Перейти к содержанию

Рекомендуемые сообщения

Автор перечитал Лавкрафта, и родилось это.

Это мой дебют, раньше не выкладывала ничего и никогда. Автор не обидчив, поэтому, если у вас найдется что сказать плохого, то говорите, и хорошее, конечно, тоже говорите) Гнилые помидоры и тухлые яйки принимаются - в хозяйстве пригодится всё! :)

_______________________________________________________________________________________________________________________

 

Исход

 

 

Совершенно секретно.

 

(нацарапано на полях) Дорогая Сеанвенн! Этот прелюбопытнейший документ мне доставили наши юстициары, сняв его с тела убитого ими драугра на болотах недалеко от Солитьюда. Думаю, эта рукопись тебя заинтересует. Ее можно было бы считать чьей-то выдумкой, если бы не ряд занятных совпадений. В любом случае, я попрошу тебя держать этот документ в тайне, мне кажется, что его можно будет использовать для наших целей.

 

 

Я пишу эти строки, невзирая на то, что пальцы плохо слушаются меня, а мысли мои тяжелы, медленны, и тягучи, как патока. Однако, во что бы то ни стало, я собираюсь дописать сей труд, или, если угодно, мемуары, ибо испытываю острую потребность пересказать все то, что мне довелось увидеть, узнать и пережить за последнее время.

 

В моей памяти до сих пор, как вживую, стоят небесные чертоги Совнгарда. Меня предупреждали, что, вероятнее всего, я попаду в эти места снова, и во второй раз срок моего пребывания там окажется не ограниченным никакими временными рамками. Не иначе как по чьей-то злой иронии я даже отыскал способ излечиться от ликантропии, чтобы сохранить за собой право в посмертии вечно пировать с героями седой древности.

Я плохо помню, как встретил смерть. Я сражался отчаянно, но атакующих было слишком много. Кажется, меня сильно ударили сзади по голове и я упал в воду. Падение было бесконечным. Вновь обретя зрение и слух, я сразу узнал этот прекрасный пейзаж, и чарующий запах цветов, и прохладный ветерок, ласкавший мое лицо, и этот прозрачный волшебный свет, и небо, - небо Совнгарда, которое сложно описать скудными человеческими словами. Если в тот, первый раз, меня переполнил восторг, то сейчас тень скорби коснулась моего сердца.

Я понял, что это конец моего земного пути. Еще вчера я с беспечной уверенностью строил какие-то планы, которым уже сегодня не суждено было сбыться. Но такова природа человека: жить надеждой на завтрашний день, даже если таковой не наступит.

Теперь мне ничего не оставалось, кроме как присоединиться к пирующим в старинных чертогах, что возвышались вдалеке над холмами, и я побрел к ним, по колено утопая в густой душистой траве, мимо огромных каменных фигур в капюшонах, от начала времен безмолвно взиравших невидимыми глазами на земли, откуда не возвращаются.

Как и тогда, в первый раз, у моста меня встретил могучий витязь Тсун, оруженосец Шора, и, как и тогда, мы скрестили оружие, чтобы выяснить, действительно ли новоприбывший, то есть я, достоен чести пересечь мост и войти в Зал Доблести. И уже взойдя на мост, я обратил взгляд на волны, что плескались далеко внизу под ногами, и подумал: интересно, а что случается с теми, кто не смог доказать свою силу?..

В Зале Доблести меня встретили радостными возгласами. Я и сам не смог сдержать радости, увидев среди пирующих боевых товарищей, которые совсем недавно умирали на моих руках и чью гибель я оплакивал. С благоговением я вновь узнавал среди тех, кто встречал меня, легендарных воинов древности, чья немеркнущая слава до сих пор жива в том, другом мире...

Из высоких окон струился мягкий свет, непревзойденные барды услаждали слух героев волшебной музыкой, на столах вкуснейшее ароматное горячее мясо истекало соком и жиром, руки прекрасных дев были нежны, а их уста были слаще меда, что лился здесь рекой, веселье было искренним и неподдельным, мечи воинов были по-прежнему остры, и звук стали, звеневшей о сталь под этими сводами, радовал мой слух не меньше, чем старинные баллады и героические гимны.

 

Сейчас я уже не смогу вспомнить, как это пришло ко мне. Я просто в очередной раз вышел из Зала Доблести для участия в общем состязании, окинул взором поросшие елями пологие холмы и снежные шапки на вершинах далеких гор, и вдруг понял, что эта, казалось бы, привычная глазам норда картина выглядит, как неживая картинка в детской книжке.

Тоска по утраченному навеки Скайриму сжала мое сердце острыми стальными когтями.

Сразу после того состязания я будто бы проснулся и уже не мог смотреть прежними глазами на все, что меня окружало. Я попытался напиться, но здешний мед не приносил черного забытия - лишь легкий расслабляющий хмель. Пирующие вокруг меня оставались столь же беспечными и веселыми, как и раньше, и я не знал, кому могу открыться и поведать о своих отнюдь не веселых мыслях.

Наконец, не без колебаний, я выбрал для беседы Кодлака Белую Гриву, и тот с готовнстью вызвался выслушать меня. Мы покинули шумный Зал и ушли в холмы. Каменные статуи тут выглядели бдительными стражами; мне казалось, что я кожей чувствую разлитую в прохладном, напоенном ароматами цветов воздухе чужую недружественную волю, поэтому мне пришлось собрать все мужество, прежде чем я неуверенно заговорил.

- Кодлак, - начал я. - Ты мне словно отец, я люблю и уважаю тебя, и поэтому хочу просить твоего совета. Скажи, счастлив ли ты здесь? Рад ли, что отказался от Вечной Охоты в угодьях Хирсина и нашел пристанище в Совнгарде?

Бывший предводитель Соратников задумчиво пожевал седой ус.

- Странные вопросы ты задаешь, юноша! Странные, как для истинного сына Скайрима. Любой норд при жизни надеется на то, что он встретит свою гибель доблестно, на поле боя и с оружием в руках, и после смерти будет пировать в Зале Доблести, не зная боли, нужды и скуки. Я знаю тебя, и уверен, что ты жил и умер как настоящий воин. Я счастлив здесь, но вот что смущает тебя?

Охота в свите Хирсина вдруг стала казаться тебе более привлекательной?

- Нет, - отозвался я. - Я не хотел бы участвовать в Охоте. Скажи, Кодлак, а ты не тоскуешь по дому?

- Мой дом здесь, где живут мои доблестные предки, - с уверенностью ответил старец.

- А я тоскую, - продолжил я. - Тоскую по резным крышам Вайтрана, по угрюмым каменным стенам Виндхельма, по крикам чаек в порту Солитьюда, по белым туманам на болотах Хьялмарка, и по золоту листвы Рифта. По каменным пустошам и горам, по быстрым рекам, полным рыбы, и по тому чувству, когда идешь по хрустящему снегу, проваливаясь в него по колено. Все это было таким настоящим! А больше всего, Кодлак, я тоскую по морю. Да, по жестокому северному морю и сильному ветру, бросающему в лицо снег и ледяные соленые брызги! А здесь... Здесь прекрасно, но я чувствую себя светлячком в банке. Я бы с радостью отдал все это, чтобы еще раз хотя бы одним глазом взглянуть на Скайрим.

С недоумением посмотрел на меня Кодлак и в молчании удалился, оставив меня сидеть одного среди мрачных изваяний. После этого я понял, что подойти к Тсуну с просьбой вернуть меня в Скайрим, как в прошлый раз, будет затеей на редкость глупой и бесполезной.

 

С тех пор я почти все время проводил вне Зала, блуждая в одиночестве.

Я обследовал все окрестности и не нашел ничего интересного. Все здесь было восхитительным, словно нарисованным кистью искусного художника, но ни в чем не было жизни, это была просто красивая картинка. Под бдительными невидимыми взглядами статуй из-под их каменных капюшонов я слонялся туда и обратно, как голодный волк, топча цветы и распугивая бабочек.

Я задался целью дойти до далеких гор и дошел. Идти пришлось долго, но времени и усталости здесь не существовало. Горы оказались слишком круты, чтобы карабкаться по ним, а отрастить крылья я не смог бы даже в этом сказочном краю.

Вернувшись назад к Залу Доблести, я переключил свое внимание на море. Море было спокойным до самого горизонта, подернутое лишь легкой рябью волн и, как и все здесь, выглядело ненастоящим. Спуститься к морю оказалось задачей не из легких, и я снова пожалел об отсутствии крыльев. Риска сломать шею или утонуть, спрыгнув вниз, не существовало - это же Совнгард! Но вот выбраться обратно наверх, не умея летать, я бы не смог. Немало намучавшись, я соорудил длинную веревку из обрезков ткани, невесть откуда взявшихся в Зале, и кусков веревок покороче, и по этой веревке спустился с крутого обрыва. Плюхнувшись в теплую воду, я испытал новое разочарование. Здешнее море было мелким, мелким и безжизненым, в его водах и на дне я не заметил ни камешка, ни водоросли, не говоря уже о рыбах и моллюсках. Медленное течение увлекало меня куда-то за горизонт, прочь от утеса и моей самодельной веревки. Воображение услужливо подсунуло картину: где-то на краю земли эти теплые прозрачные воды устремляются вниз с огромной высоты в необозримую темную бездну. Или наоборот - вверх, в эту жуткую воронку в небе!..

 

Я вылез наверх, отвязал вревку и выбросил ее в море. Немного поглядев на то, как она дрейфует мертвой змеей вдаль по волнам, отражавшим пурпурное небо, я отвернулся и побрел к холмам. Усевшись на траву, я в который раз оглядел проклятые статуи. Сладкий запах цветов, принесенный ветром, внезапно показался мне сладковатым запахом смерти и разложения. Вдруг меня посетила чудовищная в своей кощунственности мысль. Алдуин! Пожиратель Мира, которого я некогда победил здесь, питался душами героев! Вот кто мог бы помочь мне если уж не вернуться в Скайрим, то, по крайней мере, выбраться из этой золотой клетки! Но как вернуть к жизни жестокого дракона - мне было неизвестно.

Обезумев, я расхохотался в это небо, прекрасное и полное безысходности. Я встал и, взяв в свидетели безмолвные изваяния, громогласно проклял свое существование. Я проклял всех богов, которых я когда-либо знал, и особенно черными словами я проклял Шора и его творение - Совнгард, эту ловушку, полную сладостных иллюзий.

Воронка в небе закружилась в диком вращении и все вокруг померкло.

 

Я очнулся в холодной влажной тьме. Подавшись вперед, я уперся руками в камень и изо всех сил толкнул. Камень поддался и с грохотом упал. Я обнаружил себя сидящим в гробу, в пустой комнате, а откуда-то сверху проникали лучи бледного света, похожего на лунный. Дыхание с хрипом вырывалось из моей груди. Рядом с собой я нашарил меч, схватил его и поднес к лицу, но первое что бросилось мне в глаза, были мои руки и пальцы. Это были руки мертвеца, костлявые, темные и высохшие, какие бывают у драугров. Я ощупал лицо и обнаружил ссохшуюся кожу, вытупающие кости и зубы. В ужасе я выскочил из гроба и по трухлявым деревянным ступенькам стал выбираться наверх. Дорогу мне преградила решетка на замке, но я просто выбил его мощным ударом меча и выбрался на поверхность. Меня окружали высокие темные елки, а над ними в полной звезд бездонной глубине неба плыли полные луны! Освободившись из своей гробницы, я хромающей походкой пробрался через бурелом туда, где виднелся просвет между деревьями. От открывшегося вида я едва не задохнулся: внизу раскинулась обширная болотистая местность, а за ней на высоком утесе можно было разглядеть купол - купол Синего Дворца! Порыв ветра принес крики чаек и звук плещущихся волн. Это был Солитьюд! Упав на колени, я заплакал и засмеялся одновременно, сам испугавшись звуков своего смеха - хриплого, как карканье ворона.

 

Рассудив, что мне лучше вернуться в гробницу и обдумать дальнейшие действия, я отправился назад. По дороге мне попалась глубокая лужа и я смог вдоволь насмотреться на свое отражение. Оно не испугало меня, ибо я еще ранее понял, во что превратился. Светящиеся мертвенным голубым светом глаза, высохшая кожа, смехотворные остатки рыжей бороды и волос. Да, я был драугром. Проклятые мною глумливые боги услышали меня и исполнили мое желание, по заслугам отплатив глупому смертному, посмевшему оскорбить их.

Вернувшись в крипту, я закрыл за собой решетку и осмотрел комнату, к своему удивлению найдя в ней множество разного барахла: одежду, оружие, деньги и даже засохшую пищу. Интересно, сколько я здесь пролежал? И почему Довакина похоронили в лесу, в беззвестной гробнице? В одной из урн я обнаружил пергамент и кусок угля, неведомо кем и зачем здесь оставленные. Однако, эта чья-то странная прихоть сослужила мне службу: я воспользовался этими принадлежностями, чтобы записать все, что произошло со мной. Связывать слова в предложения мне дается все сложнее и сложнее, очевидно, это одна из особенностей бытия нежитью.

Уже светает. Я решил, что раз уж довелось вернуться домой, то мне обязательно следует повидать болота и море, может быть, в последний раз. Наверняка где-то здесь я найду свою вторую смерть. Интересно, у нежити тоже есть свой Совнгард? Или духи дважды умерших остаются скитаться, навеки привязанные к этой негостеприимной земле? Или же просто бесследно пропадают? Что касается меня, то два последних варианта меня полностью устраивают.

Изменено пользователем Oxala
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Мне нравится, но вот надпись углем по пергаменту, найденная в болотах... Не размокнет ли до состояния полной нечитабельности? И хватит ли драугровым пальцам подвижности, чтобы написать это?
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Спасибо за отзыв :)

Рукопись, все-таки, талморцы сняли со свежезаваленного драугра, так что, надо полагать, она не успела бы размокнуть.

Что до каллиграфических навыков у драугра - да, меня этот момент тоже смущает) Также, признаюсь, меня смущает достоверность изготовления веревки из чего попало в далеких от бытовых условиях Совнгарда. Еще больше я сомневаюсь, могло ли у простого норда так сорвать крышу из-за таких пустяков)) А также, мог ли простой драугр норд написать что-то по стилю отличающееся от "Мой папа всегда говорил - имперцы все идиоты! Поэтаму я пишу эту книгу" :)

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

А также, мог ли простой драугр норд написать что-то по стилю отличающееся от "Мой папа всегда говорил - имперцы все идиоты! Поэтаму я пишу эту книгу" :)
Не надо забывать, что в Скайриме университетов чуть ли не больше, чем в любой другой провинции Тамриэля.
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Не надо забывать, что в Скайриме университетов чуть ли не больше, чем в любой другой провинции Тамриэля.

Ну вот, я почему-то про это не знала. Надо наверстывать)

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Прекрасный рассказ, отличные описания и язык, но... почему Лавкрафт? Он же, вроде, как Кинг, ужастики пишет?

 

Алсо, пара вопросов для уточнения:

Меня предупреждали, что, вероятнее всего, я попаду в эти места снова, и во второй раз срок моего пребывания там окажется не ограниченным никакими временными рамками. Не иначе как по чьей-то злой иронии я даже отыскал способ излечиться от ликантропии, чтобы сохранить за собой право в посмертии вечно пировать с героями седой древности.

"В эти места" - это в Скайрим или в Совнгард? По контексту - второе, но герой пишет эти строки уже в Скайриме, будучи драугром.

Как связаны ликантропия и пир с героями древности?

 

Вдруг меня посетила чудовищная в своей кощунственности мысль. Алдуин! Пожиратель Мира, которого я некогда победил здесь, питался душами героев! Вот кто мог бы помочь мне если уж не вернуться в Скайрим, то, по крайней мере, выбраться из этой золотой клетки! Но как вернуть к жизни жестокого дракона - мне было неизвестно.

Обезумев, я расхохотался в это небо, прекрасное и полное безысходности. Я встал и, взяв в свидетели безмолвные изваяния, громогласно проклял свое существование. Я проклял всех богов, которых я когда-либо знал, и особенно черными словами я проклял Шора и его творение - Совнгард, эту ловушку, полную сладостных иллюзий.

Алдуин и проклятия героя - они как-то связаны?

 

из обрезков ткани, откуда ни возьмись найденных

Не очень удачный оборот, имхо. Несогласованный; "откуда ни возьмись" сочетается с активным залогом, а "найденных" - это пассивный.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Прекрасный рассказ, отличные описания и язык, но... почему Лавкрафт? Он же, вроде, как Кинг, ужастики пишет?
Он не "как Кинг" ужастики пишет. И, как и Кинг, далеко не только ужастики.

Но, в общем-то, исповедь нежити - это чем не ужастик? И это вполне по-лавкрафтиански.

 

Как связаны ликантропия и пир с героями древности?
Оборотней в Совнгард не пускают. Их Гирцин себе на план забирает.
Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Но, в общем-то, исповедь нежити - это чем не ужастик? И это вполне по-лавкрафтиански.

Не знаю, не чувствую страха. Светлая печаль, грусть...

 

Оборотней в Совнгард не пускают. Их Гирцин себе на план забирает.

По тексту получается, что он побывал в Совнгарде дважды; первый раз вернулся в Нирн, попросив Тсуна, второй - прокляв богов. А от ликантропии излечился только перед вторым - собравшись пребывать там вечно.

Но как он туда попал в первый раз, будучи волком?

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Прекрасный рассказ, отличные описания и язык, но... почему Лавкрафт? Он же, вроде, как Кинг, ужастики пишет?

 

Спасибо!

У Лавкрафта есть рассказ, написанный от лица нежити, "Чужой" http://lib.ru/INOFAN...KRAFT/11-06.txt , думаю именно им я и вдохновилась. Он не то, чтобы жуткий, но грустный и атмосферный. Вообще, лавкрафтовские ужасы, на мой взгляд, довольно специфические, их сложно назвать ужастиками в классическом понимании. Есть у меня подозрение, что люди, писавшие некоторые книги для мира Свитков, тоже были вдохновлены Лавкрафтом. Но это, так... всего лишь подозрение)

 

"В эти места" - это в Скайрим или в Совнгард? По контексту - второе, но герой пишет эти строки уже в Скайриме, будучи драугром.

 

Имелся в виду Совнгард. Согласна, формулировка не слишком удачная. Когда я это писала, то мне казалось, что ГГ мысленно все еще пребывает в Совнгарде.

 

Как связаны ликантропия и пир с героями древности?

 

Как уже выше ответил Джон Доу, у вервольфов свой посмертный мир. Именно за тем, чтобы попасть в Совнгард после смерти, Кодлак Белая Грива затеял весь этот квест с излечением от ликантропии, а его примеру позже следуют Вилкас, Фаркас и может последовать и Довакин.

Довакин в конце основного квеста оказывается в Совнгарде, пройдя через портал, а после победы над Алдуином обратно в Скайрим его возвращает Тсун, когда Довакин его об этом просит. Я этот квест проходила, еще будучи оборотнем) Так что, вероятно, для оборотня-Драконнорожденного делается исключение. Либо это обусловлено тем, что на момент первого попадания в Совнгард Довакин еще жив, а в посмертии этот "пропуск" необходимо заслужить.

 

Алдуин и проклятия героя - они как-то связаны?

 

Нет. ГГ думает, что съешь его Алдуин - он мог бы "хоть тушкой, хоть чучелом" выбраться из своего нынешнего положения. Возможно, эта мысль оказалась последней каплей, а дальше наступил психоз)

 

Не очень удачный оборот, имхо. Несогласованный; "откуда ни возьмись" сочетается с активным залогом, а "найденных" - это пассивный.

 

Согласна. Подумаю, чем заменить.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Хороший рассказ, и отличный дебют.

 

Прекрасный рассказ, отличные описания и язык, но... почему Лавкрафт? Он же, вроде, как Кинг, ужастики пишет?

Уже не пишет. Он кстати наряду с несколькими авторами стоял у истоков жанра фэнтези и считаеться одним из основателей оного.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Спасибо!

У Лавкрафта есть рассказ, написанный от лица нежити, "Чужой" http://lib.ru/INOFAN...KRAFT/11-06.txt , думаю именно им я и вдохновилась.

Да, настроение и ритмика очень похожи.

Хотя герой Лавкрафта малость чересчур туповат, походу :-D Но спишем на неловкость перевода.

 

Имелся в виду Совнгард. Согласна, формулировка не слишком удачная. Когда я это писала, то мне казалось, что ГГ мысленно все еще пребывает в Совнгарде.

Ну, тут просто добавить небольшое указание, одной фразой.

Что-нибудь типа: "В моей памяти до сих пор, как вживую, стоят небесные чертоги Совнгарда"... В начало второго абзаца.

 

Как уже выше ответил Джон Доу, у вервольфов свой посмертный мир. Именно за тем, чтобы попасть в Совнгард после смерти, Кодлак Белая Грива затеял весь этот квест с излечением от ликантропии, а его примеру позже следуют Вилкас, Фаркас и может последовать и Довакин.

Довакин в конце основного квеста оказывается в Совнгарде, пройдя через портал, а после победы над Алдуином обратно в Скайрим его возвращает Тсун, когда Довакин его об этом просит.

А, вон что, понято.

 

Согласна. Подумаю, чем заменить.

"Невесть откуда взявшихся в Зале", "невесть как оказавшихся", "что откуда ни возьмись оказались"...

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Хотя герой Лавкрафта малость чересчур туповат, походу :-D Но спишем на неловкость перевода.

 

Ну тогда мой герой - просто-таки Чацкий!))) "В деревню, в глушь, в Скайрим! Карету мне, карету!" :-D И мне тоже регулярно кажется, что некоторые переводы Лавкрафта слегка кривоваты.

 

Спасибо за советы, все поправила, вроде)

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Во, теперь няшно)

 

Не, ну Довакин сразу свои руки увидел и всё понял - а лавкрафтовский тупил, пока зеркало не нашёл)) Да и тогда, собсно... не с первой попытки.

Ссылка на комментарий
Поделиться на другие сайты

Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать учетную запись

Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!

Регистрация нового пользователя

Войти

Уже есть аккаунт? Войти в систему.

Войти
  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    • Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу
×
×
  • Создать...