Изгнанник:

[Naty]

Здрасьте. Я вот тоже иногда пописываю... :1anim_ah:

Люди, зацените, а? И скажите, стоит ли продолжать?

 

Глава 1.

Сейлдор.

Если вы когда-нибудь не бывали в тундре, или Антарктике, или Гренландии, вы не можете представить себе настоящий, лютый, продирающий до костей холод. Днем и ночью север сковывают пронзительные ветра, несущие в себе стаи снежных иголок, и от них не скрыться даже в самой теплой одежде. И в полдень, и в полночь одинаково темно, и невозможно понять, какое сейчас время суток. Но не стоит и пытаться, потому что это – неважно. Здесь важно одно – не стоять, не ждать подачки с небес, а охотиться и выживать. Двигаться без устали и спать лишь когда уже не можешь двигаться. Идти до тех пор, пока не свалишься замертво – иначе нет шансов найти себе пищу и ночлег. Бороться, жертвовать, страдать.

Именно такие нравы царят в холодном и пустынном Сейлдоре – самой северной провинции Райда, родине северян и жестоких нравов. Ледяную равнину длиной в чьи-то жизни называют Пустыней Смертников, а еще – Ареной Изгнания. Именно сюда со всей Империи по воле Великого Кота, бога и наставника, ссылают заключенных, совершивших такие страшные деяния, что их побоялись даже казнить, опасаясь, что они потом вернуться, мертвые и злые. Кому-то покажется - это спасение, но я скажу – вы ошибаетесь. Это хуже пыток, это страшнее смерти. Никто не даст приюта Изгнаннику, едва лишь взглянув на него, потому что мы наказаны еще и другим, жутким проклятием.

Самых ужасных преступников королевские маги превращают в полузверей. И не стоит надеяться, что кто-то пустит в свой дом, под свой кров, отвратительное чудовище со звериной мордой и черным как ночь прошлым. Бытует легенда, что где-то еще дальше, на севере северов, такие как я основали собственный город для людей-животных, но я этим слухам не верю. Это мечты романтиков и отчаявшихся от жизни на морозе. Те, кто хотят выжить, думают не о призрачных городах, а об охоте и ночлеге.

Впрочем, я, наверное, описываю север немного слишком скептически, просто я по жизни пессимист. Не стоит думать, что здесь от края до края один только снег, да лед, да холода, да вьюги. Нет, тут есть и горы, и равнины, и реки, и даже иногда встречаются обширные хвойные леса – но на морозе в пятьдесят, а ночью семьдесят градусов перемены рельефа почти не замечаются. Опасно не замечать другого – городов. Приближаться к ним смертельно для Изгнанников. Да, они манят теплом и пищей, но не стоит обманываться. Заходить можно лишь в самые маленькие деревеньки, где нет стражи и предубеждений. Простые северные люди иногда даже делают милость и не забрасывают полузверей камнями, как жители больших метрополий.

Впрочем, сейчас на моем горизонте ни одного города не предвиделось. От горизонта до горизонта тянулся сплошной ледовый массив, кое-где прорезанный канавами скованных льдом речушек и островками неподвижных густых сосен. Ни единого пятнышка света в ночной мгле, никакого жилья, и дичь здесь посмелее, чем вблизи от обитаемых мест. До начала снежного бурана мне удалось добыть одного северного гуся и съесть его (благо я наполовину пантера и могу есть сырое мясо, костер разводить не пришлось – а иногда это бывает предпочтительнее). Когда повалил густой колючий снег, я спрятался от него в расселине между двумя пластинами льда и теперь тихонько пытался заснуть. Получалось плохо – болела наколотая шишкой лапа, и, как назло, не осталось ни единой целебной травки, чтобы унять боль. От холода она казалась еще только сильнее и резче. Изнутри меня грела съеденная добыча, но мне все равно было холодно. Кое-как укутав лапу в свое одеяло, я уперся головой в лед и постарался не замечать неудобства.

Крррекккк!

Раздался звук, как будто раскололи большой орех, и я, понятное дело, вскочил. Прозвучало совсем близко, буквально в двух шагах от моего логова, в стороне замерзшего ручья. Я сбросил с лапы неуклюжую повязку, и, сжав в лапе клинок, одним прыжком оказался у входа в мое ледяное логово. И сразу же раздался крик:

-Отпустите меня, гады! Сволочи! Подонки! Да моей отец вас в порошок сотрет! Да я ваМ!! МММ!! – кричал женский голос, пока его чем-то не заткнули. Я тихонько выглянул из-за обломка льда – благодаря черной шерсти, в ночи я был невидим.

Двое нордлингов в медвежьих шубах волокли не по сезону одетую девчушку в легком синем платьице и накидке. По запаху, ухоженному виду и гербам на плечиках накидки я понял, что она явно какого-то знатного рода. Да и красавица она была редкостная, ни дать, ни взять принцесса. Хотя мало ли!

-Ну что, Сивый? Здесь ее потопим или дальше пройдем?

Второй измерял глубину воды в только что прорубленной полынье.

-Не-а, тут мелко, и по колено не будет.

Плохо измеряешь, дурень. Я лично проверял – мне по плечи, а я товарищ высокий.

-Тогда, может, в ту дырку ее закинем, и хай замерзает?

-И то дело.

“Дыркой” оказалась – о, ирония судьбы! – моя уже обжитая расселинка. Разумеется, такого посягательства на свою собственность я потерпеть не мог.

Не знаю, кто больше перепугался – девчушка, они или спящий на ветке старый ворон – когда я с хищным рыком бросился на них. Пантеры, особенно с мечами, в Сейлдоре не водились, и нордлинги, поняв, чем дело пахнет, припустили наутек, напрочь забыв о своей пленнице. Как-то подозрительно быстро, не догадавшись даже выхватить оружие. Мне почему-то показалось, что теперь уже можно разводить костер.

Порвав юной пленнице путы (без меча – когтей с лихвой хватило), я вернулся в свое логово. И моя безумно болящая лапа волновала меня куда больше, чем судьба благородной девицы.

Надо отметить, что зашла она не сразу, только после того, как в моей укрытии затрещал костер. Тихонько так прокралась и села на камень слева от меня. Боялась до дрожи в коленках, но зашла. Почему? На шее амулет телепорта. И на кой я ей сдался, лети себе в ближайший город, и конец пленению. Расспрашивать я не стал – сильнее меня занимало обследование родной лапы. Вроде заноз нет, края пореза светлые, не загнившие. Но, черт побери, почему же так болит, ступать невозможно!

-Э… м… - промямлила моя гостья, когда я кое-как перевязал лапу обрывком ткани и вытянул ее у огня.

-Ну? Говори, чего хотела. – грубо сказал я. Когда у меня что-то болит, я обычно люблю огрызаться. Если есть на кого.

Девушка сглотнула, явно собираясь с духом, и выпалила:

-Спасибо вам большое, что вы меня спасли.

-Хм. Да не за что. – бросил я. Она подсела чуть ближе; видно, осознала, что я не собираюсь ею закусывать.

-Вы ранены?

-К чему эта учтивость? – раздраженно проворчал я. – Вам до моих ран не должно быть никакого дела. И вообще, я предпочел бы не устраивать тут долгих бесед. Что вам от меня нужно?

-Мне нужно, чтобы вы мне еще помогли. – осмелела девчушка.

-Милая, я не тот, к кому следует обращаться за помощью. Отправляйтесь в город, ищите стражу – они вам помогут.

-Не могу. Эти двое и были стража.

Я даже заинтересованно вскинул уши.

-Разве у такой прекрасной юной леди могут быть нелады с законом?

-Меня подставили! – вспыхнула девица. – Я была в гостях у тетушки, когда в ее доме кого-то убили, я его даже не знаю. И, представляете, я, дура такая, взяла и подняла окровавленный нож! Меня без суда и следствия повели казнить, брр! Мой отец еще покажет этим противным нордлингам! Он – фактор целого города на южной оконечности Серебряного Плато.

-Однако, далековато. – присвистнул я. Вышеупомянутое плато находилось в лучшем случае в месяце быстрой ходьбы к югу.

-Так вот, мне нужно добраться туда. Помогите мне, пожалуйста! В городе мне появляться нельзя, так что эта штука бесполезна. – она яростно тряхнула амулет, будто тот в чем-то провинился. – Одна я тут не выживу, и сомневаюсь, что смогу найти еще хоть одну живую душу в этом ледяном аду. И потом, вы уже ведь помогли мне и не убили меня, когда я была связана, значит, честь у вас на месте.

Я поморщился – больную лапу свело судорогой. Не иначе, инфекцию занес. Куда идти в таком состоянии? Девушка умоляюще посмотрела на меня, и я отвернулся.

-Не будем говорить об этом сейчас. Раз уж вы не чураетесь моего общества, то вот вам одеяло, и садитесь ближе к огню, так быстрее согреетесь. Вы голодны?

-Нет, спасибо. Меня зовут Эрлика.

-Можете называть меня Демион.

-Какое красивое имя!

Я ничего не ответил. Как позже выяснилось, моя новая подруга обожала болтать и вставлять реплики к месту и не к месту, так что к тому времени, как она, согревшись, уснула, я изрядно умаялся. Но спать близко к костру в узкой расселине и с молодой девчушкой было бы самоубийством, и мне пришлось до самого утра занимать себя тщетными попытками облегчить страдания больной лапы. Стало только хуже. Таким вымотанным я не чувствовал себя, пожалуй, никогда.

Зато моя девица встала отдохнувшей и посвежевшей. Выделенная мною теплая одежда была ей явно великовата, но она не растерялась, порвала свое платье на лоскуты и быстренько приспособила одежку под себя путем несложных ремешков и оборок. Буря улеглась, даже тучи чуть истончились, и в неверном синеватом свете я отметил, что она еще более красива, чем мне показалось ночью. Смугловатое, с мягкими чертами лицо говорило об ее имперском происхождении, золотистые волосы спадали ниже плеч и блестели в свете костра очень ярко, так что мне даже показалось, что они сами светятся. Красоту ее очень подчеркивало простое, доброе выражение лица, серо-голубые миндалевидные глаза так и искрили внутренним смехом, уголки губ всегда были приподняты, словно она сдерживала улыбку. Любуясь ею, я невольно глянул на свое отражение и оскалился – из подернутой трещинами ледяной глубины на меня по-прежнему смотрело не лицо, но звериная морда с острыми клыками и вертикальными зрачками темно-зеленых глаз. Боже, как же я ее ненавидел!!

Позавтракали мы молча, потом я погасил костер и собрал вещи в походный рюкзак. Хотя я еще не решил, веду я девушку на юг или нет, двинулись мы, не сговариваясь, именно туда. А ведь вчера я шел на северо-запад. Значит, все-таки Серебряное Плато. Эх, не будь я такой добрый… она не шла бы рядом со мной, такая милая и счастливая. Ох, дурочка, маленькая папенькина дочка… знала бы, на что себя обрекаешь…

-Слушай… - сказал я, когда мы, почти не разговаривая, миновали день пути.

-? – Эрлика оторвалась от монотонного нытья по поводу зверского холода (хотя, к моему удивлению, держалась она много стойче прочих избалованных особ) и взглянула на меня.

-Я доведу тебя до Радагаста, это примерно треть пути до Плато, но там уже нет власти нордлингов, это город империи. Они, я уверен, тебя к отцу доставят.

-Хорошо. – легко согласилась моя спутница. – Давай устроим привал, ну пожалуйста! Я ведь не ты, у меня нет таких сильных лап…

-На открытом месте?! – ужаснулся я. – Да, ты и впрямь разбалованная городская девица… Погоди, сейчас найду укрытие.

Подошла широкая пещера в скальном выступе, хотя до нее пришлось топать еще почти час. За это время я чуть с ума не сошел. Правая лапа, люди назвали бы ее ногой, распухла, кожа до колена стала болезненной, и мне казалось, что я иду по острым кольям, когда ступаю на нее. Не стоит и описывать, с каким облегчением я опустился на холодный пол пещеры, когда мы туда добрались. Эрлика, снова удивляя меня, умудрилась сама развести костер, пока я возился с лапой, и теперь выжидательно смотрела на меня. Нет уж, сегодня нет настроения на душеспасительные беседы. Прям на лбу написано – до смерти хочет знать, за что же меня изгнали. Не дождетесь, родная. От любопытства кошка сдохла… ой, чего это я?! Буркнув что-то среднее между “Спокойной ночи” и “Поужинай сама”, я отвернулся и очень быстро провалился в сон.

Сутки в компании юной спутницы так утомили меня, что я проспал, по ощущениям и ломоте в спине, очень долго. Когда я проснулся – нет, скорее очнулся ото сна, – то обнаружил, что заботливо укрыт одеялом. Надо же, итить твою! Неужто в этом ледяном мире еще остались сочувствующие?

-Демион, можно тебя спросить… - сразу выпалила Эрлика, когда заметила, что я уже не сплю. Я горько вздохнул, не отводя взгляда от огня.

-Ну, валяй, спрашивай.

Честно говоря, мне казалось, что я неплохо знаю женщин, по опыту человеческой жизни, и вопрос был, на мое мнение, очевиден, но моя собеседница снова меня огорошила:

-А у тебя была девушка до того, как тебя… ну, сам знаешь, изгнали.

ЭТО ее подмывало спросить?! И какое тебе, родная, до всего такого дело?! Не нравятся мне такие “задушевные” вопросики. И два нордлинга этих… Сивый с приятелем, все никак не выходили у меня из головы. Я, бесспорно, страшный, и взглянуть мне в морду, вернее, клыки отважится не всякий, но уж больно эти северные жители, в одиночку ходящие на медведя, да еще стражники, легко сдались. Будто и… не думали драться. И появились они около меня, и страхом от них и пахло и не пахло… вернее, пахло, но не тем страхом, которым должно было бы. Словно они вообще, по жизни, боялись меня, еще до того, как увидели. Не было неожиданности. Ой, как же я не люблю такие совпадения!!

По правде сказать, ответ мой ничего не менял, так что я честно попытался вспомнить. Но та жизнь, до изгнания, казалась каким-то беспредельно далеким приятным сном с жестоким пробуждением в конце, а вы сами знаете – когда просыпаешься от будильника, все самые хорошие сны мгновенно вылетают из головы. Остаются лишь кошмары.

-Не помню. Кажется, все-таки была. – буркнул я, отгоняя от себя память. Иногда лучше не вспоминать о хорошем, когда вокруг – только плохое.

-Да? Ммм… А как ее звали?

Ну и тема для разговора, ничего не скажешь!

-Тю, ну как же я могу такое помнить! Я же не книга, чтобы все записи постоянно держались. Это очень, очень давно было, лет, наверное, двести тому назад.

Еще одна небольшая особенность Изгнанников – мы не умираем по естественным причинам, умертвить нас может только “неприятельский клинок, во сердце вонзенный”. Это еще один способ пытки. Ты будешь болеть, мучаться, страдать, а убить тебя смогут лишь стражники из милосердия. Это ужасно, видеть такое. Иногда Изгнанник мог живьем вмерзнуть в лед или годами страдать от мора, убивающего человека в один час, и не иметь надежды на избавление. Так что мы, можно сказать, бессмертны.

-Ого! – восхитилась Эрлика. – Двести лет! Это, наверное, очень здорово, жить вечно!

-Да не так уж… хотя я-то к смерти не стремлюсь. А некоторые стремятся.

-Почему?! – Эрлика вдруг восприняла мои слова как обидные, чему я просто поразился. – Разве это плохо – нетленная жизнь?!

-Если ты не желаешь ее – это не плохо, это отвратительно! – рявкнул я чуть резче, чем следовало.

-А ты разве не за этим становился Изгнанником… ну… не ради бесконечной молодости?

О, Великий Кот, да она хочет стать Изгнанником!! Вот так поворот сюжета. Я встречал некоторых, которые отступались, чтобы получить вечную жизнь, но ни один из них приобретением доволен не был. Поэтому я смягчился и постарался говорить по-отцовски тихо и незлобиво.

-Милая, послушай меня, старого прожженного кота, я воробей стрелянный и могу сказать тебе – вечная жизнь не стоит тех мучений, которые придется испытать. Нет, я не становился Изгнанником нарочно, я совершил тяжкое преступление и за это был наказан.

-А… что ты сделал? – голосом испуганной мыши спросила Эрлика. Я болезненно ухмыльнулся.

-Ты слышала о Вест-Фальсткой резне? Так вот это был я.

Залив Вест-Фальст! Как можно забыть такое. Это было самым страшным моментом в моей жизни. Чародей Рогган подчинил себе мою волю, когда я еще молодым бойцом попросился, на свою беду, к нему в ученики; моими руками он уничтожил целый мирный городок. Я помню, был карнавал, и никто так и не понял, что происходит, пока не стало поздно… Я убил их всех – стариков, женщин, детей, когда они веселились и играли. Не по своей воле, но мои руки окропились их кровью. Конечно, я сломался. Никто не верил моим словам, меня сочли за сумасшедшего, маньяка. Не спрашивая, конечно, как один человек мог вырезать многие сотни. Один раз я сбежал, но меня поймали снова и превратили в человека-зверя. Двести лет прошло с тех пор. Забылось все, забылась та жизнь, красоты имперских городов стерлись, забылись даже родители и друзья, но память о Самом Страшном Дне поджидала меня в каждом ночном кошмаре.

-Нет, я не слышала об этом. – сказала Эрлика, нахмурясь.

-Ну, тогда и хорошо. Меньше знаешь – крепче спишь. – вздохнул я. – Одно скажу, как это не банально – я был почти не виноват. Меня заставили. Если прочтешь в какой-нибудь книге, поймешь мои слова.

-Знаешь, я всегда мечтала поговорить с живым Изгнанником. – призналась Эрлика. Она села на краешек одеяла, по-прежнему прикрывавшего мои лапы, и положила руку мне на плечо.

-Ой ли? Такая уж это большая честь в наше время? – поразился я. – С императором там или герцогом, это я понимаю, но чтобы с таким как я!

-Каким – таким? Честным, добрым и благородным получеловеком?

-Чушь! – моментально отмел ее похвалу я. – Я просто один из многих и многих людей-зверей, обреченных влачить свое жалкое существование в этих бескрайних льдах. Я такой же как они, возможно, я даже хуже их – ведь я Повинный, а не Отступник.

Повинный отличался от Отступника немногим. Повинные просто совершали преступления из-за своих, внутренних причин, а Отступники – из-за вечной молодости.

-А по-моему ты очень хороший кот. Даже на Великого Кота похож немного.

-Скажешь тоже – на Великого Кота! – засмеялся я. Однако честный взгляд, ласковые глаза Эрлики говорили, что она не шутит. И чего она ко мне привязалась? Тоже мне, можно подумать, что ей есть дело до какого-то Изгнанника. Но, впрочем, весьма разумно. Прежде чем кидаться в пасть ко льву, сперва решила спросить знающего зверя. Умно, особенно для такой юной девчушки.

-Ты – хороший, я точно знаю. – уверенно сказала она. – Я тоже не плохая, ты не подумай, что я тебя обманывала! Меня действительно обвиняют в убийстве, и я должна в обход закона попасть к отцу, но Сивый и Трам мои друзья. Они помогли мне сбежать. Иначе меня казнили бы на месте.

-Да, это в порядке вещей у нордов. – я потер рану на лапе; на когтях осталась кровь. – Итак, привалили, отдохнули – чего сидим, кого ждем, барышня? Собирайте свои манатки, иначе мы до Середины Зимы не достигнем Радагаста!

Середина Зимы – это месяц, по-вашему - февраль. Сейчас Вьюжень, декабрь. Потом Выстудень – январь. Середина Зимы – это потому, что Империя северная страна, и в марте и апреле (Снегоблике и Ветродуве) у нас не теплее, чем во Вьюжне и Выстудне. Только в мае Траворосте и июне Цветоставе может потеплеть.

-Есть, сэр! – радостно вскричала Эрлика и погасила костер охапкой снега, только белый дым пошел.

Идти на юг оказалось проще, чем я предполагал. Ветер был слабоватый для этого времени года, дул с востока и не был таким продирающим, как холодный фронт с севера, оставленный позади, так что Радагаста мы достигли за семь дней вместо десяти. За наше путешествие ничего интересного, кроме одной встречи со стаей волков, которых я отпугнул грозным рыком, не произошло, о нем я рассказывать не буду. Лучше скажу, что мы увидели, когда взобрались на холм, за которым лежал Радагаст.

Ни-че-го.

Мы не увидели абсолютно ничего, потому что города не было.

На его месте зияла огромная трещина в леднике, из нее валил пыльный черный дым и вырвалось пламя. Его всплески взлетали высоко в небо, остывая на лету от страшного мороза, но, падая на лед, все же с шипением и треском плавили его, раскалываясь при этом и выплескивая еще жидкую середину. Зрелище было феерически жуткое, у меня даже холодок пробежал по коже. Как будто проснулся разгневанный бог огня и теперь вымещал свою злобу на людях.

Эрлика, глядя на этот ужас, неудержимо разрыдалась. Я приобнял ее за талию одной лапой, чтобы не упала в снег, хотя и по моим щекам катились слезы. Нет, я не рыдал, я плакал молча, стоя оплакивал несколько тысяч невинных жизней. Я не был повинен в их смерти, но ощутил укол вины. Мне вдруг захотелось мстить. Но кому? Матери природе? Пинать деревья, рвать кусты? Нет, это глупо. Однако мне почему-то вспомянулся мой старый знакомец маг Рогган.

-Пойдем поближе, может, кто-то успел убежать. – предложил я, когда Эрлика немного успокоилась. Девушка была бледна и не могла говорить, лишь кротко кивнула. Я поднял ее на руки и за десять огромных прыжков покрыл тот километр с небольшим, отделявший нас от края безопасной зоны. Ближе подходить было нельзя, да и я уже не мог пальцем пошевелить от усталости. Чего не сделаешь ради скорости, но прыжки отнимают уж слишком много сил. Поставив Эрлику на ноги, я ничком повалился в снег. Больше часа – она стоя, я лежа на снегу – мы наблюдали за окрестностями дыры, но ничего, что указывало бы на жизнь, не обнаружили. На том краю огненной бездны еще осталось несколько строений, обожженных и накренившихся, но и в них жизни не ощущалось. Они стояли на самом краю пропасти, некоторые свешивались в нее и, казалось, вот-вот упадут, другие горели от выбросов раскаленной магмы. Один камень упал рядом со старой конюшней, и, к нашему ужасу, тонкий детский голосок завопил:

-ОЙ! МАМА! МНЕ СТРАШНО!

Ей торил лай собаки и истошное ржание.

-Великий Кот, да там ребенок!! – воскликнула Эрлика, но я ее уже почти не слышал – преодолевая усталость, я огромными скачками огибал жерло, направляясь к конюшням.

Скачки – самый тяжелый вид передвижения, но и самый быстрый. За один прыжок я могу перелететь через несколько больших зданий или преодолеть расстояние в сотню метров, но энергии на это уходит, как на многочасовой забег. А когда таких забегов десять? Двадцать?

Тяжело, ничего не попишешь. Я старался как мог, между прыжками бежал на четырех лапах, но все равно к тому моменту как я достиг убежища ребенка я едва не падал в обморок. Грела меня надежда, что уж обратно-то я поеду верхом.

Дверь, опаленную огнем и иссушенную морозом, я выбил с одного удара.

-Малыш! Где ты? – позвал я. Буквально сразу мне в руки откуда-то сверху (там обычно хранят сено) свалилась девочка лет восьми. Она сразу же мертвой хваткой сжала мою шею и заплакала:

-Дядя Котик, спасите меня, пожалуйста!

“Дядя Котик” с ужасом посмотрел на четырех лошадей. Да, ехать верхом и вести в поводу сразу троих коней не удастся, придется идти пешком. Признаюсь, это слабость – но я люблю животных, и бросить в горящем аду даже одну лошадь для меня так же противно, как убить человека. Они же тоже живые, они туже нуждаются в спасении!

Я отвязал поводья; пока я возился, девчушка собрала свои нехитрые пожитки, основную часть которых составлял толстый щенок, и теперь стояла подле меня.

-Так, слушай. – я спрятал ее под своим плащом. – Сейчас мы побежим, только очень-очень быстро, я буду укрывать тебя своим телом. Если я… если я упаду… бери поводья и беги ПОД лошадью. Ты уже большая, ты же понимаешь, как там опасно, верно?

-… - малышка кивнула, блестящими глазенками смотря на меня и впитывая каждое мое слово, словно я какой-нибудь супергерой. Впрочем, вероятно, я таким сейчас ей казался.

-Так, пошли. Бежать нам надо вон к той тете, видишь ее? – Эрлика, умница, безо всякого напутствия ждала меня в безопасной зоне, но уже на этой стороне кратера, стоя с конюшней на одной линии. Молодец, из этой крошки выйдет толк.

-Хорошо. – кивнула девочка, обнимая своего щенка. Он тряпкой висел на ее ручонках.

-Знаешь, дай собачку мне. – я протянул лапу. – Так тебе будет удобнее бежать.

Поколебалась, но отдала. Беспородный песик обрадовал меня приятным послушанием, он даже, кажется, старался цепляться за мою меховую тунику своими коготками. Мне пес почему-то не очень понравился, особенно его несобачий взгляд. Кого-то он мне напоминал, но кого? Роггана – скажите вы, но окажетесь неправы. Именно его он мне меньше всего напоминал. У того взгляд был волчий, хищный, а у щенка теплый, ласковый, словно он смотрел на меня как на сына. От такого взгляда меня коробило. Но времени подумать над загадкой щенячьего взора не было.

Бежать нагнувшись по изрытым лавой сугробам, неся гладкого щенка, выскальзывающего из пальцев, да еще и ведя под уздцы четырех лошадей, было неимоверно трудно. Спотыкаясь и чуть не падая, я разбередил о кочки свою поджившую лапу, и теперь за мной оставался тонкий кровавый след. Девочка едва дышала от страха, но мы все-таки благополучно добрались до Эрлики, где я и рухнул как подкошенный, словно кто-то ударил меня по ногам. Сил не остались даже на то, чтобы поднять голову, и я заснул прямо там, где повалился. Что-то часто я за последнее время так вырубаюсь.

Очнулся я с дикой головной болью, разбитый и уставший, словно совсем и не спал. Сдвинуть меня с места у девушек сил явно не хватило, хотя они отчаянно пытались, судя по следам на снегу, поэтому развели костер совсем близко ко мне. Рана на лапе была заботливо перевязана, повязка заскорузла от крови. Странно, но боли в ней я почти не ощущал. Гораздо больше трещала голова.

Девочка сидела по ту сторону костра, Эрлика обнимала ее за плечи. Щенок неуклюже болтался где-то у меня в ногах, задевая хвостом когти на моих лапах. Я попытался подняться, но вдруг меня пронзила такая страшная боль, что я даже закричал. Зарычал. С моей спиной что-то было не в порядке.

-Демион! Не вставай! – Эрлика мягко прижала мою голову к свернутому в рулон плащу, заменявшему подушку. – Тебя камень ударил.

Я застонал. Так вот почему мне так больно. Камень из жерла ударил меня по спине. Наверно, это он саданул меня, потому я и упал. От холода боль сразу не почувствовалась. Этого еще не хватало. Умереть не умру, но излечение будет не из приятных, особенно в такие холода.

-Больше живых не было?

-Нет. – девочка подошла и села поближе ко мне. – Я одна осталась, ну еще те, кого в городе не было. Я Лаура, кстати.

-Очень приятно.

-Тетя Эрлика, а дядя Котик поправится? – наивно спросила малышка, усаживаясь на колени к моей спутнице. Эрлика призадумалась, что ответить, но я ее опередил:

-Конечно, я поправлюсь. Куда я денусь…

-Хм. – нахмурилась малышка, да так смешно, что даже я улыбнулся. – А мама мне говорила, если человека по спине ударит большой камень, он больше ходить не сможет.

Меня прошибло ледяным потом, и я спешно пошевелил пальцами лап. Вроде слушаются.

-Да ничего тебе не будет, тебя только контузило.

-Дядя Котик, а почему у вас лапки, как у кошечки, но двигаются как у человека?

Я вздохнул. До объяснения собственной физиологии я прежде не опускался.

-Видишь ли, милая, они и как у кошечки, и как у человека сразу… Ай! Он меня цапнул!

Щенок укусил меня за палец левой лапы и с довольным видом ушел прочь. Тьфу, можно подумать, понял, что я сказал. Вообще мне этот пес не понравился. С самого начала.

-Чего это он?.. – Лаура убежала ловить щенка, и мы с Эрликой остались наедине. Только сейчас, когда девчушка ушла, я отвлекся от разговора и понял, что барышня теребит моя ухо, конкретнее – наматывает его на палец, как веревочку. Уши у меня длинные и стоячие, не как у пантеры и даже не как у кошки, скорее как у гончей, но мягкие и гибкие. Я повел левым ухом, и Эрлика, похоже, сообразила, что гладила не дворового Ваську, а огромную пантеру, и отдернула руку. Я поправил сползшее одеяло.

-Можешь еще погладить. – негромко сказал я, закрывая глаза; странно, но после того, как щенок меня тяпнул, мне дико захотелось спать.

Эрлика с удовольствием запустила нагретую перчаткой ладонь в мою шерсть. Я сразу понял, с самого момента нашей встречи ей хотелось погладить мою морду. Не пойму только, хоть убей – зачем? Собак ей мало? Или морда моя какая-то особенная? Вернулась девчушка; спрятав щенка в чересседельную сумку коня дымка, она села рядом со мной и тоже стала гладить мою морду. Малышку, конечно, интересовали клыки. Она поводила по ним пальцами, словно проверяя, настоящие ли они, потом стала трогать мои усы. Надо же, но мне это очень понравилось. Вот так, пока они гладили меня, я снова заснул.

Дальше мне показалось, что я стал эпицентром какого-то хаотичного круговорота; потом, когда я пришел в сознание, мне сказали, что у меня была сильная лихорадка. Но мне казалось, что все хуже, что я мертв, но живу. Я почти ничего не видел, и все тело мое пылало жаром, словно меня скинули в лаву. Мне было так тяжело дышать, что иногда я задыхался. Я часто слышал голоса девушек, но не мог разобрать ни слова, они говорили со мной как будто сквозь воду. Время стало каким-то странным, густым и тягучим, как патока. Я ясно ощущал каждую прожитую секунду, каждый вздох, каждую каплю зелья, которое кто-то вливал мне в рот. Единственное чувство не изменило мне – мое звериное обоняние. Я с жадностью вдыхал каждый запах, втайне надеясь узнать, что же происходит вокруг меня, бредящего. Почти постоянно я чуял запах Лауры и ее щенка, Эрлика иногда куда-то угодила, слабый ветерок периодически доносил до меня запах лошадей и сена. Раз в день меня поили чем-то сладким, терпко пахнущим лавандой, корицей и молоком. Глотать было больно, но какой-то серебристый голос в моей голову все время твердил, что нужно пить. Я пил, хотя голос был незнакомый, и прежде у меня вообще не было голосов в голове. Может, я сошел с ума?

Не знаю, прошел месяц или год, но потом что-то изменилось. Звуков, размытых теней и запахов стало несоизмеримо больше, я даже стал терять знакомые в море прочих, и это пугало меня. Меня неудержимо тянуло прочь, к друзьям, когда я оставался один, всех титанических усилий хватало лишь на то, чтобы разлепить веки – но видел я одну лишь только черную ночь, да снег, да серое небо. И я снова засыпал. Это было мучительно и длилось, как мне показалось, очень долго. Затем наступило небольшое улучшение.

В ту ночь пробуждение было долгим и тяжелым. Я лежал, не в состоянии понять, сплю я или уже нет, мне захотелось пить, и я открыл глаза. Надо мной сияло безмолвное звездное небо – тучи рассеялись, а это в Скайриме бывает так редко. Удивительно красиво – синева неба казалась мне хрустальной, а звезду мерцали не холодно и колко, а дружественно, и все небо было похоже на бархатный ковер, усыпанный алмазными точками. Луна подсвечивала его откуда-то снизу, ниже уровня моей груди, и я ее не видел, но ее голубоватый свет был зачаровывающим. И вдруг – словно копье прорезало мглу, в моей голове раздался голос.

Слушай!

Голос был странный, низкий, мелодичный, тот самый, что настаивал на принятии зелья, и исходил изнутри меня, точно бы кто-то говорил из-за моей грудины. Он походил и на шелест шелка по гладкому камню, и на шепот весеннего ручья, и на скрип падающего снега – на все голоса сразу, на голоса природы. От этого голоса мне стало как-то не по себе. Неужели и правда схожу с ума?

Нет. Слушай!

Демион, милый, ты точно свихнулся, сказал я самому себе, хотя в мыслях редко обращаюсь к себе по этому имени.

Нет же! Слушай!

Я послушно вздохнул и прислушался – оказалось, рядом со мной, у костра, сидели Эрлика с Лаурой и еще кто-то, их голосов я не знал. Достаточно было просто вслушаться, и я без труда услышал их разговор, внимая всему до последнего словечка.

-Реджи, утром ты обещал рассказать Лауре о Великом Коте. – сказала Эрлика. Судя по шорохам, она возилась со щенком.

-Ох, Эрл, давай не сейчас? Время уже позднее, пора ко сну…

-Нет уж! – вскрикнула Лаура. – Обещали, обещали, обещали!!

-Обещания надо держать, Реджи, тем более ты – чудесный рассказчик. Давай, это будет чудесная сказка на ночь, и нам всем приснится Великий Кот.

-Может, ты? Ты же тоже легенду знаешь.

-Не увиливай! – засмеялись сразу несколько голосов, а я весь обратился в слух. Я знал, что Великий Кот – наш бог, судья и страж, но более ничего. Мне всегда было интересно узнать, но спрашивать я стеснялся, так как этому учили в школе, и я мог выдать недостаток собственного образования. Честно сказать, образования-то и не было. Читать-писать, но не более, и то только потому, что бабушка научила меня. Заниматься мной было некому – родители умерли, и я заместо школы работал в порту вместе с братом, чтобы не умереть.

-Ладно. Слушайте.

Давным-давно, еще до начала времен, в нашем мире жили только одни звери, и все умели говорить. Людей тогда еще не было. Зверей этих было так много, что они непременно находили поводы для ссор. Однажды перессорились все звери, все до единого, некоторые спорят до сих пор – как волк с рысью, заяц с лисой и так далее. И так они передрались, что посеяли в мире великую смуту. Тогда из другого мира пришел Ану, первый человек, и жена его с ним, Нира. То, что они увидели, поразило их. Все звери дрались между собой, брат сцепился с братом, отец с сыном! И Ану сказал: “Вы все - бессмысленные творения. Ваш язык довел вас до беды. Мы отнимаем у вас речь, пока не услышим мольбы в вашем немом смирении. И будете вы немы, пока не перемиритесь”. И звери перестали говорить. Ану пошел дальше и вдруг увидел у огромного дуба кота. Великого Кота. Кот просто лежал на земле и пел веселую песенку. И Ану сказал: “Сын мышелова и грозы рыбы, почему ты поешь? Разве ты не онемел со всеми?”, а Кот ответил: “Я пою, Ану, потому что умею. И я не разучусь, потому что ни с кем не стану спорить”. Ану удивился: “Разве можно это, страж погребов, чтобы никогда ни с кем не поспорить?”, и Кот сказал, что он так и делает. Тогда Ану рассердился, потому что он в своем мире был главный, но даже он спорил со своей женой Нирой, и спросил Кота, как он может ни с кем не спорить. Тогда Кот сказал: “Идите за мной”, и повел их в свой сад. Он сказал: “Владыка, ты можешь разрушить что угодно в этом саду, но я не буду спорить с тобою, потому что ни одна мышь, ни одна птичка в нем не принадлежат мне, потому что деревья и цветы вырастут вновь из своих семян, и я знаю, что снова будет здесь сад”. Тогда повел он их в свой дом и сказал им: “Владыка, ты можешь брать что угодно в этом доме, потому что оно будет здесь вновь, если будет нужно мне, и не будет вовсе, если мне не понадобится”. И повел он их в свой амбар и сказал: “Владыка, я дарю все, что ты здесь видишь, потому что я знаю, что в час нужды ты дашь это своим сыновьям”. Но потом он повел их к тихой маленькой беседке в парке. На лавочке сидела белая Кошка, жена Кота, и мыла лапку. “Но любовь мою, Кошку,” – сказа кот. – “ты не получишь никогда”. “Давай поспорим!” – сразу сказал Ану, потому что ему хотелось задеть гордого Кота, но Кот сказал: “Я не стану спорить” и проглотил Ану целиком, став вдруг большим, как небо. Нира, жена Ану, без чар злого мужа расцвела и помолодела, и мир наш ей очень понравился. Тогда Кот сказал: “Дочь Луны и Звезды, живи в нашем мире, учи своих детей мудрости, которую я показал, ибо не для мужа твоего – для тебя это было ученье”. И исчез вместе с Кошкой, домом и садом, оставив амбар, полный зерна. Нира с той поры жила счастливо, и, говорят, от нее произошли все эльфы. От сына ее и Ану, Тарога, произошли жители империи. А от дочери ее и славного принца Каспера, который тоже потом попал в наш мир, произошли нордлинги – люди севера. Такова история сотворения человека.

Я устало закрыл глаза. Старое, как мир, предание не произвело на меня впечатление. Ну и что, что Кот помог людям обжить наш мир? Я-то не человек.

Верно.

Ого, снова объявился наш таинственный голос. И что с того, что я узнал эту историю? Она ничего мне не дала.

Дала. Просто подумай.

Думать я не мог, мне слишком хотелось пить. Я приподнялся на локте и окликнул Эрлику.

Лучше бы я этого не делал. Моя мирная просьба дать стакан воды произвела эффект разорвавшейся бомбы. Я не заметил, что вокруг моей лежанки был разбит некрупный лагерь; теперь люди, населявшие его, бросились врассыпную. Остались только Эрлика и Лаура, знавшие меня до того, как я заболел. Остальные, судя по взглядам, искренне желали мне провалиться и втайне надеялись, что болезнь меня добьет. Нет уж, родные. С клиночком или кинжальчиком – прошу, а лихорадка меня убить не может.

Спина почти совсем не болела, и я поднялся. Как и следовало ожидать, шарахнулись от меня, как от чумы. Мне даже стало смешно, как боялись меня одного двадцать, а то и больше, вооруженных мужиков. Примерно так дети робеют перед большой собакой, когда взрослые напугали их, что она может их съесть. Один разочек рыкнуть на них, так, из шалости – и ареал в радиусе пятидесяти километров будет полностью очищен. Но рычать мне совершенно не хотелось, в горле пересохло, и я подошел к Эрлике, греющей руки у огня. Лаура, как только я присел, сразу перебралась ко мне на колени и стала разглаживать мои усы, после долго сна торчащие, подобно щетке, каждый в свою сторону.

-Гляжу, вам тут весело было. – заметил я, набивая в рот горсть чистого снега. Я привык получать влагу таким способом, ибо в талом состоянии ее найти подчас непросто. Колючие снежинки царапали небо и от них костенел язык, но только поначалу, потом было очень приятно – снег таял, прохладным ручьем стекая прямо в горло.

-Наконец-то тебе стало лучше. Я боялась, ты проболеешь еще пару месяцев.

-А сколько я валялся?

-Восемь… нет, семь недель.

Я присвистнул. Долго, однако, стало быть, уже Середина Зимы.

-Кто эти люди?

-Я встретила их, когда обыскивала обломки. Большей частью это охотники; они ходили на зверя во время катастрофы и спаслись. Но с нами также трое ординаторов и сам Верховный Жрец, прибывший расследовать появление вулкана.

-ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ?! ЗДЕСЬ?! – вскричал я, отпрыгивая. Верховный Жрец, тот самый, что без суда и следствия превратил меня в зверя, поблизости?!

-А что? Что-то не так?

-Не так! Все совсем не так! Где мои манатки? Я сматываюсь! – хаотично нашарив рукой свой рюкзак, который по счастливой случайности лежал у входа в палатку Эрлики, я обернулся, чтобы сбежать, но не тут-то было.

-От меня бежишь, Изгнанник? – насмешливо протянул Жрец; он подкрался сзади, и, когда я повернулся, мы столкнулись нос к носу. У меня ноги подкосились; Изгнанные не имели права подходить к Верховным Жрецам, это каралось страшными пытками и казнью. Не то чтобы я боялся… но кончить свои дни на дыбе не очень-то хотелось.

-Ррр… - я тихонько отступил назад, но лапа нащупала стену палатки. Проклятье!

-Не рычи на меня, иначе я прикажу посадить тебя на цепь. – лениво махнул рукой Жрец. – Ты до сих пор жив потому, что я нуждаюсь в услугах полузверя.

-Дай догадаюсь, нужно уничтожить того, кто это сделал? – я кивнул на кратер. Изгнанников часто использовали для такой грязной работы, как убийство; считалось, что никто не сделает это лучше, чем по-человечески умный хищник.

-Не совсем. Тебе это не по силам. Там, внизу, кристалл показывает огромную магическую аномалию, причем не на дне вулкана, а где-то совсем низко над лавой.

Я застонал.

-И вы хотите, чтобы я туда слазил?

-Именно. Вулкан уже не извергается, он заснул, так что спускаться можешь без помех.

Я почувствовал, как толстый Лаурин щенок трется о мою лапу.

-Можно несколько вопросов?

-?

-Если вулкан уже спит, почему бы вам не послать туда своего ординатора с заклятием левитации?

Жрец смерил меня ледяным взглядом.

-Разве я не сказал про аномалию? Никакая магия в ее районе не действует. А у людей нет таких острых когтей, без труда режущих породу. Ты свободно спустишься вниз по стене. И не спрашивай ничего более! Мне было видение, что именно ты должен сделать это. Поешь, наберись сил, и скорее выясни, что же там так тормозит магические потоки.

Да уж, попал так попал. Магия – она как ветер, всюду вокруг нас, каждый камень и каждое дерево окружены магией, и она также движется. В полнолуние и тринадцатые числа она дует сильнее. Маги умеют использовать этот животворящий ветер, чтобы влиять на окружающую их материю. Но какая сила должна быть в той аномалии, что она способна этот ветер блокировать?

Лично я в магии понимаю не больше, чем в биогенетике амебы, что в наши дни большая редкость. Смело можно сказать – магов развелось, как собак нерезаных. Наверно, поэтому спуститься к аномалии могут немногие. При активном пользовании магией маг начинает дышать ей самой вместо кислорода. Попробуйте побыть в месте, где воздух густой, как кисель, и дышать вы уже не можете. А я могу, даже не дышать могу, хоть это и неприятно. Выгодное преимущество в подобных операциях.

Голода я особо не ощущал, да и не имел привычки набивать брюхо перед теоретическими неприятностями, поэтому, собрав с собой немного нужных вещей вроде взрывчатых зелий (в отличие от магии, алхимия у меня получалась на ура), я двинулся к краю кратера. Толстый щенок затрусил за мной, смешно переваливаясь с боку на бок, как гусь. Он проводил меня до самой дыры, потом я потерял его из виду – исчез, как провалился. Мне это ОХ как не понравилось…

Из отверстия во льду пахнуло серой и раскаленной магмой. Этот запах я никогда не забуду – кажется, будто это и не запах вовсе, а самый страшный на свете жар проник в твое горло. Откашлявшись, я собрался с духом, – не каждый же день я лазаю в жерла вулканов, хотя приходилось, и не раз, - и начал спускаться. Карабкаться головой вниз по довольно отвесной стене оказалось непросто, лед скоро сменился землей, которая осыпалась от моих когтей, мне приходилось чуть ли не вбивать лапы в нее, чтобы не свалиться.

Там, где был лед, скапливалась выбрасываемая вулканом пыль, а вот ниже ее не было, и я рассмотрел озеро магмы. Зрелище было фантастическое. Поверхность этого раскаленного моря чуть светилась, отбрасывая на крутые стены золотисто-красные блики, они плясали и двигались, складываясь в причудливые фигуры. Из самого озера то и дело брызгали фонтаны горячих искр, словно огненный кит всплывал к поверхности подышать. Засмотревшись, я зазевался и не удержался на стене; кубарем преодолев две трети оставшегося расстояния, я ухитрился зацепиться за уступ и избежал серьезных увечий. А так за свою рассеянность поплатился сломанным хвостом и разодранными ушами. Что ж, это мне урок – не глазей, дурень, по сторонам, когда лезешь по стене почти в километре от ближайшей ровной поверхности.

Наконец-то я оказался на дне и твердо встал на лапы. Внимание мое привлекли две вещи. Первое – это канатный мост, ниоткуда взявшийся прямо посередине кратера. Второе – странный золотистый предмет, висящий в воздухе на другом от меня конце моста. Вокруг было много обломков, оставшихся от зданий Радагаста, и я страсть сколько попотел, перелезая через них. Когда до моста осталось уже чуть более трех метров, под моей правой лапой что-то хрупнуло.

Это оказался смятый листок пергаментной бумаги, содержащий одно единственное предложение, но меня от него бросило в жар и холод одновременно.

“И земля под Радагастом разверзлась, увлекая город за собой в свои огненные недра”.

Однако и цвет, и запах бумаги выдавали, что написана она была ДО того, как хлынула лава. Мне почему-то это совсем не понравилось, так что я на всякий случай прихватил листок с собой. Мало ли что. Мало ли кто. А по вещи можно узнать и ее владельца. Улик не бывает много, как говаривал министр тайной полиции Барк.

Мост, несмотря на кажущуюся ветхость, оказался вполне крепким и выдержал мой вес, пока я по нему перебегал. Доски гнулись и трещали, но ни одна из них не сломалась, хотя я вешу почти вдвое (вру – где-то в полтора раза) больше простого человека, под которого мост, собственно, задумывался – он был узким, мне даже пришлось передвигаться боком. На том конце оказался крохотный островок, окруженный бушующей лавой, и в самом его центре висел заинтересовавший меня блестящий предмет. Но, разглядев, что это, я чуть язык не прикусил.

Карандаш. Толстый карандаш из странного серебристого дерева, грифель у него так и отливал золотом, словно был сделан из драгоценного металла. Канцелярская принадлежность, игнорируя законы физики и явно предпочитая магические, неподвижно висела над чьим-то телом. Вокруг карандаша разливался мягкий чарующий свет, и мне вдруг непреодолимо захотелось его потрогать. Я прошел два шага вперед, вытянул лапу, и мои когти готовы были сомкнуться на шершавом, чуть теплом дереве, как вдруг рыже-черная молния проскочила прямо у меня перед носом. Я готов был поклясться, что это была птица, хоть и не мог понять, как она решилась залететь в кратер сквозь пыльное облако. Однако трогать карандаш мне сразу же расхотелось. Суеверным я себя, пожалуй, назвать не могу, но когда что-то откровенно отгораживает тебя от потенциально опасного и неизведанного предмета, это уже перебор.

Труп, лежащий у меня под лапами, оказался ни кем иным, как тем самым чародеем Рогганом. Он разметался по камням, застыв в неестественной позе, будто перед смертью извивался в страшных судорогах. Похоже, так оно и было. На его ладони виделся продольный ожог шириной в тот самый висящий карандаш, в кармане куртки лежали перчатки, а в левой руке была зажата странная маленькая книжица в дорогом переплете, больше похожая на блокнот. Я разжал окостеневшие пальцы Роггана, не чувствуя себя ни мародером, ни еще кем-либо в этом духе. Посреди книжечки лежала знакомая мне закладка из сушеного змеиного языка; я открыл книгу на этой странице и прочел:

“Знаменитые артефакты, том 10 номер 4591.

Перо Делариса.

Редкий артефакт, его появление предположительно приписывается войне первого совета года 1288. Некто Деларис, могущественный маг Второй Эпохи, умирая, создал письменный предмет и вложил в него все свои магические способности. По легенде, все, написанное либо нарисованное им, мгновенно оживает”.

Слова “мгновенно оживает” были несколько раз подчеркнуты. Я перевернул страницу (там был уже другой артефакт) и понял, что страницы слиплись. Растерев их, я прочел маленькую приписку к номеру 4591:

“Ни в коем случае не брать карандаш голыми руками! Он убивает мгновенно. Чтобы отменить оживление чего-либо, достаточно порвать написанные строки”.

Порвать… Я взглянул на найденный на берегу листочек, подумал и разорвал его на две половинки. Несколько напряженных секунд ничего не происходило, потом вдруг резко все изменилось – вокруг загрохотало, взмыли в небо всполохи лавы вперемешку со струями видимой магии. Меня подбросило, словно я стоял на батуте, и мягко опустило – но не камень уже, а на снег. Город, хоть и немного обалдевший – да, даже сами здания казались ошарашенными, не то что люди! – раскинулся темной глыбой вокруг меня. Жители, уже пережившие свою смерть, переглядывались, явно не находя слов. Эрлика, невесть как оказавшаяся всего метрах в пяти от меня, обнимала за плечи Лауру; девочка стискивала своего щенка, как игрушку. Последний, в отличие от двух первых, выглядел почему-то торжествующим и радостно вилял обрубком хвоста.

-Так я и знал! – воскликнул Жрец, поднимая перо Делариса. – Нужно немедленно его уничтожить. В плохих руках эта вещь способна разрушить мир.

Я тем временем чувствовал себя как рыба на сковородке. На меня со смешанным чувством непонимания и страха смотрели не меньше тысячи человек; что уж говорить, такое обостренное внимание к собственной персоне меня несколько настораживало. Ведь ИМ никто не объяснял, что я их спас. И во мне они видят только Изгнанника.

-Демион! – Эрлика кинулась ко мне и громко закричала. – Как же хорошо, что тебе удалось всех спасти!

Нарочно она это сделала, клянусь когтем. Если до этого на меня смотрели около половины жителей, то теперь уставились все...

[Sonne]

да, определённо, это заслуживает аплодисментов! И не только за содержание, но и за идею. Получилось великолепно, правда реализовано всё средненько: ляпов много. Я боюсь что-то исправлять, думаю надо дождаться Иннельды...

 

Продолжение, ессно нужно, только подожди, выслушай комментарии и исправь ошибки.

 

Решпект!

 

Вообще-то это девушка.

-X-

 

Муахахаха. Ультралол!!! :1anim_ag:

~ФФ

Изменено 6 марта, 2006 пользователем Sonne

[Rednik]

IMHO real good. Keep go. :))

[Sonne]

Что ж, сами напросились =)))

 

1) Я немного не понял, где происходит действие. Сначала вы пишите про Антарктику и т.д. а потом про Сейлдор, насколько я знаю, такого на карте нет. Может стоит всё же выбрать, где именно будет происходить действие? =)

2) в принципе, много сленга и просторечных выражений, но не в коем случае их не убирай, они наоборот какое-то очарование рассказу придают =)

 

 

"на севере северов"

в данной ситуации это не очень уместно

 

"немного слишком скептически"

Это как? =)

 

"но на морозе в пятьдесят, а ночью семьдесят градусов перемены рельефа почти не замечаются."

Цифры какие-то уж очень заоблачные да и перемены рельефа-это тебе не один день. и не год и не век =)

 

"Впрочем, сейчас на моем горизонте ни одного города не предвиделось."

Впрочем, поблизости не было ни одного города.

 

"От горизонта до горизонта тянулся сплошной ледовый массив"

горизонт он один. лучше скажи с запада на восток, или с севера на юг, что-то в этом духе.

 

"кричал женский голос, пока его чем-то не заткнули."

Думаю тут кричала девушка. да, и затыкают рот =)

 

"“Дыркой” оказалась – о, ирония судьбы! – моя уже обжитая расселинка."

“Дыркой” оказалась, о ирония судьбы, моя, уже обжитая, расселинка

Хотя тут меня терзают смутные сомненья... Когда он её успел обжить-то? =)

 

"Девушка сглотнула"

Без комментариев... простите за пошлость... =)))))

 

"-Разве у такой прекрасной юной леди могут быть нелады с законом?"

С чего бы вдруг такое обращение? Даже для приличия, он должен ещё немного поогрызаться...

 

"Меня без суда и следствия повели казнить, брр!"

не, тут должен был вспыхнуть как минимум "шпиёнский" скандал... по логике... Столь высокопоставленную особу сразу даже на суд не отправят, если только батю её совсем не жаловали, да и её не любили... Если так-то укажи это.

 

"она яростно тряхнула амулет, будто тот в чем-то провинился."

По-женски локанично =) Раз уж всё так плохо-может она его лучше в порыве гнева в костёр кинет? =)))

 

"неверном синеватом свете"

немного не понял про "неверный" синеватый свет. такое бывает?

 

"волосы спадали ниже плеч"

волосы спадали с плеч

 

"-Слушай… - сказал я, когда мы, почти не разговаривая, миновали день пути."

В общем-то странно. Ранее указано, что дама была очень болтливой. Запилила бы она его, без сомнений. Типа осла в шреке.

 

"Эрлика оторвалась от монотонного нытья по поводу зверского холода "

Можно так:

Больше из глаз Эрлики не текли слёзы, не смотря на то, что температура оставалась столь же низкой.(может быть, мокрые щёки начал пощипывать морозец, а может она поняла, что этим меня пронять всё равно не удастся.

 

"Подошла широкая пещера в скальном выступе"

К кому подошла? =))) может всё ж он её нашёл?

 

"душеспасительные"

Душещипательные, сентиментальные...

 

"Прям на лбу написано – до смерти хочет знать, за что же меня изгнали."

Это татуировка такая? =))) Может в кавычки? =)

 

"когда просыпаешься от будильника"

В какое там, говоришь, время было это дело?

 

"отгоняя от себя память."

воспоминания. Думаю, память ему ещё пригодится, в будущем...

 

"голосом испуганной мыши спросила Эрлика."

Про мышь лучше не упоминать... на крайняк - может её вид стал таким же, как у испуганной мышки, забившейся в угол?

 

"Я убил их всех – стариков, женщин, детей, когда они веселились и играли."

Забываешь нормы морали: если герой убивает детей, потом он и сам должен умереть. Если это будет так-то оставляй, а если нет-придумай что-нить другое. типа "Но никакие чары не смогли заставить меня убить ребёнка"

 

"Сивый и Трам мои друзья."

А к чему тогда была эта комедия?

 

"Середина Зимы – это месяц, по-вашему - февраль. Сейчас Вьюжень..."

С чего бы ему бросаться рассказывать ей о месяцах? У него какая-то учёная степень? или задание обучать аборигенов простейшим принципам современности? =)))

 

"Эрлика, глядя на этот ужас, неудержимо разрыдалась."

Просто разрыдалась, или сильно разрыдалась

 

"хотя и по моим щекам катились слезы."

я думал у него лицо волосатое...

 

"и, к нашему ужасу, тонкий детский голосок завопил:"

наоборот к радости.

 

"Ей торил"

Вторил

 

"А когда таких забегов десять? Двадцать?"

с забегами ты лишь сравнивала, надо сравнивать с прыжками.

 

"Грела меня надежда, что уж обратно-то я поеду верхом. "

К сведению, лошади в конюшне наверняка напуганы, а в таком состоянии они ни за что не дадут себя оседлать. им бы удрать побыстрее...

 

"-Дядя Котик, спасите меня, пожалуйста!"

А разве он был не страшной пантерой? думаю ребёнок должен сильно-сильно испугаться =)

 

"беги ПОД лошадью"

они её затопчат, но для начала их ещё в тонус привезти надо. советую вообще забыть про описание лошадей...

 

"Беспородный песик обрадовал меня приятным послушанием" и дальше "Мне пес почему-то не очень понравился"

 

"оставался тонкий кровавый след"

След оставался бы если б лапа совсем отрофировалась и ненужным капиталом висела позади.

 

"Тебя камень ударил."

Скорее ему в спину попал камень...

 

"Я одна осталась, ну еще те, кого в городе не было."

А откуда она узнала? она же, если мне не изменяет память, сидела где-то наверху...

 

"-Очень приятно."

Как будто его душу переполняют положительные эмоции. Не верю.

 

"барышня теребит моя ухо, конкретнее – наматывает его на палец"

1. моё ухо

2. какой длинны у него уши? =)))

 

"гладила не дворового Ваську, а огромную пантеру"

эммм... откуда там Васька? У тебя ведь серьёзный рассказ.

 

"Я сразу понял, с самого момента нашей встречи ей хотелось погладить мою морду"

даже не знаю, нормально ли это... =))))

 

"Эрлика иногда куда-то угодила"

уходила

 

"но какой-то серебристый голос"

голос не может быть серебристым.

 

"на то, чтобы разлепить веки"

на то, чтобы разомкнуть глаза

 

"звезду мерцали не холодно и колко, а дружественно"

1. звёзды

2. убери слово "колко"

3. дружественно тоже стоит убрать

 

"Моя мирная просьба дать стакан воды произвела эффект разорвавшейся бомбы"

бомб в то время не было =)

 

"Примерно так дети робеют перед большой собакой, когда взрослые напугали их, что она может их съесть. "

Предложение не очень удачно построено.

 

"Лично я в магии понимаю не больше, чем в биогенетике амебы"

нету там амёб.

 

"которая осыпалась от моих когтей"

которая осыпалась под моими когтями

 

"поплатился сломанным хвостом"

Кхм...

 

"что-то хрупнуло"

хрустнуло

 

"Однако и цвет, и запах бумаги выдавали, что написана она была ДО того, как хлынула лава."

Во-первых, она уже наверняка пропиталась серой, во-вторых, даже смерть человека с точностью до минуты установить нельзя. А уж темболеее нельзя установить, когда была написана эта бумага, будь там хоть месяц... хоть два

 

"Труп, лежащий у меня под лапами, оказался ни кем иным, как тем самым чародеем Рогганом."

математика: Город провалился как минимум 7 недель назад, тело пролежало не меньше. Почему оно не разложилось? может лучше написать что от тела остался лишь скелет, а личность он установит по какой-нить там особенной мантии или рубахе?

 

Конечно, можешь к ошибкам и не прислушиваться. Это лишь мой взгляд на вещи...

Ещё раз повторю, что произведение замечательное получилось. Собачка вообще ути-пути какая классная... =)))(с чего бы я это?) и размер-самое то... Продолжай в том же духе, а ошибки мы как-нибудь подправим...

[Naty]

Считаю нужным кое-что пояснить...

 

"немного слишком скептически"

Это как? =)

--Это - слишком скептически, но не вдаваясь в крайности.

 

"но на морозе в пятьдесят, а ночью семьдесят градусов перемены рельефа почти не замечаются."

Цифры какие-то уж очень заоблачные да и перемены рельефа-это тебе не один день. и не год и не век =)

--Перемены рельеяа имеются ввиду смены местности - была равнина, потом лес, потом горы, по мере продвижения пути.

 

"-Разве у такой прекрасной юной леди могут быть нелады с законом?"

С чего бы вдруг такое обращение? Даже для приличия, он должен ещё немного поогрызаться...

--Это не вежливость, это издевка.

 

"она яростно тряхнула амулет, будто тот в чем-то провинился."

По-женски локанично =) Раз уж всё так плохо-может она его лучше в порыве гнева в костёр кинет? =)))

--Ага, и получить потом по шее за растрату дорого имущества? Не все женщины настолько порывистые.

 

"неверном синеватом свете"

немного не понял про "неверный" синеватый свет. такое бывает?

--Неверный свет - это когда он едва-едва виден, словно смотришь сквозь бумагу.

 

"душеспасительные"

Душещипательные, сентиментальные...

--Не-а, душеспасительные - не щипательные, чтобы растрогать, а именно спасительные, чтобы наставить на верный путь.

 

"Я убил их всех – стариков, женщин, детей, когда они веселились и играли."

Забываешь нормы морали: если герой убивает детей, потом он и сам должен умереть. Если это будет так-то оставляй, а если нет-придумай что-нить другое. типа "Но никакие чары не смогли заставить меня убить ребёнка"

--Раскрываю секрет, но в конце книги Демион пожертвует собой для спасения Эрлики.

 

"Середина Зимы – это месяц, по-вашему - февраль. Сейчас Вьюжень..."

С чего бы ему бросаться рассказывать ей о месяцах? У него какая-то учёная степень? или задание обучать аборигенов простейшим принципам современности? =)))

--Не ее, а читателя.

 

"хотя и по моим щекам катились слезы."

я думал у него лицо волосатое...

--У пантер гладкая шерсть, а щеки имелись в виду как часть организма.

 

"и, к нашему ужасу, тонкий детский голосок завопил:"

наоборот к радости.

--Как раз к ужасу - или когда слышишь плач ребенка в горящем доме нужно радоваться?

 

"Ей торил"

Вторил

--Описка, пардон.

 

"Я одна осталась, ну еще те, кого в городе не было."

А откуда она узнала? она же, если мне не изменяет память, сидела где-то наверху...

--Именно наверху. Дома в подобных городах низкие, а из чердачного окошка видно многое.

 

"Труп, лежащий у меня под лапами, оказался ни кем иным, как тем самым чародеем Рогганом."

математика: Город провалился как минимум 7 недель назад, тело пролежало не меньше. Почему оно не разложилось? может лучше написать что от тела остался лишь скелет, а личность он установит по какой-нить там особенной мантии или рубахе?

--Во-первых, хоть вокруг него и была лава, дело происходит на страшном морозе. В таких снегах тела лежат и по несколько тысяч лет... Во-вторых - Рогган ведь маг, его тело не подлежит разложению!

 

Остальное постараюсь учесть. :1anim_ab:

[Sonne]

--Это - слишком скептически, но не вдаваясь в крайности.

Я имел ввиду что фраза несуразная... Не бывает такого выражения "немного слишком скептически"

 

--Это не вежливость, это издевка.

Тогда нужно подписать, что он произнёс это с издевкой... а-то по-людски прям получаицца

 

--Ага, и получить потом по шее за растрату дорого имущества? Не все женщины настолько порывистые.

Ну просто втряхнуть амулет-не очень-то естественное движение для раздражённой мадамы, наверняка...

 

--Раскрываю секрет, но в конце книги Демион пожертвует собой для спасения Эрлики.

Всё рвно он останется хавошим, лучше убери про детей.

 

--Как раз к ужасу - или когда слышишь плач ребенка в горящем доме нужно радоваться?

В общем-то радоваться нужно тому, что кто-то в живых... а растраиваться наоборот, когда все умерли.

 

--Во-первых, хоть вокруг него и была лава, дело происходит на страшном морозе. В таких снегах тела лежат и по несколько тысяч лет... Во-вторых - Рогган ведь маг, его тело не подлежит разложению!

ну ка знаешь =) Просто когда рядом лава, она будет оказывать отрицательное воздействие, да и по неразлагающиеся тела магов, откровенно говоря ничего не слышал. Может просто не до конца прочувствовал ситуацию...

 

Ндавай! ждём продолжения!

[Naty]

--Раскрываю секрет, но в конце книги Демион пожертвует собой для спасения Эрлики.

Всё рвно он останется хавошим, лучше убери про детей.

Не останется! И вообще, мне что, весь сюжет раскрыть? Перо Делариса, подумайте хорошенько, оно может что угодно изменить. Даже прошлое. Вы бы себе оставили такое прошлое? :1anim_ad: Я бы лично его переписала, что и собирается сделать Демион. И, хотя все, кого он убил, оживут, он все равно не сможет жить от угрызений совести и умрет за Эрлику.

ВСЕ! Больше никаких раскрытий! Ждите продолжения!

Ошибки первой главы подправлю после обеда.

[Welliar]

Предупреждаю, дальше идет сплошное ИМХО. Прошу не обижаться.

 

...Впрочем, сейчас на моем горизонте ни одного города не предвиделось. От горизонта до горизонта тянулся сплошной ледовый массив...

 

Частично, вопрос уже былд рассмотрен, а я добавлю, что здесь присутствует тавтология. Слишком много горизонтов

 

...моей укрытии...

 

Описка

 

...Он – фактор целого города на южной оконечности Серебряного Плато...

 

Никогда ничего не слышал о "факторах" среди нордов...

 

...порвала свое платье на лоскуты...

 

Хм... Забавно... рвать платеье на лоскуты в лютый "под пятьдесят-семьдесят" градусов мороз, да еще и в присутствии изгнанника-мужчины-пантеры...

 

...Смугловатое, с мягкими чертами лицо говорило об ее имперском происхождении...

 

Ой-ой, я никогда не думал, что у имперцев смуглое лицо. Вот, что оно такое у редгардов - согласен. К

тому же у имперцев совсем уж не мягкие черты лица, т. к. имперцы - что-то вроде древних римлян, мягкие черты - у бретонов.

 

...кожа до колена стала болезненной...

 

Ну, во-первых у него, вроде как, шерсть. А во-вторых, лучше будет "нога, при прикосновении, отзывалась

 

ужаснейшей болью до самого колена"

 

...Я поднял ее на руки...

 

Лучше, "посадил на спину"

 

...словно я какой-нибудь супергерой...

 

Супергероев в снежном Скайриме просто быть не может.

 

...Если вулкан уже спит, почему бы вам не послать туда своего ординатора с заклятием левитации...

 

Ординаторы - воины храма, а не нордлингского правительства (если оно у них есть)

 

...Лично я в магии понимаю не больше, чем в биогенетике амебы, что в наши дни большая редкость...

 

Биогенетика? В Скайриме? Я даже не знаю что и сказать....

 

...в отличие от магии, алхимия у меня получалась на ура...

 

ИМХО, но по моему, алхимия - часть магии.

 

...как говаривал министр тайной полиции Барк...

 

Опять же сомневаюсь, что на кайриме может существовать такой орган, как тайная полиция.

 

...Карандаш....

Это меня убило. :1anim_be: Ну какие там к а р а н д а ш и! И дальше:

...Канцелярская принадлежность, игнорируя законы физики и явно предпочитая магические,неподвижно висела над чьим-то телом...

 

Не верю, что в Тамриэле открыли физику.

 

...В плохих руках эта вещь способна разрушить мир...

 

То есть получается, что герой "случайно" спас мир? Попахивает банальностью и глобализмом.

 

Вообще, язык изложения неплох сам по себе, юмор, вкрапленный в строчки не вызывает отторжения, так что - желаю удачи - продолжай! Но советую побольше внимания обратить на связность с миром, в который ты включила своего героя, и с эпохой, опять же описываемой тобой.

 

Все. Даю возможность высказаться самому автору.

[Don Condor]

Технику уже раздраконили. Поэтому спрошу по поводу сюжета.

Очень интересно описана встреча главных героев в начале рассказа. Два норда тащат имперку (когда я это читал, я уж подумал, что сейчас они её... э-э-э-з... кхе-кхе... в общем, надругаются над бедной девушкой, но это так, отступление). Возникает идея её утопить, но в итоге кидают в какую-то, первую попавщуюся разщелину. Пущай, типа, замёрзнет... Чудесно, но ниже по тексту мы узнаём, что эти два норда её друзья! так они из дружеских побуждений решили её утопить? Ей угрожала смертная казнь, и они, как настоящие друзья, решили облегчить ей муки?

[Naty]

2Don Condor. Опять раскрыть сюжет? Ладно, тогда вот отрывок из второй главы:

 

-Эрлика, скажи мне, а что это было за представление с Сивым и Трамом? Ну, тогда еще, когда мы встретились.

-А ты сам подумай - если бы я просто подошла к тебе и сказала, мол, отведите меня пожалуйста, туда-то и туда-то, ты бы меня отвел?

Я подумал.

-Нет.

-Вот и не задавай глупых вопросов, Демион.

[ChakaSKN2]

Начну с оценки качества. Просто отлично! Хороший баланс темпа с описаниями. Да и описания не больше не меньше чем нужно. Но все-таки при прочтении заметил пару несоответствий.

 

Вот основное. – Что-то главный герой очень мягкий для изгнанника, которого все гонят.

 

Вот, например – ему сбросили на голову девушку, а он даже не подумал выкинуть ее назад. А ведь она заняла часть его жизненного пространства, даже выспаться не дала. Нет, я могу понять, что герой добрый и ему было жаль выкидывать ее на мороз, но мог бы хотя бы порычать для атмосферы. Да и судя по тексту непрекращающиеся разговоры, раздражали героя, так почему он не попробовал это прекратить? Это ведь средневековье, да и больная нога настроение не улучшала. В такой ситуации даже самый добрый и терпеливый человек мог выдать что-то типа «Помолчи ты, наконец, женщина!». Слова могут быть и другими, но суть от этого не меняется.

 

Потом немного странное описание девушки для существа мужского пола. Волосы, глаза…. Обычно все начинается немного ниже, да и взгляд движется вниз. Такова уж природа мужиков. Тут ничего не поделаешь. И уж совсем странно звучит фраза про цвет глаз. Ну не принято у мужиков смотреть в глаза! Это признак агрессии. Если есть желание, то порасспрашивай знакомых помнят ли они цвет глаз хотя бы родственников.

 

Еще. Не верится в рассказ о том, был ли у него кто до превращения. В такой ситуации мужики практически никогда не говорят правду, во всяком случае, незнакомому человеку. В этом случае или врут, придумывая несуществующие подвиги, или молчат. Мужскому полу очень тяжело говорить о чувствах. К слову то же касается их публичного выражения. Я знаю достаточно людей, которые скорее согласились бы пройтись голышом перед толпой народа, чем раскрыться перед все той же толпой. Разумеется, мужской пол испытывает те же самые эмоции, но их принято скрывать. А когда не получается скрывать, то маскировать другими, из тех что можно демонстрировать, например с гневом никаких проблем нет.

 

А почему Демион так легко согласился с требованием жреца? Нет, я понимаю, что ему деваться было некуда, но сцена со словами – «А что если я сейчас разорву тебе глотку, а потом сбегу?» звучала бы вполне к месту. Ну, не верится в столь неагрессивную капитуляцию.

 

 

«Демион, милый, ты точно свихнулся, …» - Да. Такие обороты я, конечно, слышал, но только от людей нестандартной ориентации. Не может обычный мужик так про себя думать! К слову, обычно мысли мужчин звучат намного грубее, чем слова, перед произнесением, их приходится переводить на необходимый в текущей момент язык.

 

«чем в биогинетике амебы» - А я думал, что подобные вещи проскакивают только у меня! Откуда в средневековье знают о биогинетике?

 

 

Из физики.

 

Прыжки на сотни метров? Это как? Мышцы на такое не способны.

 

Откуда в кратере сохранившийся мост. Да ладно мост, как там уцелела бумага?

 

Но это все мелочи. Читается хорошо, так что буду ждать продолжения.

[Naty]

2ChakaSKN2.

Прежде всего хочу сказать - Демиона нельзя оценивать с точки зрения обычного человека. Он полупантера, причем он провел ДВЕСТИ лет в одиночестве, и, разумеется, немного как бы сошел с ума - стал мыслить иначе, чем обычный человек.

Рявкнуть на Эрлику означало бы для Демиона потерять единственного человека, который не шарахнулся от него, во-первых. Во-вторых, за двести лет он просто забыл, как с людьми общаться-то надо.

Демион свои чувства давно позабыл, двести лет он ничего подобного не ощущал. И говорить ему об этом так же просто, как, допустим, о детсадовских обидах - нет уже в живых тех, кто мог бы его осудить, в лучшем случае их праправнуки.

 

А почему Демион так легко согласился с требованием жреца? Нет, я понимаю, что ему деваться было некуда, но сцена со словами – «А что если я сейчас разорву тебе глотку, а потом сбегу?» звучала бы вполне к месту. Ну, не верится в столь неагрессивную капитуляцию.

 

А что ему еще оставалось делать? Вокруг народ, и много. Вооруженный. За явную агрессию жрец по головке не погладят, а за убийство жреца - найдут и живьем четвертуют. Кроме того, Демион его боится. Ведь именно он превратил его в полузверя!

 

Потом немного странное описание девушки для существа мужского пола. Волосы, глаза…. Обычно все начинается немного ниже, да и взгляд движется вниз. Такова уж природа мужиков. Тут ничего не поделаешь. И уж совсем странно звучит фраза про цвет глаз. Ну не принято у мужиков смотреть в глаза! Это признак агрессии. Если есть желание, то порасспрашивай знакомых помнят ли они цвет глаз хотя бы родственников.

 

Ему на это уж начхать, после двухсот лет одиночества-то! Да и потом, биологические отличия. Ему в ЭТОМ плане скорее приглянется...хм...симпатичня пантера, нежели человек. А человеческая девушка для него - как для нас красивая кошка. Запоменаются самые яркие черты, как то - глаза и волосы.

 

Прыжки на сотни метров? Это как? Мышцы на такое не способны.

 

Смотря у кого.

[Sonne]

Кхе, Чака пытался с железной логикой проникнуть в мир романтики =)))

безвариантно...

 

Хотя всё ж некоторые диалоги подправить надо. с учётом того. что он как-никак зверёк =)

[Kenny]

Хоть я и читаю только римских и греческих авторов и я не писатель, но мне очень очень понравилось,

честно))).

[ChakaSKN2]

Демиона нельзя оценивать с точки зрения обычного человека – Так ведь и я о том же. А, судя по описанию, ведет он себя сверх цивилизованно. Что же касается - за двести лет он просто забыл, как с людьми общаться-то надо . Так ведь такое поведение свойственно не только людям, но и животным. Потом, если Демион полупантера, то у него должны быть, хотя бы частично, инстинкты кошачьих. А кошки по сути одиночки, и не нуждаются в обществе. Так откуда у Демиона такая тяга к обществу абсолютно незнакомого ему человека? Ведь с одной стороны, как человек, он должен тяготить присутствие представителей человеческой расы, да еще не стоит забывать о ненависти всех прочих. К слову, если подомных Демиону все так презирают, то почему Эрлика так легко с ним общается? Звучит подозрительно, а все подозрительное может быть опасным. Живя в мире полном опасности и предубеждений неизбежно станешь сверх осторожным, а Демион верит всему, что ему рассказывают, да еще и, наплевав на собственное благополучие, рискует собственной шкурой. Почему он не решил, что все это ловушка? Нет, ему, конечно, за все эти годы могло надоесть жить, и он решил развеяться напоследок, но как-то в это не верится. Уж больно он цепляется за жизнь.

 

Теперь о чувствах - нет уже в живых тех, кто мог бы его осудить . А причем тут осуждение? Суждение других, как раз, никакой роли не играют. Просто, так принято. Это сложно объяснить, но говорить на эту тему очень сложно, и ее, как правило, стараются избегать. Время никакой роли не играет. Такое поведение связано с психологией, но подробности мало интересны, так что я их опускаю.

 

Относительно того, что Демион боится жреца и угроз. Так я и не говорил, что стоит набрасываться, а вот угрозы вполне могли быть. Хотя бы, для того чтобы скрыть страх. Нельзя, проявлять страх – сожрут. Это одна из основ повеления для мужского пола. К слову, аналогичное поведение свойственно и животным. Вот для примера, когда встречаются два кобеля, они всегда рычат друг на друга. Им, что есть что делить? Нет ведь. Просто это часть ритуала. Они показывают, что не боятся друг друга, и значит могут и дальше жить рядом. У кошек это выражено, даже, сильнее. Так, что скрыть страх за гневом, вполне нормальная реакция.

 

К слову, у животных тоже не принято смотреть в глаза, но это мелочи.

 

Теперь насчет прыжков. Если я не забыл физику, то для прыжков требуется баллистическая траектория. Предположим, что Демион очень силен, и прыгает по максимально настильной траектории. Но даже в этом случае его подъем в середине траектории составит не менее 1/3 от дальности. В данном случае это около тридцати метров. Неплохо звучит? Для наглядности это высота двенадцати этажного дома. Да просто упасть с такой высоты уже фатально, а ведь при прыжке кроме вертикальной составляющей скорости есть еще и горизонтальная. В мире Морроувинда рассмотрен один такой прыгун. Если память не изменяет, то его можно найти севернее Сейд Нин. Там все кончилось весьма плачевно.

 

И на последок. Все это не так уж и важно. Кроме меня на это, похоже, никто внимание не обратил, так что можно, да и, наверное, нужно, оставить все как есть. Однако все-таки советую сделать героя не столь идеальным. Например, добавить ему пару вредных привычек. Это придаст ему большую выразительность и только украсит повествование.