Я влюбилась в Моцарта недавно. Это под его музыку, если бы ещё читать получилось под Лакримозу, то просто прелесть - я так думаю. Ну... Вот ещё что: lacrimosa - это по латински слёзный день, а lacrima - слеза. И атанор - это алхимическая печь. Всё остальное вроде понятно. Спасибо, Борм. Если б не ты, то в жизни не выложила бы. Lacrimosa (Ave Maria) Чувствуешь? Эта музыка плачет по венам, Опережает простуду, Бьёт по лицу. Кто её сделал? Кто создал такой? Почему? Замерзает слеза на предплечье. Видишь? Даже время замедлило бег В этом облике человечьем, Пригвождённое к полу Улыбается кровью Своей. Слышишь? Замирает внутри атанора, Режет лезвием пальцы, Изливается в тягостный бред Слова. Где-то в квантовом переходе На свободе От пространства, От бешеной скачки Лондона и Парижа Становится ближе к сердцу И плачет по венам Кровью Или новой строкой – Хоровым песнопеньем. Знаешь? Замедляется пульс. Да, ты знаешь! Знаешь, как туда заглянуть Так, чтоб увидеть пустыню – Минное поле без мин. В грустном возгласе Херувима Рассмотреть беспорядок мечты. Веришь? Нет нужды оставаться собой. Отрекаться теперь ежечасно От себя. Быть навек несогласным С собой. Зажигать фонари поутру В обезветренной квартире, Не курить. Не курить ни кальян, ни траву. В восемнадцать двадцать четыре Ждать звонка Бога, Он обещал Позвонить. Как-то очень спокойно Он резал бумагу, Ставил печать На самолётик бумажный, И теперь надо ждать. Помнишь? Этот мир не всегда был таким. Эта музыка рушит и бьёт все вопросы, В ней есть смерть – Ради этого надо жить. Надо жить! Больно – в стоны; Скучно – в мечты; Но ежеминутно Отрекаться от своей красоты Ради её мотива. Напевать, подпевать, Где нет слов, Где молчание душит по жилам К этой жизни Любовь. Заглушаться в безумном ритме, Замедляться, глаза закрывая на страх И сливаться С ней И с её молитвой. Пусть уносит тебя на руках В ту страну, Где не знают улыбок, Где молчанием душат злость. Знаю – нас ТАК не любили, А нам пришлось. Слишком много пришлось против воли: Покоряться в ответ на удар, Говорить: «Да, отец», И не поднимать глаз. В этой музыке плещется море, Ей и дела нет До того, что такое Приказ. В вакуумном пространстве Ей возможно дышать – В обезветренной квартире, Весь в слезах, Поднимись с колен и признайся: «Нас убили, Но позволили ждать». Наше время ещё не пришло. Мы ещё не рождались В красоте и величии слов. Эта музыка Нас омоет слезами И мы станем немного святее Богов. Ничего, мы дойдём, Нас украсят дождём Её слёзы – Ледяной, предрассветной грозой Голосов. Lacrimosa. Это кровь остывает, Перестаёт дымиться, Заставляет остановиться – И замерзаешь. Эта музыка за собой Приносит покой. Раскалённые взгляды валькирий Успокоено смотрят нам в след. Нет-нет. Они нас не любили. Ненавидели, может, Но всё же – Они дарят нам свет И покой И гордятся нами: Молоком на зубах стынет кровь, Необъятную степь Мы засеяли злыми грехами И взрастили опять К этой жизни любовь. Безмятежны к жестокости липкой, Мы успели понять этот сон. Завтра новое утро И кофе с корицей Этой музыке в унисон. Ждёшь? Нам опять обещали полнеба, И теперь, стало быть, надо ждать, А на деле Не получим Даже крошек От хлеба. Как спокойно и грустно… Это сон? Нет, иллюзия сна. На предплечье замёрзла слеза. Lacrima. Lacrimosa. Это боль? Нет, иллюзия сна и покоя. Эта музыка Через сердце проходит стрелой, На часах замирает недвижностью стрелок, Над глазами сидит чёрной сурьмой. Она знает, что дальше; Она знает, что делать. Этот радостный, светлый покой. Нет, Глаза – отражение серого неба, А в руках нету силы, Это сила земли. Мы устали. Мы завтра восстанем из пепла С этой силой, С этой нежностью, С этим покоем Мы слезами омоем Эту музыку. В теле новая вечность Уже заходится Как рассвет за окном; Не смотри И не слушай; Забудь всё, что помнил и знал. Просто Чувствуешь? Не итог, но финал.