Wayrest

И то правда. Поправил. Теперь все на "ты", что логично. Вот что значит свежий взгляд на рассказ (лично я уже давно ничего не замечаю :)).

Не хватит длины руки, если тянуть клинок вверх, да. А если тянуть вперед? Кожаная петля крепления (если она где-то на уровне плеч со спины) сама по себе мягкая, к позвоночнику воина гвоздями не прибита, вследствие чего не мешает вытягивать меч в любую сторону. А вообще в случае с этими "ножнами" для двуручников получается довольно забавно - обсуждаем то, чего никто не видел, и что в реальной жизни (за рамками фэнтези-игр) скорее всего и не существовало. Но все равно интересно, не спорю :)

Третий, завершающий рассказ о Беле Айсвинд. Если не устали от первых двух, можете прочитать. http://s019.radikal.ru/i641/1309/5c/2dac0c1f2015.jpg «И кто бы ни пытался остановить мой меч, погибал. Немногие догадывались, куда я хочу ударить, И еще меньше было тех, кто мог отразить удар, И у кого хватало на это силы» Смертельный удар Абернанита «Помните обо мне. Ибо скоро меня не станет» «Бегство от Талмора», Ашад ибн Халед Меня зовут Детрус Лонгблэйд, я – учредитель и совладелец крупнейшего имперского книжного издательства «Лонгблэйд и сыновья». Сегодня, 5 числа месяца Начала морозов 226 года 4-й эры, я пишу эти строки в своем рабочем кабинете на бульваре, носящем имя славного короля Эдвира, в стольном городе Вэйресте. Мне 78 лет, и я знаю, что мои дни сочтены. Обливион ждет меня, и с каждым днем голоса моих предков слышны все отчетливее. Я не боюсь смерти, потому что мне не стыдно оглянуться на прожитые годы и взглянуть в глаза Девяти. Лишь одна мысль гнетет меня – страх, что я не успею закончить эту последнюю, третью рукопись - книгу об удивительных людях и эльфах, об орках и хаджитах, о воинах, магах и путешественниках, с которыми мне посчастливилось встретиться на жизненном пути. Но в первую очередь я должен успеть рассказать о славной дочери Хайрока Беле Айсвинд. О последних днях необыкновенной жизни этой бесстрашной искательницы приключений. …За высокими стрельчатыми окнами издательства улицы и площади города еще нежатся под вечерними лучами почти летнего солнца, еще не пожелтела изумрудная листва парков и скверов, но в воздухе уже разлито тревожное ожидание осени. Скоро холодные ветры Илиакского залива укроют снегом мой прекрасный древний город, его дворцы и храмы, скуют льдом великолепные фонтаны и каналы. Скоро зима… Я должен успеть дописать. Должен! http:// http://s019.radikal.ru/i606/1309/ea/1225ff79e23b.jpg С чего же начать рассказ об ужасных событиях, которые как удар кинжала рассекли мирное течение моей жизни и жизни моих близких людей? Порой мне кажется, что все это случилось не год назад, а только вчера. А ведь ничто не предвещало беды, понимаете, ничто! *** …Шел месяц Последнего зерна 225 года. Двадцать лет прошло с того памятного дня, когда улицы Вэйреста стали свидетелями бракосочетания Белы и Атиса. Двадцать лет назад два лучших воина империи вложили в ножны свои клинки и под звуки лютней и свирелей проследовали по усыпанной лепестками роз мостовой под расписные своды храма Дибеллы, где в присутствии самых близких друзей обменялись обручальными кольцами и поклялись быть навеки верными друг другу. На следующий день после бракосочетания они уехали в занесенный снегом Солитьюд. Не скажу, что после отъезда Бела и Атис регулярно заваливали меня письмами с рассказами о своей мирной жизни, но о самых главных событиях их семейного бытия я узнавал практически сразу. Выгодно вложив деньги в акции различных торговых компаний и золотодобывающих шахт Скайрима и изредка давая частные уроки боевого искусства, они обеспечили себе достаточно безбедное существование, и полностью посвятили себя обустройству и без того уютного поместья и воспитанию единственной дочери, Тины, родившейся менее чем через год после их свадьбы. Хвала Девяти, мне посчастливилось еще дважды встретить своих друзей, когда они вместе с дочерью проездом оказывались в Вэйресте. Последний раз это произошло в 217 году. 11-летняя стремительная в движениях Тина поразила меня тогда абсолютно энциклопедической эрудицией и не по-детски взрослым взглядом раскосых золотисто-оранжевых глаз, выдававших присутствие в ней сильной эльфийской крови. При этом, хотя она и выглядела как настоящая эльфийка, смуглый цвет кожи позаимствовала не у отца, а у Белы. «А еще, Детрус, кроме цвета кожи у нее мое сердце – сердце авантюристки», - смеющиеся зеленые глаза бретонки, прижимавшей к себе ребенка, сияли неподдельным счастьем. «Наша маленькая королева Барензия», - добавил Атис, чем вызвал неподдельное возмущение дочери. «Ну почему Барензия, папа! При чем здесь эта старая королева? Ты же знаешь: если я и хотела бы походить на кого-то из великих героев, то только на вашего друга орка Горбаша, - пылко заявила Тина, упрямо встряхнув копной огненно-рыжих волос, - потому что он – настоящий герой, который убил дракона, спас маму и тебя». Атис мгновенно стал серьезным, подошел к дочери, осторожно обнял за плечи: «Конечно же, на Горбаша, девочка моя. Мы все хотели бы быть такими, как он». Повернув лицо в мою сторону, темный эльф с гордостью произнес: «А знаете, Лонгблэйд, из Тины и вправду получился бы прекрасный воин. Во всяком случае, своим маленьким луком и кинжалом она уже сейчас владеет не хуже иного взрослого воина». «Только не воином. Хватит нашей семье и двоих», - голос Белы был на удивление серьезным, но, судя по упрямо блеснувшему взгляду Тины, слова матери ее не сильно переубедили. Четыре года спустя этот разговор получил неожиданное продолжение. Бела прислала мне письмо, в котором наряду с другими новостями не без тревоги сообщила, что она и Атис пошли навстречу многочисленным просьбам дочери, разрешив ей некоторое время пожить в поселении орков Душник-Йал, где под опекой друга семьи, старого вождя племени, юная полуэльфийка собиралась освоить секреты воинского искусства орков и своими глазами увидеть жизнь зеленокожего народа, о котором до этого знала только из книг и рассказов родителей. Месяц шел за месяцем, и постепенно Тина стала проводить в Душник-Йале времени гораздо больше, чем в Солитьюде, где лишь изредка появлялась в родительском доме, с упоением рассказывая своим бледнолицым городским подружкам о прелестях свободной жизни в скалистых предгорьях западного Скайрима. «Сражайся с честью, умри достойно». Древний девиз уроженцев Орсиниума как нельзя лучше подходит для описания событий, случившихся несколькими годами позже. *** Итак, как я уже сказал, шел месяц Последнего зерна 225 года… Какое же это было число? Не помню. Впрочем, теперь это уже не столь важно… …В ту ночь сон мой был тревожен, я ворочался и стонал во сне. Сквозь дрему мне казалось, что я слышу в темноте звуки сражения, крики умирающих воинов и удары стали о сталь. Проснувшись в холодном поту, я неожиданно понял, что все это мне не приснились – в доме стоял необычный шум, в разных концах его слышались отчаянные крики и звуки борьбы. Нащупав под подушкой рукоять короткого эльфийского клинка (подарок Атиса), я приготовился к самому худшему. В это время дверь моей спальни распахнулась, и вбежавшая со свечой в руке служанка-рэдгард лишь успела крикнуть: «Спасайтесь, господин Лонгблэйд!», как лицо ее застыло в гримасе ужаса и боли, из раскрытого рта хлынула кровь, а сама она замертво рухнула на покрытый коврами пол. Помещение быстро наполнилось вооруженными людьми в обтягивающей кожаной броне и скрывающих лица капюшонах. Кто-то из вошедших осветил мое лицо факелом: «Это он?». «Он самый», - ответил другой незнакомец. Последовавший за этим удар рукоятью меча в голову бросил меня в темноту беспамятства. *** Повозка ехала медленно, но из-за разбитой колеи ее нещадно трясло. С ночного неба, не переставая, хлестал дождь, и дырявый навес повозки не спасал меня от его ледяных струй. Я лежал лицом вверх на дне повозки с заткнутым кляпом ртом и связанными за спиной руками. Поверх моей груди была брошена скрывавшая меня от посторонних глаз большая вязанка хвороста, сквозь которую я с трудом мог видеть выглядывающие из-за туч красноватые диски двух лун. Судя по набухшим от дождя черным силуэтам вековых елей и крикам потревоженных ночных птиц, мои похитители давно покинули пределы города и продолжали увозить меня в неизвестном направлении по заброшенной лесной дороге. Голова раскалывалась от боли, кожу лица стянуло засохшей коркой крови. Связанные ремнем за спиной руки онемели, и я их почти не чувствовал. Надо собраться. Попытаться развязать ремни и незаметно соскользнуть с повозки. В конце концов, вряд ли я что-то теряю, так как ничего хорошего от моих похитителей ждать не приходится. Интересно, сколько их там, и чего они хотят? Я с трудом повернул голову вбок и сквозь щели в повозке краем глаза сумел разглядеть двух вооруженных всадников в длинных промокших плащах, ехавших справа от меня. Еще две фигуры маячили в передней части повозки, и, судя по стуку копыт, один всадник ехал немного позади маленького отряда. Значит, пятеро. Неожиданно ход моих размышлений был прерван звуками голосов, и повозка сбавила ход. Я прислушался. В слабом лунном свете со стороны правой обочины показалась сгорбленная промокшая фигура в лохмотьях, и дрожащий старушечий голос заискивающе и вкрадчиво обратился к кому-то из моих похитителей. «Добрые путники, славные путники, да хранит вас Стендарр. Не будете ли вы так добры, чтобы помочь старой женщине: мне надо к утру быть в Эверморе, на молебне в городском соборе в честь юбилея тамошней королевы Кейли – вы ведь знаете нашу добрую королеву Кейли, она такая милашка… Одним словом, не могли бы вы меня подвезти, добрые люди, вам ведь все равно по пути, а тут еще этот дождь, провалиться ему в Обливион…», - казалась, что пожилая женщина вот-вот расплачется от свалившихся на нее невзгод. «Пошла прочь, с-с-старая карга! Гильмер-р-р, вреж-ж-жь-ка ей плетью, чтобы не путалас-с-сь под ногами!», - по шипящим интонациям можно было безошибочно определить, что голос говорившего принадлежит аргонианину, управлявшему повозкой. Всадник, ехавший справа от меня, пришпорил коня и решительно двинулся в сторону сгорбленной фигуры, вытаскивая из расшитого кожаного голенища плеть. Как вдруг… «Большая ошибка, Гильмер», - вмиг изменившийся хрипловатый голос «старушки» невозможно было перепутать ни с одни другим. Сердце забилось с бешенной надеждой. Бела! http:// http://i064.radikal.ru/1309/18/586087193b5a.jpg В следующий момент сверкнувший из-под лохмотьев «старухи» вычурный эбонитовый клинок прочертил в хороводе дождевых капель голубоватый магический след и по плечо отсек занесенную для удара руку с плетью, а второй точно такой же меч, брошенный как обычный метательный нож, вошел в горло другому всаднику, почти полностью отделив голову от туловища. В борт моей повозки с шипением ударила горячая струя крови из рассеченной глотки падающего с лошади человека. Его тело еще не коснулось земли, когда Бела, сбрасывая с себя рваные лохмотья, в блестящих от дождя черных доспехах бесшумной пантерой мелькнула под брюхом вставшего на дыбы коня, свободной от оружия рукой резко выдернула на себя из повозки одного седока, а второй рукой с яростным криком по рукоятку вогнала меч в падающее на нее тело, профессиональным диагональным движением рассекая несчастному все внутренние органы от левого бедра до правого плеча. Выхваченный аргонианином кривой меч в мгновение ока был выбит ворвавшейся в повозку бретонкой, а страшный удар закованным в броню коленом в чешуйчатое рыло мгновенно погрузил обитателя болот в состояние обморочного покоя. Ни на секунду не приостанавливая бешенного движения, Бела выскользнула из повозки на противоположную обочину, на ходу вытягивая из-за спины оглушенного аргонианина его эбонитовый лук. Мгновение – и стрела с шелестом ушла в темноту. Сдавленный крик, раздавшийся позади повозки, известил мир о том, что еще одна грешная душа направилась на встречу к предкам в Обливион. Казалось, в мою спасительницу вселились все злые даэдра мира теней. От повторного удара ногой в голову оглушенный аргонианин вылетел из повозки и, рухнув в залитую кровью и водой колею, застонал, пытаясь приподняться с земли. Бретонка, не произнеся ни слова, схватила его сзади за шею и с выдохом звериной ярости швырнула головой о кованную ступицу колеса повозки. Глухой удар и хруст костей – поначалу показалось, что душа покинула этой чешуйчатое тело. Но это был еще не конец. Постояв некоторое время над поверженным врагом и дождавшись, когда он начнет приходить в себя, Бела тяжелым сапогом придавила к земле шею главаря бандитов, и, глядя в окровавленную морду аргонианина, тихим голосом, в котором не осталось ни капли мгновенно схлынувшей злости, а только слышались непередаваемая усталость и боль, произнесла два слова: «Где он?» «Он с-с-сам найдет тебя, как наш-ш-шел и вс-с-сех ос-с-стальных-х-х…», - прохрипел раненный, но договорить он не успел: почти не глядя на врага, с лицом, полным холодного презрения, Бела одним быстрым движением отсекла ему голову. Потом, отстраненно посмотрев на бьющееся в агонии обезглавленное тело, задумчиво произнесла: «Жаль. Слишком легко умер». Неожиданно она, вспомнив о чем-то важном, встрепенулась, будто выходя из состояния оцепенения, и повернулась к повозке: «Детрус, вы живы? Слава богам, успела… Подождите, друг, сейчас я вас развяжу». Постояла еще немного, держась рукой за левую половину груди, будто стараясь унять невыносимую сердечную боль, и усталой походкой, шатаясь, направилась в сторону повозки. Мелькнула тревожная мысль: «Уж не ранена ли она?». Время показало, что мои догадки были недалеки от истины. *** Обработанная лечебными зельями рана на голове болела все меньше. В старой таверне «Медвежий коготь», что расположилась в лесной глуши на полпути между Скавеном и Драгонстаром, почти не было посетителей. Изредка поглядывая в нашу сторону и перебирая струны лютни, молодой бард что-то негромко пел о герое Довакине. Потрескивали березовые поленья в огромном камине, над которым была приколочена к закопченной стене шкура того самого пещерного медведя, в честь когтей которого и было названо заведение. http://s53.radikal.ru/i140/1309/43/12c938ac195e.jpg В сидевшей передо мной постаревшей женщине я с большим трудом узнавал прежнюю юную, полную жизни уроженку Хайрока, с которой судьба свела меня двадцать лет назад. Бледно-серый цвет когда-то загорелого лица, надломленный едва слышный голос. Сбившиеся от ночного ветра длинные волосы стали абсолютно седыми, паутина морщин покрыла знакомое прекрасное лицо. Только подтянутая тренированная фигура несгибаемого воина и прежние лучистые глаза цвета весенней зелени все еще выдавали в ней мою старую знакомую Белу Айсвинд. Жар очага заполнял небольшое помещение, но от того, что рассказывала Бела, мое сердце медленно окутывал холод непередаваемого ужаса. Она просто сидела и монотонно оглашала мне страшный список потерь последних месяцев. «Они начали с того, что убили Стариса и Лорси. Их отрубленные головы я как-то утром нашла под дверью своего поместья… Потом, примерно через неделю, по-подлому, под прикрытием ночи и с применением магии невидимости напали на Душник-Йал, где вырезали всех – от женщин и детей до старика вождя, а само селение сожгли. К счастью тела Тины среди погибших не нашли, но ее судьба мне до сих пор не известна… Так хочется надеяться…». Бела умолкла на некоторое время, будто собираясь с силами для чего-то очень трудного. На нее было страшно смотреть. Потом она снова заговорила. «Позже они уничтожили почти всех моих друзей из Коллегии Винтерхолда, которых я знала лично вот уже больше двадцати лет… Потом было еще несколько смертей… А месяц назад… они… Детрус… Они убили Атиса…», - бретонка говорила очень тихо, но быстро и без остановки, будто опасаясь, что ей не хватит сил договорить до конца. «Последнее время он по вечерам часто поднимался на крепостную стену Солитьюда и на закате в полном одиночестве подолгу смотрел на восток, в сторону Морровинда… Он так тосковал по родине, будто чувствовал, что никогда не сможет вернуться туда… Отравленная стрела вошла ему в спину, под левую лопатку…», - последние слова Бела произнесла совсем неслышно, одними губами. Пораженный я смотрел прямо перед собой и ничего не видел. Так, неподвижно, в полной тишине, которую нарушали только треск горящих поленьев и тихий звук лютни, мы сидели за столом не меньше получаса. Вывел нас из оцепенения рыжеволосый трактирщик с усыпанным веснушками лицом. Тихо подошел, вежливо кашлянул в кулак: «Господа, ваши комнаты для отдыха готовы. Будут какие-то особые распоряжения?». Бела, вздрогнула, медленно возвращаясь к реальности: «Да, у меня будет одна просьба, Шрон. Кто бы ни интересовался - нас с Детрусом здесь нет, и ты нас не видел. Это очень важно, запомни». Хозяин таверны, ничего не сказав, понимающе кивнул и вернулся к своим делам. На мой недоверчивый взгляд Бела устало махнула рукой: «Успокойтесь. Я знаю его много лет. Как-то мне пришлось вмешаться… Короче, вышло так, что его семья обязана мне жизнью. Абсолютно надежный человек». Бретонка еще немного помолчала и продолжила: «Вы, наверное, хотите спросить, кто эти таинственные «они», и почему они делают то, что делают… Так вот, это – абсолютно не важно. Подонки, трупы которых сейчас мокнут под дождем на лесной дороге – обычные немники-ассасины, пешки в очень большой и опасной игре. Важнее, кто за этим стоит. Его имя, - бретонка на секунду запнулась, по ее осунувшемуся лицу пробежала гримаса брезгливости и холодной ярости, - его имя - Артаго». Помолчала и добавила: «Точнее, так его звали когда-то. Когда он был человеком и сыном короля Камарона, правившего королевством Сентинел». «Принц Артаго? Умерший более двухсот лет назад, еще до начала войны в Илиакском заливе между Даггерфолом и Сентинелем? Этого не может быть, - я не мог поверить своим ушам, - ведь всем известно, что по приказу своих венценосных родителей, которые не желали видеть его наследником престола, в 400-м году 3-й эры 15-летний принц Артаго был предан своими слугами и убит наемными убийцами. Его тайно вывезли под покровом ночи из королевского дворца и заживо сбросили в глубокую шахту неподалеку от столицы, где он неминуемо должен был погибнуть! Любой, кто интересуется историей империи, знает эту грустную историю еще со школьной скамьи». Бела слушала мою пламенную речь устало и без тени эмоций на измученном лице, лишь изредка покачивая головой. Дав мне выговориться, сказала: «Детрус, я тоже читала книгу «Ночь приходит в Сентинел». Эта угодная двору официальная версия случившегося не соответствует действительности, уж поверьте мне. А правда в том, что Артаго не сбросили в шахту. Извращенный ум ассасинов уготовил ему другую, более страшную участь. Мальчишку не убили сразу – его просто отвезли в кишащее ходячими мертвецами и личами глубокое подземелье под развалинами замка Фаалем вдали от столицы, и оставили там на верную погибель в полной темноте и в окружении нежити. Но убийцы ошиблись в своих расчетах. Этот болезненный мальчик, несмотря на юный возраст, был достаточно умен и обладал неплохими познаниями в области магии, в том числе и некромантии. В итоге, вместо того, чтобы пасть от рук чудовищных обитателей подземелья, он сначала подчинил их себе, а затем и возглавил армию нежити. В неодолимом желании отомстить тем, кто предал его, лишил престола и обрек на гибель, он продал свою душу даэдра и со временем превратился в одно из самых ужасных созданий подземного мира Тамриэля, чудовищного лича, годами копящего свою ярость и магическую силу для мести. Артаго не учел одного. К тому моменту, когда для нанесения ответного удара им было накоплено достаточно сил, главные виновники его несчастий уже давно были мертвы: отец, король Камарон, пал на поле битвы при Кронгейне от руки Готрида, принца-наследника королевства Даггерфолл. Мать, королева Акорити, умерла в Сентинеле несколько лет спустя во время эпидемии чумы. Немного позже братья пропавшего принца, случайно узнав о страшном преступлении, совершенном родителями в отношении их брата, не нашли ничего лучшего, как разыскать и тайно казнить в Сентинеле остававшихся к тому времени в живых ассасинов, выполнивших преступный королевский приказ. Круг замкнулся. Артаго был готов мстить - но мстить было некому! А ведь он потерял немало: престол, близких людей, саму жизнь и свой человеческий облик. Он понял, что опоздал, но остановиться в своей мести уже не мог. И тогда он решил направить свою испепеляющую ярость на все то, что было для него безвозвратно утеряно – на мир живых людей, населяющих Хаммерфелл, Хайрок и всю империю Тамриэль. Для накопления сил, достаточных для уничтожения империи, ему потребовалось почти двести шестьдесят лет. И вот сейчас, Детрус, он почти готов к осуществлению своего безумного плана. Но только почти. Ему очень нужны сильные союзники в этой всемирной битве, и он делает все, чтобы собрать их под свои знамена. Кого-то подкупает, кого-то запугивает, кому-то обещает безграничную власть над миром и бессмертие. И ему тайно уже присягнули на верность многие сильные правители верхних и нижних миров. Но немногие понимают, что главная его цель - не власть и не богатства - ведь того и другого у него в достатке. Он просто хочет превратить мир Тамриэля в выжженную пустыню». …Я слушал Белу, и в моей голове что-то не складывалось. Что-то оставалось за гранью моего понимания. И тогда я спросил: «Даже если я готов поверить в рассказанную вами невероятную историю, то не могу уяснить одного: откуда вы знаете такие подробности о планах этого существа? И, самое главное: какое отношение к этим планам имеете вы, Бела Айсвинд? Почему вообще все ваши близкие и друзья попали под этот страшный удар?» Горькая усмешка пробежала по лицу моей собеседницы: «Видите ли, Детрус, несколько месяцев назад Артаго предложил мне и Атису вступить в ряды его воинства. Не сам, конечно. Прислал ко мне таких же негодяев, как и похитившие вас бандиты. Надо ли объяснять, что мы выставили их за дверь, а когда один из них схватился за меч, нам пришлось вспомнить свое боевое прошлое – хвала Талосу, что оружие всегда под рукой. Троих негодяев мы убили сразу, а четвертому просто намяли бока и, вручив послание для его полуистлевшего хозяина с пожеланиями окончательно сгинуть во мраке Обливиона, снарядили в обратный путь, посоветовав никогда впредь не появляться на пороге нашего дома. Это и было моей роковой ошибкой. Я недооценила тварь, серьезность ее намерений, безгранично раздутое самомнение и мстительность. Этой нежити показалось недостаточным просто убить меня. Артаго решил уничтожить всех, кто мне дорог, тем самым, превратив мою жизнь в ад, полагая, что последующие за этим душевные муки испепелят меня изнутри и сведут в могилу без помощи мечей и магии». Бела помолчала, и тихо, почти неслышно добавила: «А знаете, Лонгблэйд, его расчет оказался верным. Я чувствую, как жизнь покидает меня, и сердце отказывается биться в груди, готовое остановиться в любую секунду. Вы видите - за последние месяцы я превратилась в старуху. Если меня что-то и заставляет цепляться за мир живых, то это только желание отомстить. Жестоко. За каждого погибшего. А потом - будь, что будет». Бретонка устало откинулась на спинку стула: «Вас, Детрус, он не убил лишь потому, что хотел выкрасть и в дальнейшем использовать в качестве живой приманки, надеясь, что, кинувшись спасать вас, я попаду к нему в лапы. Он не учел одной вещи: я сама собираюсь найти его и отправить в огненную бездну, из которой ему уже не суждено вернуться. Кстати, друг мой, хотите вы того или нет, вам теперь придется находиться рядом со мной до самого конца. В противном случае вашу безопасность я гарантировать не смогу». «Дорогая моя, вы собираетесь сразиться с целой армией нежити и тысячами их приспешников? В одиночку? Знаете, при всем моем уважении…». Бела не дала мне договорить. Зеленые кошачьи глаза под копной седых волос вспыхнули прежним огнем несгибаемой воли, в движения вернулись тигриная мощь и гибкость. Резко наклонившись над столом, как тогда, в нашу первую встречу в Вэйресте, она с невероятной силой сжала пальцами мое запястье и медленно, по слогам, будто всаживая стрелы в видную только ей мишень, отчеканила: «Вот что я вам скажу, Лонгблеэйд. У меня есть план. И он уже начал осуществляться. Вам ни к чему знать подробности, но план этот должен сработать. Поверьте, мы уничтожим тварь». «Мы? Уничтожим? Но как…» «Просто поверьте». …Странно, но в эту ночь я спал на удивление спокойно, и кошмары мне не снились. *** Скользкие отвесные ступени подземелья уходили в черную бездну, которой не было конца. Пляшущий свет факелов выхватывал из темноты покрытые паутиной и плесенью стены давно заброшенного нордского захоронения. По бесконечным лабиринтам этого подземелья, затерявшегося в непроходимых болотах на полпути между Солитьюдом и Данстером, мы с Белой спускались уже более часа. Наконец она остановилась. Нащупав в стене незаметный постороннему глазу выступ тайного рычага, бретонка привела в действие скрытый механизм. Часть стены с глухим скрежетом сдвинулась в сторону, открыв перед нами узкий проход в подземный ритуальный зал невероятных размеров. В свете многочисленных факелов обнесенные балконами, испещренные боковыми проходами и полуразрушенными ячейками склепов многоярусные стены огромного зала прямоугольной формы амфитеатром уходили в необозримую высоту. Казалось, будто это не стены высеченной в скале пещеры, а обветшалые старые здания на недостижимой для глаза вышине постепенно наклонились друг к другу и, сомкнувшись, образовали огромный купол. Из под почти не различимого в полумраке потолка с почерневших от времени балок то тут, то там свисали остатки древних полуистлевших знамен, какие-то канаты и огромные сферические чаши давно погасших масляных светильников. Вдоль стен зала и по всей его площади были в беспорядке разбросаны полуразрушенные каменные столы, скамьи и саркофаги древних нордов, в большинстве которых продолжали спать вечным сном те, кто когда-то считался великими воинами Скайрима, а сейчас превратился в почерневших от времени ужасных стражников мира мертвых - драугров. В какой-то момент мне показалось, что едва заметные тени скользнули в вышине вдоль поддерживающих своды балок, но я отнес это видение на счет своего не в меру разыгравшегося воображения и игры бликов от горящих факелов. «Вот и пришли. Только не шумите, Детрус – драугров разбудите, а это нам сейчас ни к чему», - усталый голос моей проводницы действовал на меня как успокаивающее зелье. В маленькой келье на втором ярусе, куда мы поднялись по сохранившейся деревянной лестнице, было тесно. Каменная скамья, стол, остатки старинной посуды, какие-то тряпки… Небольшой проем незастекленного окна размером с голову выходил на внутреннее пространство зала и при необходимости позволял видеть все происходящее снаружи, оставаясь при этом незамеченным. Бретонка положила на стол кожаную дорожную сумку, постояла, о чем-то задумавшись. Потом со странной тоской посмотрела мне прямо в глаза, сказала извиняющимся тоном: «Детрус, теперь я вынуждена оставить вас. Надеюсь, что ненадолго. Здесь вы пока в сравнительной безопасности. Не разжигайте огня, не отпирайте засов, что бы не происходило снаружи, и старайтесь не подходить близко к окну - это не безопасно. В сумке найдете запас провианта и воды на несколько дней, зелья невидимости и изгнания нежити. Если что-то пойдет не так, вы сможете незаметно покинуть это место и вернуться на поверхность, хотя… В любом случае спасибо вам за все, что вы сделали для меня, и простите, что втянула вас в эту страшную историю. Видят боги, вы мне очень дороги, и я всего этого не хотела». С этими словами она, боясь расчувствоваться и показаться слабой, быстро развернулась и вышла, прикрыв за собой дверь. Оставшись один в темноте, я тотчас нащупал тяжелый брус засова и надежно запер дверь изнутри. Стараясь оставаться незамеченным, я подошел к окну и стал наблюдать… …Бела сидела на высеченном из серого камня кресле-троне в центре небольшой возвышенности посреди огромного зала. Со стороны казалось, что она дремлет, устало подперев щеку рукой, и не обращает внимание на происходящее вокруг. http:// http://i024.radikal.ru/1309/aa/75a0bf2ab6f4.jpg Так в безмолвном ожидании прошло около получаса. А потом раздались звуки шагов. И шагов этих было много. Стоя у окна, я видел, как зал заполнялся сотнями хорошо вооруженных людей. Судя по их виду, это были такие же бандиты и прочее отребье, с которыми мы столкнулись несколькими днями ранее – темные кожаные или грубые стальные доспехи, такие же черные короткие плащи, у некоторых - маски на лицах. Бела продолжала сидеть с полузакрытыми глазами, никак не реагируя на происходящее. Из толпы окруживших ее и с опаской сохранявших почтительную дистанцию головорезов вышел высокий рэдгард атлетического телосложения в дорогой стеклянной броне - по всей видимости, старший этого отряда. Стараясь не показывать своей неуверенности и подбадриваемый грубыми выкриками товарищей, он приблизился к бретонке еще на несколько шагов и заговорил. «Эй, ты меня слышишь? Это хорошо, что ты сама пришла сюда, дрянь. Ты сильно упростила нам задачу. В этом святилище силы нашего бессмертного хозяина велики, как ни в каком другом месте, поэтому лучше сама отдавай нам свои мечи и сдавайся. Тогда мы обещаем, что приведем тебя к нему живой и здоровой. А уже при встрече с ним здоровье тебе потребуется, не сомневайся», - у громилы оказался неприятный писклявый голос, никак не соответствующий его внушительной комплекции. Головорезы одобрительно захохотали, наперебой выкрикивая угрозы и непристойности в адрес неподвижно сидящей посреди зала уроженки Хайрока. Неожиданно все они как по команде смолкли, потому что раздался очень тихий, но отчетливо слышный в каждом уголке зала голос Белы: «Скажи мне, рэдгард, не ты ли убил моего мужа, Атиса?». «Нет, что ты, вовсе нет, - радостно хихикая от того, что может еще раз продемонстрировать свою осведомленность, затараторил гигант в стеклянных доспехах, - видишь ли, я не очень хорошо владею луком. А вот перерезать спящему горло – это точно по мне. Если уж тебе так интересно, то я приложил руку к убийству этих твоих знакомых – Стариса и Лорси. Я прикончил их ночью, когда они спали. Знаешь, я тогда еще подумал: эта твоя подруга Лорси – такая милашка! Я бы ни за что не отказался от возможности поразвлечься с ней, да и ребята мои тоже – верно я говорю? Да только вот повелитель этого не одобрил бы – приказал прирезать - и точка. А Атиса твоего убил Рипли – покажись-ка нашей гостье, старина». Под одобрительные выкрики и шуточки своих товарищей мрачный темный эльф в надвинутом на глаза капюшоне, до этого незаметно стоявший в стороне, нехотя поднял руку с зажатым в ней луком: «Ну, я Рипли. И что с того? Велика ли разница, кого убивать – лишь бы платили». Легкая судорога брезгливости пробежала по лицу Белы: «Ну что же, вот и встретились. А теперь… теперь вы все здесь сдохните, подонки». Бретонка медленно поднялась, с презрением обвела взглядом ошарашенных врагов: «И от рук вот этих ничтожеств погибли такие прекрасные люди! Хочу запомнить вас всех – как никак, видимся в первый и последний раз». С этими словами, не дожидаясь ответной реакции рэдгарда и его подельников, бретонка подняла лицо к прокопченным сводам зала и что-то громко крикнула. В тот же миг висевшие до этого неподвижно под потолком наполненные горючей смесью огромные чаши-светильники отделились от своих полуистлевших креплений и со все возрастающей скоростью понеслись навстречу земле. Стоя у окна и не в силах пошевелиться, я в изумлении наблюдал завораживающее зрелище, как вслед падающим светильникам с черных балок потолочного перекрытия под свист и улюлюканье невидимых глазу стрелков полетели десятки пылающих стрел, оставляя за собой черные чадящие следы. За мгновение до того, как стрелы настигли в воздухе смертоносные сосуды, и огненный вихрь накрыл все пространство зала, Бела, до этого стоявшая неподвижно и с наслаждением наблюдавшая за выражением ужаса на лицах убийц, одним легким прыжком оказалась в защитной тесноте ближайшего пустого саркофага, рывком задвинув за собой его тяжелую крышку-плиту. Хлопок огненного взрыва и последовавший за этим гул всепожирающего пламени не могли перекрыть воплей ужаса и невыносимой боли, когда сотни негодяев, сдирая с себя вместе с кожей полыхающие доспехи, хаотично носились живыми факелами по древнему залу, безуспешно пытаясь найти спасительный выход, и не находя его. Минутой позже выбитая ударом ноги плита надгробья с грохотом упала на каменный пол. Бела, живая и невредимая, карающей тенью скользила среди языков пламени и дымящихся кусков человеческой плоти, короткими ударами мечей добивая уцелевших бандитов. Дойдя до одного из раненных, она быстро наклонилась над ним и, перекрывая вопли умирающих, с ненавистью выкрикнула в выжженные огнем слепые глазницы убийцы Атиса: «Так, говоришь, тебя зовут Рипли? И тебе, мразь, все равно кого убивать? А вот мне - не все равно!». Одновременный удар двух мечей - одним в сердце, другим в искаженный воплем рот - не позволили продажному данмеру ответить на эти последние в его жизни вопросы. Сжимая в руках залитые кровью мечи, Бела медленно выпрямилась в полный рост посреди останков тех, кто еще недавно представлял из себя передовой отряд принца тьмы: «Ты так и будешь отсиживаться за спинами своего сброда, куча вонючих костей? Как же ты собирался править вселенной, жалкий трус? Я жду тебя, Артаго – ты ведь где-то рядом, я знаю это!». Лишь только прозвучали эти слова, как со старых каменных ворот в дальнем углу зала посыпалась вековая пыль, и его покрытые паутиной полукруглые створки со скрежетом пришли во вращательное движение – кто-то с помощью магии или тайных ключей открывал запоры с другой стороны. Наконец ворота распахнулись, и… Ничего более мерзкого в своей жизни я не видел ни до, ни после: пестрая толпа нежити самого ужасного вида хлынула на полы и балконы древнего зала, заполняя его своей зловонной массой, но почти сразу же и остановилась, повинуясь властному жесту того, кто их возглавлял. http:// http://s004.radikal.ru/i205/1309/c2/7753e0ca0d87.jpg В десятке шагов от бретонки, слегка покачиваясь в воздухе, парил не касаясь земли огромный лич с почерневшей от времени короной на голове, под которой красными угольками светились злобные зрачки. Какое-то время лич и Бела с ненавистью изучали друг друга. Затем Артаго (а это был, конечно же, он) заговорил, и его голос, переходящий от хриплого рева к закладывающему уши свистящему визгу, был ужасен. «Всякий, рискнувший ослушаться моей воли, обречен на мучительную смерть и забвение, - с каждым словом из пасти чудовища вырывались зеленоватые клубы зловонного дыхания, по его испещренному надписями на непонятном древнем языке золотистому нагруднику пробегали искрящиеся волны магической энергии, - и ты, презренная смертная, хочешь ты того или нет, скоро присоединишься к моему войску. Но знай: за то, что ты посмела противиться моей воле, смерть твоя будет ужасной…». Бретонка продолжала неподвижно сидеть на своем каменном троне. Казалось, что она не слышит Артаго, думая о чем-то своем. Веки ее глаз были полуприкрыты, и только побелевшие от напряжения пальцы крепко сжимали рукояти мечей. Затем, не глядя на своего врага, Бела, заговорила с плохо скрываемой злой иронией в голосе: «Так-так… Значит, еще один очередной «повелитель миров»? Который по счету, не напомнишь? Ну, давай посчитаем вместе: Король Червей, Подземный Король, Дагот Ур, Умарил, дракон Алдуин… Никого не забыли? Теперь - вот, знакомьтесь: еще один претендент – Артаго…». Бела медленно поднялась с трона, тяжелым ненавидящим взглядом обвела стоявшую перед ней полукругом орду: «Что же вы никак не угомонитесь, твари? Как же вы замучили эту землю и ее народ! Ладно, хватит слов. К делу». С последними словами стены святилища потряс гулкий удар, от которого вздрогнули каменные своды, с потолка полетели песок и мелкие камни. Драугры и зомби зашипели, начали затравленно озираться по сторонам, не понимая, откуда исходит опасность. Последовал второй удар, третий… С четвертым ударом расположенные за спиной бретонки каменные ворота со следами магических рун выгнулись, словно от удара чудовищного кулака, а с пятым разлетелись на несколько крупных обломков, и огромное обитое стальными листами тупое рыло стенобитной машины имперского Легиона, невесть каким образом оказавшееся в глубинах подземного храма, вползло в зал в облаке пыли. Мгновение – и сотни имперских легионеров, громыхая тяжелой броней, хлынули в образовавшийся пролом, на ходу перестраиваясь в укрытую щитами фалангу, ощетинившуюся копьями и алебардами, а за их спинами лучники уже натягивали тетивы своих луков с вложенными в них пылающими стрелами. «Все как вы просили, госпожа Айсвинд, - изуродованное глубоким шрамом смуглое лицо молодого имперского генерала-редгарда пылало решительностью, - два полка уже зачищают лабиринты, третий блокировал все выходы из святилища. Остальные тоже здесь. Ни одна тварь, будь она нежить или просто бандит, не уйдет отсюда, клянусь честью своего рода!». «Остальные?! Что значит - «остальные»…», - Артаго не успел прохрипеть свою фразу до конца, потому что на верхних ярусах и в боковых проходах вспыхнула жестокая схватка. «Остальные – это все те, кого ты, куча гнили, уже загодя похоронил без их согласия, - Бела не скрывала своего презрения и ярости, - а теперь, тварь, они похоронят тебя сами». В следующий момент бретонка и следующая за ней тяжелой поступью фаланга легионеров ринулись в атаку на армию принца Тьмы. В это же время одни за другими начали слетать с петель ворота более мелких боковых проходов, из которых на помощь сражающимся в зал продолжали вливаться все новые и новые отряды воинов – и кого только среди них не было! Сияя отполированной броней с изображением волчьих голов на груди, небольшой, но отчаянный в своей ярости и желании отомстить за погибшего собрата Атиса отряд гильдии Соратников как кинжал в воск вклинился с левого фланга в армию драугров и зомби и, непрестанно орудуя мечами, начал рассекать их на две части. http:// http://s41.radikal.ru/i093/1309/38/c16c1ae7c0fe.jpg В верхних ярусах подземелья и на балконах главного ритуального зала с неописуемым мужеством бился с нежитью большой сводный отряд воинов Братьев Бури. Я не мог поверить своим глазам, видя как бородачи-норды с двуручными топорами и боевыми молотами плечом к плечу со своими заклятыми врагами, имперскими легионерами, раз за разом дружно отбивали накатывающиеся бесконечными волнами атаки драугров, которых, казалось, гнала в бой неиссякаемая волна злобы, исходившая от Принца Тьмы. …Сколько дней прошло после этой битвы, но до сих пор перед моими глазами стоит сцена, разыгравшаяся прямо под окном моего убежища: богатырского вида седовласый норд-ветеран из отряда Братьев Бури в старинном рогатом шлеме и изрубленных кожаных доспехах как осеннюю листву разбрасывал вокруг себя огромным топором наседающих драгуров, не забывая при этом прикрывать от смертельных ударов и поучать по ходу дела воинским премудростям двух жмущихся к нему совсем молодых пехотинцев-мечников из имперского Легиона: «Не лезьте на рожон, парни, кому сказал! Ишь ты, горячие какие! Вам еще жить да жить – у меня самого сыновья такие же, как вы… Смотрите и учитесь, как надо наносить удар: блок, еще блок, ложный замах, локтем ему в лоб – р-р-раз! Оглушаем, и – наискосок сверху вниз, чтобы напополам! Дв-а-а! Ха-ха! Видите, как просто. Запомнили? Осторожнее только… Кстати, меня дядей Брилем зовут… А вас?». Ответ имперцев Бриль не услышал, потому что неожиданно пробудившийся в соседнем саркофаге от векового сна драугр вонзил ему в спину украшенный старинными гравировками черный меч. С искаженным от боли лицом норд успел развернуться и, выдохнув: «Надо же - в спину…», последним взмахом топора разрубил ожившего воина, а потом и сам замертво рухнул рядом… В следующее мгновение и молодые легионеры должны бы были погибнуть под ударами наседающей нежити, но случилось неожиданное: залп горящих стрел огненным смерчем смел отряд драугров с балкона, а на верхних ярусах противоположной стены замелькали коричневые капюшоны лучников из гильдии воров: «Не дрейфить, парни! Рифтен своих не бросает!». О боги, да как же она их всех собрала вместе? …В самый напряженный момент сражения, когда казалось, что чаша удачи стала клониться в сторону непрестанно прибывающих бесчисленных орд нежити, произошло еще одно необычное событие. В тылу армии драугров возникло сначала непонятное смятение, а затем и паника. Из глубины заполненного нежитью центрального прохода раздались лязгающие звуки отчаянного рукопашного боя, а затем стоявшие ближе к воротам шеренги армии Артаго были смяты и отброшены ворвавшимся в зал отрядом орков числом не менее ста клинков, во главе которого, сверкая двуручным мечом из черного эбонита, прорубала себе проход в плотных порядках врага молодая полуэльфийка в орочьих доспехах с развевающейся гривой огненно-рыжих волос. Тина?! Жива?! Артаго был в ярости. Молнии его заклинаний голубыми дугами хлестали по всей площади зала, испепеляя атакующее войско, разрушая стены и перекрытия – казалось, что своды святилища вот-вот не выдержат этих ударов и рухнут, погребая под собой отряды сражающихся воинов. При этом сам чародей и его ближайшее окружение в радиусе нескольких десятков шагов оставались абсолютно невредимыми: поддерживаемая им едва видимая для глаз защитная магическая аура не пробивалась ни зачарованными клинками, ни боевыми заклинаниями магов. «Где этот чертов хаджит?! - срывающийся от напряжения хрипловатый, как у ее матери, голос Тины с трудом прорвался до моих ушей сквозь гул сражения, - Быстро тащите его сюда – иначе мы долго не протянем!». Минутой позже сражающийся по правую руку от полуэльфийки двухметровый орк в промежутке между наносимыми ударами секиры проревел, указывая кивком головы куда-то за спину, в сторону центрального прохода: «Нашелся наконец-то… И связались же мы с этим пьянчугой, будь он неладен! Моя бы воля… Эх-х!». Плотный строй сражающихся орков как по команде расступился, и на освободившемся пятачке посреди бушующей сечи все увидели с трудом стоящего на ногах и покачивающегося невысокого хаджита в старых проржавевших доспехах, с простым стальным мечом в одной руке и недопитой бутылкой скумы в другой. «Э-э, позвольте, это и есть ваш Принц Тьмы? И что прикажете с ним делать?» – по виноватой улыбке хаджита было видно, что он все еще не до конца пришел в себя после очень серьезного возлияния. «Да в конце-то концов, довакин ты, или нет? Защиту сбивать надо, защиту, будь ты неладен! – казалось, что разъяренные орки, с трудом сдерживающие натиск нежити вокруг нетрезвого уроженца Эльсвейра, вот-вот сами готовы разорвать своего хвостатого товарища на куски, - крикни ты, наконец, на лича этого, да погромче!». «Ну-у-у, так бы сразу и сказали, - расплылся в довольной улыбке медленно приходящий в себя хаджит, и сделал предостерегающий жест руками - а ну-ка, ребята, поберегись!». Вырвавшаяся из глотки довакина волна смертоносного драконьего крика невидимым тараном ударила в самую гущу войска Принца Тьмы. Передние шеренги нежити были просто размазаны по полу или стерты в мелкую крошку, которая серым облаком накрыла зал. Когда пыль осела, стало видно, что защитная аура Артаго исчезла начисто, а магическая энергия покинула его. Сам лич оказался буквально вколочен в каменные блоки противоположной стены. Каким-то невероятным усилием ему удалось вырвать свое безобразное тело из каменных тисков и он, как щепки разбрасывая придавившие его дубовые балки и многопудовые обломки стены, вместе с остатками своего поредевшего войска двинулся в сторону маленького хаджита, продолжавшего все так же слегка покачиваясь стоять посреди заваленного трупами зала и немного растеряно наблюдать за происходящим. Две закованные в доспехи женские фигуры и отряд орков перегородили дорогу Артаго. Шатающаяся от усталости бретонка отбросила в сторону последнюю пустую склянку из-под укрепляющего здоровье зелья, тяжело дыша, сказала негромко, но так, что ее услышали все: «Только оставьте его нам. У нас тут личные счеты». Затем повернулась осунувшимся лицом к Тине: «Девочка моя, помогай!». В следующий момент три эбонитовых клинка в едином порыве рассекли налетевшую на них волну атакующей нежити, и вместе с мечами зеленокожей гвардии как жернова смертоносной мельницы начали перемалывать шеренги не знающих усталости и страха драугров. Иногда казалось, что толпы нежити окончательно поглотили Белу и Тину, но раз за разом две копны развевающихся волос, одна ослепительно белая, седая, а другая огненно рыжая, как две кометы вспыхивали в самой гуще боя, постепенно продвигаясь к своему главному врагу. Не смея ослушаться приказа бретонки, сборное воинство Скайрима живым кольцом окружило место решающей смертельной схватки, не позволяя новым отрядам нежити пробиться на помощь к Артаго, но и не вмешиваясь в ход самого поединка. Лишь изредка отдельными выкриками бойцы, как могли, поддерживали сражающихся. И вот настал решающий момент боя, когда Принц Тьмы остался один на один с двумя своими самыми непримиримыми противниками. Огромные когтистые лапы лича, одного удара которых было бы достаточно, чтобы разорвать на куски воина в тяжелой броне, с молниеносной быстротой неслись навстречу двум воительницам, но всякий раз встречали пустоту или непробиваемый блок из эбонитовых клинков. Артаго отступал, постепенно прижимаясь к стене подземного храма. Неуловимым движением уклонившись от его очередного удара, Бела коротко крикнула: «Левая!», одним движением скрещенных клинков заблокировав в воздухе левую лапу лича, и изо всех сил прижала ее к стене. Секундой позже Тина с яростным выдохом вложила всю силу в удар двуручника и отсекла зажатую конечность монстра по самое плечо: «За отца!». «За Атиса!», - эхом отозвалась Бела. Мгновение – и вторая лапа с металлическим звоном покатилась по каменному полу святилища. Артаго был обезоружен, но не сломлен: «Несчастные, вы ничего не сможете сделать со мной! Мой дух сегодня же обретет другую, еще более могущественную оболочку, и я снова вернусь! Сегодня же, слышите, глупые смертные, сегодня же!». «Вот это вряд ли. А ну-ка, дочка, придержи эту кучу костей!», - с этими словами Бела бросила верные эбонитовые клинки в ножны, а в руках ее засверкал магическим светом необычный старинный кинжал с тонким лезвием извилистой формы и инкрустированной рубинами рукояткой. Артаго все понял, но было слишком поздно. Кинжал захвата душ! Вечное заточение в камне без шанса обрести свободу и власть! Только не это!!! Разящим ударом двуручного меча Тина пробила золотой нагрудник чудовища и пригвоздила его к стене. Лич взревел, рванулся изо всех сил в одну сторону, в другую, пытаясь уклониться от следующего, самого страшного для него удара - но тщетно. Бретонка, удерживая кинжал двумя руками, с силой вогнала его прямо между горящих ненавистью глаз принца тьмы, хрипло крикнула: «За всех, кого ты уничтожил! Никогда ты больше не сможешь вернуться! Никогда!». В следующий миг голубые волны магической энергии с треском грозовой молнии пробежали от Артаго через кинжал по телу Белы и исчезли, словно поглощенные ее доспехами. Последовавшая за этим ослепительная вспышка разметала всех, кто находился поблизости от лича, а затем в зале наступила неожиданная тишина. И в этой тишине по толпе воинов ветром пронесся вздох изумления: на том месте, где за мгновение до этого находился Артаго, дымилась небольшая горстка пепла и лежало иссохшее тело темнокожего мальчика-подростка в дорогой полуистлевшей одежде с вышитой на плече золотой буквой «А» и фамильным гербом королевства Сентинел на груди. «Вот и все, что осталось от настоящего принца Артаго, - охрипший голос генерала-рэдгарда был задумчив и даже печален, - а где же лич, госпожа Айсвинд?». Вместо ответа Бела извлекла из-под доспехов засиявший ярким голубым светом камень душ, небрежно бросила его на пол: «Тварь здесь, в вечном заточении». Затем, тяжело дыша, обвела взглядом усеянный трупами и стонущими раненными зал и, с трудом выговаривая слова, едва слышно прошептала бледнеющими губами: «Ну, вот и все, дело сделано… Отомщены…». Тяжело опираясь на верный меч и держась рукой за левую сторону груди, сделала два шага в сторону бросившейся ей навстречу дочери и, не дойдя, упала лицом на залитый кровью пол. А затем звенящую тишину заполненного сотнями воинов святилища распорол полный отчаяния женский крик… http://s012.radikal.ru/i320/1309/f5/a8d8d44a1669.jpg «Это война не солдат, но сердец» Азирр Траджиджазери …Много слухов и небылиц можно услышать от путешественников и бардов в придорожных тавернах и на рыночных площадях нашей империи. Говорят, что спустя год после уничтожения принца тьмы Артаго на бескрайних просторах Скайрима то тут то там стал появляться небольшой, в несколько десятков всадников, хорошо вооруженный отряд конных орков, которым командует (так уж говорят - ну что тут поделаешь) молодая прекрасная полуэльфийка с глазами цвета осенней листвы и огненно рыжими волосами. Говорят, что отряд этот неожиданно возникает всякий раз в тех местах, где бесчинствуют вампиры, банды грабителей или отряды альдмерского доминиона, пробуждают от векового сна орды нежити жаждущие всемирного господства нечестивые некроманты, или наводят ужас на мирных жителей древние как мир драконы. Всем им несет неминуемую гибель маленький закованный в броню эскадрон, пытающийся достичь поистине невозможного – истребить всякое зло у северных границ Империи Тамриэль. Говорят, что огневолосая (так называют ее местные фермеры) никогда не вступает с врагом в переговоры и не берет пленных, а ее конница атакует всегда на рассвете и только со стороны восходящего солнца, выстроившись клином, как стая перелетных птиц, улетающих по осени из холодного Скайрима в теплые земли Эльсвейра. Говорят, она не знает страха в бою, и от удара ее двуручного меча не может защитить ни одна, даже самая крепкая даэдрическая броня или драконья шкура, потому что клинок этот выкован из самого чистого эбонита лучшими мастерами в Небесной Кузнице Вайтрана и зачарован большим камнем душ, в котором навеки заточен проклятый богами дух падшего принца Артаго. Говорят, что каждый воин ее отряда стоит десятка отборных наемников и готов отдать жизнь за свою предводительницу. Ее авторитет среди орков Скайрима велик настолько, что они единогласно избрали ее, полуэльфийку, женщину иной крови, своим единым вождем, чего в прежние времена невозможно было себе и представить. А еще говорят, в этом отряде есть маленький воин-хаджит, который хоть и не носит иной брони кроме старого помятого нагрудника из обычного железа, да и клинок у него, к слову, самый что ни на есть захудалый, но зато враги боятся его пуще смерти. Потому что он любит пить скуму, а когда выпивает ее слишком много, то убивает драконов… …Говорят, что два раза в год, весной, когда вскрываются ото льда горные реки Скайрима, а вдоль их берегов расцветают источающие свет и тонкий перезвон корни Нирна, и по осени, когда знаменитые березовые рощи под Рифтеном укрывают землю шатром золотых листьев, огневолосая приходит к скромному могильному камню у Привала Беженцев, что на границе с Морровиндом. Там, возле черной могильной плиты, на которой высечены только два имени, она подолгу сидит на холодной земле, положив руки на шершавый гранит, и тихо о чем-то говорит, обращаясь к невидимым собеседникам, пока ее рыцари безмолвно берегут покой своей королевы, окружив ее живым кольцом стали… Говорят, что правда обязательно победит ложь, и каждый негодяй еще при жизни получит стрелу в глаз или удар клинком в свое черное сердце. Говорят, что деньги, богатство и власть – не главное в этой жизни, а настоящая любовь на самом деле существует и никогда не умрет. Говорят, что наша прекрасная империя Тамриэль и встающие на ее защиту герои будут существовать всегда, а история Древних Свитков еще не написана до конца, и не все их тайны разгаданы. Да, именно так говорят барды. А еще они говорят, что секрет силы огневолосой предводительницы орков - в ее необычном сердце. Будто бы у нее сердце не человека, а дракона. Можете представить себе такое? Неужели кто-то еще верит во все эти глупые сказки? Уж кто-кто, а я-то точно знаю, что в груди у Тины бьется не сердце дракона, а доставшееся ей по наследству горячее сердце прекрасной авантюристки. - Детрус Лонгблэйд - 5-е число месяца Руки Дождя 228 года 4-й эры, Вэйрест

Выкладываю второй рассказ о похождениях Белы Айсвинд - "Возвращение авантюристки". Поскольку он практически не связан по содержанию с первым и занимает вместе с иллюстрациями достаточно много места, выкладываю его в новой (отдельной) теме. По-моему так будет правильно, к тому же и читать легче. http:// http://i065.radikal.ru/1309/3d/3e3ec9771af1.jpg «…Человек смертен и приговорен к поражению, потерям и забвению. Но мы не можем понять - почему вы не отчаиваетесь?» Дух Дэйдра Десятый день месяца Второго зерна 205 года подходил к концу. Оранжевый диск солнца уже опустился за зубчатые вершины Вросгрейновых гор, и стольный город Вэйрест стремительно проваливался в звездную темноту весенней ночи. Карета миновала шумные кварталы торговцев и ремесленников, и под колесами мягко зашуршала прошлогодняя листва бульвара Двух Лун. Остановив возничего, я отпустил его вместе с охранником и, наслаждаясь свежестью ночного воздуха, медленным шагом направился в сторону своего фамильного особняка, в который раз с удовольствием вспоминая подробности сегодняшней встречи с хранителем королевской библиотеки. Да, давно наше издательство не получало таких крупных и выгодных заказов от королевского двора. Подумать только – полное переиздание книг об истории Империи и Вэйреста, биографии королевы Барензии – десятки, сотни томов в самом дорогом исполнении! И все за счет королевской казны и с полной предоплатой золотом. Воистину, удачный день! Неожиданно едва слышный звук шагов за спиной прервал ход моих приятных размышлений. В следующий момент рука в перчатке сжала мой локоть и до боли знакомый хрипловатый женский голос тихо шепнул мне на ухо: «Детрус, быстро следуйте за мной и не задавайте вопросов». «Бела, вы? И вообще, – пораженный, я не мог подобрать слова – что здесь происходит?». Вместо ответа маленькая, укутанная в темный плащ фигура с неудержимой силой увлекала меня в глубину боковой аллеи, до боли сжимая мой занемевший локоть. С трудом поспевая за невесть откуда появившейся бесшумно скользящей бретонкой, я неожиданно почувствовал, что в темноте парка мы не одни. Сначала слева, а затем и где-то впереди нас раздались странные шипящие, переходящие в леденящий свист звуки, от которых кровь застыла в моих жилах. В следующий момент женщина сбросила с плеч укрывавшую ее накидку и выхватила из ножен два эбонитовых клинка, на изогнутой поверхности которых пульсировали всполохи магических разрядов. Блеснув в лунном свете золотисто-черной чешуей доспехов, моя спутница неуловимым резким движением втолкнула меня в заросли цветущих кустарников. Мгновением позже, падая, я успел заметить, как три безобразных существа, напоминающие крупных гоблинов, с закладывающим уши визгом с разных сторон набросились на Белу, и на небольшой поляне в двух шагах от меня закипела короткая и яростная схватка. Действия бретонки были настолько стремительными, что твари на какое-то время потеряли ее из вида, а когда заметили, то их уже стало меньше – одно из мерзких созданий беззвучно валилось в заросли, орошая землю фонтаном крови, хлеставшей из того места, где мгновением раньше у него находилась голова. Снова завертелся хоровод клинков, из которого вдруг с предсмертным хрипом вырвалось еще одно существо и, волоча перебитую ударом меча конечность, попыталось скрыться в зарослях. Далеко уйти ему не удалось, так как в смертельную игру вступил кое-кто еще – черная стрела, пущенная невидимым стрелком, прошила голову твари насквозь и намертво пригвоздила ее к стволу огромного вяза. Оставшийся в одиночестве третий нападавший в отчаянном прыжке попытался нанести смертельный удар уроженке Хайрока, но шансов у него уже не было: стремительно присев под несущимся навстречу клинком врага и, поймав его на противоходе, Бела нанесла противнику страшный рассекающий удар мечом в грудную клетку - и в это же время вторая даэдрическая стрела пронзила изуродованное полумертвое тело и швырнула его в кусты. Все было кончено. Еще несколько секунд бесстрашная любительница приключений продолжала стоять в напряженной боевой стойке посреди залитой кровью поляны, слегка поигрывая клинками и пытаясь уловить хоть какой-то подозрительный звук. Но в старом парке стояла звенящая тишина, лишь изредка прерываемая тихим шелестом листвы на теплом ветру и шумом крыльев ночных птиц. Постепенно мышцы Белы расслабились, и она грациозно наклонилась, вытирая мечи о траву. Тихо хрустнула ветка орешника, и данмер Атис, верный спутник моей спасительницы, появился на поляне, держа в руках взведенный лук с вложенной в него стрелой. Немногословный лучник внимательно окинул взором место побоища, едва заметным кивком головы поприветствовал меня и вопросительно посмотрел на бретонку. «Это был последний», - хрипловатый голос Белы звучал устало, но удивительно спокойно, - «Кстати, в следующий раз будь повнимательнее: вторая стрела чуть не отправила меня в Обливион». Данмер, как бы извиняясь за свою неловкость, примирительно улыбнулся, закинул лук за плечо и по-хозяйски приступил к извлечению стрел из окровавленных тел. Дар речи медленно возвращался ко мне: «Кто-нибудь объяснит мне, что это за твари и почему…». Бела не дала мне договорить: «Это - фалмеры, Детрус. Пойдемте в дом, мне о многом надо вам рассказать». «Фалмеры? Что за… Впрочем, вы правы. Идемте». Тепло камина и бокал доброго старого вина постепенно возвращали меня в нормальное состояние. Уютно устроившись в мягких подушках дивана и рассеянно наблюдая за языками пламени, Бела повела неторопливый рассказ о странных событиях последних месяцев, и с каждым ее словом передо мной все ярче вырисовывалась тревожная картина, поверить в реальность которой было на первый взгляд невозможно. «Как вы помните, Детрус, в прошлом году мы с Атисом в поисках новых приключений направились в Эльсвейр, и в наши планы на ближайшие годы не входило возвращение в Хайрок, а уж тем более в Скайрим. Слишком много боли я оставила в этих северных землях, чтобы гореть желанием когда-нибудь увидеть их снова. Но судьба распорядилась иначе. Все чаще от моих осведомителей и друзей я стала получать тревожные сообщения о таинственных исчезновениях людей - сначала в центральных и восточных районах Скайрима, а затем и в других провинциях Тамриэля. Вы тоже наверняка слышали, что в последнее время даже здесь, в спокойном и благополучном Вэйресте, участились случаи исчезновения людей, и чаще всего детей?». Я утвердительно кивнул: «Да, до меня доходили тревожные слухи, но власти города и стража тщательно скрывают детали происходящего, опасаясь паники среди горожан». «Вы правы: правители просто не хотят этим заниматься и трусливо замалчивают проблему, - в серых глазах бретонки на мгновение мелькнула плохо скрываемая ярость, но она быстро взяла себя в руки, - однако нам все же удалось кое-что выяснить. Оказалось, что люди во всех случаях пропадали исключительно в ночное время, а следы похитителей как правило вели к ближайшим подземным катакомбам или заброшенным шахтам. При этом тел самих пропавших как правило не находили, а если и находили, то у всех погибших обнаруживались одни и те же повреждения – перерезанное горло и выколотые глаза». Я не выдержал и перебил рассказчицу: «А следы, которые находили на местах исчезновения? Чьи это были следы?». «Фалмеры. Там везде были следы фалмеров. И это обстоятельство – самое необычное и настораживающее в этих историях, потому что злобные подземные твари никогда прежде не осмеливались нападать на жителей поверхности. Но что-то их заставило изменить своим привычкам. Или кто-то заставил - пока точно не знаю. Во всяком случае, в их поведении явно угадывается некая руководящая сила, какой-то тайный план, суть которого мне до сих пор не ясна. Очевидно лишь одно: нападений становится все больше, и их география расширяется». «Но какой смысл в этих похищениях людей? Куда фалмеры могут их уводить? – воскликнул я, - Ведь для чего-то они это делают?». «Хотела бы я сама это знать, Детрус», - в голосе Белы сквозила нескрываемая тревога, - «Но одно мы установили точно: всех похищенных они уводят вглубь центральных районов Скайрима. Уводят по подземным лабиринтам и катакомбам, которые фалмеры знают, как свои пять пальцев. А мы, пускаясь в погоню за ними, чувствуем себя, к сожалению, как слепые котята». Бесшумными быстрыми шагами бретонка скользила по комнате, что-то обдумывая. Тени от пламени очага причудливыми фигурами заплясали по старинным гобеленам стен. Наконец она решительно остановилась и повернулась ко мне. «Детрус, мне снова понадобится ваша помощь, - отперевшись руками на резной край дубового стола, она вопросительно посмотрела на меня, - Вы ведь поможете нам?». «Я в полном вашем распоряжении. Но чего вы ждете от меня? Я даже меч в руках держать не умею», - я не мог понять, о какой помощи идет речь. «Клянусь Девятью, у меня и в мыслях не было просить вас взять в руки оружие, друг мой, - моя собеседница обезоруживающе улыбнулась, - речь идет о другом. Нам нужен один экземпляр подробнейшей карты империи, которую Ваше издательство по тайному поручению двора недавно изготовило для Имперского Легиона. Я знаю, что это – секретнейший документ, и он ни при каких обстоятельствах не должен попасть в руки частных лиц. Но он нам крайне нужен! Только на этой карте указано точное расположение не только населенных пунктов, но и всех подземелий, шахт и пещер Тамриэля. Без этой карты в погоне за фалмерами мы слепы». Ошарашенный, я молчал. С моего языка готовы были сорваться слова о том, что эта просьба невыполнима, что я и мое издательство рискуем головой, но… Разве мог я отказать этой отважной и прекрасной воительнице, которая часом раньше спасла мою жизнь? Я открыл рот и, сам удивляясь своей решительности, выдохнул: «Конечно! Непременно. Я сейчас же отдам вам свой личный экземпляр карты. Но вы должны мне поклясться…». «Ни одна душа кроме меня и Атиса не узнает, даю слово, - лицо Белы было серьезным и жестким, - можете на меня положиться». Уже в дверях бретонка остановилась: «Детрус, у меня к вам еще одна просьба. Дело в том, что здесь, в Вэйресте, о нашей экспедиции кроме вас не знает никто. Путь нам предстоит долгий и опасный, и по правде говоря, я до конца не уверена, что мы вернемся живыми из этого похода. Вы не будете возражать, если я периодически буду передавать вам через посыльных информацию о нашем продвижении? Я просто хочу быть уверена, что в случае нашей гибели кто-то другой пройдет по нашему маршруту и доведет расследование до конца». Заметив растерянность на моем лице, Бела ободряюще улыбнулась и, положив мне руку на плечо, добавила: «Кстати, независимо от исхода нашей экспедиции вы вполне сможете опубликовать эти письма в виде очередного сборника рассказов от вашей знакомой «авантюристки». Ну как, договорились, Лонгблэйд?». Пытаясь собраться с мыслями, я выпалил первое, что пришло в голову: «Конечно же… если вы считаете это необходимым… Я сделаю все, что смогу. Клянусь. Но ради всех богов, умоляю вас, друзья, постарайтесь уцелеть и возвращайтесь живыми!». «Уговорили, Детрус. Мы постараемся, правда, Атис?», - Бела повернулась к своему другу. Данмер, не произнеся ни слова, утвердительно кивнул. Интересно, он вообще когда-нибудь разговаривает? *** Через восемнадцать дней после описанных здесь событий запыхавшийся курьер-хаджит постучался в дверь моего дома и вручил мне изрядно потрепанный бумажный пакет. Это было первое письмо от Белы. Вот его содержание: «Пятнадцатый день месяца Второго зерна 205 года. Перед нами Скайрим. В первый же день натолкнулись на сожженную фалмерами ферму в нескольких милях к северу от Маркарта. Под дымящимися обломками дома нашли раненного, но живого хозяина-норда, Стариса Грэя. Этот огромный бородач рассказал, что оглушенный ударом дубины больше двух дней без памяти пролежал среди развалин, а когда очнулся, обнаружил, что его жена и маленький сын убиты, а восьмилетняя дочь Лорси пропала. По его словам фалмеры напали на ферму ночью, когда все спали, и нападавших было не менее двух десятков. Выхода нет. Ставим лагерь - надо подлечить Стариса. http://i018.radikal.ru/1309/c3/52665833db91.jpg Шестнадцатый день месяца Второго зерна 205 года. Норд быстро приходит в себя. Узнал о цели нашего похода и горит желанием присоединиться к поискам. Говорит, что не новичок в воинском искусстве, служил в Имперском Легионе десятником и к тому же знает кузнечное дело. Ну не бросать же его посреди пепелища. Семнадцатый день месяца Второго зерна 205 года. Вышли на след фалмеров, похитивших Лорси. Атис говорит, что это группа численностью до 25 бойцов, они ведут с собой примерно 8 пленников, из которых трое взрослые, остальные - дети. И еще, судя по следам, в отряде фалмеров есть несколько огромных ядовитых жуков – корусов. Мерзкие, я вам скажу, создания. Мы отстаем от них примерно на 4 дня пути, приходится торопиться. Старис окончательно пришел в себя и постоянно нас подгоняет, при этом страшно ругается в адрес похитителей – такой брани мы с Атисом не слышали давно. Самое безобидное из его ругательств – обещание накормить фалмеров их же фекалиями. Надо сказать, мысль неплохая. К вечеру следы похитителей привели нас к древнему нордскому захоронению, в котором, судя по всему, у них произошла крупная стычка с пробудившимися драуграми: коридоры и залы подземелий усеяны трупами фалмеров и останками драугров. Фалмеры потеряли четырех бойцов, но зачистили склепы и, судя по свежим следам от костра, в центральном зале стояли лагерем. Здесь на каменном постаменте мы неожиданно нашли наполовину прикрытую старинным подсвечником записку. На куске полуистлевшей ткани детской рукой углем было нацарапано: «Моё имя - Лорси Грэй, мне 8 лет. Меня похитили фалмеры примерно неделю назад и куда-то ведут вместе с другими пленниками. Спасите нас, пожалуйста!». Старис будто с цепи сорвался - рвется в бой и выкрикивает самые страшные проклятия в адрес фалмеров, в деталях обрисовывая, какие части тела и в каком порядке будет им отрывать. Потом немного успокоился и занялся делом: покопавшись в старом склепе, подыскал себе вполне приличные старинные нордские доспехи и оружие - огромную черную секиру, украшенную древними узорами. Представ перед нами в таком виде древнего воина из легенд, он проревел, что готов немедленно продолжить погоню. Мы с Атисом не стали переубеждать обезумевшего от горя и гнева отца, и начали собираться в дорогу. Двадцатый день месяца Второго зерна 205 года. Три дня почти непрерывного движения не привели к видимому результату, если не считать еще двух записок Лорси, найденных на местах стоянок фалмеров. Из них стало ясно, что пленников стало меньше: двух сильно ослабленных мужчин-шахтеров, которые были тяжело ранены при их захвате в шахте Колскеггр восточнее Маркарта, фалмеры решили дальше не вести и убили, перерезав им горло. Пленников осталось шестеро: пятеро детей-нордов в возрасте от 8 до 10 лет и одна женщина-хаджитка по имени Акари. Последняя записка Лорси заканчивалась словами: «Акари очень ловкая и сильная. Она легко могла бы сбежать, но говорит, что не может бросить нас одних. Она нас постоянно поддерживает и успокаивает, говорит, что нас обязательно найдут и спасут. А какие смешные сказки она рассказывает нам перед сном… Но я все равно очень боюсь и хочу вернуться домой». Двадцать первый день месяца Второго зерна 205 года. Гонка за похитителями случайно привела нас в поселение орков Душник-Йал, на родину Горбаша. Вождь племени, узнав меня и Атиса, решил закатить грандиозный пир в честь нашего прибытия, но, узнав о целях нашего похода, мгновенно сменил веселый тон на воинственный и выделил нам в помощь двух лучших воинов в тяжелой броне. Теперь мы – сила! P.S. Детрус, вам отдельная благодарность от вождя за те первые десять книг «Дневник авантюристки». Благодаря этим книгам имя Горбаша теперь стало для всех орочьих племен Скайрима чем-то вроде символа национального героя». *** Следующего письма Белы мне пришлось ждать долгих пятнадцать дней. И вот, когда моя тревога за маленький отряд достигла предела, и я стал подумывать о снаряжении спасательной экспедиции, ближе к вечеру 13 числа Середины Года на мой стол лег пакет с потертыми листами, исписанными знакомым почерком нашей героини. *** «Второе число месяца Середины Года 205 года. Дочь Стариса оказалась на удивление смышленым ребенком. Мало того, что ее записки служат для нас ценнейшим источником информации и поддерживают боевой дух в отряде, так сообразительная девочка еще и понемногу начинает понимать разговоры фалмеров и передает нам их содержание. Лорси утверждает, что их речь напоминает язык древних эльфийских племен, только с более грубым свистящим произношением. Теперь о главном: по ее словам, фалмеры постоянно твердят о каком-то «вторжении» в города наземных племен, и повторяют имя какого-то божества, Зикиса, который должен возродиться, вернуть фалмерам утраченное зрение (вы можете в это поверить?), а потом повести их в бой против нордов и других народов Тамриэля. И самое страшное: для оживления своего божества фалмеры должны принести ему кровавую жертву: речь идет о жизнях сотен захваченных в плен людей. «Я рассказала обо всем Акари. Она очень встревожилась и сказала, чтобы мы все должны незаметно готовиться к побегу. Мне страшно», - так заканчивалась последняя записка Лорси. Третье число месяца Середины Года 205 года. Мы обнаружили вход в полуразрушенное подземелье двемеров, обозначенное на карте как Альфтанд. Снова следы стоянки фалмеров, в нескольких шагах от которой мы наткнулись на присыпанный снегом изуродованный и обезглавленный труп молодой женщины-хаджитки. Обнаруженная неподалеку под камнем записка Лорси пролила свет на страшные события, разыгравшиеся здесь двумя днями раньше. «Они убили Акари! Акари хотела ночью украсть кинжал у охранника, чтобы развязать наши веревки, но фалмеры схватили ее. Уже раненая, Акари изловчилась и вцепилась зубами в руку одного из похитителей, оторвав ему кисть. А потом ее скрутили и бросили в загон к корусам. Я отвернулась, чтобы этого не видеть…». Подавленные содержанием записки и представшей перед нами картиной жестокого убийства мои спутники долго молчали, глядя на пляшущие языки пламени. Затем Старис и орки о чем-то пошептались и молча двинулись в сторону входа в подземелье, поправляя на ходу оружие. На мой вопрос, куда они направляются, норд, не глядя мне в глаза, коротко бросил: «По нужде». Я не стала их останавливать. Вернулись они часа через два, уставшие, в забрызганной кровью броне, но довольные. Орки небрежно бросили к костру окровавленную связку из десятка отрезанных ушей фалмеров, буркнули что-то о «случайной» стычке с группой разведчиков. Я поначалу решила устроить им взбучку за неоправданный риск, но взглянула на осунувшееся лицо Стариса, и не стала этого делать». *** Следующую пачку писем я получил лишь двадцать дней спустя: «Не знаю, какой сегодня день, но это уже и не важно. Вторую неделю к ряду мы по следам похитителей спускаемся вглубь двемерского подземелья Альфтанд, кишащего фалмерами. Небольшие группы тварей сметаем лобовым ударом, большие отряды стараемся обходить. http://s020.radikal.ru/i714/1309/6b/dd5e0bdb6228.jpg Вчера в каком-то полутемном проходе наткнулись на двух боевых магов из Коллегии Винтерхолда. Перепуганные чародеи, едва заметив наши тени, уже были готовы испепелить нас дугами электрических разрядов, но Старис очень кстати разразился одной из своих неподражаемых бранных тирад в адрес фалмеров, гномов и их самых дальних родственников. Эта отборная ругань нас и спасла – маги сообразили, что перед ними не фалмеры и не боевые машины двемеров, и с радостью бросились к нам навстречу. Оказалось, что они ищут пропавшую в глубинах Альфтанда тремя днями ранее группу молодых стажеров коллегии, направленную сюда в поисках двемерских артефактов. Посовещавшись, мы решили объединить усилия, и теперь нас семеро… …Мы едва не потеряли Стариса. Он шел первым и не заметил оставленную фалмерами ловушку: усеянная шипами стальная дверь под воздействием скрытой пружины буквально вколотила норда в стену. Старинная нордская броня выдержала страшный удар, но пришла в полную негодность. Отпоили полуоглушенного Стариса вином, и пока он приходил в себя, придумывая все новые пожелания в адрес фалмеров, остальные занялись поиском новых доспехов для нашего великана взамен уничтоженных. Поскольку это подземелье строилось гномами, то двемерская броня и оружие всех видов попадается здесь на каждом шагу. Теперь Стариса не отличить от огромного гнома, закованного в золотистую броню. И это его очень раздражает… …Что-то давно не попадаются записки Лорси. Не хочу думать о плохом, но, по-моему, у всего отряда мысли об одном и том же. О, боги, дайте нам сил! …Что это за странный механизм с рычагом в центральной части? Маги говорят, что с его помощью мы можем опуститься на самые нижние уровни подземелий. Как, еще глубже? Детрус, так и знайте: вы связались с безумцами, потому что мы решили опускаться в эти глубины. Помолитесь за нас Девяти Богам. …Лонгблэйд, мы нашли нечто! Наверное, это и есть знаменитый Черный Предел, подземный город-государство древних двемеров, о котором слагали легенды, но который никто из ныне живущих людей не видел. Описать это подземное чудо словами практически невозможно: представьте себе огромную пещеру, границ которой попросту не видно из-за ее колоссальных размеров. Повсюду гигантские золотистые храмы, башни и дворцы гномов, окутанные паром таинственные механизмы, раскачивающиеся полупрозрачные растения-грибы, верхние купола которых теряются в сине-черной вышине, бурные реки и огромные водопады… …Видимо из-за этой красоты мы и потеряли бдительность. Отряд фалмеров численностью в полсотни тварей напал неожиданно, и если бы не маги, успевшие ударить по ним огненным валом, нам пришлось бы совсем плохо. Пока передние ряды нападавших с закладывающим уши визгом корчились в магическом пламени, Атис, глаза которого лучше других приспособились к полумраку пещеры, заметил неподалеку небольшой и по всему видно давно заброшенный храм. Руководствуясь скорее инстинктом, чем рассудком, мы бросились под защиту стен этого здания. Оказавшись внутри, мы едва успели захлопнуть входные металлические ворота, как ревущая волна разъяренных преследователей налетела на них с внешней стороны. Видя, что старые запоры не смогут долго сдерживать натиск атакующих, мы приготовились к жестокой схватке: орки и Старис, прикрываясь прочными щитами, выстроили первую линию обороны, в то время как маги из-за их спин были готовы нанести магический удар по нападавшим, а мы с Атисом до предела натянули тетивы своих даэдрических луков и держали под прицелом скрипящие и раскачивающиеся створки старых ворот. Опасаясь, что ворота при падении рухнут на наши головы, мы все дальше отступали вглубь храма, когда за нашими спинами неожиданно послышались странные звуки. Опасаясь самого худшего, мы резко обернулись, готовясь отразить любую опасность и… То, что мы увидели, заставило нас на несколько мгновений потерять дар речи. http:// http://s020.radikal.ru/i713/1309/51/960d2a5404b5.jpg Маленькая девочка в сильно изорванной и грязной одежде стояла в полумраке старинного зала, с живым любопытством и страхом разглядывая наш отряд, а за ее спиной возвышалась огромная четырехметровая металлическая фигура двемерского центуриона, из-под золотистых шарниров которого с тонким шипением выходили струйки пара. В тишине, которую прерывали только приглушенные стенами вопли фалмеров, бившихся о металл входных ворот, как гром среди ясного неба прозвучал голос Стариса: «Лорси, девочка моя! Наконец-то мы нашли тебя!». В следующий момент малышка с радостным криком бросилась к отцу и повисла на его закованной в металл шее. Норд, прижимая к себе дочь, не отрываясь продолжал смотреть на центуриона, а тот в свою очередь следил за каждым движением Стариса, но в его поведении не было ни капли враждебности, скорее механизм всем своим видом демонстрировал преданность и готовность служить человеку! Поймав наши недоумевающие взгляды, Лорси звонко рассмеялась: «Не бойтесь, это, - она указала на двемерского механического гиганта, - мой друг, я зову его Дворфи. Он спас меня, когда я сбежала от фалмеров». В какой-то момент я поймала себя на мысли, что еще немного, и мой мозг не выдержит этого безумия: Дворфи, Лорси – да что вообще здесь происходит? Девочка, будто прочитав мои мысли, с детской непосредственностью улыбнулась: «Да все ведь так просто: Дворфи думает, что я – ребенок-гном, а мой папа, - тут она снова с любовью прижалась к закованному в двемерские доспехи отцу, - взрослый гном. Дворфи считает нас своими хозяевами и готов защищать. Он такой замечательный! Поняли, наконец?». Может быть в более спокойной обстановке нам и удалось бы переварить всю свалившуюся на нас информацию, но в дело неожиданно вмешалась третья сила: под натиском фалмеров ворота храма с грохотом слетели с петель, и серо-зеленая масса мерзких созданий с ревом хлынула на мозаичные полы старинного собора. В следующую секунду огромный центурион, издав грозный рык, перешагнул наш маленький отряд и прикрыл нас своей многопудовой броней, а его молот обрушился на первые шеренги нападавших. Появление «Дворфи» произвело на фалмеров поразительный эффект: бросая оружие, с воплями ужаса, они ринулись к узкому выходу, давя друг друга в попытке вырваться наружу и спасти свою жизнь. Но это был не их день. http:// http://s019.radikal.ru/i605/1309/d4/559fb79c526b.jpg Клинки орков и Стариса и наши с Атисом стрелы не оставили фалмерам ни одного шанса. Только маги были вынуждены сдерживать свою мощь, чтобы не подставить соратников под дружеский огонь. Через минуту пол в храме и площадка перед ним были усеяны залитыми кровью трупами тварей. Не ушел ни один фалмер. …Вот уже два часа кряду мы с замиранием сердца слушали удивительную историю чудесного побега и спасения Лорси и ее встречи с «Дворфи». Неожиданно, в самый разгар рассказа примчался один из магов, оставленный мною снаружи храма для наблюдения. Он был очень встревожен и сказал, что нам обязательно надо «это видеть». То что мы увидели, выйдя на площадку перед храмом, заставило нас оцепенеть. В нескольких сотнях шагов от нас, на высоком постаменте полыхало пламя огромного костра. Всплески пламени выхватывали из темноты окружавшее постамент многотысячное море фалмеров. Ближе к огню в окружении самых рослых и хорошо вооруженных воинов находилась большая группа связанных пленников-людей, состоящая в основном из детей и подростков. У самого огня на небольшом возвышении стоял старый фалмер-шаман, и, мерно раскачиваясь, вздымал увешанные костяными перстнями руки к каменным сводам Черного Предела, выкрикивая на непонятном гортанном языке слова заклинаний. Где-то за стеной огня гулко ударили невидимые нам барабаны, в такт которым пришла в движение и медленно начала раскачиваться вся многотысячная толпа фалмеров. Удары становились все громче и ритм постоянно убыстрялся. «Вы видите, - голос Атиса был почти не слышен в нарастающем гуле, - смотрите, там, над костром!». И в следующий момент мы увидели. С громким треском в воздухе появилось и быстро стало расти светящееся голубоватым огнем окно портала, из которого показались и стали подниматься к каменным сводам Черного Предела десятки огромных, покрытых зеленой слизью щупалец. «Это Зикис! – срывающийся от ужаса крик Лорси вывел нас из гипнотического состояния и вернул к реальности, - сделайте же что-нибудь, остановите их!». Шаман что-то прокричал, повернувшись к своим соплеменникам, и поднял над головой ближайшего пленника кривой фалмерский меч. Повинуясь его голосу, сотни других воинов взметнули вверх руки с клинками, не на секунду не прекращая свой страшный танец вокруг пленников под грохот барабанных ударов. Времени на раздумье не было. «Атис, быстрее! – я почти не слышала свой голос, - Только умоляю: не промахнись!». Но данмер уже и так все понял и, слившись в единое целое со своим огромным луком, превратился в неподвижную статую. А потом я услышала такой знакомый вибрирующий звук тетивы и вой уходящей в темноту даэдрической стрелы. http:// http://s006.radikal.ru/i215/1309/7e/75f6562e1b0a.jpg В свете огромного костра было хорошо видно, как меч шамана начал опускаться на голову пленника-ребенка, и в этот момент вылетевшая из темноты черная стрела пробила сердце старого чародея. Удар был настолько сильным, что его тело закрутилось волчком и рухнуло с возвышения в пламя костра. Над толпой убийц пронесся вздох ужаса и ярости, их уродливые силуэты замерли в растерянности - на мгновение они забыли про свои жертвы. В это время вторая стрела с хрустом снесла череп еще одному палачу, потом третьему, четвертому… Стихли огромные барабаны. В воцарившейся тишине сияющий портал над костром задрожал и начал бледнеть и вибрировать, огромные щупальца чудовищной твари стали втягиваться обратно в потустороннюю бездну, а через мгновение с громким хлопком портал вспыхнул и исчез, оставив после себя лишь небольшое свечение в воздухе. И в этот момент нас заметили. Многотысячная толпа подземных тварей вздрогнула и, как бы принюхиваясь, повернула свои отвратительные слепые лица в нашу сторону. В воздухе просвистели первые стрелы. Краем глаза я заметила, как многие пленники, воспользовавшись возникшей суматохой, бросились в разные стороны от костра и исчезли в темноте. «Бела, уводите Лорси к подъемнику! Мы их задержим!» - Старис и орки, опустив забрала шлемов, выстраивались в боевую линию и смыкали тяжелые щиты, готовясь встретить лавину врага. Откуда-то сбоку, из-за их спин маги, которым уже не было нужды прятаться и сдерживать свою мощь, не дожидаясь отдельной команды, нанесли страшный упреждающий удар огненной магией: огромные сгустки пламени с треском разорвались в самой гуще атакующих, превратив полсотни фалмеров в живые горящие факелы, с воплями носящиеся среди двемерских руин. Но силы были слишком неравными: на открытой территории у нас не было ни малейшего шанса продержаться больше минуты. Я оглянулась, выискивая пути для отхода - подъемник был слишком далеко! Находившийся за нашей спиной двемерский храм, в котором мы нашли дочь Стариса, был единственным относительно защищенным местом. По моему взгляду Атис все понял без слов – подхватив на руки оцепеневшую Лорси, данмер в несколько прыжков оказался внутри храма и укрыл девочку под массивной каменной скамьей. Маги расположились тут же, перед главным входом и, прикрывая себя мерцающими полями защитных заклинаний, продолжали выжигать огнем передние шеренги атакующих. Фалмеры стремительно приближались. До них оставалось уже не больше двухсот шагов. Сто. Пятьдесят! Стоявший до этого неподвижно центурион Дворфи неожиданно издал громогласный рев и стремительно бросился навстречу врагу, круговыми движениями огромного молота рассекая и калеча передние шеренги атакующих. «Дворфи», конечно же, не мог остановить атаку многотысячной армии, но его действия внесли сумятицу в передние ряды фалмеров, дав нам столь необходимые секунды для перегруппировки. Старис с орками успели перекрыть своими щитами вход в здание, а мы с Атисом из-за их спин осыпали врагов стрелами. Казалось, фаланга слепого воинства напрочь забыла о нашем существовании, сосредоточив всю мощь своего удара на бесстрашном центурионе. Твари с необъяснимой яростью волна за волной налетали на Дворфи, сбив его с ног и, судя по звукам глухих ударов вот-вот должны были разорвать на части. Неожиданно шевелящаяся гора полуголых тел рассыпалась, и сбросивший их центурион издал ни на что не похожий рев, напоминающий звук походной трубы имперского Легиона. Этот мощный звук эхом прокатился под каменными сводами Черного Предела, заставив фалмеров на несколько мгновений остановиться в изумлении и страхе. И в тот момент, когда атакующие, опомнившись от первоначального испуга, собирались с силами для решающего удара, стало ясно, что под сводами каменного города что-то произошло. Сначала незаметно, а потом все громче из темноты предгорий послышались грозные звуки нарастающего движения. То тут то там в полумраке развалин стали появляться странные движущиеся огни, которые, искрясь и перемигиваясь, сливались в гигантское кольцо и со все нарастающей скоростью окружали армию фалмеров. Это приближалась подмога, вызванная нашим Дворфи. Просыпаясь после многовекового сна, из глубин заброшенных шахт, из темноты разрушенных храмов и подвалов стертых временем двемерских башен шли на помощь механические воины Черного Предела. Сотрясая землю многопудовыми конечностями, грозно шагали гигантские центурионы, стремительно неслись, покачиваясь на ухабах, воины-сферы, и, покрывая все свободное пространство золотистыми панцирями в проблесках электрических разрядов, сплошным потоком текли сотни боевых пауков. Не в силах сдвинуться с места, с радостью, надеждой и страхом наш маленький отряд взирал на то, как в сиянии золотой брони шла в свою последнюю атаку тяжелая гвардия великого гномьего королевства. К чести фалмеров они не дрогнули. Под грозные окрики шаманов многотысячные фаланги развернулись лицом к врагу и с отчаянными воплями ринулись в контратаку, пытаясь разорвать стягивающееся вокруг них стальное кольцо. Поверьте, Детрус, это была самая страшная мясорубка, которую я видела в своей жизни! Ни одного шанса не было у слепого воинства. Ни малейшего. Механические воины не берут пленных и не знают жалости. Когда через двадцать минут сражение закончилось, армия фалмеров перестала существовать. Закованный в двемерскую броню Старис и малышка Лорси стояли на небольшой возвышенности, а вокруг них в свете огромного костра насколько хватало глаз покорно замерло забрызганное кровью фалмеров механическое воинство Черного Предела во главе с изрядно помятым, но все же уцелевшим Дворфи. Лорси, тщательно подбирая слова, что-то медленно говорила на странном гортанном языке древних двемеров, а ее отец, не понимавший ни слова, утвердительно кивал головой, «подтверждая» все сказанное его не по возрасту умной дочерью. «Ничего не понимаю! Ну, ни-че-гошень-ки, башню Дирени мне в задницу! – громовым шепотом гудел в мою сторону из-под золотистого шлема наш «папа-гном», - Что дальше-то делать будем, братцы?». Лорси укоризненно повернулась к отцу: «Папа, ну как тебе не стыдно! Что за «башня Дирени»? Поверь мне: все в порядке. Я объяснила им, что мы с тобой - новые хозяева города и скоро вернемся, а пока пусть армия займется делом – наводит здесь порядок и охраняет подземелья от фалмеров. Кстати, нашего замечательного Дворфи я назначила старшим по городу». Может обалдевший от этой информации Старис и хотел что-то сказать в ответ, но благоразумно сдержался и молча кивнул. Назначила – значит, назначила. Устами младенца глаголет истина. Все закончилось как нельзя лучше, и через полчаса старинный громыхающий подъемник благополучно вынес наш отряд и последнюю группу бывших пленников на поверхность. Никогда не думала, что буду так рада ледяному ветру и снежным просторам Скайрима. Детрус, Вы не против, если мы с Атисом как-нибудь заедем к Вам в гости?». И они еще спрашивают! *** Двадцатый день месяца Высокого солнца 205 года, Вэйрест. «Так вы говорите, город хорошо сохранился и механизмы двемеров до сих пор работают?» – я не мог скрыть своего восхищения и раз за разом заставлял своих гостей возвращаться к потрясшей мое воображение истории. «Именно так, Детрус, именно так, - привычно расположившись в своем любимом кресле, Бела в десятый раз пересказывала историю Черного Предела и чудесного спасения своего маленького отряда, – и эти замечательные подземелья ждут новых исследователей. Главное не забыть облачить вашу экспедицию в гномью броню – «своих» центурионы не тронут». Когда настало время прощаться, обычно решительное лицо бретонки стало мягким и задумчивым, на смуглых щеках заиграл румянец волнения: «Знаете, Детрус, в моей жизни грядут кое-какие изменения, - подбирая слова она на секунду задумалась, потом решительно продолжила, - в общем мы с Атисом решили на время отойти от дел, уехать в мое поместье в Соитьюде и… и создать семью». Я ошарашено молчал. Отойти от дел? Семью? Вид у меня, наверное, был еще тот - даже невозмутимый Атис улыбнулся. «Сегодня вечером в храме Дибеллы, здесь, в Вэйресте, состоится брачная церемония, - у данмера оказался на удивление приятный негромкий голос, - и мы с Белой просим Вас оказать нам честь и присутствовать на этом торжестве». Наверное, я старею. Наверное, я растерялся. Нужно было сказать слова поздравления, пожелать любви и семейного благополучия этим замечательным людям – а я стоял как болван, и не мог выдавить из себя ни слова. http:// http://s020.radikal.ru/i714/1309/66/91e415e7eedc.jpg Подошла Бела, расшитым кружевным платком (откуда у этой суровой воительницы кружевной платок?) вытерла слезу с моей щеки (откуда у меня, старого прожженного коммерсанта, слезы?), заключила меня в объятия. С трудом сдерживая нахлынувшие эмоции, тихо сказала: «Приходите в храм, Лонгблейд. Открою Вам еще один маленький секрет: там будут все, о ком Вы писали и еще напишите в Ваших книгах: Старис и Лорси, орки из селения Душник-Йал, маги из коллегии Винтерхолда… Они все приглашены и ждут нас. Но без Вас, дружище, мы не начнем». Конечно, я приду. Кем бы я был, если бы не пришел? *** Вот так завершилась эта новая удивительная история о жизни Белы Айсвинд из Хайрока и Атиса из Морровинда. Завершилась ли? Детрус Лонгблейд

Учел замечания, внес изменения в текст рассказа. Волк теперь не полярный, а снежный (как в игре). Атис обращается к Беле теперь только на "ты". По поводу ножен для двуручника решил пока ничего не менять. Я-то понимаю, что ножен в классическом понимании у двуручных мечей вроде как и не было, и в реальности их носили просто на плече. Но поскольку в игре они "приклеены" к спине бойцов, что подразумевает наличие какого-то крепежа (допустим, ремней из кожи), я и обозвал этот способ крепления ножнами. Если придумаю более подходящий термин, заменю. Спасибо за все замечания.

Граждане, есть вопрос немного не по теме, но тем не менее: подскажите, как можно часть сообщения спрятать под спойлер? Что-то я по неопытности в настройках здешних никак не разберусь до конца

Если можно, я по пунктам. - Волки. Вообще-то в Скайриме два подвида волков: просто волки с темной шкурой (обитают в центральной и южной части провинции) и Ice Wolf (локализаторы почему-то перевели как "снежные волки") более крупные и опасные, с белой шкурой, встречаются на ледяных просторах в северной части Скайрима. Я их назвал "полярными". Вообще-то можно исправить. Наверное, так и сделаю. Верное замечание. - Каналы Вивека. Ну да, именно каналы. Величественные каналы между "пирамидами" стоящих фактически на воде городских кварталов, соединенные арками мостов-улиц. Эх, Морровинд... По мне так очень красивое зрелище, особенно на закате. Почти как вид сражающегося орка Горбаша . Ну и о главном. Спасибо, что читали. Спасибо, что делали это внимательно. Если еще заметите какие-нибудь нестыковки, дайте знать. Ну а если Вам и понравилось еще... Даже не знаю. Для меня это очень важно, поверьте. Второй и третий рассказ обязательно загружу, скорее всего завтра (хочу еще раз их проверить на предмет "блох", давно не перечитывал).

Здравствуйте, друзья. Набрался смелости (наглости?) выложить на всеобщее обозрение свой рассказ под названием "Дневник авантюристки", написанный мною совершенно случайно года полтора назад. Находясь под сильнейшим впечатлением от первого прохождения Скайрима, захотелось написать рассказ о вымышленной героине - искательнице приключений Беле Айсвинд, живущей в этой северной провинции Тамриэля в окружении реально присутствующих в игре NPC персонажей. Ну и понеслось... За первым рассказом как-то незаметно последовал второй, затем третий, завершающий. Все рассказы связаны одной главной героиней, несколькими второстепенными персонажами, но сюжетно эти три истории независимы. Рассказы в общем-то незатейливые и, естественно, дилетантские. По жанру я бы их отнес к приключенческим. Для упрощения восприятия и разбития "стены текста" на более-менее удобоваримые куски разбавил все три рассказа иллюстрациями (в основном скриншоты из Скайрима с легкой обработкой в Фотошопе). Все три рассказа год назад уже размещал на форуме одного компьютерного издания, но там этот раздел, как бы это помягче сказать, не пользуется особым вниманием уважаемой публики. А ведь каждому автору хочется, чтобы написанное име кто-то прочитал. И, желательно, высказался. Одним словом, вот первый рассказ. Буду признателен всем, кто прочитает. За любой комментарий к прочитанному - двойное спасибо. Если прочтение не вызовет особой непрязни, выложу второй и третий. Только не бейте дилетанта очень сильно. http:// http://i016.radikal.ru/1309/c7/fc5ec2108d9a.jpg «Место и время каждого подвига определяется судьбой, но если не придёт герой, не будет и подвига». Цурин Арктус, Подземный Король Был пятый день месяца Первоцвета 204-го года. За узорчатым окном моего рабочего кабинета в одном из красивейших районов Вэйреста огромный город нехотя просыпался после зимних холодов, звенел капелью под первыми лучами весеннего солнца. Задумчиво перебирая доставленную за день почту, я не заметил, как в кабинет вошел старый слуга-аргонианин. Желая привлечь мое внимание, он нетерпеливо кашлянул: «К вам посетители, господин Лонгблэйд». «Но ведь я никого…» Я не успел договорить. Вежливо, но настойчиво оттеснив аргонианина в сторону, из полумрака прихожей в кабинет решительно шагнули закутанные в дорожные плащи фигуры: молодая женщина и сопровождающий ее мужчина-данмер. Их лица были наполовину скрыты капюшонами, под складками плащей угадывались рукоятки клинков. «Простите за неожиданное вторжение. Мы спешим и не отнимем у вас много времени», - слегка хрипловатый приятный голос незнакомки звучал дружелюбно, но достаточно твердо, не допуская отрицательного ответа собеседника. В то же время многолетний опыт ведения дел почему-то сразу подсказал мне, что у этих посетителей нет злых намерений. Кивком головы я приказал своему помощнику оставить нас и предложил гостям сесть. «Чем могу служить? Мы знакомы?» «Вы – владелец крупнейшего в империи издательства «Лонгблэйд и сыновья», господин Детрус Лонгблэйд?», - вопросом на вопрос ответила женщина, поудобнее устраиваясь в расшитом золотом кресле. Все еще не догадываясь о цели их визита, я не без гордости кивнул: «Именно так». «Прекрасно. Меня зовут Бела, моего спутника, - посетительница взглядом указала на продолжавшего хранить молчание данмера - Атис. Мы… путешественники». При последнем слове гостьи по лицу молчаливого уроженца Моровинда скользнула едва заметная тень улыбки. Видя, что я продолжаю внимательно слушать, таинственная незнакомка расстегнула серебряную застежку плаща. Блеснули плотно облегающие точеную фигуру доспехи из драконьей чешуи никогда не виданной мною ранее расцветки – золотые кружева пластин на блестящей черной основе. У женщины оказались правильные тонкие черты лица - типичная бретонка не старше 27-28 лет. При этом (о, боги!) в ее длинных волосах то тут, то там блестела абсолютно неуместная в ее возрасте седина. Не обращая ни малейшего внимания на мой изумленный взгляд, Бела извлекла из складок плаща и положила передо мной на стол небольшую тетрадь в дорогом кожаном переплете с золотой застежкой. «Я хочу, чтобы вы опубликовали это, господин издатель. Максимально большим тиражом. И постарайтесь реализовать по всему Тамриэлю, где только сможете», - просто сказала она. Одновременно с ее словами спутник Белы молча положил рядом с тетрадью два тугих кожаных мешка с золотыми монетами. «Здесь три тысячи септимов. Если этого мало – назовите вашу цену», - сказала она так обыденно, будто речь шла о паре серебряков. Понемногу я начал обретать дар речи. «…Э-э, позвольте поинтересоваться, что в этой тетради?». «Это мои личные записи, дневник», - Бела на минуту задумалась, подбирая нужное слово, и найдя, наконец, подходящее, добавила: «А ведь, действительно, неплохое название для книги – «Дневник авантюристки». Данмер, не проронив ни слова, одобрительно кивнул. Все более удивляясь и одновременно опасаясь спугнуть необыкновенных клиентов, я спросил, не будет ли у них еще каких-нибудь пожеланий. Обладательница чудесных доспехов на мгновение задумалась, затем, решив про себя что-то очень важное, с грацией дикой кошки резко наклонилась ко мне над столом, неуловимо быстрым движением сжав мое запястье своей маленькой, но удивительно сильной рукой. «Обещайте мне, Детрус, что первые десять экземпляров книги, - она говорила быстро, будто опасаясь что-то упустить, - будут доставлены в небольшое поселение орков в западном Скайриме – там, в конце дневника есть подробная карта, вы разберетесь. Он бы этого… - ее хрипловатый голос неожиданно сорвался, в глазах блеснули слезы, - он бы этого… очень хотел». Рука красавицы ослабла, фразу она закончила дрожащим голосом. В этот момент Атис решительно выступил вперед, бережно положил руку в кожаной перчатке на плечо своей спутницы и слегка сжал его, затем нагнулся и быстро заговорил что-то успокаивающее на ухо. Усилием воли бретонка быстро взяла себя в руки и, извинившись за свою минутную слабость, встала, опираясь на руку своего верного друга. Они уже были в дверях, когда я, наконец, вспомнил о своих обязанностях издателя. «Последнее уточнение, господа: на какой размер гонорара вы рассчитываете?» - видимо, в моем вопросе прозвучало столько растерянности, что, гости переглянулись и, не сговариваясь, впервые за все время разговора расслаблено улыбнулись. «Деньги оставьте себе, - голос женщины звенел, - я не ищу здесь материальной выгоды. Просто… отдаю долги. Прощайте, Детрус». Хлопнула входная дверь кабинета, затихли шаги, приглушенные коврами прихожей. Через минуту с улицы раздался тихий перезвон конской сбруи, копыта лошадей застучали по уличной брусчатке, а вскоре и этот звук растворился в шуме большого города. Потрясенный, несколько минут я неподвижно сидел за столом, раз за разом прокручивая в голове невероятные события последних минут. Затем я открыл тетрадь. Далее текст дневника таинственной гостьи приводится мною без каких-либо сокращений и поправок, чему порукой мое слово чести и деловая репутация издателя. *** 203-й год 4-й эры, 25-й день месяца Вечерней Звезды, Солитьюд. Вот бы никогда не подумала, что придется заниматься таким постыдным для воина занятием как писательское ремесло. Ведь одно дело зимним вечером за кружкой доброго эля рассказывать о своих похождениях случайным посетителям трактира «Смеющаяся крыса», и совсем другое - пытаться изложить все на бумаге при помощи пера… Отложить в сторону меч и взяться за мемуары? Клянусь Обливионом, до этого нужно было докатиться. И все ведь из-за него, из-за орка. При чем здесь, спросите, орк? А вот очень даже при том. Эх, Горбаш, славный Горбаш… Но обо всем по порядку. Как же давно (и в то же время, кажется, недавно) началась эта история. Два с половиной года назад жажда новых приключений и тщеславие молодости привели меня, совсем еще молодую бретонскую девчонку, в заснеженный Скайрим. Поздним вечером десятого дня месяца Первого зерна 201 года истерзанный волнами корабль Восточной имперской компании с гордым названием «Звезда Азуры» наконец-то бросил якорь в просторной гавани Солитьюда. По скользкому от наледи трапу в толпе других измученных качкой искателей приключений и простых торговцев-хаджитов я, вдыхая запах просмоленных канатов и свежей рыбы, впервые спустилась на древнюю землю нордов. Где-то далеко на западе остались непроходимые леса родной провинции Хайрок, черные от времени башни Даггерфолла, сонные улочки сытого и самодовольного Вэйреста. Оглядываясь назад, я отчетливо понимаю, что мое путешествие с самого начала было не чем иным как чистым безумием: имея в кармане всего двадцать септимов, а за поясом - украденный у какого-то пьяного матроса старый эльфийский кинжал, приехать в чужую, раздираемую гражданской войну страну в надежде обрести там богатство и славу? О, боги! Вот уж правда: если вы хотите наказать человека, то насылаете на него безумие. Но именно так все и начиналось. Не знаю почему, но судьба с самого начала благосклонно отнеслась к моим амбициозным планам. Раз за разом, без оглядки берясь за самые опасные поручения, от которых благоразумно отказывались не только гильдии Соратников и воров, но и самые безрассудные члены Темного Братства, никому до этого не известная бретонка за один год смогла не только выжить, но и обрести известность на ледяных просторах от Солитьюда до Вайтрана, заставив считаться с собой конкурентов из числа самых известных охотников за удачей. Как любил говаривать старый пират Дугрант Берон, погубивший не одну сотню невинных душ в водах Илиакского залива: «Удача любит отчаянных». И вот, когда по прошествии года с небольшим ко мне наконец-то пришли известность и деньги, а жизнь стала походить на накатанную ровную колею, на моем пути и появился он. Тот самый орк. И было это так... Исследуя по поручению одного известного ученого-картографа отдаленные плоскогорья на западе Скайрима, я совершенно случайно наткнулась на незнакомое мне до этого поселение орков. Оно называлось Душник-Йал (до сих пор не знаю, как переводится это название, да и кому это в общем-то интересно кроме самих орков, верно?). Поселение было самое обычное: несколько хижин по кругу, кузница, дом вождя, пара сторожевых вышек и бревенчатое ограждение. Незатейливый и устоявшийся веками быт привыкшего к боям сурового народа. Поскольку путь до ближайшего крупного города Маркарта был неблизким и опасным, возможность отдохнуть и пополнить припасы оказалась как нельзя кстати. На хриплый окрик часового с вышки я назвала свое имя и попросилась на ночлег. Десяток золотых монет вождю племени и незатейливое серебряное ожерелье для его молодой жены (прежнюю фаворитку вождя месяцем раньше на охоте разорвал пещерный медведь, шкуру которого мне как почетной гостье и предоставили в качестве постели) мгновенно разрешили вопрос о моем пребывании на территории племени. На второй день проживания в поселке, стоя у наковальни и в сотый раз в задумчивости полируя и без того идеальное лезвие любимого эбонитового меча, я мысленно просчитывала маршрут и количество дней в пути до своего уютного поместья в Солитьюде. «Не люблю одноручные клинки. В бою важен первый удар. Лучше, если это - удар двуручника» - резкий гортанный голос прозвучал совсем рядом за моей спиной. Слегка вздрогнув от неожиданности, я повернулась. Высокий даже по меркам орков молодой воин в боевой раскраске смотрел в мою сторону. Его по-детски любопытный взгляд с нескрываемым интересом то изучал мой украшенный вычурным узором меч (подарок богатого купца из Анвила), то с не меньшим интересом исследовал мое лицо и одежду. «Долгая дорога. Много врагов. Тебе нужен напарник». В растерянности я молча собиралась с мыслями, пытаясь понять, чего можно ждать от этого громилы. «Горбаш пойдет с тобой. Горбашу не нужны деньги. Горбаш хочет посмотреть мир» - он прорычал эти слова так спокойно и уверенно, будто все было уже давно решено. Какая самоуверенность! С моих губ уже был готов сорваться холодный и резкий ответ наглецу о том, что я работаю только в одиночку и не нуждаюсь в помощи всяких зеленокожих выскочек, но тут трезвый расчет взял верх над эмоциями. В простых словах этого гиганта были своя логика и здравый смысл. И, самое главное, от воина исходило такое чувство надежности и искренности, что отказать этому большому ребенку не было какой-либо возможности. Глядя на догорающие угли кузнечного горна и немного помолчав для придания важности своим словам, я бросила клинок в расшитые серебром ножны: «Идет. Вдвоем – так вдвоем. Но запомни: только до Маркарта». Немного помолчала и протянула руку: «Бела Айсвинд из Хайрока». «Горбаш Железная Рука» - моя ладонь исчезла в огромной лапе с обгрызенными ногтями. В следующий момент я убедилась, что имена оркам дают не случайно. http://s018.radikal.ru/i503/1309/1a/c47bc9b2cb55.jpg В течение последовавшего за этим разговором года странствий и боев (вот вам и «до Маркарта»!) Горбаш стал моей второй тенью, живым щитом и ангелом-хранителем, а я так и не смогла дать себе ответ на очень простой вопрос: почему я тогда согласилась? Время показало, что провидение вело меня. Более необычного спутника, чем этот орк у меня не было ни до описанных здесь событий, ни после. Надо сказать, что тактика ведения боя Горбашем (а точнее ее полнейшее отсутствие) поначалу вызывала у меня оторопь. Со своей склонностью к осторожной зачистке заброшенных подземелий и вражеских фортов я теперь раз за разом оказывалась в нелепейшем положении: к тому моменту, когда я, скользя как тень от укрытия к укрытию, достигала, наконец, ударной позиции, все было уже кончено. На мою долю оставался только сбор окровавленных трофеев и изучение самодовольной клыкастой физиономии моего компаньона. Орк предпочитал не просто открытую и силовую манеру ведения боя. Заметив опасность, он с радостью бросался ей навстречу как обезумевший тролль, напрочь забывая об инстинкте самосохранения. С яростным криком он врывался в самую гущу врагов, где старался всячески привлечь к себе внимание максимального числа противников, а когда, наконец, ему удавалось собрать вокруг себя плотное вражеское кольцо, начинал свой смертоносный танец берсерка. Огромный двуручный клинок описывал круги с нечеловеческой все возрастающей скоростью, напоминая крылья какой-то страшной ветряной мельницы. Я не могу сказать, что он рубил врагов или, скажем, закалывал их своим двуручником. Это называется иначе. Орк их просто КОСИЛ. Те счастливчики, которым повезло быть сразу разрубленными пополам, молча валились на землю, образуя подобие вала у ног Горбаша. В это же время остальные несчастные лишались конечностей и с душераздирающими воплями пытались отползти подальше от этого невероятного стального вихря, который продолжал перемалывать все новые и новые ряды атакующих. Скажу вам, это зрелище завораживало не меньше, чем предрассветный вид каналов Вивека! Будучи по своей природе человеком далеко не суеверным, я, тем не менее, не могу подобрать более точного термина чем «священный трепет», чтобы охарактеризовать свои ощущения от созерцания происходившего на моих глазах побоища. Со временем оказалось, что вся эта кровавая баня мне только на руку. Теперь я могла спокойно заниматься вскрытием замков и сбором ценных артефактов в двух шагах от смертоносной карусели, которую раскручивал мой неугомонный партнер. До моей незаметной персоны в это время никому из противников просто не было дела. Но самое необычное заключалось в том, что Горбаш, даром что урожденный варвар и дикарь, оказался далеко не примитивным созданием, как это могло показаться при первом знакомстве. Он вообще никак не хотел соответствовать принятому в цивилизованном обществе стандартному представлению об орках. Мало того, что он довольно сносно умел читать и писать (служба в имперском Легионе не прошла даром). Я с удивлением обнаружила, что его в этом мире интересует абсолютно все. Как устроены двемерские механизмы? Кем раньше были фалмеры? Почему дует ветер? Почему, как, откуда… И, конечно, книги… Это была еще та болезнь, уж вы мне поверьте! Книги сопровождали Горбаша во всех походах, заменяя ему порой сон, отдых и еду. После налета на очередное бандитское гнездо или притон вампиров орк первым делом собирал хорошие клинки (к которым также испытывал искреннюю любовь), после чего непременно набивал свой походный мешок старинными фолиантами, которые находил тут же на полках. В короткие минуты отдыха у походного костра особо впечатлившие его мысли из прочитанных книг орк записывал в старую пожелтевшую тетрадь, подобранную им на развалинах сгоревшей фермы. Поскольку обычные перья ломались в его пальцах как спички, Горбаш использовал для записи толстые угольные стержни, от чего написанное им напоминало клинописи на стенах пещерных стоянок древних жителей Скайрима. Почему-то содержание этой тетради мой напарник тщательно скрывал от всех окружающих, не исключая и меня. Причины этого стали мне понятны гораздо позже… Несколько месяцев назад мне поступило необычное предложение от гильдии торговцев Солитьюда – в составе группы элитных наемников сопровождать караван, доставляющий в Коллегию Винтерхолда дорогостоящий груз магических ингредиентов, книг и других товаров, необходимых магам для их специфической деятельности. Так далеко на восток мы еще не забирались никогда, но мой неугомонный орк, услышав о предложении купцов, больше ни о чем ином не мог и думать. Он сразу же загорелся жаждой новых впечатлений и несколько дней не отставал от меня до тех пор, пока я не согласилась на новое приключение. Надо сказать, что наше путешествие проходило на удивление спокойно, если не считать одной стычки с большой стаей волков, набросившихся на нас на самом подходе к Винтерхолду. Уже после того как мы с Горбашем при поддержке других бойцов охранения отбили атаку хищников, я заметила на ноге орка в неприкрытом броней месте глубокую кровоточащую рану – след от укуса огромного снежного волка. Поймав мой озабоченный взгляд, он беззаботно махнул рукой: «Обойдется». Не обошлось. Если бы не своевременная помощь местных лекарей и целого консилиума магов Коллегии, страшная лихорадка, занесенная в кровь Горбаша укусом зверя, убила бы его в три дня. Но могучий организм, восстанавливающая магия и лучшие лечебные зелья Скайрима сделали свое дело: на пятый день больной открыл глаза и еле слышным голосом попросил воды. Золото еще раз доказало, что при необходимости оно может быть очень убедительным. Местный трактирщик выделил нам лучшую комнату и еду, а у постели больного неотлучно, сменяя друг друга, круглосуточно дежурили опытные лекари, возглавляемые Колеттой Маренс, лучшим из известных мне специалистов Коллегии в области восстановительной магии. Орк медленно приходил в себя, но все еще был очень слаб. Тем не менее, и в этой ситуации он не терял времени даром, запоем читая старинные книги, доставленные ему по моей просьбе прямиком из Арканеума, огромной библиотеки Коллегии Винтерхолда. Сам хранитель библиотеки старый орк Урак Гро-Шуб, несказанно обрадованный таким благодарным слушателем как Горбаш, готов был целыми днями просиживать у постели своего выздоравливающего сородича, обсуждая с ним последние литературные новинки. Страшная снежная буря уже несколько дней бушевала над побережьем, заставляя даже самых отважных путешественников искать убежища в тепле таверн и за толстыми стенами крепостей. Под конец восьмого дня нашего пребывания в гостеприимном городке, когда Горбаш только-только начал вставать с постели и заново учился ходить без посторонней помощи, в дверь таверны кто-то постучал. Это был невероятно измученный и замерзший подросток-норд из рыбацкой деревушки, что укрылась от северного ветра в небольшой бухте на берегу моря примерно на полпути между Винтерхолдом и портовым городком Данстар. Юношу звали Улис. Отогревшись у очага, парнишка сбивчиво рассказал окружившим его постояльцам таверны, что их деревню, все мужчины которой неделю назад как назло отправились с грузом рыбы на рынок Вайтрана, вот уже несколько дней кряду атакует пара огромных пещерных медведей, нападающих на людей и скот прямо посреди улицы. Семьи несчастных рыбаков просили о помощи, и надо было быть последним негодяем, чтобы им отказать. После непродолжительного совещания было принято единственно верное решение: выдвигаться в сторону деревни немедленно, желательно до наступления темноты, с тем расчетом, чтобы к утру оказаться на месте. Дорога был каждая минута. Было решено, что пойдут трое: юноша-проводник, я и данмер по имени Атис, опытный стрелок из гильдии Соратников, которого судьба случайно занесла в Винтерхолд, где он вместе с другими искателями приключений который день к ряду изнывал в трактире от вынужденного безделья. Начались сборы. В тот момент, когда мы с данмером, позванивая броней и проверяя на ходу оружие, двинулись к выходу, меня окликнул Горбаш. Кутаясь в медвежью шкуру и слегка покачиваясь от слабости, орк стоял в дверях своей комнаты, и его посеревшее от болезни лицо выражало крайнее смятение – он впервые за долгое время оставлял меня одну лицом к лицу с опасностью, и это выводило его из себя. «Слишком опасно, - пламя очага плясало на его осунувшемся лице, отчего оно казалось еще более встревоженным. – Надо переждать буран». «Не волнуйся, у меня теплая одежда», - пытаясь шутить, я провела закованной в сталь рукой по украшенному узорами позолоченному нагруднику, но шутка у меня получалось не очень. Подошел, поправляя лук, Атис, сказал, стараясь быть убедительным: «Все будет в порядке, друг. Это всего лишь медведи». «У меня плохое предчувствие», - орк поднял взгляд на данмера и сказал очень серьезно, почти с угрозой: «Береги ее». …Постепенно глаза привыкали к темноте северной ночи. Факелов не зажигали, опасаясь привлечь внимание агрессивных в это голодное время года хищников и не менее опасных бандитов, которыми кишели дороги в смутное военное время. Первым, прокладывая путь по колено в снегу, уверенно шел данмер, по одному ему заметным приметам сверяя маршрут со старой картой. Постоянно подгонявший нас Улис, стараясь не отставать и не показывать своего испуга, двигался за стрелком след в след, я же замыкала эту небольшую колонну и вела под уздцы навьюченную припасами и оружием лошадь. Прошло примерно полчаса, когда Атис неожиданно остановился и молча поднял руку, давая нам знак немедленно прекратить движение. По темному лицу эльфа было невозможно понять, что именно его встревожило. Он неподвижной тенью стоял посреди беснующегося бурана, ноздри его нервно раздувались, как будто данмер чувствовал недоступный простым смертным запах опасности. Неожиданно он обернулся и шепотом, от которого у меня почему-то похолодело под сердцем, спросил: «Слышишь?». Я отрицательно качнула головой, но уже в следующий момент… нет, не услышала, скорее почувствовала… Где-то впереди, в кромешной темноте, родилась и мягко толкнула меня в грудь волна ледяного воздуха. Странно дернулись кружащие не ветру снежинки, и качнулась под ногами каменистая тропа. Через пару мгновений толчок повторился, потом еще, и еще… С каждым разом волна набирала силу, становилась все сильнее, а затем откуда-то сверху из темноты послышались нарастающие шипящие звуки, которые нельзя спутать ни с какими другими. Это летел дракон. http://i021.radikal.ru/1309/a2/ebfb9732e0ca.jpg Инстинкты работали быстрее, чем мозг. Пока моя правая рука вытягивала из ножен вспыхнувший магией эбонитовый меч, левая одним движением бросила в седло невесомое тело мальчишки. «Быстро в Винтерхолд! Предупреди стражу и магов!», - свой голос я слышала как будто со стороны и не узнавала его. Лошадь, почувствовав опасность, понесла с места галопом и вместе с маленьким всадником исчезла в белой круговерти. На узкой скалистой дороге среди валунов и снега места для укрытия практически не было, и бой был неизбежен. Судя по звуку крыльев, чудовище заметило наше присутствие и снижалось, постепенно сжимая круги. «Сдохни, тварь!» - Атис, вскинул свой огромный покрытый магическими рунами лук, с выдохом отчаянной злости сделал первый выстрел куда-то в беснующуюся темноту. Тяжелая даэдрическая стрела, способная при удачном попадании оторвать конечность даже ледяному троллю, с воем ушла в ночное небо. Данмер не видел противника, но, руководствуясь звериным чутьем и слухом, в бешеном темпе продолжал всаживать свои страшные стрелы в метель. И, судя по яростному реву скрытого за снегом чудовища, эльф попадал, попадал, попадал... И вот дракон показался. О боги! Невероятных размеров древняя как мир рептилия необычной золотисто-черной раскраски неслась низко над землей прямо на нас. Одно из распластанных в воздухе крыльев почти не двигалось, его кожистые складки окровавленными рваными лохмотьями развевались на ветру, а на месте одного выбитого глаза в подтеках темной, почти черной крови красовалось оперенье даэдрической стрелы – темный эльф был великолепным стрелком! Стоя на тропе чуть впереди меня, он что-то отчаянно выкрикнул, до предела натягивая тетиву для решающего выстрела, но из-за воя ветра я не расслышала слов. Когда до столкновения оставалось не больше пятидесяти шагов, Атис выстрелил. И ровно в это же время из раскрытой пасти дракона в нашу сторону с ревом вырвался искрящийся поток смертоносного ледяного дыхания. Как в кошмарном сне я увидела свою левую руку со щитом, которая невыносимо медленно поднималась вверх, отчаянно пытаясь закрыться от убийственного потока холода. Краем глаза я успела заметить, как стоявший в двух шагах от меня данмер в одно мгновение превратился в белую статую и с зажатым в поднятой руке луком начал валиться в снег. Страшный удар обрушился на мой щит, разбив его на мелкие осколки и отбросив меня к придорожной скале. Не знаю, как долго я провела в забытьи. Что-то удивительно знакомое привело меня в чувство, и, медленно приходя в себя, я неожиданно поняла, что слышу голос Горбаша. Горбаша?! Но откуда… В глазах все плыло. Не в силах подняться на поврежденную при падении ногу, я лежала на тропе и, стараясь не потерять нить ускользающего от меня сознания, как во сне смотрела на орка, бившегося в двух десятках шагов от меня с огромным драконом на залитой кровью площадке. Иногда метель закрывала от меня картину боя, но охрипший от напряжения голос моего друга она заглушить не могла. Никогда, до самого смертного часа своего, я не забуду тех слов, которые он выкрикивал, задыхаясь, в паузах между наносимыми ударами огромного меча: «Место и время… каждого подвига… определяется судьбой… Но… если… не придёт герой… не будет… и подвига!» А потом я провалилась в темноту. Улис сидел на краю моей постели и дремал. По его осунувшемуся лицу и сбившимся светлым волосам я поняла, что мальчишка не спал уже несколько дней. Неожиданно он проснулся и, увидев, что я прихожу в себя, с радостным криком бросился вон из комнаты. Через мгновение по всему дому захлопали двери, и помещение наполнилось шумной разношерстной толпой людей со счастливыми лицами, которые наперебой говорили мне что-то ободряющее. Глаза выхватили из пестрого водоворота покрытое свежими шрамами лицо Атиса. Слава богам! Жив! А где же… Данмер первым понял, кого я ищу, и его от природы темное лицо стало еще серее. Внезапно все как по команде замолчали. Атис, стараясь подбирать слова, опустился на край постели и осторожно взял меня за руку. Его слова молнией ударили прямо в сердце. Горбаш! «Мы ничем не могли помочь. У него были такие раны, от которых не выживает никто», - Колетта Маренс старалась не смотреть мне в лицо. – «Одному Талосу известно, откуда у него взялись силы, как он вообще смог…». Из глаз старой женщины хлынули слезы, и она вышла из комнаты. «Атис, - сказала я, - мне нужно побыть одной. Пожалуйста». Данмер понимающе кивнул и поднялся. Через несколько мгновений комната опустела. Как мозаика из кусочков разноцветного стекла события той страшной ночи из отдельных рассказов жителей Винтерхолда постепенно складывались в единую картину. Очевидцы рассказали, что вскоре после нашего с Атисом ухода Горбаш, не сказав никому ни слова, на несколько минут заперся в своей комнате, а когда снова вышел, на нем уже была его тяжелая броня, а из-за плеча выглядывала рукоять верного двуручного меча. Слегка покачиваясь от слабости, на ходу вливая в себя из разноцветных склянок лечебные и укрепляющие зелья, орк решительно направился к выходу из таверны. На попытавшегося его остановить лекаря он посмотрел так, что тот в ужасе сам распахнул перед воином дверь на улицу. К тому времени, когда Горбаш вышел к окраине Винтерхолда, метель еще не успела замести наши следы. Идя по ним, он через несколько минут встретил несущегося ему навстречу всадника. Это был Улис. Уже с первых слов юноши орк все понял, и, разразившись самыми страшными проклятиями, перешел на бег, на ходу вытаскивая из ножен меч. Достигнув городской таверны, Улис поднял тревогу, и после непродолжительных сборов отряд стражников и боевых магов устремился к нам на подмогу, озаряя огнем факелов узкую горную тропу. Но они опоздали. Метель утихала, и в свете двух лун огромная туша дракона была видна издалека. Дракон был мертв. Неподалеку, изрыгая проклятия и выплевывая на снег темные сгустки крови, Атис безуспешно пытался поднять с земли мое бездыханное тело. Покрывающая его доспехи ледяная корка трещала и осыпалась, колчан для стрел был пуст. Горбаш в истерзанной броне лежал тут же, и падавший на его лицо снег не таял. Кто-то из стражников тихо молился, другие, пораженные увиденным, просто молчали, не в силах сдвинуться с места. Многие не скрывали слез. Когда отряд стал собираться в обратный путь, долго не моги найти меч орка. Когда же его наконец нашли, над толпой пронесся вздох изумления. Огромный клинок работы лучших кузнецов Орсиниума вошел в череп дракона снизу, в районе подъязычной кости, и прошил голову насквозь, выйдя наружу в районе затылка чудовища. Это и был смертельный удар Горбаша. Извлечь двуручник из черепа никому так и не удалось. Рассказывая мне об этом, старый, повидавший на своем веку всякое стражник постоянно качал головой, повторяя одну и ту же фразу: «Как он смог сделать это? Не понимаю. Не понимаю!». Да все очень просто, старик. Просто он был Горбаш Железная Рука. Наконец настал день, когда здоровье позволило мне покинуть Винтерхолд. Атис вызвался сопровождать меня, и я с благодарностью приняла его помощь. Когда я уже была готова сесть в седло, меня окликнул хранитель библиотеки. Старый орк протянул мне пожелтевшую тетрадь: «Это нашли у него на груди, под доспехами. Там много засохшей крови, но кое-что прочитать можно. Вам следует это увидеть». Ураг Гро-Шуб повернулся и, прихрамывая, заспешил прочь. Эту старую тетрадь я узнала сразу. На первой странице крупными буквами сильной рукой Горбаша были выведены те самые слова, которые он кричал в лицо смерти той страшной ночью: «Место и время каждого подвига определяется судьбой, но если не придёт герой, не будет и подвига». Слова были подчеркнуты несколько раз и с такой силой, что бумага в этом месте надорвалась. Тетрадь была заполнена высказываниями известных воинов, философов, королей и путешественников. Это были великие слова о доблести и чести, о смысле жизни и вере. А на последних страницах я неожиданно прочитала это: «Бела… никогда… признаться ей… Ее лицо, ее голос…. никогда… обычный орк, дикарь… Что могу отдать ей… только жизнь…». Оглушенная, с комом в горле я гнала бедного жеребца до тех пор, пока огромная башня Коллегии не скрылась за горной грядой, и ледяной ветер тундры окончательно высушил мои глаза. Данмер на взмыленном скакуне поравнялся со мной, осторожно спросил: «Куда мы теперь?». Я задумалась лишь на миг: «Мне все равно. Но в Скайриме не задержусь ни на день. Слишком много боли». Атис помолчал, потом улыбнулся и спросил: «Что ты думаешь о провинции Эльсвейр? Говорят, там замечательный теплый климат – совсем не похоже на Скайрим. Да и потом, местные хаджиты – такие милые ребята». «С детства не могу терпеть котов, - я рассмеялась, - но, в конце концов, мы авантюристы, или нет?». Подумав, я добавила: «Но сначала – в Вейрест». Эльф с изумлением посмотрел на меня. Я поспешила успокоить его: «Не бойся, мы не задержимся там надолго. Я все тебе расскажу по дороге: дело в том, что по долгам необходимо платить. А твои коты… Коты немного подождут». Верный спутник ничего не понял, но согласно кивнул. Узкая горная тропа постепенно переходила в широкий степной тракт. Лошади, почувствовав под ногами вместо снега твердую землю, перешли на галоп. http://s017.radikal.ru/i432/1309/5a/06f29dfebe48.jpg *** На этом месте записи дневника обрываются. Я не знаю, солнце каких земель светит сегодня этим удивительным путникам, мне неведомы их дальнейшие планы. Но в глубине души у меня живет уверенность, что когда-нибудь звук их шагов снова раздастся на улицах Вэйреста, и мы узнаем, что же произошло дальше с этой замечательной женщиной и ее немногословным другом. - Детрус Лонгблэйд -

Главное достоинство брони и одежды Скайрима в том, что она не пытается быть миленькой, чистенькой, няшной и красивенькой, упорно избегает анимэ-стилистики. Грязноватые, неровные, торчащие, поцарапанные поверхности, отсутствие декольте "до колен", общая грубоватость стиля (практичность и прочность - вот наше все) - вот что выгодно отличает одежду и броню в этой игре, добавляет ту самую толику реализма, которая заставляет верить в реальность происходящего на экране. По этой причине на дух не переношу большинство шмоточных плагинов с сияющими доспехами, латексными костюмами и прочей детсадовской дребеденью. Еще бы стразами обклеились бедолаги.

Ах, вы об этом... Ну, я полагаю (ИМХО, разумеется), примитизировать боевую систему до одного клика мышью на цель Беседка не станет, ибо за последние 20 лет они такой глупости не сделали. С чего бы им сейчас изменять самим себе?

Извините, а вы считаете, что игры серии TES относятся к жанру "острого экшена"?

Я-то жду. И, как уже писал, очень хочу ошибиться в своих предчувствиях. Просто этот сериал мне очень дорог, и не хочется разочароваться. Но на душе почему-то тревожно. И еще по поводу "бегущих" игроков. Знаете, все, кто играют в сингловые и в онлайн игры, перемещаются бегом (так ведь быстрее, а столько надо успеть). Просто в синглплеерных играх этого мы не замечаем - бежит только сам игрок, а неписи неспеша бродят вокруг, создавая иллюзию реального никуда не спешащего сказочного королевства. В TESO мир будет заполнен снующими, бегущими куда-то толпами живых игроков, и это постоянно будет перед Вашими глазами. Суета московского метро в час пик. Это неизбежно. И это напрочь разрушает атмосферу "медленных сказок". А эти бои "толпа на толпу"... Если я хочу сыграть в Total War или попсовую Dragon Age II (чтобы у ее создателей руки отсохли), я и буду играть в эти игры. А так, конечно, ждем. Разве у нас есть другие варианты?

Приветствую граждан империи ))). Мне вот интересно: почему все так активно обсуждают систему оплаты а не сам "товар"? Я в том смысле, что у меня очень большие сомнения в целесообразности ухода вселенной TES в онлайн, в принципе. Т.е., может TESO и будет игрой неплохой, и первое время продаваться будет достаточно успешно (старая репутация брэнда сработает лучше всякой рекламы). Но вот будет ли в игре то, чем славились все предыдущие игры серии? Дух игры сохранится? Сомневаюсь. Вот смотрю видеоролики, заполненные толпами вечно куда-то бегущих и суетящихся героев и монстров, и ловлю на мысли: что-то не то. Что-то кардинально поменялось в этом мире, и не в лучшую (ИМХО) сторону. Для меня игры TES (а первой бала еще Daggerfall) всегда означали некое ощущение одинокого героя посреди огромного, опасного, очень красивого, местами страшного и загадочного мира, неспешное, с остановками и разглядыванием пейзажей путешествие, в котором сами сражения никогда не были самоцелью (в конце концов это же не Мортал Комбат, ни к ночи помянут). Само ощущение жизни на просторах Тамриэля, врастание в мир, ощущение себя единственным и неповторимым его исследователем и первопроходцем... Кто-то очень неглупый когда-то давно назвал игры серии TES "медленными сказками". Как это правильно! Слово "медленные" здесь ключевое... Я пока не очень сложно излагаю? Глядя на всплывающие в сети видео фрагменты TESO не покидает ощущение, что это другая игра. Слишком много движения в кадре, вечно несущиеся в разном направлении персонажи, куча-мала в сражениях. То ли Диабло, то ли Дрэгон Эйдж. Только не TES. Для меня всегда игры Беседки были идеалом вдумчивых, "вкусных" РПГ с Большой Буквы. Боюсь, что теперь мы получим спортивный симулятор на тему "кто больше замочит" и "кто быстрее добежит" во вселенной TES. А вы тут спорите: пплатить или не платить. Тут вопрос посерьезнее - играть во все это, или не играть? Быть или не быть - вот в чем вопрос, как сказал бы Гамлет. Кстати, если игра получится дерьмовой, то вопрос об оплате отпадет сам по себе. Я очень хочу ошибиться.