздно им все равно должны понадобится подкрепления. Откуда они их получают - вот в чем вопрос. Наемники - самый простой ответ, напрашивавшийся сам собой, но Мастера Шпионажа он ничуть не устраивал.

Не простые наемники, эти Черные Сердца, ох не простые!.. Вообще не наемники. Сражаются они столь самоотверженно отнюдь не ради денег. Это он уже понял. Ими движет некая идея. Такая идея, за которую они своих жизней не жалеют... Изгнание Империи и освобождение своей родины? Но разве они не понимают, что это бред, и что все их усилия в лучшем случае приводят к увеличению числа имперских солдат в Морровинде (и новым приступам головной боли у некоего пожилого любителя скуумы) - но для Империи в целом они не представляют хоть сколь нибудь значительной опасности? В Киродииле недовольны лишними расходами и убытками, связанными с деятельностью мятежников - но и только. Они могут вырезать половину населения в провинции, это не сдвинет Империю ни на волос с занимаемых ей позиций. Морровинд слишком важен для нее, чтобы обращать внимание на горстку докучливых и кровожадных варваров, не желающих смириться с ее владычеством. Эбонит и стекло-сырец, драгоценные камни и двемерские сокровища, да те же яйца квама, в конце концов... Все это жизненно нужно Империи, нужно как воздух, чтобы и дальше укреплять свое могущество в пределах Тамриэля. И она не оставит Морровинд, пока не заберет оттуда все. И даже после этого тоже не оставит... Поэтому Черные Сердца в своем самоубийственном и бессмысленном упорстве походили на мелкого овода, пытающегося ужалить огрима - его толстенную шкуру все равно не пробить, а когда огриму надоест постоянное зудение кровососа, он прихлопнет его походя, одним махом...

Но кто же тогда пополняет ряды Черных Сердец? Где они находят единомышленников? Среди Телванни? Да, наверное, это наиболее вероятный вариант - хотя данмеров, недовольных захватом Империей Морровинда, повсюду хватает. Только мало кто из них согласится променять мирную жизнь на постоянную войну в составе отряда мятежников. Но вот - находятся все таки желающие свести счеты с Империей, раз уж Черные Сердца успешно действуют, не убывая в числе...

Позже, примерно чрез месяц, из Гнисиса пришло сообщение о том, что в городе замечен один из данмеров, чьи описания уже давно были известны каждому Клинку. Агент Косадеса, действуя согласно приказу, проследил за мятежником, когда тот покинул Гнисис, и, как оказалось, не зря. Он вывел шпиона к небольшой пещере в двух дневных переходах от города, укрытой среди скал. Косадес немедленно, едва лишь узнал об этом, велел своему бойцу установить за пещерой постоянное тайное наблюдение, что и было сделано. Заодно выяснилось, что в Гнисисе у бунтовщиков имелся маленький скромный дом на окраине, который они использовали в качестве временного жилища. За ним тоже установили слежку. Еще полтора месяца шпионы не предпринимали никаких действий - только смотрели, запоминали, и записывали, как и приказывал начальник Клинков. Найдя новую зацепку, он не хотел ее терять, а потому из обнаружения Черных Сердец в Гнисисе требовалось выжать все, что можно. Но чрезвычайно аккуратно, чтобы не спугнуть бунтовщиков, иначе они опять способны исчезнуть, раствориться на просторах Вварденфелла.

Постепенно стопка отчетов с описаниями мятежных темных эльфов, лежавшая у Косадеса в тайнике, начала расти. Дом в Гнисисе использовался Черными Сердцами в качестве склада и места для кратких встреч; пещера же в окрестностях была еще одной базой, вроде того лагеря в Грейзленде. Шпионы Клинков тщательно записывали кто и когда появлялся в этих местах, сколько пробыл, когда ушел. Выяснилось, что пещеру и дом в разные дни посещали всего семеро данмеров. Среди них оказался и Шепот. "И здесь тоже!.." - только и подумал Косадес. Он уже не удивлялся тому, что шрамолицый темный эльф успевает повсюду. Он терпеливо выжидал, не засветятся ли возле пещеры или дома еще кто-нибудь из группы, помимо Шепота. Но нет, кроме тех семерых никто больше не появлялся. Остальная банда пребывала неизвестно где, не торопясь обрадовать Косадеса своим появлением в полном составе... Ладно, нет, так нет, рассудил Мастер Шпионажа. Будем брать тех, что есть. Шепота - в первую очередь. Группу необходимо уничтожить, чем скорее, тем лучше.

Возле дома в Гнисисе и пещерного логова преступников были организованы засады. Одних Клинков для этого дела Косадесу показалось маловато, поэтому он опять послал заказ в Гильдию Бойцов. В итоге двадцать четыре человека, агенты и гильдийцы, во главе с Арангаэром, ставшим правой рукой и практически заместителем Косадеса, сторожили семерых (а то и меньше) мятежников. Но против них был Шепот, один стоивший пятерых, так что начальника Клинков даже одолевали некоторые сомнения, а не мало ли он людей отрядил для этого дела?.. Но переигрывать было поздно, оставалось лишь ждать. Как всегда.

Арангаэр вернулся с докладом две недели спустя. Рассказывать, правда, ему было особенно нечего. В Гнисисе появился всего один мятежник, известный по описанию, но не по имени. Трое Клинков попытались взять его ночью в том самом доме, принадлежавшем Черным Сердцам. Но бандит отразил парализующее заклинание, направленное на него, а затем последовал короткий бой; данмер убил двоих агентов - отнюдь не новичков в умении обращаться с оружием - и ранил третьего, после чего мигом скрылся, хотя его тоже ранили. В пещере же находились пятеро преступников, в том числе и пресловутый Шепот, когда Клинки и воины из Гильдии Бойцов пошли на штурм. Применение магии не имело воздействия - похоже, что у всех мятежных данмеров имелись какие-то мощные отражающие амулеты. Зато уж они-то использовали все, что нашлось под руками. Итог боя - пять убитых агентов Косадеса, восемь человек из Гильдии, и четверо мятежников. Арангаэра снова ранили, на этот раз достаточно серьезно - в доказательство он показывал своему начальнику свежий шрам на левом боку. "Угадайте, Мастер, кто из мятежников вырвался из пещеры, зарубив шестерых, и пропал, не оставив и следа?" - спросил босмер у Косадеса. Тому не пришлось теряться в раздумьях. "Шепот." - "Вы правы, Мастер..."

[Черные Сердца]

Написал я. С трудом (спать все время хочется :) ). На счет домов, ну не знаю... Мне просто кирпич и штукатурка как-то более подходящими показались.

[Черные Сердца]

Тогда еще немного:

 

 

 

На четвертый день они вышли к маленькому лагерю, скрытому в укромном уголке между отрогов гор, на самом краю Грейзленда, и состоявшему из трех эшлендерских юрт. Но жили в них вовсе не кочевники. Арангаэр полдня наблюдал за стойбищем, пересчитывая его обитателей. Шесть данмеров, из них две женщины, все в разноообразных доспехах и хорошо вооруженные. Вместе с теми двумя, за которыми он следил от самого замка Ариона - восемь. Поотдаль паслось стадо ездовых гуаров, голов двенадцать. Сомнений быть не могло - он нашел базу, или, по-крайней мере, временную стоянку неуловимых мятежников. Один данмер, увиденный им там, даже подходил под описание, составленное доносчиком Клинков из Тель Воса, хотя его имя так и осталось неизвестно. Шепота среди них не было. Убедившись, что преступники в ближайшем будущем не собираются сворачивать свой лагерь, Арангаэр спешно направился обратно к Тель Восу. Договор с Гильдией Бойцов уже давно был заключен - но, во-первых, Гильдия, против обыкновения, запросила у Косадеса в качестве платы довольно большую сумму золотом, а во-вторых выставила при этом не тридцать воинов, как требовал Мастер Шпионажа, а только двадцать два. Пока Арангаэр выслеживал бунтовщиков, отряд Гильдии высадился на пустынном берегу к северу от Тель Воса и в ожидании приказов скрывался в холмах несколькими лигами западнее башни Ариона. Потратив на обратный путь еще три дня, ученик Косадеса нашел бойцов в условленном месте и повел их к лагерю Черных Сердец. На тот случай, если бунтовщики все-таки успели бы собратся и покинуть свою базу, Косадес велел босмеру устроить засаду возле того места и выждать еще неделю-две. Но делать этого не пришлось; и лагерь, и мятежники оказались на старом месте. Дождавшись ночи, бойцы тайком окружили стоянку.

Едва стемнело, как они начали действовать. Одного из двух часовых, стороживших лагерь, сумели снять тихо - но вот второй поднял тревогу, и все мятежные темные эльфы мигом схватились за оружие и повыскакивали из юрт. В ответ на требование сдаться из лагеря полетели стрелы. Тогда воины Гильдии Бойцов пошли в атаку. Силы были явно не равны, но бунтовщики уже не в первый раз сражались с противниками, превосходящими их числом, и сдаваться решительно не собирались. В этот раз они с обреченностью смертников бились молча, без всяких кличей, стремясь не спасти свои жизни, а забрать как можно больше вражеских. Ночной бой посреди лагеря при свете костра и пары факелов оказался скоротечным, но яростным и беспощадным. Когда же он закончился, то Арангаэр, легко раненный в ногу, насчитал на земле семь тел мятежников и тринадцать мертвых воинов Гильдии - причем четверо из них погибли от стрел, оказавшихся отравленными. Черные Сердца дорого продали свои жизни. Не хватало лишь одной из мятежниц, похоже, что во время схватки она незаметно для нападавших выскользнула из окружения и исчезла в неизвестном направлении. Раздосадованный агент Клинков тут же разослал на поиски беглянки всех оставшихся воинов - но бесполезно. Волей-неволей ему пришлось смириться с тем, что благодаря ей Черные Сердца все-таки узнают о нападении на их базу. Но был еще шанс, что они, возможно, примут его за атаку обычной разбойничьей банды "вольных мечей", не догадавшись о слежке со стороны Клинков...

Сразу после боя ученик Косадеса тщательно обыскал лагерь, ища любые возможные указания на местонахождение или личности остальных преступников, но так ничего и не обнаружил. Много оружия - особенно стрел; еще амулеты с боевыми и усиливающими зачарованиями, свитки, разнообразные зелья... Но никаких документов, карт, или книг. Рядом с юртами под навесом нашлась небольшая кузница, с горном из обожженой глины, переносной наковальней, и полным набором всех необходимых инструментов. В поклаже, навьюченной на гуара, которого данмеры привели из Тель Воса, тоже ничего примечательного не сыскалось: провизия, железные чушки, алхимические вещества, опять стрелы... Очевидно, в этом маленьком стойбище мятежники отдыхали, чинили амуницию, и пополняли припасы в промежутках между своими нападениями. Но в нем не было ничего, что могло бы позволить Косадесу еще хоть немного продвинутся в поисках остальных Черных Сердец. Оставив лагерь на разграбление воинам Гильдии (одно из обязательных условий контракта), Арангаэр незамедлительно направился в Вос, а оттуда через Садрит Мору и Волверин Холл - в Балмору, где и доложил обо всем произошедшем начальнику Клинков.

С одной стороны, это был несомненный успех - семь бандитов мертвы, а учитывая их малое количество, ночной бой на окраине Грейзленда становился весомым ударом по группе мятежников. С другой стороны, большая часть отряда во главе с Шепотом (тогда Косадес все еще полагал его командиром Черных Сердец), оставалась на свободе, новых следов, способных вывести на нее - за исключением тех нескольких описаний преступников - не было, и не понятно, каких еще неприятностей от них ждать... Затаятся? Или будут мстить за своих? Надежды, что группа распадется сама по себе, избавив его от большинства проблем, Косадес почему-то не испытывал.

Оставались только описания тех мятежников, которых успел "срисовать" соглядатай в Тель Восе. Их разослали всем агентам, а Косадес занялся строчением письм с приказами - осведомителям в Доме Телванни, делайте что угодно, но добудьте новые сведения о Черных Сердцах! - и настоятельными просьбами - в Киродиил, необходимо еще хотя бы два десятка опытных бойцов Ордена Клинков в Морровинде... Но доносчик, занимавший не самое последнее место в иерархии Дома Телванни, отвечал в своих сообщениях, что с некоторых пор тумана секретности вокруг всего, что касалось интересующей Мастера Шпионажа группы, стало в разы больше. Теперь никто из Телванни даже не заикался о Черных Сердцах, каждый раз, когда об этом заходил разговор, делая удивленные лица и утверждая, что впервые слышат о такой ерунде... Киродиил все также отделывался отписками - весьма прохладный тон ответных посланий и недвусмысленные намеки на сомнения в способностях Косадеса справится с ситуацией наводили его на мрачные мысли. Шпион в Тель Восе упорно молчал. Косадес послал ему три или четыре письма, прежде чем узнал причину этого безмолвия с его стороны. Агент Клинков наведался в замок Советника Ариона под видом бродячего торговца. Поинтересовавшись невзначай местными новостями, он, помимо всего прочего, узнал, что вот, намедни Такой-то, в пьяном виде прогуливаясь по стене замка, случайно сверзился оттуда вниз и сломал - какое несчастье! - себе шею. Погибший был ни кем иным, как тем самым соглядатаем Косадеса... И смерть его явно не случайна, понял Мастер Шпионажа. Значит, Черным Сердцам известно, что за ними следят. Может, даже, известно кто именно. И они каким-то образом безошибочно вычислили и убили шпиона, на которого Косадес возлагал вполне определенные надежды.

Пока глава Клинков решал, стоит ли посылать нового осведомителя в Тель Вос, пришло сообщение от агента, находившегося в Маар Гане. Данмер, полностью совпадавший с описанием мятежника по прозвищу Пол-Дрейка, появился в городе с неизвестной целью. Помимо того агента, что прислал это известие, в Маар Гане у Косадеса имелось еще двое людей. Решив рискнуть, он приказал всем троим выбрать подходящий момент и взять бандита живьем, желательно не в самом городе, а за его пределами. Еще через четыре дня Мастера Шпионажа известили, что задание выполнено. Бунтовщика захватили с помощью сонного заклинания и держали в какой-то пещере неподалеку от города. Кай тут же отправил туда Арангаэра с наказом выяснить у пленника все о Черных Сердцах, чего бы это не стоило. Босмер немедленно посетил Гильдию Магов и перенесся в Альд'рун, чтобы купить там место на первом же силт-страйдере, идущем мимо Маар Гана - а для Косадеса снова потянулись дни томительного ожидания.

Прошла еще неделя. В начале следующей Арангаэр вернулся в дом к "Дядюшке Каю" с новостями. Пленником Клинков в Маар Гане стал сравнительно молодой данмер - и все, что они сумели о нем выяснить. Прозвище его они знали, но вот своего настоящего имени он им так и не сказал.