Welliar
-
Постов
250 -
Зарегистрирован
-
Посещение
Тип контента
Профили
Форумы
Календарь
Сообщения, опубликованные Welliar
-
-
Солнце светит прямо в глаз
Загорай моя нога...
В общем, неплохо. Я не люблю комментировать стихи, но здесь очень уж захотелось.
-
Произведение: Гильдия Бойцов
Автор: I007
Глава первая.
«Он слышал, что последний раз Касиус жил в Альд’Руне, в трактире» - первое, по-моему, в трактире НЕЛЬЗЯ жить! Это что-то вроде бара, а живут в тавернах. А у деда, по-видимому, девять жизней. В первый раз он жил, в последний раз… Лучше «его в последний раз видели в…».
«Он прибыл в Альд-Рун на силт страйдере» - Кито пирибыль то? Дед или Васиус? Не понятна-а…
«но данмеры все появлялись» - откуда появлялись? Лучше «их не убавлялось» или что-то вроде этого.
Читаю дальше… Хм… Ясно. Но все же «не убавлялось» будет лучше.
«олова была похожа на данмерскую, только она была круглой и с горящими глазами» - а у данмеров, значит, она квадратная и глаза у них не горят огнем… «В общем, человека это напоминало очень отдаленно» - конечно, конечно… особенно если поднять глаза на две строчки вверх: «увидел странное человекоподобное существо».
Дальше три раза подряд в предложениях употребляется слово «существо», а это – повторы, что не есть гуд.
«Он вдруг вспомнил, что отец рассказывал ему, что такие существа очень опасны» - первое «что» лучше заменитьна двоеточие.
«Это пепельные вампиры» - если честно, то мне кажется, что ты говоришь о «Спящих». А они НЕ являются какими бы то ни было вампирами. Либо, это могут быть «гули» или пепельные упыри. Между упырями и вампирами разница есть.
«Больше Васиус не мог вспомнить» - «Большего Васиус вспомнить не смог».
«Осталась одна голова. После этого данмеры в штанах перестали появляться» - это «Спящий». И дальше стали появляться данмеры без штанов, которым Васиус немедленно делал обрезание на месте. Гы-гы.
«Стены Альд-Руна были забрызганы кровью» - стены домов или защитные стены (до которых, судя по месту действия было далековато)?
«свет исходил лишь снаружи да от факела» - перед «да» - запятая. Иначе непонятно от факела внутри или снаружи.
«Нвахи умрут» - пишется «н’вах»
«Он вылез из пещеры» - когда яма успела превратиться в пещеру.
«Они спросили его имя, а услышав ответ очень удивились» - вместо «а» - «и».
«- А кто это был?
- Не понял, кого вы имеете в виду.
- Те, кого мы поубивали.
- Это спящие. Они слабы, но если их очень много, могут нанести серьёзный урон»
ЭТО Ж*ПА! ТАМ БЫЛИ ВИДЯЩИЕ!
«Васиус пошел к Южным воротам и прошел в город» - так это было ВНЕ черты города? Хм… см. первые два слова двумя строчками выше. Молодой человек, а вы вообще в Морровинд играли?
Если честно, то я захотел бросить все это дело еще до начала второй главы, но собрался с силами и прочитал дальше.
Глава вторая.
«В городе было очень странно» - Гы-гы. Гениальная фраза. Сначала я подумал, что буква «т» - лишняя.. Гы-гы.
«Во многих местах были положены различные вещи, а возле них стояли лучники и арбалетчики в полной боевой готовности» - без комментариев.
«Дом был двухэтажный, небольшой участок вокруг дома был окружен забором» - сплошные повторы и тавтологии. «Двухэтажный дом с небольшим участком был окружен невысоким забором».
«Раздался голос данмера, говорящий «Сейчас подойду» - «Перед Васиусом возник данмер»- было бы гораздо интереснее, если бы перед Васей (извиняюсь, но мне так и хочется назвать героя именно этим именем) возник имперец, например.
«Когда Васиус назвал сове имя» - Господи! Тут еще и сова привязалась!
«Я помог страже остановить спящих» - Эх! - *махает рукой*
«Очевидно, Аллам не только был ученым» - а чем еще? Пропущено «был» - «но и очень хорошо знал историю своей родины» - а ученые не знают историю? Извините меня, но в Морроивинде большинство «ученых», как их там называют – историки.
«Пока он не делает ничего, чтобы спасти жителей. Наоборот, он отзывает армии» - до сих пор? Кстати, еще в 427 году Т.Э. на Морровинде появился Нереварин. Так он еще не разобрался с Дагот Уром, его приспешниками, говорите? Уже почти сто лет прошло, а он просиживает штаны в «Южной Стене» и гонит скууму? Не ипите мне москъ, гражданин!
Уже лучше, ошибок поменьше, но все равно плохо. I007 совершенно не знает Морровинд и его историю.
Глава третья.
«этого стражника звали Хассур Айнсубани» - ах, эшлендеры тоже подались к Редоранцам? Ну-ну…
«Он обдумывал свои дальнейшие действия. На этом мы его и оставим» - смена стиля не приветствуется.
«Похоже, что это был гонец. Ворота отворили, и гонец заехал в Альд-Рун. Это был именно гонец» - Аффигеть! А мы до сих пор не догадались! Надо же, гонец!
Пока что у меня всего одна мысль в голове, которая уже была озвучена выше… еще в первой главе… такими большими буквами…
Глава четвертая.
«Это были корпрусовые монстры» - сомневаюсь, но, по-моему, их называют «корпрусными».
«Из задней части армии вылетели скальные наездники, а на их спинах сидели спящие и размахивали разномастным оружием» - Из Ж*ПЫ вылетели назгулы! Ахтунг, ахтунг! Спасайся кто может! Где же фумигатор Пендальфа?
«Огримы с огромными деревьями в руках пытались сломать ворота» - Огримы стали Троллями…
«а следующим разрубил другого почти пополам» - и как допрыгнул?
«и понял, что сражался с модифицированным огримом» - Ага, огрим модификации господина Нага…
«Васиус отступил к стене, чтобы враги были не со всех сторон» - какая логика!
«Маг напряг мысли» - я пацтулом, "не матерись на форуме"!
«Ариус похвалил дом, сказав, что он довольно-таки хороший, с красивой обстановкой» - сдержанно…
«не пили крепких алкогольных напитков. Флин как раз был не из их числа» - разве? Как раз у флина градусов 17-19, если память мне не изменяет. Взял бы уж тогда грииф или мацт. В Море самый крепкий напиток – скуума, но его пьют только алкаши.
«Ты один вышел против целой армии, да ещё и нечистой армии» - ото всех навозом тащило? Ну-ну…
«я верил, что Боги защитят меня, и они послали вас туда» - Куда, простите?
Без комментариев.
Глава пятая.
«Этим огненным шаром оказался «камень, упавший с неба» - метеорит. Все успокоились» - Йа фигею! С неба упала горящая громадина, полгорода сгорело, через минуту «Все успокоились». Ну-ну…
«Со всех, кого не казнили, взяли штраф: по 5000 септимов с каждого» - если вспомнить мое состояние, когда я был волшебником в Гильдии Магов, то 5К септимов я был отдал на благотворительность на просто так.
«Аургу, Уанду и Пирдугу» - Аффигеть! Я пацтулом, "не матерись на форуме"! Только за эту фразу надо давать «писателя года».
«они контролируют западное побережье города» - интересно, какого?
«бретона зовут Ауранус» - что правда? Да, кстати, почему почти у всех персонажей имперские имена? Это так принято, да?
«С его помощью можно вызвать до 5000 существ на неограниченное время» - эдакий супер-пупер артефакт. Ну-ну…
«Обелиск строится с разрешения скалов» - «скаалов». Это word.
«Васиус выглянул в окно и увидел, что несколько стражников двигаются в направлении дома Аллама. Вскоре он услышал стук в дверь. Скорее всего, это были именно стражники. Аллам подошел к двери и открыл её. На пороге стояли стражники, которых Васиус видел в окно» - Йа пацтулом, "не матерись на форуме"!
«- Здравствуйте, МУТСЕРА. Начальник гарнизона, МУТСЕРА Аргард, хочет с вами встретиться» - мне нравится этот упор на МУТСЕРА. Можно было без Caps lock пичатать.
«Мы спрашивали у прохожих, один из них сказал, что вы часто ходите к Алламу Ондрану. Вот и решили проверить» - Вася уже успел познакомиться с половиной города, да? Ну-ну…
«На стенах висели различные вещи: доспехи, оружие, части животных» - Пенис алита? Гы-гы.
«Ваши мысли помогли нам» - У них в армии появились-таки есть телепаты, о которых нам говорили в имперской канцелярии? Ну-ну…
«8 питомников и 8 алтарей» - числа лучше писать прописью.
«Он решил написать книгу обо всем, что происходило с ним, как только все это кончится» - да, в Морровинде расплодилось графоманов, мля…
«Васиус повел мечом, от него отцепились, и наш герой прирезал вора» - просто так, да? Вышел на улицу и прирезал вора. Любого бы схватили и четвертовали тут же.
«Голова покатилась в кусты» - Вы маньяк? Вы хотите поговорить об этом?
Хм… А скоро конец?
Глава шестая.
«Нового Васиус почти не узнал, лишь немного о событиях» - а там разве еще была и любовная линия? Ну-ну…
«Герой спросил у прохожего, что здесь происходит» - он уже герой?
«Новое правительство, Великий Сенат, объявило начало новой эпохи: Эпохи Беспорядков» - хм… даже идиот не назовет так заранее время своего правления.
«Придя туда, он увидел в кустах хаджита» - Вспомнился анекдот: «По согласию?» - «По согласию, по согласию…»
«Возможно, он не мог разговаривать» - а кто шепотом подзывал Васю? Пушкин? Ну-ну…
«Там за столом сидела ещё пара человек, один из них был бретоном, а другой – данмером» - данмеры – не люди, они эльфы. Попробуй в Балморе подойти к местному и назвать его «человеком». Хорошо, если твой труп найдут через неделю…
«Это Васиус. Тот самый?» - это кого он спрашивает?
«Потом он снова принял серьезное положение» - это как?
Я уже не ищу НОРМАЛЬНЫХ ошибок. Боюсь, что тогда мне придется писать в два раза больше.
Глава седьмая (неужели последняя? УРА!).
«As you can find from the title, our newspaper’ll tell you about all the events which happen all across the Empire of Tamriel» - In my opinion it’ll be better, if you change “from” into “in the”. More than that, the newspaper of the Empire should be written in the Latin language. Do you know Latin? Well-well…
So, перейдем с английского на русский.
Написано так, будто я читаю исторический учебник, бесстрастно повествующий о событиях давно минувших дней, да Ито, там написано живее. Чрезвычайно много повторов и тавтологий. Ты совершенно не следишь за связью событий, за логикой, часто повторяешь одно и то же. Никаких описаний. НИЧЕГО вообще. Я еле дочитал до конца, хотелось бросить все еще в начале. Возник вопрос: «А ты играл в Морровинд?», ибо демонстрируешь полное незнание обычаев, традиций и проч. и проч.
В общем, ЭТО Ж*ПА.
Низачот, "не матерись на форуме"! Выпей йаду.
-
Декаданс, он и на Фулле - декаданс. Браво, благородная донна Эльфа! Приятно почитать что-нибудь такое, что разбередит душу, особенно после бурного вчерашнего веселья....
-
2saint-spark
И чо? На заборе тоже написано, но это не значит, что он там есть!
У японцев эта хрень называется бэнто, если я не ошибаюсь, и оно (бэнто) - натуральное!
А вообще, я могу себя назвать япономаном: мне интересна их философия, лирика, проза, аниме, язык и проч. и проч. Очень нравится все.
-
Произведение: Опасная игра
Автор: I007
Общее впечатление:
Для начала, неплохо. Но и не хорошо. Слишком много про убийство-самоубийство, постоянные повторения одного и того же надоедают. Почему-то совсем нет описания места преступления, только пара слов о том, что произошло некое самоубийство, рассуждения героя об этом, и вдруг, оказывается, это ОН нашел тело. Непоследовательность. Мне кажется, надо расширить описание места преступления, в точки зрения героя. Кстати, у тебя герой все-таки Бернст или Кернст? Тоже непонятно.
В общем, побольше описаний, не заставляй читателя додумывать все остальные детали, а то он может придти не к тем выводам, к которым ты его подталкиваешь.
Ошибки:
«- Да, я ищу Андрея Балуева?» - ты спрашиваешь или утверждаешь?
«что смерть наступила в результате убийства, но не самоубийства» - классная фраза. Обычно, когда говорят о результате, упоминают удушение, ожог и т.п.
-
Переписал часть моментов в "Девочке".
1. "Я выходил <...> делал" на "Я должен был выходить <...> делать"
2. "Необычайную" на "Странноватую".
3. К "когда я вошел" добавил "закрыв за собой открытую до этого момента дверь"
4. Про волосы - убрал.
5. Про порезы добавил "а сверху можно было заметить корочку из запекшейся крови".
6. "Чуть не убил" на "пытался убить".
7. "Запись о доставке" на "запись о прибытии".
8. "Когда я увидел Иру, в больничном халате" на "когда я увидел Иру, накрытую одной лишь тоненькой простынкой".
Thanks, Иннельда. Теперь, нормально?
-
Насчет корявостей - поправлю, а насчет купе - у нас в Нижнем все так называют шесть сидений, по три, напротив друг друга.
-
Знаете, я уже предполагаю, что отзывы будут не очень положительными, но попрошу точно показывать баги и недочеты. Просто, чтобы легче было исправить.
Итак...
Скрипачка
Я сидел в одной из множества электричек, отправлявшихся с Московского Вокзала и следовавших в ближайшие пригороды. Сегодняшний день был выходным, и, как следствие, народу было довольно много. К счастью, этот поезд шел на одну из самых недалеких станций, поэтому даже за пять минут до отправления можно было найти свободное место.
По своей природе я очень сильно не люблю работать с землей, но у меня есть жена… Ну, что-то вроде жены. Мы с ней не расписаны, но живем вместе. В общем, называйте, как хотите. Если я буду говорить «жена», вы поймете, о ком идет речь. Так вот, жена моя наоборот очень любит копаться в верхнем покрытии планеты, и каждый выходной мне приходиться ехать на садовый участок, оставшийся ей в наследство от родителей. Причем ехать одному – у жены выходные начинаются с субботы.
В этот раз я успел занять себе место заранее, в середине сиденья. По одну сторону от меня, около окна, сидела какая-то девчонка с торчащими из ушей проводками, уходящими ей под футболку. Место с другой стороны пока было свободно.
Кто-то попросил открыть форточку, что я и проделал, немного приподнявшись со своего места, благо железнодорожники удосужились, наконец, поставить пластиковые окна в поездах, и «открыть форточку» значило повернуть ручку и немного приподнять открываемую часть окна. Сев на свое место, я принялся разглядывать людей, сидящих вокруг. Но внезапно мое занятие само собой прервалось. Прервалось знаменательным событием.
В вагон вошла девушка со скрипкой в руках. Поставив чехол к стенке, она встала у раздвигающихся входных дверей, приняла традиционную позу для игры и начала водить смычком по струнам, закрыв глаза. Первым произведением, исполненным ею, был нежный романс. Струны издавали неслыханные прежде мной звуки, в то время я не был поклонником инструментальной музыки. Она играла этот романс с таким порывом души, который был характерен отнюдь не многим. Выражение ее лица вкупе с волшебной музыкой рассказывали мне историю любви, грустной, возможно, даже трагичной, но прекрасной в своей мимолетности. Казалось, что по заполненному вагону электрички поплыл неведомый сладковатый, приятный аромат лирической музыки. Она становилась Богом, Всевышним, чем-то непостижимым. А эта маленькая скрипачка была ее проповедником на этой грешной земле.
Ни один человек в вагоне не остался к этому равнодушным: спящие проснулись, говорящие умолкли, молчащие и думающие о своем обратили свои взгляды на нее. Они наклонялись, привставали, пытаясь найти источник благодати – девушку от многих скрывали спины нескольких стоящих в проходе людей. Но когда их взгляд все-таки находил ее, на губах их появлялась удовлетворенная и счастливая улыбка, и они со спокойной душой снова садились на свои места.
С замиранием сердца я и сам вслушивался в эти звуки, и такая же счастливая улыбка сама начала растекаться по моему лицу.
Но этюд подходил к концу, и, когда последняя нота умолкла, наверное, должен был раздаться шквал аплодисментов, а в вагоне воцарилась звенящая тишина. Никто не решался издать звук, пошевелиться, и тем нарушить эту немую молитву. Тишина оглушала, она вздымалась и утихала, словно штормящее море. Она вполне заменяла все ненужные и искусственные хлопки. Она была выше этого, и поэтому такая благодарность для исполнителя должна значить гораздо больше аплодисментов и нелепых подпрыгиваний с места в попытке выразить свою заинтересованность в произведении, но не в исполнителе. Эта же тишина не была тишиной недоумения, когда исполнитель без голоса пытается вывести вокализ из известной песни, когда музыкант, не умеющий играть, старается сыграть сложнейшее соло на гитаре. Та тишина называется неловкой и уже через секунду разрывается тихими перешептываниями, вкупе образующими невыносимый, давящий рыночный гул.
Эта же была тишиной восхищения. И преклонения перед могуществом музыканта.
Девушка с закрытыми глазами улыбнулась и продолжила выступление веселым, мажорным произведением, название которого, как и автора, я так и не смог вспомнить.
Но вот и оно подошло к концу, и девушка, открыв глаза и улыбнувшись вновь, пошла собирать подаяния. Подающих было очень много, давали же не меньше десяти рублей, даже не задумываясь, куда пойдут эти деньги. Она подставляла свою ладонь каждому и говорила будто бы с некоторым надломом:
- Спасибо…
Меня поразил ее голос. Очень необычный, с небольшой хрипотцой, но не прокуренный. Не похоже на то, что она была какой-то оборванкой, бездомной. Наверное, собирала деньги на учебу или покупку другого, нового и лучшего музыкального инструмента.
Скрипачка прошла мимо меня и вышла из вагона. Выражение ее прищуренных и слегка раскосых глаз до конца сохраняло мечтательное выражение. Девушка оставила здесь что-то, что нельзя передать словами, и я уверен, что в этом вагоне больше не наблюдалось ни одного печального человека. Музыка утолила все их горести и дала новые силы.
После нее в вагон вошел какой-то маленький мальчик и гнусаво, с подвываниями затянул какую-то афганскую песню. На него оглядывались с явным неодобрением. Никто уже не стеснялся говорить как шепотом, так и вслух. Послышались смешки, слова глумления над мальчиком. Сидящий передо мной мужчина ухмыльнулся в усы и еще более углубился в чтение романа в черной пластиковой обложке. Мальчика это все совсем не смущало.
На нем была надета рваная куртка, штопанные спортивные штаны, которые были ему велики на два размера, как минимум, – весь его вид был неким гимном нищете.
Он пел, а некоторые старались его передразнить, да так, чтобы он это услышал. Это были пьяного вида подростки, облюбовавшие купе в начале вагона.
Он пел, а его просто не слушали: включали плеер, начинали громко разговаривать, одна женщина даже достала откуда-то из сумочки специальные затычки для ушей. Один я, казалось, более или менее нормально реагировал на появление этого оборванца.
Он пел, а песня, возможно, душевная и даже душещипательная в другом исполнении, становилась какой-то недоделкой, похожей на «творчество» некоторых современных исполнителей, примитивное до безобразия.
Песня, наконец-то закончилась. Многие с облегчением выдохнули. Мальчик пошел по вагону, подставляя маленькую ручонку, закопченную и грязную, под немногочисленные монеты, достоинством от десяти копеек до двух рублей.
Через минуту он покинул вагон.
Еще через минуту поезд тронулся.
-
У меня получился историк. Забыл скопировать описание...
-
2Скамп
Не совсем. Рассказ - короткое по размеру и описанию жизненного периода героя произведение. Я думал, что сие творение можно назвать повестью, но передумал.
2Иннельда
ОК. Попробую.
-
Кстати, по-моему, печень вообще его не перерабатывает и он крутится, пока не выведется. В оригинале я исправил на "выведшийся".
-
2Иннельда:
Первые два замечания - спорные. Первое - это разговорные особенности, а второе... скажем, для усиления эффекта.
"Необычайная" лучше заменить - на "необычную", к примеру. Не очень подходит ибо.Наверное, такъ.
"заведомо странной" звучит... странно. =) "Заведомо" я бы убрала.Почему же? Ее отец сказал герою, что девчонка немножко "того". Соответственно и получается, что она "заведомо странная".
А постучать перед заходом в комнату барышни? ;)А зачем?
Звучит пугающе. Волосы не сидят- откуда насиженное место? Вотлосы не стоят колом (ну, без спецсредств) - откуда "постучали"?Так и представляю себе, как живые волосы лениво, позёвывая, сползают с насиженного места... Ужас. =)
Вотлосы действительно не стоят... :)))
Представь себе, когда ты резко поворачиваешь голову, твои длинные волосы так же резко слетают с плеч и с определенной силой двигаются в пространстве. И, встретив на пути окно, стучат об него.
"Слезли" - это уже образы. Хотя, согласен, несколько пугающие.
Типа, её хватает на одно "прикурить"? =)Типа, ее нельзя перезаряжать газом =)
Идея позвонить в рай мне лично понравилась. =) (Вот и тема для нового рассказа...)Это глюк. У меня в ворде все пучком.
Кстати, эта тема уже была обыграна Мураками в "Охоте на овец". Там говорилось про телефон Бога.
... товара. Гы-гы.Ну как эт еще назвать? =\
Когда человек весь в трубочках и присосках, одежды на нём, как правило, нет. Разве что простынка сверху.Возможно, хотя я видел и такое.
-
Девочка, Пишущая Ножом на Своих Руках
К нам в дом переехала новая семья. Меня это совершенно не трогало – жили они на самом последнем этаже, по ночам не шумели, ремонта не затевали. Правда, конечно, ремонт-то они сделали, но никто об этом ничего не знал. Но, однажды, по долгу службы, будучи в командировке, я случайно столкнулся в купе с тем самым соседом с девятого этажа. Он оказался очень приятным и разносторонним человеком. С ним можно было поговорить почти на любую тему. Я расспрашивал его – он меня… Два дня дороги пролетели незаметно. Я должен был выходить на несколько станций раньше него, причем делать это ранним утром. Проводник поднял меня в четыре тридцать, за десять минут до остановки. Перед тем, как уйти, я написал своему соседу записку с номером сотового. Благодаря этому, мы еще немного переписывались во время командировки. К сожалению, возвращаться нам пришлось разными поездами. На обратном пути мне попался чрезвычайно неразговорчивый сосед по купе. Большую часть времени он либо спал, либо курил, либо сидел, уткнувшись носом в книгу. Поначалу, я даже пытался его разговорить, но после третьего невнятного ответа забросил это дело.
Приехав в Нижний, я узнал, что меня пригласили на празднование дня рождения супруги моего соседа, которое должно было состояться на следующий день.
Надо сказать, что нас с ним разделяла относительно небольшая разница в возрасте – семь лет. Для кого-то это будет много, для кого-то не очень. Я отношусь ко второй группе.
Кроме жены, как мне было известно, у него еще есть и дочь тринадцати лет. Я ее никогда не видел, но другие соседи говорили мне, что она - странноватая малолетняя особа, совершенно неумеющая себя вести. Мне, естественно, захотелось узнать - правда это или нет. Поэтому, на следующий день я отпросился с работы, чтобы успеть зайти домой до начала празднества.
Успел домой и явился вовремя. Гости еще только начинали подходить – кроме меня в квартире находилась еще одна супружеская пара, чуть старше меня, парень-подросток, который ушел через несколько минут после моего появления и, собственно, девочка. Хозяин познакомил меня со всеми членами своей семьи и друзьями. Я спросил у него про дочку. Тот ответил, что она немного не такая, как все. Я удивился, что это говорит ее родной отец, но вслух ничего не произнес.
Через несколько часов «веселья», несмотря на то, что гостей заметно прибавилось, мне стало скучно, и я решил познакомиться с этой заведомо странной девочкой. Она сидела в своей комнате, на подоконнике открытого настежь окна и курила легкие сигареты, пачка валялась тут же рядом на столе. Сидела она там босиком, в одних коротких, но объемных шортах и легкой маечке голубого цвета с тоненькими бретельками на ее худых плечиках.
Меня поразила серьезность ее детских, странного цвета глаз, недвижно смотрящих в окно, а точнее во что-то, что было за ним. Когда я вошел, закрыв за собой открытую до этого момента дверь, она сделала вид, что не заметила постороннего человека в своей маленькой, густо обставленной комнатке. Я присел на кровать, стоявшую у противоположной стены – мне пришлось сделать всего два шага, чтобы достичь ее.
Девочка все еще курила. И лишь когда она выбросила обгоревший фильтр в окно, то соизволила повернуть свою голову в мою сторону, немного наклонив ее.
- А ты, вообще-то, кто? – спросила она ровным голосом.
- Позволь представиться, - сказал я, - меня зовут Дмитрий. Я твой сосед снизу.
- «Позволь представиться»… - язвительно повторила она, - Снизу говоришь? А почему я тебя никогда не видела?
- А это ты сама должна знать, - я решил не отступать, - Я тебе не хозяин.
Она рассмеялась. Теперь на ее лице была улыбка.
- Да уж, мне никто не хозяин! Я сама себе хозяйка…
- Говорят, ты не слишком хорошо сходишься с людьми… - я стал переходить в контрнаступление, - Это так?
- Почему же? Это люди со мной не сходятся. Я – человек разговорчивый и общительный. У меня даже друзья есть. А у тебя вот друзья есть? – она кинула на меня пронзительный взгляд.
- Есть, – уверенно ответил я. Но от чего-то в душе моя уверенность пошатнулась, - Ну, а в школе? Ты ведь ужасно учишься.
- Ужасно? – искренне удивилась она. Достала вторую сигарету, зажала ее в зубах и совсем по-взрослому прикурила от зеленой одноразовой зажигалки, - Будешь?
- Нет, - сказал я, хотя курить хотелось по-страшному.
- Не думала, что иметь всего лишь один трояк в четверти – это ужасно, - затянувшись, произнесла она и посмотрела в окно. Она все еще сидела на подоконнике.
Каждая ее фраза меня просто обезоруживала, и я не знал о чем говорить дальше. Но ту мен вспомнилось:
- Очень многие говорят, что ты несколько не в себе и…
- Тебе это Гера сказал? – она глядела на меня в упор.
- Да. А как…
Она стряхнула пепел и медленно проговорила:
- Он это всем болтает, какая я придурошная, болтливая, уродливая и т.д. и т.п. – она сделала небольшую паузу, затем в ее голосе появился какой-то металлический налет, - Он мне не отец. Так, второй муж мамы. Мы с ним постоянно ссоримся, - теперь она смотрела в окно.
- Кстати, я так и не узнал, как тебя зовут.
Она немного подумала, докурила и эту сигарету, спрыгнула с подоконника и протянула мне свою ручку для рукопожатия.
- Ира.
Постепенно мы с ней даже, наверное, сдружились. Если, конечно, могут дружить двадцатичетырехлетний мужчина и тринадцатилетняя девчонка. Чаще всего мы разговаривали по телефону, она даже пару раз звонила мне на работу, но иногда встречались и у нее дома. Родители работали допоздна, она до восьми часов была одна. Когда у меня был выходной, я приходил к ней. Вместе мы слушали музыку, «играли в комп», я учил ее чему-нибудь, сам учился у нее… Но самым ценным для меня оставались наши разговоры. Иногда они были просто ни о чем, иногда тема была совершенно дурацкой, иногда разбирали философские вопросы, иногда…
Вот, однажды она сама пришла ко мне в воскресенье, тогда я еще не был «женат» и ничто не мешало мне заводить себе друзей женского пола.
- А ты, наверное, педофил, - заявила она мне тогда.
Я поперхнулся кофе, который пил в тот момент.
- Почему?
- Ну, сам смотри: ты первый со мной познакомился, когда почти не была одета, значит, я тебе приглянулась в том виде; ты со мной очень тесно общаешься, приглашаешь домой – в общем, нравлюсь я тебе, - сказав это, она стрельнула глазками, что даже мне, привычному ко всему, стало не по себе.
- Странные у тебя понятия, - только и смог я выдавить.
- Это не понятия, так и есть. Теперь я могу всем рассказывать, что у меня есть друг-педофил, но он почему-то меня еще не изнасиловал… Даже странно как-то, - она взглянула мне в глаза, - Почему ты меня не насилуешь?!
Тогда я вытолкал ее из своей квартиры силой, но она, похоже, на это не обиделась, поскольку на следующий день на работе раздался звонок. В трубке звенел ее голосок:
- Приве-е-ет!
Я выругался. Тихонько, про себя, чтобы она не услышала.
- Ира! Ты не могла бы позвонить мне, когда я буду дома?
- А почему-у?
- Надо так, - я ограничился этой фразой и попрощался, повесив затем трубку.
Она все-таки мне позвонила. В дверь. Когда я ужинал, точнее, пытался это сделать. Мне почему-то кусок в горло не лез. Я медленно встал, надел свои тапочки. Немного позвенев ключами, я пошел открывать. Она стояла на пороге, оперевшись о косяк.
- Можно войти?
- А ты действительно этого хочешь? Не боишься, что я тебя сейчас прямо тут изнасилую?
Она рассмеялась.
- Нет, - ее улыбка меня обезоружила.
Толкнув меня, она все-таки прошла внутрь.
Совершенно бесцеремонно заняв мое место за столом, она закурила свои любимые легкие сигареты, благо на столе у меня стояла пепельница – я мог не беспокоиться о его сохранности. Я не стал с ней ругаться – просто сел на свободное место. Тогда-то она и показала мне их.
- Вот, посмотри, что я тут натворила… - с улыбкой и как-то немного смущенно сказала она и подтянула длинный рукав своей толстовки до локтя.
На ее бархатной, еще детской коже «красовалась» надпись: «ХОЧУ УМЕРЕТЬ». Если бы она была написана ручкой или фломастером, возможно, мне стало бы не так страшно. Но она вырезала ее перочинным ножом, входящим в комплект многих бизнес-органайзеров. Как я это определил? Линии порезов были очень тонки, как и лезвие, которым они и были сделаны, а сверху можно было заметить корочку из запекшейся крови.
- Зачем ты это написала?! – чуть не прокричал я.
- А, просто так… настроение паршивое было, - немного отстраненно произнесла она.
Меня поразило то безразличие и почти насмешка, с которой девочка об этом говорила.
- Это что, правда?
- Ага.
- А зачем?
- Что зачем?
- Умирать.
- А зачем жить? Чтобы умереть, рано или поздно?
- И ты хочешь, чтобы рано?
- Ага, - она затянулась.
- Дай сюда! – я вырвал сигарету буквально у нее изо рта, встал и выкинул в открытую форточку.
- Ты чего делаешь?! – она тоже вскочила.
- А нефиг курить на МОЕЙ кухне! Вообще, ты еще слишком маленькая для этого! – я разозлился, очень сильно разозлился.
- Да иди ты к черту! – бросила она и ушла, хлопнув дверью.
Я отходил от разговора несколько минут, а потом, достал из шкафа свою собственную пачку сигарет и закурил одну. Сделав это, я обнаружил, что прикурил я одноразовой зажигалкой Иры. Ее, как и свои сигареты, она забыла у меня на столе.
«Вот и повод помириться», - отметил я про себя.
Чуть позже, мы и вправду помирились.
А потом, уже в начале лета, в первые дни июня, я сидел с ней в ее квартире на кухне. Мы опять разговаривали. Опять ни о чем.
- Надо убить всех… - задумчиво произнесла она, - Меня не посадят.
- Ну, это зависит от количества… - заметил я.
- Десять человек?
- Посадят.
- Трое?
- Хмм… Наверное, все-таки тоже.
- А если двоих?
- Здесь уже подумают.
- И что решат?
- Думаю, дадут условный срок. Что, в общем-то, тоже не очень хорошо.
- Кому как…
Она на время отлучилась в свою комнату, загадочно улыбнувшись. Вернулась Ира уже в ослепительном голубом блестящем (в смысле, с блестками и стразами) платье на тонких бретельках. От правого плеча до подола, расширяясь и ветвясь растительным рисунком, тянулась темно-синяя вышивка. Ниже ключицы у девочки блестел граненный лазуритовый кулон, а в ушах висели сережки из того же комплекта. Губы были подкрашены светло-розовой помадой с блеском. Она весело улыбалась мне, время от времени смущенно опуская глаза.
Похоже, у меня сам собой открылся рот. Однако, я успел его вовремя захлопнуть.
- По какому случаю это ты так вырядилась?
- Просто так… - она подошла и села рядом со мной.
- Ну, наверное, не из-за меня.
Она быстро подняла на меня глаза и посмотрела несколько растерянно. Ой, зря я это ей сказал…
- Почему ты так решил?
- Как почему? Мне вообще-то двадцать четыре года… - потом я вспомнил, - А-а-а!.. Я же для тебя педофил. Тогда все ясно.
- Ну да… - она выглядела явно разочарованной и смущенной. Слишком.
Но в этот момент ей позвонил отчим и сказал, что приедет через пять минут – она пошла переодеваться, а я спустился к себе вниз, в квартиру.
Через два дня между нами произошел телефонный разговор, который я запомнил на всю жизнь. Он как бы продолжал ту, незаконченную беседу.
- Знаешь, я хочу дожить до двадцати лет, а дальше – все, - сказала она мне тогда.
- Почему? – к тому времени я уже привык к ее заморочкам и не удивился даже этому высказыванию.
- А зачем вообще жить?
- Как это, зачем? Во-первых, чтобы продолжить свой род – это ведь основная задача любого существа…
Она меня прервала:
- Чтобы мои дети тоже потом умерли?
- Так это же круговорот. Как вода, она же тоже меняет свои состояния, но все равно повторяет одни и те же действия.
Она немного помолчала.
- Не понимаю.
- Смотри – вода падает дождем, впитывается в землю, стекает в водоемы, испаряется и снова падает. Так и люди: рождаются, учатся, растут, дают новую жизнь и умирают.
- Все равно не вижу смысла.
- А если жить ради других людей?
- Это как?
- Жить ради своих родителей, ради любимого человека, ради… ради своего хомяка, наконец!
- Ты вот тут говоришь про любимого человека, так? – ее голос звучал как-то хмуро и пасмурно, - А если этот человек не хочет, чтобы я жила ради него?
Повисла неловкая тишина. Я немного подумал насчет ответа. Сейчас нельзя задевать ее чувства.
- Хм… тогда… постарайся сделать так, чтобы он заметил твои настроения, намерения, можно и так сказать. Дай ему знак.
- Знак?
- Ну да. Чтобы он увидел это и все понял.
- Хорошо, - она заметно повеселела, - Я так и сделаю! Спасибо тебе! Пока!
Повесила трубку.
- Угу. Пока, - растерянно сказал я высоким гудкам, раздававшимся из динамика.
К сожалению, нам уже не суждено было еще раз поговорить.
Неделю о ней не было ничего слышно. Через семь дней я узнал от соседки, что днем ранее, ночью на кого-то из жильцов напали в лифте, порезали ножом и изнасиловали. Преступника пока не поймали и вряд ли найдут. Мне эта новость чрезвычайно не понравилась. Я спросил у соседки, знает ли кто-то хоть что-нибудь о пострадавшей. Она назвала мне номер квартиры.
Дверь мне открыл пожилой абхазец. На мой вопрос он ответил, что он видел, как «скорая» увозила какую-то маленькую девочку. Я поблагодарил его и поднялся к себе.
Я не знал ни одной другой «маленькой девочки» из нашего подъезда. Во мне еще теплилась надежда, что тот маньяк пытался убить не Иру, а какую-нибудь другую малолетку с улицы. Но, что бы ни говорили пословицы, это чувство умирало во мне гораздо быстрее, чем хотелось бы.
Покурив, я решил позвонить в районную больницу насчет всех недавно поступивших детей. Глухой женский голос ответил мне, что буквально сегодня с утра поступила одна девочка. Медсестра попросила меня подождать, пока она искала запись о прибытии. Через десять биений моего сердца, она назвала мне имя и фамилию моей маленькой знакомой. У меня даже не осталось сил поблагодарить женщину из телефона. Трубка медленно полетела из моих рук и, достигнув самой нижней точки, повисла на витом шнуре.
На следующий день с самого утра я был в больнице. Лечащий врач сказал мне, что она пока не пришла в сознание, так что поговорить с ней не удастся. Я спросил у него о тех событиях, что произошли с ней. Вот, что поведал мне доктор:
Вечером, но не ночью, моя знакомая зашла в подъезд, хотела закрыть дверь, но ее попросил этого не делать незнакомый мужчина. Он, видимо и сел с ней в один лифт. Когда девочка нажала кнопку четвертого этажа, и двери закрылись, маньяк, по-видимому, остановил лифт и сделал все то, о чем говорилось ранее…
Еще доктор сказал, что у нее на руке была и до сих пор сохранилась надпись, свежевырезанная ножом.
Когда я увидел Иру, накрытую одной лишь тоненькой простынкой (доктор сказал, что одежда на ней была почти вся разорвана), всю в трубочках и присосках, мое сердце сжалось. Но взгляд мой мгновенно упал на ее руку. Доктор повернул мне ее, чтобы надпись можно было получше разглядеть.
На ее бархатной, еще детской коже красовалась надпись: «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ».
Возможно, все бы было не так ужасно, если бы я не жил на четвертом этаже. Она ведь ко мне ехала. Ехала, чтобы дать мне знак. Знак, о котором я сам ей и сказал.
Несколько дней подряд я не мог навещать ее, и когда мне выпала возможность уйти с работы пораньше, я поехал к Ире в больницу. Нашел ее лечащего врача, но он сообщил мне радостную новость. Он сказал, что сегодня утром ее выписали. Родители приехали и забрали ее. Он восторженно добавил, что у девочки, как оказалось, колоссальная сила воли и так быстро у них еще никто не шел на поправку.
Пока я трясся в трамвае, у меня в голове носилась лишь одна мысль:
«Только бы успеть», «только успеть ее увидеть», «только…».
Моя остановка. Как только я сошел с подножки машины, я принялся бежать во всю прыть и достиг дома за рекордно короткое время. Решив не терять время и ждать лифт, я побежал на девятый этаж по лестнице. В конце пути меня уже душила чудовищная одышка. Я буквально упал на дверь и палец мой ударил по кнопке звонка. Так я простоял, наверное, минуты две, пока из соседней двери не высунулась старая соседка. Она и сообщила мне о том, что семья эта уехала буквально пару часов назад.
Я опоздал.
Я потерял Девочку, пишущую ножом на своих руках.
-
"в его печени" - не звучит, с учетом данного слога.
-
Печень обрабатывает кровь, соответственно и алкоголь в ней.
-
Оппа! А я и не знапл, что столько народу из моего родного города.
Канавинский район, ул. Витебская 1.
Кстати, обратите внимание, что большинство - люди творческие, а это что-то да значит.
-
- Чёт!
- Нечет!
- Сто на «Чет!»
- Сто сверху!
- Мои двести пятьдесят прибавьте!
- А я на нечет.
- Зря, Николай Павлович.
- А с чем черт не шутит, Александр Александрович…
- Ставки сделаны… Нечет, господа!
Пауза.
- Однако, у вас счастливая рука, Николай Павлович!
- Да-да, наверное, так, господа.
- Да, а мне сегодня что-то не повезло…
- Не волнуйтесь, Александр Александрович, голубчик! В следующий раз вам обязательно подфартит!
- Дожить бы до следующего раза-то…
***
Александр Александрович судорожно пытался думать, но алкоголь, еще не переработавшийся в его крови, несомненно, мешал это делать.
«И что?» - эти два слова единственные, которые еще могли составиться из букв в его затуманенном мозгу.
Но через пару часов к нему пришло решение.
***
Сваху он выбирал чрезвычайно придирчиво, как крестьянин выбирает племенного быка, ибо именно этот человек должен будет послужить залогом его финансового успеха. А что же, скажете вы, он решил сделать? Друзья мои, на помощь ему пришло самое простое и выгодное народное средство – женитьба! Да, именно женитьба могла решить все его проблемы с деньгами. Но, конечно, не просто женитьба, а женитьба на дочери состоятельного купца. Дворяне сразу же исключались. Проигравшийся офицер совсем не тот жених, который нужен их утонченным и избалованным дочкам. Наиболее подходящими для этого кандидатурами были купцы. Они, как и сам офицер, получали от этого немалую выгоду – родство с дворянином, да еще и офицером!
***
Александр Александрович ехал в своей карете, направлявшейся в имение очередного купца-собственника. Он уже объехал трех своих возможных невест, но удовлетворен не был.
Одна из них была такой толстой уродиной, что он едва сам не высказал это, когда увидел, с позволения сказать, девушку. Она была самой первой в списке кандидатур, который он получил от свахи, и в доме том он задержался менее всего времени.
Второй шла некая Елизавета Панфутьевна. Когда он увидел почти что царские хоромы этой семьи, то изумился тому, что они еще носят звание купеческой семьи. По его мнению, отец семейства уже мог себе позволить купить дворянский титул, не потратив на это большую часть своих средств. Он ответил на свой вопрос, едва познакомился с хозяевами. Да… Таких скупцов он не видел никогда ранее. Панфутий Петрович из-за копейки лишне истраченной удавился бы, что уж говорить о тех деньгах, которые могли бы быть потрачены на титул. Вероятнее всего, он сам шел на этот возможный брак лишь из-за дворянства. Названная выше Елизавета была избалованней и невыносимей многих дворянок, что уж говорить о купчихах! Она требовала к своей персоне необычайного внимания – и даже, когда Александр Александрович вышел обсудить финансовые вопросы наедине, она, не просидев и минуты в неполном одиночестве – вокруг сновали стаи слуг – не замедлила явиться и влезть в чисто мужской разговор.
Закончив там все свои дела, он отправился к дому третьей кандидатуры, но так до него и не доехал. Еще издали он увидал полуразвалившийся, заросший бурьяном каменно-металлический забор, покосившийся деревянный дом и принял решение даже не поворачивать туда.
И вот, из-за холма показался красивый, статный, если можно такое сказать о жилище, дом, с дорическими колоннами, что выдавало его возраст, уже тридцать лет в моде был коринфский стиль, высокими окнами, в которых виднелись белоснежные занавеси, и множеством других примечательных деталей.
***
Анна Петровна, или Аннушка, как звали ее дома, сидела перед одним из окон в девичьей и созерцала окружавший дом пейзаж: лесистые холмы, пруд, где она купалась и бегала со знакомыми девчушками из семей, проживавших в соседних имениях… Скоро ей придется проситься со всем этим. Неделю назад в дверь дома постучалась старая женщина в темном платье, вышедшая из дорогой кареты, представилась свахой и сообщила отцу, что на его дочери хочет жениться статный офицер, в чине майора, потомственный дворянин, имеющий, как она выразилась: «Некоторые сбережения». Папенька не стал долго раздумывать и дал согласие на смотрины. Сваха назначила их на первый день следующей недели, то есть на сегодня.
На девушке было изумительное белое платье, на плечи накидывалась полупрозрачная, почти невесомая шаль, прическа ее была просто безупречна. Если бы ее увидели сейчас в высшем обществе, отовсюду начали бы раздаваться возгласы:
- Chic!
- La jeune fille à le bon goût!
- Sur oui, cela tellement!
Но ее это мало интересовало. Больше всего ей было интересно, как на самом деле выглядит ее предполагаемый жених. Сваха в красках расписывала его внешность, в частности, лихо подкрученные усы, его боевые заслуги, его различные умения. Аннушка понимала, что более чем половина из сказанного ею было чистым враньем. Но папа, похоже, поверил ей на слово. А дочь не посмела встревать в его разговор, а лишь тихо помалкивала, сидя на диванчике в углу комнаты. Девушка боялась, что за ней приедет ужасного вида старик, пузатый, лысый, с тремя подбородками и увезет от родного дома в свое далекое имение где-нибудь под Петербургом. Папа, конечно, будет рад – он получит огромные выгоды от этого предприятия, а о счастье своей дочери он даже не задумается…
Ее размышления прервала их старая служанка Агафья. Она, распахнув дверь и буквально влетев в комнату, воскликнула:
- Анна Петровна, миленькая, собирайтесь! Господин майор едут! Уж скоро у дверей порожных наших будут!
- Хорошо, Агафья, я уже иду, - тихонько проговорила Аннушка, приподнялась со своего стульчика, взяла беленький платочек со своего стола и пошла вслед за старухой в приемный зал.
***
Выставляясь из своей кареты Александр Александрович встал ногой во что-то чрезвычайно вязкое, липкое и неприятное, но не подал виду и прошагал до дубовых, обитых золотом, дверей дома семьи Петра Агафоновича, о чем его уже успела предупредить сваха, семенившая перед ним. Войдя в помещение, он постарался незаметно вытереть сапог о ковер в прихожей, что у него частично получилось.
Сваха вела его наверх, по хорошо украшенной, широкой лестнице, видимо в обеденный или иной зал. Похоже, что там его ждали не только отец с невестой, но и, вероятно, маменька, няньки, другие слуги, так как по мере приближение к месту начинал слышаться, а затем нарастал гул от дюжины людских голосов. Итак, предпоследний поворот - и вот она – дверь большого зала, в котором нынче состоятся смотрины. Голоса начинали стихать: похоже, семья услышала бравую поступь офицера Императорской армии.
***
Задняя дверь открылась. В проеме появилась сначала Агафья, а потом сама Аннушка. Ее уже ждали. У противоположной двери стоял отец в черном парадном одеянии, в центре нетерпеливо переминаясь, находилась мать. Увидев свою дочь, она быстро подошла к ней, напряженно, сдвинув брови, осмотрела ее с ног до головы, кивнула и отправилась обратно.
«Ей, наверное, тоже надо только поскорей сдать меня на руки за хорошие деньги… как… как вещь, просто ценную вещь…» - вздохнула Аннушка про себя.
Она села на подставленный ей стул и начала напряженно теребить в руках свой узорчатый платочек, пытаясь успокоиться и настроить себя для встречи с Майором.
Из-за двери послышалась бравый солдатский шаг и старческий голос свахи. Все притихли, даже шептавшиеся в углу слуги и те сбавили тон.
***
Из-за какого-то угла или двери выпрыгнула кошка и бросилась к дверям, опережая званных гостей. Совершенно обычная купеческая серо-белая кошка-крысоловка, живущая ныне во многих семьях. Она и открыла двери в зал Александру Александровичу и свахе. Помещение ярко осветилось, открыв виду майора прелестную девушку семнадцати лет, теребившую в руках беленький платочек. Она подняла на него широко распахнутые глаза, приоткрыла свой бесподобный ротик и ее пальчики разжались сами собой. Платочек, медленно кружась, упал на пол.
***
- А он, Петр Агафонович, замечательный человек! Майор!.. – тараторила сваха, не замечая творящегося вокруг.
- Ах! Я не могу больше! Отпустите меня, Маменька! – всхлипнула названная невеста и устремилась прочь из комнаты.
- Куда это ты побежала, дурёха! – кричала ей вслед мать, уцепившись одной рукой за шаль. – Тебя твой жених еще рассмотреть-то не успел!
- Батюшки-светы! – подала голос Агафья из угла, прижав ладони ко рту.
- Пустите меня! Пустите! – продолжала всхлипывать Аннушка, стараясь отбиться от цепких пальцев матери и поскорее скрыться от этого треклятого жениха.
- А что это с ней, Петр Агафонович? – озабоченно проговорила сваха. - Неужель ей наш жених не по вкусу пришелся?
- А почем мне знать-то? – развел руками Петр Агафонович. – Она девка своенравная. Меня чуть с ума не свела капризами своими…
А кошка сидела посередь комнаты и спокойно умывалась, делая вид, что ее совсем не волнует переполох вокруг.
***
Александр Александрович стоял, оперевшись локтем на дверной косяк и наблюдал за фурором, который он произвел своим проявлением. Он был необычайно доволен собой, отчего стал лихо подкручивать себе усы. Эта девка-купчиха ему явно понравилась. Прекрасное личико, манеры тоже, по-видимому, неплохи. Не навязывает себя. Вот, только лишь увидела бравого солдата – испугалась, убежала. Отступила с поля боя побежденная. А выиграл это сражение одним лишь своим видом он, майор, пусть и проигравшийся, но майор Александр Александрович N-ов.
***
Аннушка сидела и тихо плакала в девичьей. Как только она увидела этого жениха, ей сразу расхотелось жить. Его усы с проседью, обвислые щеки, небритость ей точно не понравились. На нем был уже порядочно потрепанный и запылившийся мундир, на сапогах свежая грязь. Еще, он был слегка пьян, Аннушка поняла это по несколько нетвердой походке и искусственному блеску его желтоватых глаз.
Но делать ей, к необычайному ее – и моему тоже – сожалению, было нечего. Отец все уже давно решил за нее. Ее просто сдадут на руки этому, с позволения сказать, человеку и всё. ВСЁ! Лучше бы она убежала из дома с этим Колей, соседским мальчишкой, как он ей предлагал, и обвенчалась бы в церкви в тихой лесной, забытой всеми деревушке. И жила бы счастливо. Возможно. Она ведь даже тогда, сначала влюбилась в него по-глупости…
Из-за двери послышались голоса и топот дюжины ног. Это шли родители вместе со свахой, женихом и прислугой.
Аннушка продолжала плакать…
-
Ну вотъ. Я кончил. Если есть огрехи во временах - прошу поправить.
Место действия: Гнисис;
Время действия: Где-то в середине весны; через год с половиной, после битвы на Красной горе
Ургуб гро-Бургол был одним из средних кузнецов в Гнисисе. Акцент здесь следует сделать на слове «был», так как сейчас он продал свой дом вместе с магазином какому-то богатому купцу, а сам сидел и пропивал вырученные деньги в местной таверне. Соседом по столику ему попался какой-то неразговорчивый и угрюмый эльф. Это он определил по оттопыренному на том месте, где должны быть уши, капюшону, который полностью скрывал его лицо. Тот был замечательным собеседником. Он изредка кивал, что-то бормотал себе под нос и заказывал орку еще мацта. Достигнув определенной кондиции, Ургуб решил рассказать уже «брату» о своей несчастной судьбе…
- Понимаешь, брат, - сказал он, шумно отхлебнув из своей кружки, - Я ведь был кузнецом… да… были времена – делал, то есть брал… эти-и-и заказы от больши-и-их господ. И делал, как них-хто ни сделает! Вот! И дело было… и эта-а-а… се-ми-я, - по слогам выговорил он это слово, - И дом, свой, тоже был. А потом р-р-раз, - орк взмахнул своей здоровенной лапищей и опрокинул кружку собеседника на пол. От чего, тот впрочем, совсем не огорчился, а казалось, стал слушать еще более внимательно, - И всё! Накрылось… А как вы-сё начиналось…
И Ургуб гро-Бургол начал рассказывать историю своей жизни.
***
Как оказалось, в молодости орк пришел служить в Имперский легион, благо тогда мест для новобранцев было очень много, и его мгновенно приняли и отправили в Гнисис на службу. Городок был спокойный. Ничего из ряда вон выходящего не происходило – так, мелкие грабежи, пьяные драки – ничего большего. Все было спокойно, пока в городе не появился Он. Тогда все и началось…
***
- Подожди, - раздался голос из-под капюшона. Он казался очень молодым, но в то же время в нем улавливались нотки основательности и большого опыта, - Кто Он?
- А-а-а, Он – чарыдей! – орк многозначительно поднял вверх указательный палец, - Дык вот…
***
Однажды утром, когда на воротах стоял новобранец – Ургуб, из предрассветного тумана материализовалась фигура, закутанная в длинную темную мантию. Она явно направлялась в Гнисис. Немного подождав, подумав, орк решил окликнуть проходившего.
- Ей ты, чужеземец! – крикнул он. Ургуб не знал, действительно ли тот был родом не из Морровинда, но это было первым словом пришедшим в его не слишком забитую интеллектом голову, - Ты кто такой? Остановись и назови себя!
Фигура подчинилась. Прорезь капюшона повернулась в сторону кричавшего и орк смог разглядеть золотистую кожу и зеленые глаза Высокого Эльфа.
- Я Высокий Эльф, Чародей, - крикнул незнакомец, - Меня зовут… - здесь он ненадолго замялся, явно не зная, что сказать, - зовут… Кинундаэль!
***
- Что? Как ты сказал? – второй раз за все время их разговора собеседник Ургуба подал голос.
- Кинундаэль… - повторил орк, - Или что-то в этом роде – я сейчас могу не помнить…
- Кинундаэль… Кинундаэль, - словно заклинание, эльф повторил это имя несколько раз, - А ты знаешь, что на кимерском это значит – «Вышедший из Огня»?
- Не-а! – гордо воскликнул орк, - Я не эльф, шобы эт-то поне-емать.
***
Орк был удовлетворен ответом и впустил эльфа в город. Кинундаэль спросил у Ургуба, где у них в городе можно снять комнату. Орк порекомендовал ему трактир Мадач, так как сам некоторое время пользовался его услугами, пока Легион не предоставил ему комнату в казармах. Эльф поблагодарил Ургуба, но уходить не торопился. Через некоторое время орк занервничал – зачем эльфу торчать у ворот города в компании с орком.
- Чего ты тут торчишь?
- Так, ничего, - проговорил эльф, - Можешь не волноваться, я уже ухожу…
- И уходи, - закончил разговор Ургуб.
Солнце уже встало, освещая Гнисис своими мягкими лучами. Орк Ургуб гро-Бургол стоял на посту, но уже через полчаса его должен был сменить какой-то имперец.
***
Эльф озадаченно уставился на своего собеседника.
- Ты уверен, что тот эльф сразу же пошел в трактир?
- Не-е-а… Кто-ж его знаит?! – орк не менее озадаченно уставился в свою почяти пустую кружку, - Брат, добавь, а?
- Ага, сейчас, - эльф заказал еще мацта орку, по ходу что-то бормоча себе под нос. Скорее всего, он пытался сосчитать свои убытки от разговора.
***
Через несколько дней, когда орк получил отгул, он решил направиться в трактир и пропустить стаканчик-другой гриифа, тогда были деньги и на этот напиток. Как только он открыл дверь, то улицезрел перед собой такую картину: столы в помещении раздвинуты к стенам, народ толпится в большинстве своем около них, а в центре, на освободившемся месте стоят тот чужеземец и один из начинающих колдунов города – Гален Демневани. Судя по всему – магическая дуэль. Орк хотел было вмешаться, все-таки устав Легиона накрепко впечатался ему в голову, но, увидев среди публики его командира, тут же решил этого не делать. Сначала Ургуб не понял, что делают маги – они что-то бормотали, ходили на месте, делали пассы руками, но еще ни одного визуального эффекта не происходило. Потом он догадался поглядеть волшебникам под ноги – оказалось, что на полу сражаются два скелета крыс, а чародеи просто поддерживают их в жизнеспособном состоянии. Гален тужился, по его лицу ручьями тек пот, чужеземец же был сосредоточен, но в умеренной степени. Вскоре, орку надоело за этим наблюдать, и он покинул трактир.
***
- Подожди, а ты узнал, чем это все закончилось? – спросил вдруг эльф.
- Угу, - бробурчал орк, - На другой день Ургуб спросил у Думбука – кто выиграл. Думбук сказал, что Кинундаэль.
Эльф довольно откинулся на спинку стула.
***
Вскоре имя Кинундаэля уже было на устах всего города. Как оказалось, он был еще и искусным целителем, и алхимиком – помогал шахтером с больными квама, просто больным гражданам и делал еще много чего полезного для города. Но время летело неумолимо, и в один хмурый день в город приехала редоранская инспекция – проверить состояние казны, шахты и форта.
Тот день еще надолго останется в истории Гнисиса.
В город они вошли, или правильнее будет сказать – въехали… на гуарах. Очень чинно и с огромным достоинством. У ворот уже стоял навытяжку весь Легион во главе с командиром, который мгновенно промаршировал к инспекторам и отчитался в проделанной работе. Светило яркое солнце, на небе не было видно ни облачка.
Глава Редоранского отряда спешился и прошел к легионерам, в числе которых стоял и Ургуб.
- Как настроение, Легионеры? – громко спросил редоранец.
- Отличное, сэра Инспектор! – прокричали воины.
- Как служба? – задал он следующий вопрос.
Но прежде чем легионеры успели ответить, из толпы выбежал маленький мер, по-видимому, босмер, и вплотную приблизившись к редоранцу, что-то прошептал ему на ухо. Выслушав все, что хотели ему передать, инспектор вновь перевел свой взгляд на легионеров и произнес:
- А правда ли, Легионеры, что в Гнисис проник вражеский шпион?! – он сделал упор на последнем слове.
- Никак нет, сэра!
- А почему мне только что сообщили, что появился в этих краях сильный волшебник и устроился в городе? Это так?!
- Так, сэра!
- Тогда почему об этом не было донесено в Альд’рун?
И в этот момент раздался громкий голос со стороны шахты квама:
- А ты сам не догадался еще, «воин»? – говорящий явно издевался над редоранцем.
- Кто ты? – крикнул редоранец.
- Тот, кого ты больше всего боишься! – и говорящий неожиданно поднялся в воздух и через несколько секунд уже был на поле за воротами, как будто совершил огромный прыжок.
Это был Кинундаэль.
- Ну, как, впечатлило? – кинул он в лицо редоранцу.
- Телванни! – рыкнул тот, - Советую тебе сдаться, во всяком случае, тогда смерть твоя будет немного легче той, что ждет тебя сейчас.
- Ха! – крикнул Кинундаэль, и в этот же миг в редоранцев полетел сгусток холода. Не все успели увернуться – кому-то обморозило ту или иную часть тела, но в следующую секунду отрядный целитель поставил на всех воинов отражение, чтобы уберечь их от возможных повреждений в дальнейшем.
Но Кинундаэля это не остановило. По мановению его руки из земли начали вылезать странные существа, похожие на крыс, но покрытые слизью и без глаз. Они один за другим начали бежать в сторону инспекторов, те стали медленно отступать. Воспользовавшись замешательством редоранцев, Телванни вскинул руку, из которой вырвался столб пламени.
Ургуб в это время, как и несколько других легионеров, решив не связываться с магией, укрылся за обрывом к реке, протекающей через город, и наблюдал за происходящими событиями оттуда.
Отряд редоранцев вместе с частью легионеров стал образовывать какую-то тактическую фигуру, чтобы отбиться от магических бестий из-под земли. Но сделать им этого не удалось. Твари растворялись в воздухе, лишь только подбегая к отряду на расстояние выпада меча. Они были всего лишь иллюзией.
***
Эльф громко расхохотался, вызвав недоуменные взгляды посетителей трактира.
- Ха-ха… Как ты говоришь? Рас-ха-ха-творялись?!
- Ничего смешного, чужеземец! – вспылил орк, - Ургуб сам испугался до смерти этих адских тварей!
- Иллюзионист! Ха-ха… Ладно, расслабься… Иллюзионист хренов… Гы-гы.
***
Столб, вырвавшийся из руки эльфа, образовал в небе знак дома Телванни. Маг видимо, посчитал свое дело исполненным и, достав из-за пазухи свиток, прочел его и тут же исчез, сделав реверанс в сторону редоранцев.
Крысы последовали за ним.
На некоторое время в Гнисисе воцарилась тишина не нарушаемая ничем. Но лишь на несколько секунд. Когда это время истекло, ее взорвал сначала гул земли, сотрясающейся под бегом нескольких сотен людей, а затем звук боевого горна Телванни.
Часть армии Дома показалась из-за поворота, часть стала спускаться с гор.
Так начиналась битва за Гнисис.
***
- Да-а… Славно мы вас тогда поколотили… - протянул эльф, глотая флин.
- С чего это ты взял, что нас? Ургуб перешел через реку, как только Телванни показались из-за холма, а вернулся в город лишь наутро, когда над Гнисисом парила голова Редоранца.
- Какой ты патриотичный, однако, орк! – воскликнул эльф.
- Ургуб не любит умирать.
- Точно сказано, за это надо выпить! Официант! Еще флина!
***
Утром город было не узнать. Половина зданий была разрушена, сожжена и уничтожена любыми другими способами. На их месте уже посадили специальные грибы, которые уже через неделю должны были обеспечить домами Телваннийских переселенцев. Когда Великий Дом захватил всю северную часть Вварденфелла, поставив на ней свои порядки, многие данмеры Хлаалу и Редоран потянулись именно туда.
Через пару недель, орк Ургуб гро-Бургол построил свою кузнечную мастерскую, пригласил наемников для работы. Дело спорилось…
Через месяц он женился. Свадьбу справили пышно, всей орочьей общиной Гнисиса. Все было хорошо. Слишком хорошо.
Через полтора месяца пришли те, кого Телванни опасались меньше всего. Норды. Они не просто приплыли на своих лодках. Они нагрянули внезапно, как пепельная буря. Город был взят за одну ночь: лодки встали чуть западнее Гнисиса по реке, высадили десанты, которые подошли к городу с той стороны и, захватив, открыли ворота. Потом бой перетек на улицы города. Телванни сражались, как могли. Поддерживаемым наемными отрядами и орочьей дружиной, им удалось на время вынести нордлингов из города, но вскоре подошли новые отряды, и теперь уже защитникам приходилось отступать. Когда они сдали Храм, то всем стало понятно, что Гнисис отстоять не удастся. На скором совете было принято решение вывести всех жителей из города, сдать нордам, а затем взорвать, с помощью двемерских устройств, обнаруженных в местной шахте и исследованных лучшими зачарователями. Заряды помещались на важнейшие здания, вроде орочьих казарм, трактира, Совета, шахты, Института Магии.
План удался. На рассвете Западное Нагорье было озарено светом огромнейшего взрыва, который уничтожил славный город Гнисис и его незадачливых северных завоевателей.
Через пару месяцев, недалеко от пепелища был выстроен новый город, также названный Гнисисом. Восстановлены большинство зданий, как башня Арвс-Дрелен и многие другие. Вывившие жители смогли наладить свои дела, обосноваться. Налаживалась торговля, восстанавливались связи…
***
- Моя семья осталась в старом Гнисисе… - печально заметил протрезвевший орк, - Угруб стал пить именно тогда. Он пытался наладить дела в Новом Городе, но потом продал все. Угрубу не нужно больше ничего.
- Пей, орк! – эльф пододвинул бокал с киродиильским бренди ближе к Угрубу, - Пей, во славу ваших богов.
Орк повиновался.
- Попроси у них, чтобы они отправили тебя в рай, или как у вас там это называется… - добавил Кинундаэль.
Орк уткнулся лицом в дерево стола. Бездыханный. Эльф положил рядом с ним небольшой мешочек с деньгами и вышел из трактира.
***
Кинундаэль ушел из Дома Телванни несколько лет назад. Точнее его звали совсем не Кинундаэль, а Гален Демневанни. Сын Баладаса или просто Некромант. Коротко и почтительно. Его изгнали из Гнисиса Редоранцы, потом он вернул себе этот город, но ненадолго. Тогда он отчаялся в Великом Доме Магов и избрал путь Свободного Воина. Пока что он уничтожал старые связи.
Эльф достал кусочек пергамента и своей мантии и вычеркнул имя «Угруб гро-Бургол». Он был не первым, но и не последним. Солнце уходило за горизонт, а для Некроманта день еще только начинался.
-
-
-
-
...Поискав, свежую рубашку и, прихватив полотенце, я вышла из дома и направилась к озеру...
Пунктуация, блин:
...Поискав свежую рубашку и прихватив полотенце, я вышла из дома и направилась к озеру...
...погнала остатки сна...
Таки, наверное, прогнала.
Общее впечатление:
Оч-ч-чень интересно. Несомненно, у тебя, Эльфа, особенный стиль. Непосредственный, что ли? Но, во всяком случае, могу сказать, что ничего похожего я точно не читал. ^_-
-
-
Ну, Грик, это уже придирки... Такие допущения, по моему мнению, возможны, как и "неправильное" ударение. Но только не в большом количестве.
К тому же там не сравнительная форма прилагательного, а глагол в повелительном наклонении, так что усё ОК!
Стихи классные, чесс слово.
Песнь Ветров
в Избранное
Опубликовано
Произведение: Сердце Большого Города
Автор: Arven
+/-: 6/1
Наверное, я повторюсь, но тем не менее:
+ Язык изложения – читается чрезвычайно легко и приятно.
+ Прекрасный сюжет
+ Не менее прекрасная идея
+ Интонационная и простая пунктуация и синтаксис – т.е. правильно расставлены знаки препинания, выделены интонации, построены предложения.
+ Эмоциональная окраска
+ Анимешное направление (^_^) ИМХО
- Слишком резкие, как мне показалось, перепады настроения у героя.
Ошибки:
«Но внезапно она нарушила крик тишиной» - вкупе с предыдущем предложением звучит так, будто ВОДА нарушила крик, а не ДЕВУШКА.
«Её синее старого кроя платьице чуть доходило до колен» - после «синее» - запятая.
«крикнул её Рик грубо и возмущённо» - хм… это как?
Вердикт:
Мне очень понравилось. Неплохо бы по этому рассказу нарисовать мульт или, хотя бы, мангу. Может я даже поручу это одному своему знакомому… но точного ничего не обещаю.