Недавно стал исследовать Поэтов Праха и решился написать песнь о выдуманном мною эшлендере: Шимсул-Ахане, реализовал не все, что хотел. Но очень хотел бы поделиться написанным, а еще больше услышать критики в свой адрес. Стилистика: Абсолютная, от гонки рифм к перегонке хехе. да и рифма держится, на постоянном смотря как читать. http://www.pirates.retreat.btinternet.co.uk/C8AshPoet.gif "Песнь изгнания Поэта" - Глаза, откройте глаза лорд Шимсул-Ахан - сладким голосом издался мелодичный голос из темноты, созданная еще не открывшимися усталыми глазами гордого эшлендера. - Лорд? Как может быть привязан мне не подвластный чин великих домов, которые далеки, как дикие нетчи побережья луны и звезды? и так же противны, как дикие рыбы бездонной пучины призрачных волн? - поэтично, вспоминая основы Гимнов народа своего, ответил неизвестности Шимсул-Ахан. - Вы слышите позывы внутри своего сердца? Тот мор, что вы несли в себе, тот крик, что издали вы, омывая раны напитком из лечебного корня, это все лишь предтечи чего то - плавно переходя в шепот и спокойно играя интонацией ответило небытие. - Я почти ослеп от последствий проклинаний, стар, не мил и скоро погребально затаюсь в родовых сводках своих отцов, но я уверен, что любые путешествия для меня теперь пусты и безнадежны, как и мои руки, как и мое копье - осмотрев юрту, почти слепыми глазами, прошептал Шимсул-Ахан. - Не спеши же, я пришел, по зову сердца из чрева плоти и бескрайних слез Лорхана. Оно мне прошептало: Найди больного мученика моего, среди губительных и мрачных дюн Эшленда и подари ему мой поцелуй, в знак того, что я помню еще любовника сего проклятья. И я пришел, я готов свернуть границы, той мощью что мне дала та сила, что разрывала и кидала могильной пылью вея, заставляла задыхаться. И я мог уничтожить и тебя, но боль мне корнями родственна твоя. Мы в матери в материи с тобой родились после телесного проклятья, что дал нам Нирн и Мать и твой Отец, но мы способны на безбожие, на ту власть, на тот интеллект, который способен гнать, как и телесных, так и эфирных жалких тел. Доверься мне, ах брат сводного отчаянья, все мы ублюдки ее красот, лишь Лорд над нами воцарен, что манит снами нас к могиле, той самой матери родной, а отче нас тот самый лорд, что семя свое с нами посылает и дарит лорд нам всем жизнь свою закончить в радостях тепла, в руках той девы, что рыдала от боли, когда рождала в нас Изощренный Разум от небес. - ногами застучав уже в пол голоса крича, стихами заплетал разум бедной дитя пустынных бурь эшленда и из тени выходя силуэт поэта праха показался. - Вот демон, сладких песен мирной славы в изящном пурпурном одеянии, той бесконечной жалкой жизни, от сердца иного проклятого бога. Прими мое копье же жалкий прахоносец своего же жалкого проклятья. - Воткнув копье в сердце упыря, кричал Шимсул-Ахан - шамана предка моего, захоронившего пол века, проклятьями его я лью тебя, Ахан-Дзамут, я лишь старый брат своего народа и приму я смерть не от сил сего проклятья, умри же тварь, боженосец не в тебе - не договорив упал охотник на землю теплую, извергая чистую кровь из старого рта своего телесного аспекта и заснул в пепельных зернах родины своей - эшленда. На утро эшлендер-зазевака, хотел учителя спросить своего о том, как панцирь тщательней сдирать, но посетивший юрту брата своего, увидел труп того поглощенного на половину в собственном красном, как раскаленной лавы краснота, желе. И криком разбудил он ровно половину племени своего. И дух теперь великого Шимсул-Ахана, в астральном погребении сторожит великое копье свое, что на смерть сожгло до чистого, черного, сыпучего покрова последнего Поэта Праха, одного из самых сильных приспешников Шармата. И так закончилась песнь о великом Шимсул-Ахане, что сторожит теперь все племя, набегая призрачным светом своего копья на кочевые лагеря своих детей.