Тропами Темными

[Бякс]

Тропами Темными

 

***

 

На востоке занималась заря. Медно-багровое солнце медленно поднималось из-за горной гряды, заставляя обледенелые вершины поблескивать и переливаться всеми цветами радуги. Утренний туман начинал понемногу рассеиваться, порывы утренних ветров растворяли клочья промозглой дымки в пронзительно-чистом, наполненном хрустящей свежестью воздухе.

Чуть согнувшись под тяжестью заплечного мешка, некромант вяло хрупал сапогами по каменистой полосе Серого Тракта. Огонек в глазницах хиллса, освещающий дорогу, давно погас, но перед глазами у юноши до сих пор плавали цепочки зеленых точек. Постепенно отходя от ночной дремы, он взбодрился: ледяные змейки заползали под рукава, ловко просачивались за воротник и под полы плаща, избавляя тело от последних излишков ленивого тепла.

За последние два года он сильно изменился. Тело окрепло, стало жилистым и жестким; длинная грива черных волос, убранная в «конский хвост», налилась цветом и силой; старый, изношенный плащ сменился новым, с фирменными черепами гильдии на плечах – пока только стальными, без гравировки, как подобает адепту; в стержне хиллса прибавилась пара позвонков, на лбу черепа сидел металлический обруч. В тяжелом взгляде исподлобья временами сквозила самоуверенная решимость, нарушая привычную бесстрастную маску лица.

Несмотря на эту чудесную трансформацию, Лэссер переживал не самые лучшие времена в своей жизни. Гильдийные гроши сгорали в первом же кабаке или при заходе на рынок; просиживать штаны в лабораториях и склепах он был органически неспособен, а подходящая работа подворачивалась весьма редко. За прошедший год он ни разу не брался за некромантию, перебиваясь в случайных деревнях за счет своих лекарских навыков да кустарно сваренных зелий. Перебираться же на юг или, скажем, в западные земли, имея за плечами горсть медяков и ученую степень адепта темных искусств, было делом авантюрным и крайне рискованным. Поэтому парень мерил шагами все семь Трактов, перебираясь от поселка к поселку.

Надо сказать, что Серый Тракт является самым протяженным среди семерки, поскольку длинной петлей огибает горный Ар-Атанг и продолжается через весь северо-восток Аллара до белых морей. Разумеется, ни о какой государственной охране Тракта говорить не приходилось, однако местные власти в лице старост деревень или поселков обычно тщательно стерегли свой участок и даже огораживали территорию частоколом. За Ар-Атанг тоже беспокоиться не приходилось – патрульные отряды хардаров ежедневно прочесывали дорогу, взимая пошлину с редких караванов и вычищая под корень любой намек на зарождающиеся бандитские гнезда. Неясно было, правда, кого предпочтительнее встретить в поздний час на Тракте – десяток грабителей или одного чудовищного хардара с булавой и луком.

Северным Трактам всегда придавалось особое значение. Являясь порой единственным способом связи с разрозненными и отдаленными частями северного Аллара, эти дороги почитали за святыню все народы без исключения. Государственные инспекции ежегодно устраивали рейды и фиксировали в своих отчетах состояние самой дороги, столбовых камней, перевалов, и, в случае выявления нарушений, высылали бригады специальных мастеров-подорожных; там же, куда инспекция обычно не добиралась, за дело брались мелкие князьки и самопровозглашенные вожди, а то и вовсе простые крестьяне из вольных. На разных участках Трактов устанавливались таможенные посты, превращая их также и в неплохой источник доходов. Наконец, в случае военных действий было очень удобно перебрасывать конницу, пехотные полки и обозы по широким и ровным дорогам.

Традиционная некромантия на всей территории охвата Трактов была практически не востребована. Отчасти из-за того, что жили люди и нелюди разобщенно, и неоткуда было взяться большим захоронениям; отчасти из-за того, что народ в этих местах был суровый и поистертый жизнью. В том случае, если неугомонный дедушка захочет проведать внуков даже после погребения, у тех всегда наготове рогатина, кадка смолы да пара крепких топоров, которыми впору и сосны, и кости рубить. Нежити было мало, зато в болотах, лесах, горах, а то и на равнинах водилось полным-полно бесноватой чуди из разряда нечисти и одичавших, вымирающих народов. Конечно, вычищать поля от ржанников или выслеживать волколаков по лесам – работа не для некромантов, а для бригад краснощеких, мускулистых и поджарых парней-сорвиголов, разъезжающих на крытых повозках и имеющих при себе неплохой арсенал (чаще всего сворованный с армейских складов или, на худой конец, списанный и купленный за полцены у старшин с рук) и месячный запас провизии. Некроманты рангом повыше перебирались кто в крупные города, кто устраивался личным магом или шаманом к преуспевающему и богатому вождю, кто отправлялся преподавать в академии. А вот таким недотепам-недоучкам, как наш адепт, приходилось побираться чем судьба пошлет и молить весь темный пантеон об особо крупном и ленивом dracomortus’e, за чью внушительную черепушку давали премиальные в размере годового оклада. Да и никто не запрещал подлатать обглоданные жадной до свежей крови нежитью костяки рыцарей в дорогих доспехах, закрасить ржавчину, выковырять драгоценные камни из эфесов мечей и оживить, осев где-нибудь в глухой провинции на хлебах запуганных мертвецким легионом селян. Одна беда – с каждым веком нежить из драконов получалась все реже, а те, кто остались, были слишком мудрые, могущественные и чудовищно жестокие для новоиспеченных адептов и магиусов.

Но худа без добра, как известно, не бывает. Северные кланы, имеющие реальную власть над северными землями, единым фронтом выступили против навязанного из Метрополии короля. Немногочисленное войско монарха, не привыкшее сражаться в таких суровых условиях, было безжалостно истреблено, а шесты с головами несчастных украсили собой солидный отрезок Столичного Тракта, от реки Аялы до самых городских ворот. Новая власть стремилась как можно меньше зависеть от соседей с юга или запада, из-за чего привычный уклад жизни претерпел солидные изменения. В частности, Инквизиции сильно урезали полномочия, запретив преследовать иноверцев и вершить самосуд. Под давлением сверху, отцы-настоятели вынуждены были признать гильдию некромантов законной правоверной организацией и прекратить гонения пепельных магов. Ученые умы инквизиторов, постигающие тайны божественного слова и дела в монастырях и попрекающие агрессивную политику карательных отрядов, получили возможность обмениваться знаниями с темными академиями. Совместные исследования уже приносили свои плоды, и, возможно, скоро Север сможет похвастаться уникальными школами, совмещающими в себе учения как светлых, так и темных аспектов магии.

Лэссер на своей шкуре ощутил перемены. Передвигаться по городским улицам даже в вечерние часы теперь стало намного безопаснее – никто не пытался больше шарахнуть из темноты переулка молотом со святыми символами, торопясь запихнуть бесчувственное тело в мешок для последующего демонстративного сожжения на площади. Прихожане, избавленные от науськиванья святыми отцами, больше не плевались в спину и не вываливали на голову помои из окон домов. Конечно, окончательного признания некроманты не получили, и вряд ли когда-нибудь получат – работа бок о бок со смертью и страданиями ставила на них клеймо вечных отщепенцев.

Впрочем, такое отношение к темным магам бытовало преимущественно в городах. Во дворах Кланов, в деревнях и даже в диких поселениях нелюдей их принимали пусть неохотно, но с должным почетом и уважением. Это была еще одна из причин, по которой Лэссер не стремился закрепляться в столице: обитатели провинций и резерваций видели в некромантах, которые были весьма редкими гостями, в первую очередь знахарей и бытовых колдунов, а уже потом повелителей нежити. Связываться же с беспокойными покойниками лишний раз не хотелось никому, поэтому и встречали магов порой с распростертыми объятиями.

Встречались, конечно, и исключения. Тридцать два года назад, один из лидеров-ренегатов южного Ордена Саббаха тайно вырастил в подземельях портовой столицы Нарх-Силлари бесчисленное количество гомунуколов и костяных големов, выставив при этом султану ультиматум с предложением передачи престола. Султан опрометчиво и высокомерно приказал публично выпотрошить посла Ордена, после чего ренегат Азирадас (получивший впоследствии заслуженное прозвище «Чумной султан») выпустил орды своих творений на свободу. Большие и малые, летающие, ползающие, роющие твари заполнили весь город, уничтожив тогда около двух третьих от всего населения. Это и впрямь было похоже на чуму: за четыре дня город опустел, выжившие стремились бежать как можно дальше, в порту не осталось ни одного корабля – нежить не любила морскую воду и лишний раз предпочитала с ней не связываться. Азирадас со своими войсками занял столицу, самопровозгласил себя султаном и разослал остальным южным мегаполисам письма с предложением принять присягу. Некоторые наместники и впрямь явились в Нарх-Силлари, однако большинство учредило временный совет и, заручившись поддержкой обеспокоенного Запада и Инквизиции, в течение полугода отвоевало город обратно. Азирадас был убит и обезглавлен в попытке телепортироваться из дворца.

Все это вызвало небывалый резонанс во всем Алларе. Правители всех стран начали подозревать в некромантах пособников отступника. Инквизиция, тогда еще только набирающая силу, получала в свое распоряжение лучших воинов и самое дорогое снаряжение для проведения расследований и допросов с пристрастием. Многие попы из числа сегодняшнего епископата сколотили на этом солидное состояние, опустошая бюджет как вымя дойной коровы.

Как бы то ни было, все это были дела давно минувших дней и сегодня мало кто мог подозревать доживающую свои дни гильдию в организации захвата власти.

А стоило…

Изменено 23 октября, 2011 пользователем Василий

[Бякс]

Специально по просьбе Тигры возрождаю из пепла сагу о молодом некроманте. Предыдущий черновик отправляется в небытие, и да здравствует новый. Комментарии, как всегда, приветствуются.

Текст будет подшиваться в первый пост, что бы не травмировать целостность.

[Тигра]

Тигра подписалась на тему. ^__^