Вообщето должен получится рома далее: – за пять лет они так хорошо узнали друг друга, что их тошнит от одного вида собрата. Кузнец, усмехаясь, подошел к бочке с водой в углу комнаты, зачерпнул из нее ковшом и стал пить огромными глотками. Когда он допил до дна, то снова посмотрел на друзей: - Вам понадобится такое оружие, которое вы сможете спрятать. И которое будет каждому из вас под стать. Это непростое оружие. Уникальное. Следуйте за мной. Он решительно направился к полке, захламленной старыми сломанными и проржавевшими шлемами и нагрудниками. Как только Тесай приблизился, полка с отвратительным скрипом отодвинулась, и на друзей пахнуло болотной сыростью и тухлой водой. Тесай ничтоже сумняшеся двинулся вперед, предупредив друзей, чтобы не пытались зажечь огонь пока он не подаст знак. Они сделали каких-то несколько шагов, как вдруг Хару спросил: - Странно. Я все вижу в зеленом свете. А почему мы так медленно тащимся? - Во-первых, - крякнула Щинококоро за спину, - не зеленого, а синего, а во-вторых… Гм! Тесай, а в самом деле, чего мы так осторожничаем? Тут что все ловушками утыкано? - Дело не в свете, а в вас обоих, - отозвался Тесай. – А во-вторых, тут вообще тьма такая, хоть глаз коли. - Глаз колоть необязательно, - сумничал Хару. – А что с нами такое? - Мы видим в темноте, как кошки, бестолочь! – рявкнула Щинококоро. – А почему мы видим разные цвета? - Я занимаюсь металлом и ковкой, а не цветами, пышечка! – рявкнул кузнец. Щинококоро потрясенно замерла. - Вообще-то ты и в самом деле покрепчала, - заметил Хару, оценивающе рассматривая подругу. Последовавший за этим удар был таким неожиданным и молниеносным, что он не заметил движения и не успел отразить. Вот уже в течение нескольких часов он стоял на скале, нависавшей над городом. Он стоял, опершись о замшелый валун ногой в высоком сапоге из черной чешуйчатой кожи, и пристально смотрел на город, сжимая в худом сильном кулаке серебряную маску в пол-лица. Ветер трепал полы его черного плаща, сорвал капюшон с его головы. В иссиня-черном облаке развевавшихся волос его лицо было белее слоновой кости, и рассекавшие его левую сторону косые шрамы безжалостно и равнодушно темнели вокруг темно-фиолетового глаза. Зрачок глаза горел бледно красным. Этот глаз всматривался очень внимательно, отсеивая всех тех, кто не представлял для его хозяина никакого интереса. Он стоял, словно окаменел, как вдруг его голова чуть качнулась вперед,– он нашел то, что искал. Точнее, кого искал. Он поднес полумаску к правой стороне лица, где она и застыла. В следующий момент он взмыл в воздух в ужасном прыжке, издав тихий тоскливый свист, на который хищным рыком откликнулся огромный черный жеребец самого свирепого вида с налитыми кровью глазами. Жуткий зверь нырнул под своего хозяина с такой ловкостью, какую трудно предположить в таком исполине, и они исчезли в вязком белесом тумане вечерних сумерек. Огромный жеребец мчался, остервенело вгоняя свои сокрушительные копыта с шипами в окаменевшую почву и кроша камни. Из его раздувавшихся ноздрей вырывались клубы пара, инеем оседая на покрытой шрамами морде, – поднимался ночной холод. Но всадник оставался равнодушным к холоду. Верно, кожа его мертвенно бледного лица была так холодна, что холод стихии был для нее неощутим. Впрочем, всадник видел только то, что было необходимо для достижения цели. Тайная мастерская сильно отличалась от верхнего магазина. Когда Тесай зажег факел, десятки факелов на стенах тут же запылали как по команде, осветив все вокруг ярким светом. Чего тут только не было! От самого простого и удобного оружия до самого экзотического, требующего нечеловеческой ловкости, от легкой брони лучника и тяжелых доспехов пехотинца до изящных изделий великолепной выделки. Тесай не пошел дальше порога, предоставив друзьям полную свободу действий. Оглядевшись, друзья, словно подчиняясь какой-то высшей воле, прошли каждый к «своей» нише. Хару как завороженный не сводил глаз с атрибутов Мастера Боя. Отличная легкая кольчуга, словно вторая кожа, легла на его тело. Поверх нее прилагался изящный юшман («Вот никогда бы не подумал, что юшман может быть таким изящным, да еще почти невесомым», с восхищением подумал маленький ангел). «Доски» юшмана были наведены каким-то перламутровым дивным металлом. Руки Хару предохранялись от локтя до запястья узорными наручами, которые у кистей надежно соединялись чревцами. Сапоги из странного чешуйчатого материала с бутурлыками из трех щитков были такими удобными и мягкими, что парню захотелось немедленно помчаться в даль и не останавливаться ни на минуту. Тут же на полке лежали пояс с поясными ножами, длинный «подсайдашный» нож, небольшой самострел, в который был заложен один единственный болт, и два боевых молота с насажанными на черное древко клевцами. Действуя скорее по наитию, Хару чуть вскинул молоты, и из верхушек клевцов выскочили длинные стилеты. Ангел слегка сжал древки, и чуть вздрогнул от неожиданности: стилеты раздвинулись на трое с такой силой, что случись это в бою, противник получил бы смертельную внутреннюю рану. - Эти красавцы с легкостью дробят кости и рвут сухожилия, - проинструктировал Тесай. Кузнец внимательно и с восхищением следил за тем, как парень пробовал молоты на сбалансированность, – он будет отличным Мастером Ближнего Боя. Он был настолько поглощен наблюдением за маленьким ангелом, что совсем забыл о Щинококоро. Однако ее тихий требовательный голос вывел его из задумчивости: - Это истинные шедевры, Тесай. Сколько нам нужно будет отдать за них? Кузнец посмотрел на Сверженную и замер. Он был Хранителем Оружейной Палаты не одну сотню лет. Он приводил сюда тех, кому предстояли великие свершения. Он знал все артефакты, хранившиеся здесь. Оружие, которое выбирал воин, во многом определяло его дальнейшую судьбу. К артефактам, избранным Щинококоро, не прикасался никто за всю долгую службу кузнеца-полукровки. На девушке было длинное платье из золотисто-коричневых чешуек с широким поясом. Высокий воротник надежно защищал шею, а заостренные пластинки, с небольшим заходом одна на другую, образовывали рукава. Одно движение и рукава «ощетинивались», превращаясь в грозное оружие ближнего боя. Но на этом «сюрпризы» не заканчивались: великолепными бронированными запястьями к внутренней стороне предплечий крепились катары с длинными острыми лезвиями. Одно лишь движение и опасные клинки высвобождались. При ходьбе обнаруживались высокие разрезы на платье, благодаря которым движения в бою не стеснялись, а развевающийся подол наносил глубокие режущие раны по ногам противников. Разрезы открывали ноги девушки в своеобразных панталонах, собранных по тому же принципу, что и рукава платья, и в высоких сапогах, снабженных поножами. Носы сапог были так же защищены небольшими щитками. Начищенные до блеска зерцала наподобие корсета стягивали стан девушки и защищали таз. - Теперь вам не обойтись без помощи Катанэ и Тофу, - пробормотал Тесай. – Выйди вы в таком виде на улицу сейчас, вам придется пробиваться с жесточайшим боем. - Хотелось бы избежать ненужного кровопролития, - проговорил Хару, оценивающе разглядывая клевцы, холодно сверкавшие в свете факелов. - Хотелось бы совсем обойтись без него, - отозвалась Щинококоро. – Но придется смириться с неизбежным. - Для вас это будет не сложно, - заметил Тесай. – В тебе, Ангел Весны, проснулся дух бойца. Значит, ты нужен здесь как боец. А ты, Мертвое Сердце, воин от рождения. Поле Сумеречья лишь усилило твои способности, чтобы ты могла сразить врагов Поднебесья здесь. В то же время вам следует быть крайне осторожными, ибо искушение перейти грань будет велико, - кузнец внимательно посмотрел на друзей и повторил, делая ударение на каждом слове: - Очень велико. - О какой грани идет речь? – не понял Хару. - Искушение убить, - проговорила Щинококоро. – Очень часто убийство представляется бойцу наиболее легким и быстрым способом достичь цели. - Ты уже имела дело с чем-то подобным. Помоги своему другу, - молвил кузнец, пристально глядя на друзей, стоявших плечо к плечу. Хару мрачно засопел, – положение младшего его начинало задевать. - Нам пора возвращаться, - поторопил Тесай. Они вышли из оружейной. Юми ждала их, по-прежнему сидя на табурете. Когда она увидела друзей в их новом обмундировании, ее взгляд загорелся восхищением и гордостью. И надеждой. Хару вдруг почувствовал, что не имеет никакого права разочаровывать девушку. Его решимость помочь и защитить ее окрепла с неожиданной силой. Друзья уже хотели покинуть кузнеца и сердечно благодарили его за оказанную помощь, как вдруг Щинококоро замерла, напряженно вслушиваясь. Хару так же прислушался и знаками дал понять всем присутствующим, что в доме Тесая кто-то есть. - Шпионы Паука, - с омерзением выплюнул кузнец. – Уходите тем же ходом… - Невозможно, - остановила его Щинококоро. – У черного хода копошатся еще пятеро. - Откуда ты… - Юми не договорила. В закопченном окошке скользнула чья-то тень, подтверждая слова Сверженной. - Возьмите с собой Юми, - тихо распорядился Тесай. Его тон не терпел возражений. – Нельзя, чтобы она попала в руки этих уродов. За дверью отсчитайте ровно сорок восемь шагов и на стене справа надавите изо всех сил. Там спрятана дверь, что ведет в канализацию. Одной Юми туда нельзя. Вы оба защитите ее. - Мы не оставим тебя! – возразил было Хару, но Щинококоро сжала его локоть, заставляя умолкнуть. - Это поможет вам, - кузнец втиснул в руку юной воительницы клочок выделанной кожи. – Юми знает, куда нужно выйти. Запомните дорогу и уничтожьте затем карту. Они обменялись с кузнецом понимающими взглядами. Все трое направились обратно к полке-двери. На прощание Тесай так же тихо, но отчетливо произнес: - Вы оба головой мне ответите за Юми. Хару опять хотел, было, вспылить, но Щинококоро и Юми молча втолкнули его внутрь. Глава 5 Канализация Снова оказавшись в тоннеле, Хару недовольно пробурчал, что-то насчет твердолобости кузнеца, но Щинококоро оборвала его без излишних церемоний. Они отсчитали ровно сорок восемь шагов, и Хару изо всех сил надавил на стену справа. Стена резко пошла в сторону и бесшумно отъехала, открыв небольшой проход, из которого пахнуло таким тошнотворным запахом отходов, тухлятины и мертвечины, что у друзей все поплыло перед глазами. Хару и Щинококоро быстро справились с приступом тошноты, а вот Юми пришлось туговато. Хару подхватил девушку на руки, пропустил Щинококоро вперед, и шагнул за ней в смрад и вязкую темноту канализации. Ото всюду доносились хлюпающие звуки сбрасываемых отходов и еще чего-то, но чего, друзья предпочли не гадать и даже не представлять. Они шли по круглому тоннелю, и какая-то мерзость все время отвратительно чавкала под их сапогами. Юми стало совсем худо. Хару тщательно замотал ей лицо и покрепче сжал ее в руках. Щинококоро уверенно шагала вперед. Ее новые глаза прекрасно ориентировались в темноте, но потом она поняла, что повинуется скорее своим по-звериному обострившимся инстинктам, которые улавливали малейшие возмущения вокруг нее. Неожиданно Щинококоро встала на месте. По ее напряженной позе изготовившегося к прыжку хищника, Хару понял: рядом опасность. - Юми, - позвал Хару еле слышно. Девушка в ответ чуть шевельнулась. – Юми, ты можешь встать на ноги? - Да, - прошептала Юми и послушно спустилась с его рук на землю, точнее, в канализационную грязь. Хару спрятал девушку за своей спиной и поднял молоты-клевцы. Щинококоро опустила руки, и опасные клинки ее катаров, беспрекословно повинуясь хозяйке, плавно выскользнули из рукавов, холодно скрежетнув в темноте. - Приближаются, - знаком показал Хару. - Впереди, - таким же образом ответила ему воительница, поднимая клинки. – Трое. Не люди. - Это мутанты, - шепотом подсказала Юми. – После Паука здесь много всякой мерзости завелось. Теперь даже она различала неровное шлепанье нескольких пар ног. - Да, но не на долго, - сладко протянула Щинококоро и отдала приказ: - Хару, охраняй Юми. Следи за спиной. - Ссслушшшаюсссс! - свистящим шепотом ответил ей Хару. – Юми, по моему знаку пригнись пониже, чтобы я не задел тебя… Из-за угла показался первый, от которого исходило слабое желто-красное свечение, – так теперь Щинококоро видела в темноте живых существ. В слабом свете остальные увидели сгорбленную фигуру, которая боком ковыляла к ним, сильно припадая на правую ногу. Только благодаря такой боковой позиции можно было разглядеть две головы урода: одну крупную и посиневшую, точно раздутую голову утопленника, и вторую ссохшуюся, полу отмершую, из которой вытекал гной. Шея была только у последней головы, да и то лишенная позвонков, – она безвольно болталась при малейшем движении своего хозяина, расплескивая зловонные выделения. От того запах, исходивший от этого тела, был непередаваемо отвратителен. Первая голова росла прямо из круглых плеч, которые полностью сливались с невозможно изувеченной многочисленными горбами и наростами спиной. То что раньше было руками, росло прямо из грудной клетки и заканчивалось трехпалыми кистями с длинными гладкими когтями, острыми на концах как иглы. Значит, просчитала Щинококоро, метить урод будет во все места, где почует сонную артерию, чтобы проколоть кожу, надежно подцепить на когти противника, как на крючок, и вызвать обильное внутреннее кровотечение. Существо неплохо ориентировалось в темноте и, заметив друзей, издало булькающий звук, точно человек, которому вспороли горло, но не добили. Оно «радостно» заковыляло к Щинококоро, и его атрофированная голова задергалась, как полудохлая крыса, которую мотает собака. В самый последний момент мутант притормозил, почуяв незнакомый запах стали. Но это была не самая лучшая идея, которая когда-либо рождалась в его гнилом мозгу. Клинки Щинококоро двумя молниями синхронно сверкнули вперед, глубоко увязнув в деформированной грудине урода. Резкие рывки в противоположные стороны и вверх, к плечам-горбам, вспарывая плоть, распиливая кости и сухожилия в мгновение ока, и горячие струи вязкой черной крови упруго хлынули из ран, оказавшихся смертельными. Мутант издал свистящий скрежет, отдаленно напоминавший человеческий предсмертный вопль, и тяжко рухнул вниз. Двое его товарищей замерли, не понимая, что произошло. Тем не менее, они быстро поняли, что противник попался довольно опасный. Но они не понимали, что их противник еще и соображал в сотни раз быстрее. Пока они пытались решить, как действовать дальше, Щинококоро молча и без эмоций резко выкинула клинки вперед, и еще не свернувшаяся кровь первой жертвы вплеснула в глаза мутантам с такой силой, что глазные яблоки не выдержали и лопнули. Монстры взвыли от боли и неожиданности. Щинококоро тут же присела, но над ней уже взвилась изящная тень в смертельном прыжке. Воительница только успела крикнуть, в надежде остановить младшего товарища: - Хару! Парень с поразительной ловкостью перекувыркнулся в прыжке через старшую подругу с таким расчетом, что приземлился на корточки, оказавшись лицом к лицу с воющими ослепшими уродами, яростно размахивавшими худосочными конечностями с опасными когтями-крюками. Хару выбросил руки под небольшим уклоном вперед, и оба клевца глубоко вошли в грудные клетки мутантов, дробя им кости рук и ребра. Казалось, даже время замерло на долю секунды, а потом все пятеро различили два металлических звука, прозвучавших резко и синхронно – потайные кинжалы в три лезвия разорвали внутренние органы и сердца мутантов. Последние с хлюпаньем и скрежетом стали оседать на пол. Хару, поднимаясь, выдернул молоты-клевцы из зловонных трупов и резко развел их в стороны на манер Щинококоро, стряхивая кровь с клевцов и потайных кинжалов. Немедленно последовали щелкающие звуки, точно в стены канализации с силой метнули горстку камешков. Щинококоро знаком велела Юми двигаться дальше. Юми послушно шагнула вперед, стараясь игнорировать поверженных монстров. Щинококоро подошла к своему другу и тихонько тронула его за плечо. Хару вопросительно посмотрел на подругу и, невесело усмехнувшись, кивнул в сторону. - Выход находится там, - хрипло проговорил он. Щинококоро чуть склонила голову набок, прищурив глаза. - Я тоже могу чувствовать запахи, - пояснил он. – Там запах не такой мерзкий, и я слышу движение, не характерное для канализации. - А я слышу еще кое-что, - предупредила Юми. Друзья тут же встали рядом с ней, внимательно глядя на маленькую девушку и приготовившись к нападению. Юми светло улыбнулась и промурлыкала: - Мой желудок бунтует и кричит, что пора выбираться отсюда. Хихикнув дружно, они помчались в ту сторону, где находился выход. Какие-то мелкие твари, не крысы, с шипением, хлюпаньем и визгом разбегались от них, не рискуя нападать. Тоннель часто разветвлялся на несколько коридоров, и тогда Юми направляла их в нужную сторону. Порой им на пути попадались уроды, как две капли воды похожие на первых трех. Однако друзья убедились в надежности своего оружия и в своих собственных силах, так что легко и быстро расправлялись с любым живым препятствием, возникавшем на их пути. Вдруг Юми резко остановилась. Бежавшая следом Щинококоро оглянулась в этот момент назад, чтобы еще раз проверить, нет ли за ними хвоста, на полном ходу столкнулась с Юми, и обе кубарем покатились по жидкой грязи, со всего маху врезавшись в груду камней, что преграждала им путь. Хару бросился следом на помощь дамам, но, увидев каким образом девушки остановились, приблизился к ним с некоторой опаской. Щинококоро ненавидит такие падения, и еще больше ненавидит свидетелей своих падений. Юми со стоном заворочалась на твердой спине Щинококоро: - Я обо что-то больно стукнулась коленкой, - пожаловалась она. - Угу! Об мой лоб! – откликнулась воительница, пытаясь выкарабкаться из-под Юми. - Извини, - слабо попросила Юми. Хару уже был рядом и осторожно поднял девушек. На этот раз Щинококоро была так удивлена неожиданно возникшим препятствием, что даже забыла разозлиться на свое падение. - Эта стена здесь была раньше? – спросила она у Юми. - Ой, нет, - потирая ушибленные места, отозвалась девушка. – Такого раньше здесь не было. - Это не стена, - поправил девушек Хару. Он тщательно ощупал поверхность преграды. – Это скорее обвал… Черный всадник вылетел на поляну, где его уже ждали, и осадил коня – огромное животное взвилось на дыбы, яростно взбивая мощными копытами туман перед собой. С огромного валуна поднялся высокий воин в отличном боевом вооружении, закутанный в серо-зеленый плащ. Широкий капюшон, из-под которого выбивалось несколько прядей светлых вьющихся волос, бросал тень, достаточно густую, чтобы скрыть лицо мужчины, но не повязку с металлическим щитком на правом глазу. Его боевой конь гнедой масти подошел к своему хозяину. - Кано-сама! – тихо, но почтительно произнес воин, чуть склонив голову, что выдавало в нем отпрыска благородной крови. - Наши друзья в ловушке, - раздался в ответ глубокий дивный голос. Чистый блик солнца скользнул по крупному аметисту-глазу на серебряной маске. – Им нужна твоя помощь. Готов ли ты? - Готов! – воин вскочил на своего коня. – Пора положить конец этому ужасу. Он устремил на черного всадника умоляющий взгляд единственного глаза. - Она тоже там, лорд, - последовал ответ. Тот, кого называли Кано-сама, коснулся своей полумаски с аметистовым глазом, и на левую сторону его мертвенно бледного лица опустилась густая тень, скрыв даже его собственный глаз с фиолетовой роговицей и пылающим алым зрачком. Через мгновение два всадника неслись во весь опор, к городу. - Какой еще обвал? – изумилась Юми. – Тут должен быть проход. Он ведет прямо в больницу доктора Тофу. - Обвал произошел недавно, - оценила Щинококоро. – И не вполне естественным путем. Проход завалили специально. - Насколько мне известно, - промолвил Хару. – Обвалов в канализациях не бывает. Да и стены здесь довольно крепкие, несмотря на сырость. Юми растерянно молчала. - Карта, Юми, - напомнила воительница девушке. Взглянув на карту, они обнаружили, что есть еще один ход в том отсеке, где они находились. Он выходил как раз на рыночную площадь второго уровня Района услуг. - Мы можем пойти в сторону площади, только это займет час-полтора, - прикинула Юми. - Говоришь так, будто у нас есть альтернатива, - хмыкнула Щинококоро. - Хороша альтернатива – обвал разбирать! – схохмил Хару. - Решено! – Щинококоро отмела дальнейшие сомнения взмахом руки. – Идем к площади. Юми нерешительно помялась на месте. - Юми, - терпеливо пояснила Щинококоро. – Обвал явно ненастоящий. Возможно, за нами следят. Если честно, ощущение того, что нас пасут, у меня не пропадает с тех самых пор, как мы вошли в этот район. Нам нельзя останавливаться и ждать милости судьбы. - Она права, Юми – вступился Хару. – Глупо будет блуждать по темным тоннелям на удачу. И глупо будет погибнуть тут, не исполнив данного тебе обещания. Наконец, Юми согласно кивнула, и все трое повернули во вторую ветвь, что вела на второй уровень Района Услуг. Скоро они оказались на широкой ступени у входа в небольшое помещение, где пол был скрыт под толщей грязно-серой жижи, от которой поднимались омерзительные испарения. Здесь друзья обнаружили, что блок делится на несколько дополнительных тоннелей. Они снова обратились к карте Тесая. - Нам нужен крайний слева тоннель, - определила Юми. - Плохая это идея, ходить налево, - зачем-то пробормотала Щинококоро. - Идем! – Хару решительно рванулся вперед и… В следующий момент он резко уменьшился в росте, потому что по колено увяз в грязной жиже. Брызги полетели во все стороны, но девушки, которые уже были по уши в грязи, не моргнули и глазом. Только устало вздохнули, покачав головами синхронно. - Ну, как водичка, деточка? – по-матерински заботливо спросила Щинококоро. Хару медленно повернулся к девушкам. На его лице застыло такое детское разочарование, будто мальчика оставили без подарка на день рождения. - Другого пути все равно нет, - развела руками Юми. - Тогда нечего тянуть гарпию за хвост, - Щинококоро спрыгнул вслед за Хару, обдав последнего новой порцией брызг. Хару только обреченно покосился на Юми. Щинококоро протянула к девушке руки и помогла ей осторожно спуститься. - Ой! – вскрикнула Юми, испуганно застыв. - Что там? – насторожилась Сверженная. - Меня что-то погладило по ноге, - испуганно прошептала Юми, расширенными глазами глядя на своих друзей. - Да здесь полно всякого дерьма! – не сдержался Хару, и обе девушки обалдело уставились на него. – Мало ли что там тебя по ноге погладило! - Идем. – Щинококоро решительно потянула Юми вперед к нужному входу. С каждым их шагом уровень грязной сточной воды поднимался. Когда они были рядом с тоннелем, до которого оставалось только несколько ступенек, по воде пошла странная рябь. Что-то огромное надвигалось на них, от чего задрожали стены, и грязная вязкая жижа пошла рябью. Из тоннеля донесся заутробный вой. В лица несчастным ударила мощная волна теплого и настолько тошнотворного воздуха, что друзья мигом сообразили этот противник будет пострашнее двухголовых мутантов. Они дружно попятились прочь, Сверженные держали оружие наготове, а Юми поспешно полезла во внутренний карман своей грязной грубой робы. Она извлекла маленький мешочек и приоткрыла его, готовясь швырнуть его содержимое в лицо неведомому врагу. Мелкая дрожь в камнях усиливалась и нарастала, превращаясь в тяжкий гул, сопровождаемый утробным завыванием и отвратительным чавканьем огромных челюстей под тяжелыми мясистыми губищами. - А если попробовать другой тоннель? – предложил Хару, не сводя глаз с темного зева, в который вот-вот могла просунуться та тварь, что мчалась теперь на них. - Я не знаю, куда они ведут, - дрожащим голосом проговорила Юми. - Придется рискнуть и действовать наобум, - сделала вывод Щинококоро. – Я понятия не имею что это за тварь и как ее забить. - Тогда… Хару развернулся к девушкам, чтобы бежать к другому входу, но застыл с раскрытым ртом, не договорив фразы. - Только не говори, что там еще что-то, - процедила сквозь зубы воительница. - Что-то интересное, - выдавил Хару. Щинококоро и Юми резко обернулись и задрожали от омерзения. В пятнадцать шагах от них из воды поднималось мясистое кольчатое тело огромного червя, на конце которого раздувалась и булькала желеобразная голова с белесыми осьминожьими глазами и лоснящимся ртом-присоской. Покрытое плотным слоем слизи, это мутно-серое в пятнах тело раздувалось и опадало чуть пониже толстогубой присоски. Там должны быть легкие, а между ними – сердце, определила Щинококоро, у которой тут же зачесались руки, чтобы искромсать эту тварь на куски. Но тут под боком жалобно пискнула Юми. Из того входа, к которому они направлялись изначально, выползало еще одно существо, похожее на огромную сороконожку. Но к величайшему ужасу, голова ее была примерно на треть человеческой. Покрытое хитиновыми щитками, лицо имело нечто, отдаленно напоминающее носовые отверстия человеческого черепа, по краям которых извивались живые усообразные жгутики. Сначала монстр разглядывал друзей, но вот взгляд его сфокусировался на гигантской пиявке, и тут ребята увидели его пасть. Зрелище, прямо сказать, не для слабонервных. Под носовыми отверстиями с живой растительностью медленно раскрылась ротовая полость, состоящая из трех челюстей, сплошь усеянных длинными острыми как бритвы зубами, да такими частыми, что пища, попадавшая в эту живую мясорубку, плавно перетекала в желудок твари в полужидком состоянии. Поняв, что не представляют для сороконожки-мясорубки никакого интереса, друзья медленно попятились прочь, держа оружие перед собой, готовясь отразить нападение. Сороконожка затрясла своими многочисленными членистыми конечностями, и мерзостный запах усилился. Червь, судя по всему, был подслеповат, но крайне чувствителен к малейшей вибрации в атмосфере. Именно эта вибрация и потревожила его многомесячный сон. Он издал низкий всасывающий звук, похожий на шипение на оборот, и чуть изогнулся дугой. Сороконожка чуть припала, очевидно, готовясь нанести удар снизу. Однако ее конечности так громко гремели чешуей, что червь безошибочно догадался о намерениях противника. - Отходим! – знаком показала Щинококоро. Медленно, стараясь не мутить воду и не издавать лишнего шума, они попятились прочь от двух исполинов, решивших, видимо, раз и навсегда выяснить отношения. Добравшись до противоположной от тварей стены, Сверженные, вместе с Юми, нырнули в первый попавшийся проход. И, надо сказать, во время. Едва только они отбежали на относительно безопасное расстояние, как два исполина с леденящими кровь воплями и шипением схлестнулись, вздымая тучи грязных и кровавых брызг. Друзья бежали, пока Юми не выбилась из сил и не начала сильно спотыкаться. Хару снова вынужден был подхватить девушку на руки. Они шли все дальше и дальше, настолько потрясенные пережитым, что не скоро сообразили, куда держат путь. - Где бы мы сейчас ни были, - тяжко выдохнула Юми. – Мы определенно движемся не в сторону, рыночной площади. - Утауюки, - позвал задыхающийся Хару. Щинококоро обернулась к ним, опершись спиной о грязную стену. – Посмотри по карте, в какую сторону должен вести коридор рыночной площади. - На юг, - немедленно отреагировала Щинококоро. - Прямо к Пауку в лапы! – простонала Юми, прикрыв глаза. - Этот тоннель может вывести нас в Центр? – не понял Хару. - Скорее всего, - подытожила Сверженная. – Но одно я могу сказать точно. Мы никого больше не встретим здесь. - Откуда ты… - хотела возразить Юми. - Это точно, - повторила Щинококро, серьезно глядя на друзей. – У всех тварей в канализации есть характерный запах. Я не чую его здесь. Только грязь и гниль. - Тогда доверимся твоему нюху, - после недолгого раздумья решил Хару. Юми поддержала и попросила Хару опустить ее, так как она уже могла идти сама. Они шли еще около часа, когда увидели слабый свет в конце тоннеля. Воздух немного разрядился и посвежел. Снаружи уже сгущались сумерки. Только шум города не смолкал. Наоборот, здесь он был громче и жизнерадостней, что ли. - Мы в Центре? – спросила Щинококоро. - Нет, к счастью! – несколько успокоилась Юми. – Мы в первом уровне Района Услуг. Друзья осторожно выглянули наружу сквозь толстые прутья ржавой решетки. - Это улица Зеленых Камней. Улица… - она замялась в смущении. - Судя по всему, - усмехнулась Щинококоро без малейшего намека на веселье. – Это такая улица, где клиентам предлагаются услуги развлекательного и интимного плана. - Какого плана? – полюбопытствовал Хару. - А тебе вообще еще рано об этом думать! – рыкнула на него воительница. Хару возмущенно покраснел и уже готов был ляпнуть что-то обидное, но Юми остановила его, заметив: - На этой улице предоставляются так же услуги незаконного характера: торговля наркотическими средствами, компонентами для снадобий, чье производство запрещено, а так же торговля жизнями. Все это было запрещено во время правления лорда Генмы. Но Паука такие мелочи не волнуют. - Здесь процветает торговля запрещенными артефактами, - проанализировала Щинококоро. – То есть для Паука это отличный шанс получать сведения об интересующих его предметах. Вдруг они дружно отпрянули обратно в зловонную тьму канализации, – к решеткам с наружной стороны приблизились четыре массивные фигуры и раздались грубые и хриплые голоса: - Вот этот выход, - сказал один. - Ну и вонища! – рыгнул второй. – Эти придурки либо задохнуться, либо попадут в лапы мутантов. - Распоряжение Бешеной Рыси было ясным, идиот! – рявкнул первый. – Встать здесь и караулить до последнего. Думаешь, у остальных задание интереснее? - К тому же они рано или поздно вылезут из этого дерьма, - мерзко хихикнул тонкий надтреснутый голосок третьего наемника. – Попробуй просидеть здесь хотя бы час… - Заткнись, Крысеныш, - снова рявкнул первый. – Или спугнешь дичь. - Ждем здесь, - решил четвертый голос, тихий и бесцветный. Последовавшее молчание служило знаком согласия. Но Крысеныш посчитал своим долгом спросить: - А что с тем здоровяком? - С кузнецом, что ли? – переспросил первый и задумался. – Он, конечно, здоровяк, но Рысь и не таких колола. - Жаль, я не услышу, как сладко он запоет после ее обработки. - Ты так же запоешь, если не заткнешься, - пообещал первый. Последовавшая тишина ясно подсказала друзьям, что дискуссия завершена. Они переглянулись и неслышно отошли в глубь тоннеля. - Что теперь? – спросил Хару. - Нас ловят, - сделала вывод Юми, ее губы вдруг задрожали. – Тесай… Все замолчали. Щинококоро мрачно и грустно склонила побледневшее лицо. Тесай арестован. Как долго он будет оставаться в живых? - Кто такая Бешеная Рысь? – спросила она тихо. - Наемница из северного племени амазонок. Они поклоняются кошкам, а свирепость и изощренность убийств и пыток считают верхом доблести и чести истинного воина, - невыразительно сказала Юми. – Такого чудовища еще не знали даже среди кошачьих амазонок. По слухам, ее изгнали за особую жестокость, проявленную как в бою, так и в мирное время. Она получает настоящее удовольствие, когда нужно кого-нибудь пытать или подвергнуть самой мучительной смерти. Она отчаянно старается выслужиться перед Пауком и выполняет все его приказы в точности. Но свою извращенную зверскую натуру она все же не смогла преодолеть. Люди говорят, что большинство самых страшных убийств, в том числе, и наемников, совершила она. А если кто-нибудь пропал без вести, знай – ее работа. Ее все боятся. Даже жители Центра стараются ей угодить, заискивают перед ней, - она всхлипнула, еле сдерживая слезы. – А теперь Тесай попал к ней в лапы. - Не на долго, - твердо сказала Щинококоро. – Мы вытащим парня, - она пристально посмотрела на девушку. – Ты веришь мне? Юми внимательно посмотрела на Щинококоро и кивнула: - В доме Тесая ты сказала, что ему известна настоящая причина твоей заинтересованности этим делом. Объясни мне, что ты имела в виду. - Ей лучше знать правду, Утауюки, - поддержал девушку Хару. Щинококоро знаком предложила отойти подальше. Они укрылись за ближайшим поворотом и присели на каменный выступ. - Ты знаешь, что мы с Хару – Сверженные, - начала свой рассказ Щинококоро. – Не спрашивай почему, на то были свои причины. Но до Свершения (приведения приговора о Свержении в исполнение) я участвовала в поисковом отряде Ангела Ночи Сейширо. Он Хранитель Таинств, того, что должно пребывать в полном забвении. - Однако, случалось, то или иное таинство становилось явью для какого-нибудь смертного, - вставил Хару. - Как правило, одержимого жаждой вселенского владычества, - усмехнулась его подруга. – Мы находили этого парня или девчонку и… - она смолкла, пристально глядя в глаза Юми, и кивнула. – Да, я убивала и не горжусь этим. - Ты уничтожала угрозу, прямым последствием которой должен был стать вечный хаос, - горячо возразил ее друг. Щинококоро лишь покачала головой: - Как не называй, но убийство остается убийством. Но не буду ханжой и признаюсь открыто, - она посмотрела в глаза Юми прямо и честно, не отводя взгляда, будто открывалась ей полностью и без остатка. – Порой мне страстно хотелось уничтожить, вырезать с корнем тех, кто рыскал в поисках величайших запретных артефактов, ведомый лишь жаждой наживы, презрев законы человеческие и божьи. И сейчас я хочу уничтожить Паука, - тут она отвела глаза, направив взор в лишь одной ей ведомую даль, будто там были ответы на все ее вопросы. – Но прежде я хочу узнать о причинах. Я хочу знать, почему и зачем он это делает. А главное, кто его надоумил. - Мы можем натолкнуться на Хранителя Таинств, - напомнил Хару. - Мне нет дела до Сейширо! – огрызнулась Щинококоро, вскинувшись как норовистая лошадь. - Ты могла бы проявить больше почтения, - тише возразил Хару, но смолк под взглядом Юми. - Я верю, что должна быть серьезная причина для твоей глубокой неприязни к Ангелу Ночи, - Юми тепло пожала холодную ладонь Сверженной. – Но что бы там ни было в твоем небесном прошлом, я горячо поддерживаю твое намерение уничтожить врага. Он причинил моим родным и близким и всем добрым и честным людям нашего города столько горя, что никакие муки не возместят утраченное. - Именно поэтому мне необходимы эти сведения, - твердо и решительно подвела итог девушка. Глава 6 Катанэ Друзья решили дождаться темноты. Чтобы снова пробраться к решетке и узнать, не напились ли их преследователи. Даже страх перед Бешеной Рысью не мешал им предаваться единственному развлечению, доступному в городе, который был изолирован от окружающего мира Сумеречья. Друзья уже привыкли к омерзительному зловонию канализаций, и спокойно дожидались, выслушивая дальнейшие инструкции Юми. - Если говорить о получении информации, то нам надо найти Катанэ. У нее несколько квартирок в городе, и она вхожа во многие дома как прислуга. Кроме того, она владеет некоторыми талантами, несвойственными простому человеку. - Какими талантами? – спросил Хару. - Она изготовляет амулеты, наделенные определенными магическими свойствами, но скорее полезными и безобидными, чем опасными и сложными в управлении. Она так же мастер маскировки. Никто не знает ее в лицо, кроме очень узкого круга проверенных людей: Тесая-кузнеца, доктора Тофу и меня. Юми достала из-за пазухи крохотную подвеску нефрита – простое незатейливое украшение нежно зеленого оттенка. - На пример, этот амулет она подарила мне, чтобы знать, где я, чтобы оказать помощь ли хотя бы найти того, кто может мне помочь. Друзья согласились, что такой умелец им как раз к стати. Но вот на первый уровень Района Услуг спустилась ночная мгла. Даже здесь и даже в такое время суток на улицах плыл вязкий туман, а в воздухе стоял запах тоски и обреченности. Такая атмосфера как ни что другое способствовало апатичному и меланхоличному настроению. Щинококоро и Хару почти физически ощущали давящее чувство безысходности. Решив, что прождали достаточно, друзья осторожно пробрались обратно к решетке и попробовали аккуратно подвинуть ее настолько, чтобы незаметно протиснуться. Вдруг Хару резко отпрянул назад, увлекая за собой девушек. - Что там, Хару? – напряглась Щинококоро. - Мы не одни, - еле слышно пробормотал ее младший товарищ. Словно в подтверждение его слов маленькая тень неслышно скользнула к решетке и приникла к ней. Конечно, знаками показала Щинококоро, ведь там наемники Бешеной Рыси. Однако наемники лежали возле канализации неподвижно, сотрясая воздух громовым храпом, но Хару смотрел не на них, а на кое-кого другого. Тут Щинококоро поняла, что вырубились только трое солдат. Где же четвертый? - Юми! – послышался женский шепот. - Катанэ! – сдавленно прошептала Юми, узнав подругу. - Не бойтесь, друзья, - продолжила Катанэ. – Я временно прикинулась одним из наемников. Эти спят, как мертвые. Отодвинув решетку, Хару помог девушкам выбраться. Снаружи они столкнулись с маленькой девушкой, с ног до головы закутанной в черный плащ. - За мной! – шепнула она и скользнула прочь в сторону длинного двухэтажного дома с плоской крышей, утопавшего в пышной, даже вычурной, роскоши экзотического сада. Выглядело это все настолько кричаще и вульгарно, что Щинококоро без труда поняла – это публичный дом. Они прошли со стороны черного хода, где стояли конюшни для тех из клиентов, кто решал задержаться на всю ночь, а так же крошечная пристройка, где обычно жили прислужники и уборщицы. - Сегодня никого из прислуги нет, - успокоила друзей Катанэ, закрывая за ними дверь. - А твоего исчезновения разве не обнаружат, наемник? – криво усмехнулась Щинококоро. - Нет, Сверженный Ангел, - смело ответила Катанэ, сбрасывая капюшон с головы и глядя девушке прямо в глаза. Это была маленькая девушка, на вид лет двадцати, только Щинококоро готова была собственную голову отдать на отсечение, если эта девица не была бессмертной. Ее огромные синие глаза скрывали бездонную вечность, серебряные волосы, легкие и воздушные как лунный свет, струились за изящной прямой спиной до тонкой талии. - Давно в Сумеречье? – как ни в чем не бывало, спросила Щинококоро. - Давно, - спокойно ответила Катанэ. – Задолго до твоего совершеннолетия, моя девочка. Юми и Хару ошарашено переводили взгляд с одной девицы на другую, заметив несомненное сходство черт и даже движений. Наконец, Щинококоро и Катанэ медленно приблизились друг к другу и… обнялись! Обнялись крепко и так сердечно, что Юми с Хару поняли – они стали свидетелями воссоединения двух родных сердец. Однако, в следующий момент воительница начала вырываться из объятий Катанэ. - Я же в канализации сидела пол дня! – запротестовала она. - А я не видела тебя Бог знает сколько лет, неблагодарная! – возразила Катанэ и еще крепче сжала девушку. - Это от горячей любви ты задалась целью меня придушить? – прохрипела Щинококоро. Женщина по-прежнему была невероятно сильна. Наконец, Катанэ отпустила Щинококоро и повернулась к остальным. - Хару, подбери челюсть с пола. Юми, у тебя глаза совсем из орбит вылезли, - как ни в чем не бывало, обратилась она к друзьям. Хару со смачным клацаньем закрыл рот. - Вы знакомы? – спросила Юми, отчаянно моргая. - Катанэ жила совсем другой жизнью задолго до твоего появления на свет, - пояснила Щинококоро. – И носила совершенно другое имя. - Щинококоро моя племянница, дочь моей сводной сестры Феникс. Какое-то время я воспитывала ее. Но потом… потом мне пришлось покинуть поле Небесное. - Я в некотором смысле повторила твой путь, - Сверженная не отрывала глаз от тетки, с нежностью вспоминая каждую черту прекрасного лица и каждый жест. - Иначе и быть не могло, детка, - Катанэ ответила ей любящим взглядом. – Ты не из самых послушных и покорных учениц. Тут она встряхнула белоснежными локонами и посмотрела на всех очень серьезно: - Но довольно лирику разводить. Мы должны помочь Тесаю, - она задумалась на секунду. – И доктору Тофу, боюсь, тоже понадобится наша помощь. Юми тревожно встрепенулась. - Как! Доктор тоже?… - Он тоже в опасности, в известной степени. Тесая, конечно, невозможно заставить выдать своих друзей. Но не могу поручиться, что Паук не имеет понятия о ментальных пытках. - Это один из самых сложных уровней, - усомнился Хару. - Не совсем, - возразила Щинококоро. – Ты говоришь о том, что близко к подсознанию человека, и о том, что лежит за пределами сознания. Доступ к таким глубинам открывается только для тех, кто вроде Судей. Даже из Хранителей почти никто не может похвастаться такими способностями, врожденными или приобретенными. Но в данном случае задача Паука упрощена. К тому же он может выведать еще кое-что, о чем ему знать не положено. - Короче, все сводится к тому, - оборвал ее парень, - что нам позарез необходимо познакомиться с этим парнем. - Нас, между прочем, тоже могут зарезать, - охладила его пыл Катанэ. - А твои способности? – вспомнила Щинококоро. - Магический уровень значительно ограничен. Колдую только по мелочи, чтобы не привлекать к себе внимания и держать руку на пульсе, если что понадобиться друзьям. - Значит, вы знаете, что сейчас с доктором и Тесаем? – обрадовалась Юми, но грустный взгляд синих очей остановил ее. - Логово Паука отлично защищено для моего теперешнего уровня. К сожалению, я не могу чувствовать Тесая так отчетливо как раньше, но знаю точно, что он пока жив. А талисман доктора Тофу сейчас, судя по всему, находится, где угодно, но только не на его теле – я не ощущаю тепла. Друзья пришли в отчаяние. - Нам придется разделиться, - тихо проговорила Юми. – Кто-то должен разузнать, как выручить Тесая, а другой в это время найдет доктора. - Я отличный шпион и напарники мне не нужны, - возразила Катанэ. – К тому же Хару и Щинококоро еще нужно время освоиться в своем новом состоянии. - Это точно, - согласилась Сверженная. – Мы с Хару сейчас не самые лучшие спутники для разведчика. А Катанэ отлично действует и в одиночку. - Только как нам наладить связь? – осведомился Хару, подпрыгивая от нетерпения на топчане, куда его усадила Катанэ. Вместо ответа молодая женщина чуть прикрыла глаза. «Об этом не беспокойся. Ты как следует запомнил мое лицо?» «Такое забудешь!» «В каком смысле?» «Ну… ты… вы такая… красавица!» - Ну, дает пацан! - зашлась в хохоте Щинококоро, запрокинув голову. - А твое какое дело?! – взвился Хару. - Собачье скорей всего, - отмахнулась Сверженная, продолжая хихикать. – А ты ничего не заметил, жентельмен? - А что… - тут только Хару сообразил, что с Катанэ он не говорил в слух, а вещал. - Так со связью улажено, - решила Катанэ. – Юми и без того у меня под колпаком… - Это значит, что она знает, где ты и что с тобой происходит, - перевела Щинококоро девушке, с самым несчастным видом слушавшей разговор, в котором ни черта не понимала. - Значит, мы втроем идем немедленно к доктору Тофу, - Хару уже подскочил к двери. Щинококоро печально вздохнув, поймала его за шиворот одной рукой и без малейших усилий вернула в исходной положение на топчан. - И как ты собираешься добраться до второго, а затем и до первого уровня Района Услуг отсюда, из третьего уровня? - А что? - Охрана, бестолочь! – рявкнула на него подруга. - Она права, Хару, - подтвердила Юми. – Третий уровень надежно защищен, в какие ворота не ткнись. Ведь мы рядом с Центром. - И не забывайте, хоть это и неприятно, что вас ищут. - Оно верно, - сообразила Юми. – Если нам известно о пророчестве, то уж Паук и подавно в курсе дел. - А само пророчество как звучит? – жалобно простонал Хару. - Ты ведь только часть нам сказала, - заметила Сверженная. – Нам бы весь объем работ и обязанностей осветить надо. - Это древние стихи, которые трудно запомнить. - Мы не привередливы в искусстве. Можно и в прозе. - Настанет время ужаса и отчаяния, и придут Сверженные ангелы, и принесут они с собой Смерть и Возрождение, и то, что было найдено, будет утеряно вновь, и семя хаоса будет уничтожено. Все трое застыли, выпучив глаза. - А теперь думай-гадай, что к чему, - промямлил Хару. - Потом подумаем, когда людей выручим, - оборвала Щинококоро. Она обратилась к Катанэ, не глядя на последнюю: - Будь осторожна и… береги себя. Юми, нам нельзя медлить. Хару! Ты вздремнуть решил? - Попозже, может быть, - отреагировал Хару, медленно поднявшись на ноги. Опека и придирки старшей подруги уже порядком надоели ему, но парень понимал, теперь ему как никогда следует держаться Щинококоро в странном и диком мире Сумеречья, который дал ему другое тело и совершенно другие способности. Юми и Хару вышли первыми. Катанэ подошла к Щинококоро и обняла ее со спины. - Ты совсем не изменилась, - прошептала она со слезами в голосе. – Как бы мне хотелось узнать о том, что с тобой произошло! - Вот еще одна причина, по которой ты обязана уцелеть в этой схватке, - хмыкнула Сверженная мягко пожав руку женщины. – Это забавная история. Я сутки ржала как полоумная. До Суда и Свершения. - Но сын Мигихаями, - удивленно покачала головой Катанэ. – Как он?… - Вбил себе в голову, что он обязан по всюду следовать за мной. Он дал слово. И кто только его под ребро толкал?! - Он предан тебе всем сердцем, Щинококоро, - возразила Катанэ. – Ты сама отлично знаешь и ценишь это его качество. - Да, - тихо ответила Сверженная. – Но клянусь своим мертвым сердцем, мне было бы куда спокойней, если бы он остался со своей семьей, а еще лучше, если бы он не приносил эту клятву. Она мягко высвободилась из объятий Катанэ и решительно шагнула в темноту ночи. Она была настолько озадачена полученной за последние несколько часов информацией, что не заметила две высокие фигуры в плащах, надежно скрытых во мраке. - Тесай арестован сегодня днем, - сообщил Светловолосый воин, отбрасывая капюшон с головы. - За ними следили, - кивнул черный всадник. – Тофу-сенсей тоже в опасности. - Тесай не заговорит даже под пытками! – вступился за арестованного светловолосый. Кано так резко повернул голову к своему товарищу, что его невозможно длинные густые волосы взметнулись черным облаком: - Я никогда не сомневался в Хранителе Оружейной Палаты, мой лорд. – В его тихом голосе звучала несокрушимая сила. Светловолосый воин склонил голову в знак того, что приносил искренние извинения за проявленное непочтение и недоверие. Взгляд черного всадника чуть померк – он понимал, что нервы его спутника на пределе. - Нельзя недооценивать нашего противника, - Кано отвел взгляд, продолжая внимательно следить за крошечным домиком, пристроенном к черной стороне дома терпимости. Дверь домика отворилась и парень с жесткими непокорными вихрами решительно шагнул за порог. Вслед за ним выскользнула маленькая хрупкая девичья фигурка. Она старательно кутала свое лицо. Светловолосый воин с величайшим трудом подавил возглас боли и радости. – Надеюсь, твое сердце спокойно теперь? – осведомился черный всадник. - Я никогда не прощу ему того, что он сделал… - тихо проговорил воин. – Но я благодарю тебя, Кано-сама! - Помни об осторожности, мой друг. Мертвецы бесполезны для тех, кого любили при жизни. Воин кивнул в знак согласия и подчинения. Он отодвинулся от своего спутника и исчез в темноте. Из дома вышли еще двое. Две женщины. Одна одета как воительница, а другая облачена в одежду, скорее пригодную для вора или разведчика. Рука черного всадника невольно поднялась к левой стороне лица. Левый зрачок остро вспыхнул на долю секунды. Слабая странная улыбка скользнула по бледным губам Кано. Он пристально следил за каждым движением четырех фигур, особое внимание уделяя одной из них. Потом он медленно откинул голову назад, и чистый белый блик вновь пробежал по аметистовому глазу серебряной полумаски. Катанэ только покачала головой. Щинококоро оставалась закрытой для всех, не открывая своих теплых чувств даже для тех, кого любила. Мать и та порой жаловалась на холодность дочери. Но такова природа этой непокорной полукровки, свободной и гордой. Катанэ подошла к друзьям и повела их прочь. Они вновь пробирались темными закоулками, тщательно вслушиваясь в малейший шум. Свойство Сверженных видеть в темноте было как нельзя к стати теперь, когда на них шла настоящая охота. Порой они замирали, полностью сливаясь с тенью и закрывая своими телами Юми, когда мимо проходили небольшие отряды наемников. Иногда они улавливали отдельные обрывки скудных разговоров солдат о том, что Бешеная Рысь крайне недовольна отсутствием результатов. Только страх перед Пауком мешал ей чинить собственную расправу над нерадивыми разведчиками и шпионами. Известно стало так же, что кузнеца держат в темнице под землей, под Паучьим Гаремом. - Все пути ведут в этот треклятый гарем! – не сдержался Хару. - Все говорит о том, что нам нужно туда проникнуть, - поддержала друга Щинококоро. – Но как, надо подумать. Катанэ всунула ей в руку небольшой плоский сверток. - Это карта подземных коммуникаций, - пояснила она. – Но путь этот не из самых легких. - Мы это уже поняли, - процедил сквозь зубы Хару, подавив тошноту. – Этого гада стоит замочить только за то, что нам пришлось пол дня просидеть по уши в дерьме! - Подбирай выражения! – зашипела на него Щинококоро, больно вцепившись в его оттопыренное ухо ногтями. – Здесь дамы. Она отпустила мальчишку, и они двинулись дальше. Через два с лишним часа они добрались до какого-то дома, первый этаж которого был оббит деревянными панелями. Дом стоял у самой стены, означавшей границу между третьим и вторым уровнями Района Услуг. Ставни были наглухо закрыты. Дверь тоже. Должно быть, жители уже легли спать. Катанэ достала крошечный инструмент и вставила его в скважину на двери. Спустя несколько секунд острый слух Сверженных различил тонкий слабый звон, и дверь поддалась. Бесшумно они скользнули внутрь. Катанэ поправила замок, будто его никто не открывал, и повела друзей по темному узкому коридору на тесную кухню, где большую часть пространства занимали стол и печь. Здесь Катанэ нагнулась и полезла под стол, знаком пригласив друзей следовать за ней. Под столом они обнаружили потайную дверь, за которой длинная деревянная лестница вела в низ, в погреб. С трудом они протиснулись между бочками и мешками со снедью, и приблизились к самой большой винной бочке. Катанэ пошарила рукой по стене справа от бочки, там что-то хрустнуло, и послышался звук отодвигаемого камня. Там открылся очень узкий проход. - В этом доме живет одна веселая вдовушка, - пояснила Катанэ, показывая друзьям дорогу. – Я иногда прихожу сюда чистить дымоход. Вдова сделала этот проход, чтобы тайком видеться с одним парнем, что живет на втором уровне. Любовные интрижки между уровнями не поощряются в городе, для того такие сложности. - То есть мы сейчас попадем аккурат в дом ее любовничка? – поморщилась Щинококоро. - Сейчас уже за полночь, - подсчитала Катанэ. – Значит любовные игры в самом разгаре. Нам нечего опасаться. Эта постельная чехарда часов до трех утра продлится. Они шли до тех пор, пока не уперлись в стену. Катанэ опять нажала какой-то камень на стене, и та отъехала, открывая выход. Друзья оказались в темном коридоре под лестницей. Сверху доносилась какая-то возня и приглушенные всхлипывания. Щинококоро и Юми покраснели от шеи до корней волос, Хару с интересом поглядывал на одну из дверей верхнего этажа над ними, а Катанэ, словно ничего такого не происходило, скользнула к входной двери, чтобы снова поколдовать над замком. Наверху что-то глухо упало и раздалось сдавленное хихиканье. - Тише вы там! – шикнула на друзей Катанэ. - Это не мы! – выдавила Юми. - Это там, - Щинококро показала одной рукой наверх, а другой отвесила четкий подзатыльник Хару. – У тебя голова скоро в потолок уткнется, извращенец! «ТИХО!!!», огрело их вещание Катанэ. «Старая ханжа!», отвесил Хару старшей подруге, держась обеими руками за горящий затылок. «Малолетка озабоченный!», не осталась в долгу Щинококоро. Входная дверь отворилась, и друзья выбрались на улицу. - Так, - продолжила инструктаж Катанэ. – Рысь заставит солдат всю ночь прочесывать третий уровень. Поэтому здесь вам ничто не грозит, а Юми проведет вас к дому доктора. В любом случае сообщайте мне, как продвигаются поиски. Друзья согласно кивнули. Катанэ резко прижала к себе Щинококоро и отпустила прежде, чем та начала вырываться. Женщина снова скрылась за дверью, а Юми с ангелами направились в глубь второго уровня к дому-больнице доктора Тофу. И вновь они петляли по лабиринтам грязных улочек и темных закоулков. Вдруг Хару и Щинококоро резко остановились, пряча Юми за своими спинами. - Что там? – не поняла девушка. - Мы не одни, - шепнул Хару. - Идем тихо, - распорядилась Щинококоро. Друзья осторожно двинулись на звуки, улавливаемые только чуткими ушами Сверженных. Наконец, и Юми различила странную возню. Чем ближе они подходили, тем отчетливее слышались звуки сражения: стоны, вопли, ругань и лязг металла о металл. - Это у дома Тофу-сенсея! - вскрикнула Юми, но Хару вовремя зажал ей рот ладонью. Глава 7 ДокторТофу и воин с мечом Щинококоро двинулась вперед, Хару с брыкающейся Юми – за ней. Картина, представшая перед ними, была не из приятных. В тусклом свете ржавых фонарей можно было различить несколько тел в боевом облачении, плавающих в лужах крови. У некоторых были отрублены конечности, другие и вовсе были разрублены пополам. Еще шестеро солдат-наемников окружали двоих людей. - Доктор! – хотела крикнуть Юми, но Хару крепко держал ее. - Стой здесь и не высвечивайся! – приказал он ей страшным голосом. – Иначе нам всем конец. Тем временем битва замерла на пару секунд. Нападавшие медленно перегруппировались для следующей атаки. Один из защищавшихся, высокий воин в сером плаще с плотно надвинутым на лицо капюшоном держал в руках длинный двуручный меч с чуть изогнутым на конце лезвием. Он чуть переменил стойку для следующего приема, и Щинококоро с Хару одобрительно кивнули, распознав технику Призрачного Удара Трех. Если боец достаточно ловок, он сможет нанести несколько ударов одновременно, обезвредив троих противников подряд. Но этот фокус требовал сверхъестественной скорости и безукоризненной реакции, в противном случае боец рисковал потерять правую руку. Наемники явно были незнакомы с таким приемом и решили, что противник либо в уме повредился, либо просто «выпендривается» перед смертью. Они снова атаковали его… Прием был великолепен и совершенен. С нечеловеческой скоростью воин ринулся в атаку. Его меч превратился в чудовищную плеть, немилосердно рассекая мышцы и сухожилия. Хару и Щинококоро еле различили движения воина. На мгновение все четверо замерли, а потом три наемника просто распались на ровные куски. Щинококоро еле успела закрыть лицо Юми ладонью. Тем временем оставшиеся трое ошалело взирали на то, что осталось от их товарищей, забыв о своем намерении искромсать воина и его спутника. - А теперь, если не возражаете, - это подал голос второй, и от его голоса мороз пробежал по коже у всех свидетелей этой сцены, кроме высокого воина, виртуозно владевшего своим мечом. – После всего того, что натворили, вы понимаете, я не могу отпустить вас живыми. Высокая, но хрупкая фигурка в изящном выпаде выбросила вперед руку. Широкий холщовый рукав вспорхнул в тусклом свете фонарей. Щинококоро только различила сверкающие тонкие цепи. В тот же миг наемники синхронно откинулись назад, но что-то не дало им упасть. Щинококоро сразу распознала Когти Суккуба: из такой цепкой и надежной хватки живым уйти было уже невозможно. Резкий рывок и всех троих швырнуло вперед, и они рухнули на старую мостовую с рваными глубокими ранами в солнечном сплетении, заливая камни темной вязкой кровью. Наконец, воин с мечом увидел наших друзей и дал предостерегающий знак своему спутнику. Теперь, когда все утихло, Сверженные могли рассмотреть эту пару. Что касается Юми, то зверская сцена расправы так сказалась на бедняжке, что она, потеряв сознание, обмякла на руках Щинококоро. Воин с мечом был очень высок, метр восемьдесят, не меньше. Его плечи были широки и отлично развиты; даже длинный серый плащ, накинутый поверх наплечников, не мог скрыть этого. В развалах плаща были отчетливо видны ряды крупных, судя по голубоватому отблеску, митрилловых пластин, скрепленных плотным кольчужным плетением (колонтарь, догадалась Щинококоро, при чем, самый дорогой, благодаря своей безусловной прочности и надежности). Боевой пояс с ножнами для меча и длинным кинжалом опоясывал тонкую талию мужчины. Высокие сапоги были надежно защищены митрилловыми бутурлыками, а наколенники образовывали округлые пластины, находившие одна на другую (тоже, наверное, с сюрпризом, не сдержалась Сверженная). Второй боец был почти одного роста со своим спутником, но вооружен попроще: кольчатая броня какого-то странного металла, не сковывающая движения (для посрамления оружия врага), наручи того же металла с тремя пластинами, чтобы защитить кисти рук и скрыть Когти Суккуба. Сапоги человека были скорее предназначены для долгой ходьбы, чем для ближнего боя (видать, в дальний путь собрался, или в разведку, почему-то решил Хару), но кольчужные штаны свидетельствовали о готовности бойца вступить в схватку и дорого продать свою жизнь. К поясу с обеих сторон крепились две тонкие сабли в ножнах. И, конечно же, по сюрпризу в голенище каждого сапога в виде тонкого стилета или небольшого кинжала. На спине под теплым плащом была небольшая выпуклость – походный мешок. Лица воинов трудно было разглядеть из-за плотно надвинутых капюшонов, но, увидев маленькую девушку в руках воительницы, второй воин снова напрягся, готовясь опять пустить в ход Когти Суккуба. - Даже не мечтай об этом, козел! – металлическим голосом процедила Щинококоро, пряча полу очнувшуюся девушку за своей спиной. – Не знаю, что вы не поделили с этими ублюдками, но если хочешь оттащить девчонку Пауку, придется изрубить меня в куски. - Подожди, сенсей, - тихо проговорил воин с мечом. Он вложил свое грозное оружие в ножны и сделал шаг в сторону Сверженных, подняв руки в знак того, что не начнет атаку из под тишка. – Если ты защищаешь ее от Паука, то у нас одна цель. - Не торопись, благородный! – в голосе воительницы все так же звенел холодный металл, а ее бледное лицо в мутном свете фонарей не отражало ни одной эмоции. – Назовись сначала. И твой спутник тоже. - Мне нельзя называться сейчас, - тихо проговорил меченосец. – Прошу, поверь мне на слово и ты не ошибешься. - Это ведь дом доктора Тофу, - подал голос Хару; парню явно нетерпелось опробовать свои клевцы на колонтаре меченосца. – Зачем вы здесь? - А вам он зачем? – вступил парень с Когтями Суккуба. - Доктор, вы не узнаете меня, - Юми чуть выступила на свет из-за плеча Щинококоро. Воительница, все еще не доверявшая незнакомым воинам, чуть отвела в сторону руку, чтобы оградить Юми от возможной опасности. Она прямо и твердо посмотрела в темный зев капюшона, скрывавшего лицо второго воина, и тот понял – женщина пожертвует не только своей рукой ради младшей спутницы. Он откинул капюшон, открыв свое худое лицо с матовой кожей и тонкими красивыми чертами, которые, к сожалению, складывались в совершенно некрасивый рисунок. Волосы цвета морской волны были коротко острижены, только один длинный локон тонко вился, рассекая левый глаз. Этот глаз обрамлял какой-то сложный узор татуировки. «Твою мать! А у этого-то что не так?!» - не сдержалась Щинококоро. Глаза доктора, цвета нежной зелени, внимательно изучали пришельцев, неожиданно возникших перед двумя товарищами. - Юми! – позвал доктор, но поняв, что для начала надо договориться с новоиспеченными телохранителями девушки, обратился к Сверженной. – Я и есть доктор Тофу. Прошу меня простить, но мой товарищ, кузнец Тесай, в беде. Я в растерянности, признаюсь честно. Не знаю, кому могу доверять… - Да ну! – не сдержалась воительница, сверкнув позеленевшим глазом – явный признак того, что, мягко говоря, ее терпение было на исходе. – Мы с прошлой ночи получаем сюрприз за сюрпризом, а о такой роскоши, как объяснение, уже и не мечтаем! Однако все отлично понимали, что улица – не место для подобных разговоров. Все пятеро согласились с тем, что им надо найти надежное укрытие, чтобы все обсудить. - Предупреждаю сразу, что канализация – не лучший вариант, - заметил Хару хмуро. - Есть тут одно место, - успокоил его доктор Тофу. Он двинулся вперед, за ним Хару, поддерживавший Юми, следом шла Щинококоро, спину которой прикрывал воин с мечом. Последний как-то странно качнулся к маленькой девушке, когда она с юным ангелом прошла мимо него вперед. Это движение не укрылось от Сверженной, которая уже давно была по хищному на стороже. Однако, то же звериное чутье подсказывало ей, что воин не нападет со спины. Да и вообще, мысль о том, что он прикрывает ее спину, вселяла в нее какую-то странную уверенность, что и она и ее товарищи в полной безопасности. Странно… Место было быстро найдено. Старый заброшенный храм на возвышенности, где-то в центре второго уровня Района Услуг – узорное каменное кольцо, поддерживаемое колоннами и арками, вокруг огромного умирающего дуба. Еще несколько лет назад, наверное, этот храм был словно дивный сон, радовавший души всех тех, кто приходил под его сень. Но теперь он был печальным полуразрушенным надгробием той другой, счастливой жизни.
Поздравляю!!! философ по натуре вы — все тот же сказочник, только красиво высказывающий свои сбивчивые мысли. Вы мягко переходите от одной темы к другой, плавно обрисовывавете волнующие не одно поколение темы. Вы — человек, стоящий на трибуне и раскатисто, довольно ярко общающийся со слушателями. Организовывайте дома дебаты с единомышленниками, погружайтесь полностью в свои мысли, излагайте локонично свою точку зрения на Иллиаду Одиссея, пробуйте себя в разных жанрах. Народу нужны умные люди, но не лейте слишком много воды — отсюда вытекает занудство политика. Собственно... Не удивился