Перейти к содержанию

Бледный Мастер

Граждане
  • Постов

    44
  • Зарегистрирован

  • Посещение

Весь контент Бледный Мастер

  1. Глава XI Нереварин очнулся из-за неожиданного тепла, разливавшегося по его изнеможенному недавней битвой телу приятным плавленым медом. Он приоткрыл один глаз. [buspoiler] В комнате царил янтарный полумрак. Неясное свет, который исходил от пары факелов, кружил по потолку в своей причудливой игре, задорно красил его неопрятными мазками. Нереварин кое-как повернул голову вправо – неподалеку скромно ютился небольшой столик из неотъемлемой для мебели Севера осины, чуть дальше – небольшой табурет, на котором покоилась его аккуратно сложенная одежда и сумка. Оружия, похоже, здесь не было, что, впрочем, вполне понятно. Он шевельнул правой рукой, ощутил Призрачный Страж - не смогли-таки стянуть. И с левой руки не исчезло ни одного кольца... Луна-и-Звезда тускло сияло своим мифрильным полусветом, Кольцо Азуры отражало свет искрящимся серебром. Лента Лабиринта Бариллзара - простоватое на первый взгляд железное кольцо, покрытое кое-где ржавчиной, на фоне этих двух изящных шедевров, мягко говоря, не выделялось. Но это не мешало ему быть даэдровски полезным… В комнату кто-то зашел. Нереварин инстинктивно попытался приподняться, взглянуть на посетителя, но резкая глубокая боль в груди и спине намертво приковало его к кровати. - Тебе лучше не двигаться, путник – с ужасным скаальским акцентом проговорил вошедший низким хрипловатым голосом. Его имперский был, можно сказать, древним, ведь на нем говорили только полтора века назад. Современный язык, которым пользуется сейчас весь Тамриэль, называется республиканским, и хоть он основан на имперском, но сильно от него отличается. - Давай перейдем на язык твоих предков – по-скаальски ответил Нереварин, силой воли подавляя волны пульсирующей боли. Он очень надеялся, что этот явно устаревший язык поймут… - Ты говоришь на древнем языке предков, путник. А его знает только шаман. Тебе повезло, я и есть шаман народа скаалов, и я тебя понял. Был бы некто другой, то вряд ли ты был понят, - произнес человек, бродя по комнате в поисках свободного сидения. - А что шаман народа скаалов делает в Тирске? Ты же должен быть со своими людьми, в деревне… - Деревни скаалов больше нет. Ее сначала уничтожили твари огненных врат… - наконец он отыскал стул и грузно опустился на него. «Даэдра» - подумал Нереварин. – А потом добили многочисленные рати рьеклингов. – продолжал шаман. - Даже Блодскал вряд ли бы с ними справился… Такими хитрыми, сплоченными и многочисленными они не были даже в те времена, когда Кастраага наводил ужас на север Солтсхейма из своего замка Льда и Боли. - Что случилось тогда с Корстом Ветроглазым? - Ты знаешь одного из наших древних шаманов, странник… Это странно... Как и то, что ты пробился с юга к нам, через полки рьеклингов. Это наводит на думы… - Ты мне не ответил, о мудрый. - Он погиб, прикрывая отход соплеменников. Даже обладая силой Шести Камней он не смог выжить… А ныне мы имеем только силу Камня Солнца, и ведунство я могу творить только при свете солнца извечного… Если не стены и меткость наших стрелков, мы бы не прожили бы и одного круга (года – прим. автора). - Я очень сожалею… Да примут Духи Земли их тела, да упокоят Варгхи их души… - Ты многое ведаешь о наших традициях и обрядах, путник. А ведь имперцы уже сотню кругов не бывали у нас. - Вы даже не просили у них помощи?.. - Пробовали, но ни один смельчак не вернулся. Даже если бы они настигли каменные палаты Империи, – «Это он о Форте Легиона» - догадался Нереварин – то точно не смогли бы пробиться обратно… А имперцам нечего тут брать – сталгрим они уже награбили со всех курганов, а столь любимого ими бруснита тут, на севере Солтсхейма, нет. Им не резон тут быть. Как говорят змеи из Восточной Имперской Компании, «это невыгодно» – последние два слова он проговорил по-имперски, словно сплюнул их как грязь. - А теперь, я должен задать тебе вопрос… - внезапно прервал себя шаман – ты полностью подходишь под описание одного героя древности… Темно-синяя кожа, пламенные глаза вида миндаля, волосы цвета тусклого огня, луна со звездой над правым глазом… Золотая перчатка, голубой длинный нож, молоток из неведаной стали, клинок света златого огня, клинок света хладного огня… Ты знаешь наши обычаи, традиции, ты знаешь наших предков, но ровно до того времени, как от нас ушел Блодскал в Тирск, а оттуда в каменные палаты Империи… - Да, шаман неведаного мне имени, я Блодскал, – будничным голосом ответил Нереварин - Я Рейнгир Светлозарый… Но как? Кому дано жить более ста кругов, выделенных нам Создателем?! - Ты когда-нибудь слышал о Божественной Болезни, Рейнгир? - Корпрус? Древний бич южных земель, имя которым – Ресдайн, Морровинд? - Вижу, ты знаешь древнее имя Морровинда, Рейнгир… Это поражает. - Ты болеешь корпрусом? – недоверчиво проговорил шаман - Да… Но с помощью одной Варгхи я смог побороть ее… симптомы – по-имперски сказал последнее слово Нереварин, так как в языке скаалов его не существовало. - Так ты Нереварин… это многое объяснят… Как и твое оружие, твоя вечная молодость и другое… - Откуда ты знаешь про Нереварина?! - Древние пророчества данмеров. Я очень интересуюсь их обычаями, историей их предков… - Понятно… Как вы меня спасли? - Когда мы получили твое послание, мы подумали, что это очередная уловка рьеклингов. Но потом… Солнце словно взывало ко мне, чтобы я помог тебе, поверил письменам… Стоило много сил и времени, чтобы уговорить танхейма Трогвара… - Танхейма? - С тех пор как ты, вождь Тирска, нас покинул, мы стали назначать танхеймов – наместников, по-имперски говоря. Они будут держать власть вождя, пока вождь не вернется и восстановит сердце Удурфрукта, некогда сраженным им… Ближе к делу… я наконец смог уговорить Трогвара взять два десятка воителей и пойти тебе на выручку… Я пошел с ними – солнцу не мешали ни тучи, ни снежная пурга, его сила была почти в зените. И не зря я пошел – мы нашли тебя и три десятка рьеклингов, яростно терзающих твое тело своими фёёртами… Силой солнца, данной мне, я испепелил их и вырвал тебя из когтей смерти. Потом мы принесли тебя сюда и долечили… Корпрус, видимо, дает мощнейшую силу восстановления, нормальный человек давно бы умер там… - Ммм… - замычал Нереварин . Боль становилась невыносимой. Рейнгир быстро скинул с него одеяло, сорвал рубаху и начал растирать тело какой-то мазью из горшка. - Что это? - Мед. Целительный. Скоро уснешь. - Понятно… Нереварин и сам не заметил, как сон захватил его в свои сладкие, но крепкие и настойчивые объятья. Сначала сон был густым, вязким и непонятным, смысл не улавливался. Но потом… Он видел, как бесчисленные когорты с золотым драконом на зеленых туниках шли на когорты в белых доспехах с черными орлами… Орлы были и на знаменах. Бесчисленный поток… Нереварин разглядел среди них не только имперцев, но и хаджитов, аргониан, альтмеров, данмеров, босмеров, орков… Все расы Тамриэля участвовали в этой масштабнейшей резне, бессмысленной и кровавой… Казалось, нет им числа, белый восток бесконечно чернел точками воинов, а зеленый запад золотился драконовскими солдатами… Но вот и сам Дракон… Золотой, огромный, мощный, в каждом его движении – воля, жажда жизни, наслаждение каждым своим движением. «Император» - почему-то произнес Нереварин. Дракон разверзнул пасть, изверг жидкое красно-золотистое пламя, которое пожрало солдат Орла… И траву, землю… В дыры, прожженные Драконом, провалилась вся земля, как тонны морской воды пожираются ненасытной глоткой водоворота. Он увидел кучку данмеров, совсем незаметную в живой массе двух величайших легионов. Среди них был он и Амая. Но что же – кто-то вытягивает его из хрустального шара, в котором поместился весь мир… Что это?! Казалось, ответ был на поверхности, но как только последняя нога была вытянута за поверхность шара, сон выбросил его из себя. - Даэдра! Что ж такое… - Приснилось что-то? – пробормотал кто-то неподалеку. Сказано было на едва понятном Нереварину новом скаальском, смысл слов только угадывался. Данмер покачал головой и перевернулся на другой бок. Голос что-то саркастически проговорил. Нереварин разобрал только «всего за два солнца». Похоже, раны на его теле зажили всего за два дня… С этими мыслями Нереварин снова уснул. Глава XII Как и опасался Даэнна, алтарь оказался бесполезным. Он был весь забит дарами древних поклонников Мехрун Дагона (драгоценными камнями, золотом, подгнившими сердцами разумных существ, сосудами со спекшейся кровью и другой бесполезной ерундой), которые вороватые ублюдки-скампы мгновенно растащили, едва дремор отвернулся. Даэнна не расстраивался, ибо не это он искал. Перед тем, как покинуть святилище, он убил тех двух чурлов, ведь они потеряли то, что делает дремора дремором – гордость, хладнокровие и трезвый, не зависящий от эмоций разум. Они встретили неизвестного маркиаза, и, едва заподозрив его в службе Республике, поддались страху за свои шкуры и подгнившие душонки; страху потерять наслаждение муками жизни в этом скотском мире. Быть может, именно этот скотский мир и сделал их такими скотинами… Не зря его наставница, Арианна, любила повторять: «Если долго живешь около дерьма, невольно испачкаешься. А если еще привыкнешь к его вони – то никогда не отмоешься». Но он, Даэнна, более полутора века живет тут, около дерьма, и не поддался его отвратительному запаху. *** Когда-то он был восхищен расой людей, особенно сиродиильцами, которых во времена Империи называли «имперцами». Это было еще до того, как он начал жить в Нирне, в те золотые годы, когда большинство даэдра не покидали пределы родного Забвения. Молодой маркиаз искренне захватывался рассказами о том, как презренные роду даэдровскому имперцы захватили Тамриэль, сердце столь желанного Нирна. Cтолько раз не давали Князю проникнуть в свой безумно любимый мир... Дремор поражался, как их маги силой одной лишь воли могли подчинить сильнейших из его собратьев. Когда-то один из них вызвал его, Даэнну… О это чувство… когда тебя бесцеремонно и грубо вырывают из привычного тебе мира… как глупый ребенок вырывает понравившуюся фигурку с полотна огромной картины... Потом… ощущение враждебности окружающего мира… Он, кажется, жаждет растереть тебя на мельчайшие, не видимые глазу кусочки… всё, всё не так, так холодно… Липкий, обволакивающий сердце страх окутывает разум, и потом… Путы мыслей, стянутые стальной волей обволакивают тебя в тугой кокон, чужая воля проникает в мозг, почти отключает его… оставшиеся крохи неподавленного сознания сдаются… смысл жизни – безропотно следовать командам этого кокона… В тот раз маг заставил его изменить форму, сделаться мечом… «Изменение формы очень болезненно», шепнул через толстенную пелену дальний, заветный закоулок мозга, который не подчинит себе даже Князь. Но у него не было выбора – он – раб, он – вещь, он – продолжение воли и мысли этого презренного смертного, одно существование которого оскорбляет Мехрун Дагона, Князя. Даэнна сжался, расплавил свою сущность, придал ей жесткость и остроту истинного даэдрического клинка. Воля мага придала клинку разум, оставила ему умения воина. Можно сказать, это меч-Даэнна сражался, а маг лишь поддерживал его форму, затачивал его, улучшал прямо посреди боя… Эта воля, это желание выжить - любыми средствами и силами… Все это надолго впечаталось в воображение и сознание Даэнны. Даэдры поносили людей, считали их нижайшими из существ, ниже даже грязных скампов. Недоумками. Не достойными жить. И это при том, что люди пили их энергию, когда хотели, вызывали их, когда хотели. Властвовали над ними, когда хотели. Когда собирались войска для того знаменитого вторжения по всем фронтам, когда тысячи порталов открылись по всему Тамриэлю, сотни по Акавиру и Атморе, казалось, что люди, при всей их воле к жизни и власти, потеряют ставший им родным Нирн вместе со своими жизнями. Но тогда все изменил он, последний Септим, жалкий отросток сгнившей императорской династии. Молокосос. Ничего не понимающий мальчишка. Он свершил то, чего многие поколения самых могучих из смертных не сумели сделать до него – он рассеял Мехрун Дагона, естественного и могущественнейшего врага смертного рода, ценой своей жизни. Ничтожной по сравнению с жизнью Князя. Все мириады порталов, которые держались на силе Князя, в одночасье пропали. Тысячи успевших высадиться на Нирн даэдр потеряли цель жизни, бессмертность, а некоторые даже честь. И опять проявилась воля человеческая, воля, ломающая воли иномирцев – новая Республика смогла Клятвой Крови подчинить себе даэдр. Сначала немногих, но позже их число возросло... Республика уничтожила неприсоединившихся даэдр. Лишь самые умные, хитрые и живучие из рода дремор умудрились не произносить Клятвы а после этого еще и выжить. Даэнне были известны лишь четверо, не считая самого себя. Поначалу он считал, что не сможет выжить среди столь могучих существ, которые не принимали его и могли запросто уничтожить... Однако за долгие сто пятьдесят лет не очень наблюдательный дремор смог увидеть и мерзкое нутро это низшей, но столь сильной расы. Парадоксальной расе… Они предают друг друга. Считают естественные сношения мужчины и женщины греховным, извращенным, но исступленно предаются им. Преступным считается смена партнера. Но каждый из них хоть раз таскался «на стороне»… Они воруют и грабят. Убивают по ничтожным мелочам даже самых достойных. Обманывают зачастую бесцельно, по прихоти. Список этих низостей можно написать в объемнейшем трактате, который заполнит собой половину их Великой Республиканской Библиотеки. Как они выживают?! Почему они имеют право на выживание?! Неужели сила той жалкой горстки сильных, вольных и мудрых настолько велика, что держит на себе их сгнившее до невесомого праха общество?! *** Где-то там, вдали, он почувствовал какое-то неестественное, неприродное движение… Что же, продолжим путь, как неопытный сопливый путешественник… Интересно, куда вдруг все авантюристы подевались… Вроде бы как раньше это было повально… - Эй, черномазик, выворачивай карманы! Бандиты… Конечно, пороки в этом непонятном остались (куда уж без них!), но организованная преступность исчезла, как ни странно. Но не в этом поганом Морровинде… - Вам как, все отдавать? – спокойно спросил Даэнна. - Да-да, все, - немного опешил от такой сговорчивости разбойник, но быстро спохватился. - Продолжишь выпендриваться, ребята тебя мигом подырявят! Ублюдок еще и издевается! Неужели не понял, кто перед ним? Хотя издеваться у него была причина – «ребята» с арбалетами действительно прятались за холмами. По четыре слева и столько же справа… - Подойди, а то видеть хочется, кому денежки отдавать, – дремор запустил руку в глубину плаща, как бы в поисках мешочком с золотом. Рука крепко сжала эфес вакидзази. - Я не такой придурок, как ты думаешь. Кидай по дальше от себя, вперед. Акатош! Он действительно не придурок… Но все равно он не с тем связался... Даэнна вытащил мешочек с деньгами, швырнул подальше. Магия из самых дальних пределов Нирна втекла в него, обволокла зрение, слух и мышцы, тысячекратно усилило восприятие. Та-ак, бандюга наклонился, чтобы поднять добычу… С еле слышимым шелестом даэдрический клинок покинул ножны, взметнулся в сторону. Даэнна со сверхъестественной скоростью метнулся к предводителю шайки. Арбалетчикам на холмах увидели, как воздух смазался, превратился в одну длинную и нечеткую, но плотную линию. Удар, поворот, и лезвие вакидзази уже упирается в глотку этого жадного человека… Точней, данмера. - А теперь, неудачники, бросайте свои арбалеты и подходите сюда. И без глупостей, а то ваш дружок будет валяться тут без конечностей. Даэнна почувствовал, как «неудачники» переглянулись. Спустя пару мгновений послышались глухие удары падающего на землю оружия. - Ножи, мечи и подобные железки кинуть рядом, – любезно подсказал дремор. Разбойники покорно, хоть и нехотя, подчинились. - А теперь подходите сюда, на двадцать шагов. Руки в небо! Они медленно подходили с поднятыми вверх руками. - А теперь советую помолиться вашим божкам. А то ведь сдохнете сейчас. Сконцентрированный воздух, сжатый в острейший клинок, пронзил пространство, слух и головы данмеришек. Их густая кровь (которой этот народ вечно хвастается перед остальными) неровными фонтами хлестнула из чаш-половинок – так Даэнна поэтично называл то, что оставалось от голов после этого заклинания. - Эх, в этот раз не очень ровно получилось, – посетовал дремор, самокритично покачал головой. – Так, насчет тебя… - По-пощади… - выдавил из себя полный первородного ужаса остроухий. О, эти глаза… Как спесь и самоуверенность быстро сменяются этой презреннейшей эмоцией… - И это все, что ты можешь мне сказать? – разочарованно протянул Даэнна. Одним движением он уложил бандита наземь. Тяжелый кованый сапог с безжалостным хрустом пробил череп, раздавил мозги, впечатал их в мощеную дорогу. - Теперь из-за этого отброса я испачкал мои любимые сапоги, – с отвращением проговорил маркиаз, очищая их кусками одежды только что убитого им смертного. [/buspoiler]
  2. что вы так все на Нереварина накидываетесь))) вот ко Дзирту с его тысячей орков пока претензий я не слышал, хех... а что у меня нелорно? просто оч надо знать))
  3. Глава IX Чуткий и не совсем приятный сон Амаи был ненавязчиво нарушен вспышкой неяркого пламени. В сыроватой пещере костер горел лениво, он как бы нехотя поглощал полусухие ветки и бревнышки. Тяжеловатый запах паленого подгнившего дерева назойливо витал в воздухе и тупо бил по обонянию. Остывшее было пространство медленно наполнялось невесомой легкостью теплого воздуха. Земля оживала, у нее появлялся собственный, ни с чем несравнимый аромат живой почвы; такой аромат не встретишь в Эшленде или Молаг Амуре, где толстый слой пемзы вперемешку с вулканическим пеплом заменял собой землянистую почву. [buspoiler] Нереварин частенько говаривал, что даже на там, в неблагодатных серых пустошах, рождаются и живут дикие растения – суховатые, бледные, скорченные невидимой агонией. Но они съедобны, а кое-какие из них даже целебны. На вопрос, как такое возможно, Нереварин лишь грустно улыбался и разводил руками: «Пока смертные не смогли познать мудрости природы и ее капризы. Что там смертные, даже всемогущие Князья Даэдра… А если бы они вдруг узнали – не было бы у нас с тобой разума, Амая». Промолчав, Наставник прошептал тогда тихо и быстро, но так четко, что она запомнила не только каждое слово, но и каждую интонацию: - Помни, Амая… Разум наш - не проклятье, хоть и служители Лордов Даэдр и Девяти Божеств пытаются убедить народ в обратном. Разум – один из величайших капризов природы, один из ее самых загадочных экспериментов. Разум становится проклятьем только по вине самих смертных или из-за вмешательства могущественных даэдр… Разум не проклятье от рождения. И уж тем более, не боги нам его дали. Если бы это было так, то давно б забрали обратно. *** Нереварин вновь варил свой безвкусный чай – об этом свидетельствовал тухловатый запашок, подло вкрадывающийся в ноздри. Амая невольно сморщилась, вспоминая вчерашние ощущения от этой гадости. - Рановато ты сегодня, Амая, – произнес данмер. Нереварин не оборачивался. Он даже не мог услышать ее движения, ибо она и не шелохнулась. Как он почувствовал, что она не спит? Опыт бывалого авантюриста? - А сейчас который час, Наставник? – стихами заговорила Амая, вызывая у Нереварина широкую улыбку. - Около шести пополудни. - Получается, я проспала всего час… - Добавь еще два дня, – услужливо добавил Нереварин. - Два дня?! – бескрайнее удивление цаэски играло и резвилось в ее мерцающих на свету глазах. Казалось, даже воздух заразился этим удивлением – он словно замер. - Конечно… Такая мощная концентрация забрала у тебя почти все физические силы… Будешь чаю? - Нет! – на опережение вскричала Амая – кажется, я и так хорошо отдохнула… Так что готова тебе помогать! - Ну, раз ты так рвешься в бой, проверь чаек в котелке – кипит или нет? Девушке почему-то показалось, что бывший Наставник трех Великих Домов Морровинда (и ее нынешнего Наставника) сегодня пребывал в отличном настроении. Не подпортить бы его нерасторопностью… Одним скользяще-грациозным движением цаэски выбралась из-под одеял, другим, пружинисто-веселым, порхнула к котелку. Чай был таким же противным и горячим, как вчера. Но он не кипел. И из-за этого он казался еще противней. - Рано еще. - Тогда сядь у костра, погрейся, – пробормотал данмер, погруженный в созерцание карты острова. Начертил он ее где-то полтора века назад; удивительно, что она еще не испортилась со временем и от походных условий. - По моим подсчетам, до Тирска идти еще около двух часов… Собери пока вещи, а я еще кое-что должен сделать. Нереварин поджал ноги под себя, прикрыл глаза. Ладони привычно легли на колени, темно-медные длинные волосы раскинулись по плечам. *** Из транса, восстанавливающего силы и дух он вышел быстро – всего-то через полчаса. За это время Амая не только собрала вещи, но и аккуратно рассортировала их. - Эх, что бы я без тебя сделал, – тепло улыбнулся Нереварин. – Идем. Закинув на плечи сумку, он шагнул наружу. Темный, из-за высоченных широкопалых хвойных деревьев, лес казался волшебным – тени причудливо сплеталась с тьмой, светом и другими тенями, рисуя на высоких серебристых холмах снега виеватые мистические узоры, которые и не снились даже лучшим кудесникам изящных альтмеров; случайные в этих местах гости - настырные лучики звезд и лун, падали на кроны и стволы деревьев, на листья северной белладонны и ее темно-фиолетовые ягоды, отражались ввысь, искажались, и снова опускались на глубину темно-зеленого древесного океана. Впрочем, жизни, которая выражается движением тварей, совершенно не ощущалось. Ни зайцев, вприпрыжку скачущих по сугробам, ни рыскающих в поисках свежего мяса одиночек-волков, ни стремительных порывистых лосей, ни флегматичных поедателей сладостей природы – медведей… Не было видно и вечно злобных кабанов с кривыми клыками-кинжалами, любимых животных Амаи. Юная цаэски ни разу не видела северных животных, но Нереварин, который обладал даром отличного рассказчика, сумел описать их так, будто она всю жизнь провела среди них. А обладающая недюжинным воображением Амая уже заочно полюбила кабанов, которых в детстве любила называть «волосатыми свинюшками»… Казалось, Нереварин не замечал творящееся вокруг них таинство света. Странно, ведь именно он привил Амае любовь к неволшебной магии окружающего и столь обыденного для нас чуда –природы родного мира. Но вскоре Амая поняла «невнимательность» Наставника странным – он всматривался вдаль, за деревья, принюхивался к нечетким на твердом хрустящем снеге следам, (и какого даэдра на этом острове снег в начале осени?!) и исследовал явно не естественные отметины на одной из вековых сосен. - Чувствуешь? – прошептал он, еле шевеля губами. - Да… Движение сотен маленьких тел где-то на границе леса… легкий шорох чуть приминаемой корки снега под легкими ножками… гул разговоров… писклявые команды командира... Даже глухой звон плохо закаленных мечей четко отдавался на натасканном в сотнях тренировок слухе. - А ведь примерно там и должен быть Тирск, – продолжал шептать Нереварин. – А ну бегом, а то пропустим все самое интересное! Данмер попытался оттолкнуться от снежного бархана, за что был наказан погружением в него по самые уши. - Вот е… б… - захлебываясь снегом, принялся он оскорблять Лорда Разрушений, да так, что не только Амая – сам Мехрун Дагон покраснел бы. Кое-как вытащив его, она робко попросила: - Может, не будем спешить? - Да, лучше не будем спешить… Все равно мы бы не смогли изменить исход битвы… Амая насупилась – она хотела помочь скаалам в битве с мерзкими тварями. - Амая, я искренне верю в силу духа, магии и мускул скаалов. Этих уж точно не проймут всякие там голубоватые слабачки. Запомни – вера во что-то всегда помогает, причем, не только абстрактно. Голос Наставника передавал спокойствие, уверенность в себе. Он не лгал. Не пытался оправдаться в глазах ученицы. Он просто сказал правду. Ту правду, в которую он сам верил – высшую правду всего мира. - Идем медленно, тогда скорее доберемся, – как ни в чем ни бывало продолжил Нереварин, словно заканчивая прерванный тривиальный разговор о каком-нибудь дождичке ранним утречком. Глава X Наконец, они выбрались за пределы леса. Амая не сразу заметила, как пронзительно зеленые угрюмые сосны расступились, предоставляя волю ночному свету. И звезды вовсю пользовалось дарованным раздольем – лучики игриво бегали по ребрам снежных холмов и нахально слепили глаза каскадом разноцветных зайчиков. Остров будто оживал – цаэски могла поклясться - что-то мелкое и осторожное только что шмыгнуло в паре шагов от нее. Внимание Нереварина было приковано к голубому горизонту. И высматривал он явно не тех двух грациозных красавцев-лосей, которые величественно приветствовали друг друга постукиванием роскошных ветвистых рогов… - Амая, причувствуйся к пространству. Цаэски привычно прикрыла веки, втянула ноздрями свежий режущий воздух, направила энергию духа и тела наружу, в пространство… Ее познание несколько отличалось от нереваринского – Наставник словно сливался с внешностью, то есть с тем, что вовне нас, то есть, с тканью окружающего мира. Амая же пронзала эту ткань сотней мельчайших иголок-змеек. На этот раз «змейки» родились с непривычным цветом - размыто-фиолетовым. Девушка давно научилась узнавать по раскраске своих созданий, насколько удачно пройдет разведка. Но вот с таким почему-то показавшимся противным цветом она ни разу не встречалась. Это настораживало… К ее удивлению и некоторому ужасу, вернулась только одна. Причем, ее боль и страх Амая чувствовала чуть ли не кожей. Это была первая «змейка», которая вела себя как живое существо… Цаэски впитала в себя создание и все то, что оно видела… - Сотни мелких синих карликов в кожаных доспехах с заклепками набегают с северо-запада, они пока далеко, за этим льдистым озером. Они вооружены пиками и какими-то странными мечами… - Рьеклинги. Так и думал… Ты говоришь – сотни?! - Да. Где-то три сотни, может, меньше, я не разглядела… - Амая виновато потупилась. От этой вредной привычки даже Наставник так и не смог ее отучить. Она сама не раз пыталась, но тщетно. - Да какого Мехруна их тут столько много развелось?! Бежим, мы должны успеть! - Куда? – уже на бегу крикнула цаэски. - В Тирск, куда же еще!! Казалось, Нереварин даже не касался коварных сугробов Солтсхейма, словно порхал по ним, почти не оставляя следов. Интересно, почему он раньше такого не вытворял… Амая, несколько раз споткнувшись о внезапно выросшие по колено снежные преграды, безнадежно отстала. - Догонишь! – едва слышно коснулся глубины слуха голос Наставника, и его фигура, темная на фоне ослепительного царства холодного серебра, тут скрылась где-то в дали. - Мехрун… - хныкнула Амая, дернув ногу. Жестокая жизнь мгновенно показала, что сделала она это зря – сугроб оказался полым, и девушка ухнула в его распахнутые объятья. Положение было действительно плачевным – Наставник наверняка полезет в эту гущу, причем, не будет использовать магию! Кто его отговорит от этого безумства?! А этот Тирск… Нереварин как-то сказал, что живет там от силы десятка пять людей, которые были охотниками, торговцами и дубильщиками шкур, но никак не воинами. Амая сомневалась, что они вообще выжили, ведь тут, среди орд разъяренных рьеклингов, сделать это несколько проблематично. Так, ладно, надо вспомнить уроки владения телом… Легкий изгиб, волна по всему туловищу, и вот она на спине… Напряг ягодиц, волна энергии в ноги, волна по телу, изгиб, прыжок… и вот она уже на ногах. - Охх… Слава Азуре… - пропыхтела она и медленно побрела вслед за Нереварином И вот - наконец-то! – она увидела Тирск… Или то, во что он превратился. Нереварин описывал его как огромное прямоугольное здание, стены которого были сложены из трех слоев бревен, дабы защитить жителей от лютых солхеймовских морозов – а они особенно свирепствовали тогда, когда северный ветер гнал холод с вечных ледников Атморы. Деревянная треугольная крыша, одетая на стены словно шапка, была поставлена на специальные углубления в стенах и тщательно засмолена. Она свисала над землей, образовывая своеобразную веранду. По углам веранду поддерживали резные колонны, смастеренные из цельных стволов заговоренных дубов. Конечно, все было прекрасно, но Амая увидела не это причудливое здание, а огромные стены из необтесанного камня. Серые, угрюмые, с уродливыми шрамами-трещинами, они внушали совершенно противоположные чувства – невольное восхищение и трепет перед таким шедевром уродливого титанизма, но и некоторое отчужденное отвращение из-за неприглядной архитектуры. Башен и ворот у этого чуда света Амая пока не увидела. Движение! Девушка прищурилась, вглядываясь вдаль, но так ничего и не заметила. Только собралась вызвать своих «змеек», как услышала звуки битвы где-то вдали. Где-то в миле на северо-запад… Далеко… Быстро оценив местность на присутствие сугробов, Амая стрелой помчалась туда, на северо-запад. Заклятье Скорости сложилось как-то само по себе, как бы инстинктивно. Что-то внутри подсказывало – нужно поспешить. Разлетающиеся маленькие тела она увидела еще издали. «Все-таки он тут» - с какой-то веселой обеспокоенностью подумала Амая. Тот факт, что Наставник в одиночку сражается с тремя сотнями взбешенных и сильных карликов, ей совсем не нравился. Однако картина разлетающихся в разные стороны миниатюрных пародий на эльфов почему-то казалась забавной. Нереварин исполнял свою самую сложную и зрелищную технику – «Танец Пепельной Бури». Для стороннего неискушенного наблюдателя Танец кажется простым набором бессмысленных акробатических ужимок с редкими и ленивыми размахиваниями мечами. Но на деле это было торжество идеального движения каждым членом тела и почти незримых сложных атак. «Танцующему» не нужно зрение – он прикрывает глаза во время своего безумно идеального танца смерти – он опирается ТОЛЬКО на слух и шестое чувство воина. И этого вполне хватает – малейшие взвизги рассекаемого клинками воздуха выдают мастеру их путь, он успевает блокировать, отражать и даже переводить удары назад, шестое чувство видит, как атакуют следующие, с какой стороны, с какой силой и умением. Опытный, расчетливый в трате своих сил мастер таким образом может сокрушать десятки опытных воинов, сотни плохих вояк, тысячи новобранцев. В истории Тамриэля было всего десять мастеров клинка, способных выполнить подобную технику. И только трое из них выполняли ее без помощи магии. Нереварин относился к этой тройке. Знания Неревара и мастерство его нового воплощения в сумме давали ошеломительный результат. Амая не заметила никого, кто помогал ее Наставнику в этой битве. НИ-КО-ГО. «Мехрун презренный, где же эти жители Тирска?!» – с такими мыслями Амая обнажала свои сабли и врезалась в толпу (по другому это импровизированное войско рьеклингов назвать было невозможно) «Вихрем Стали». Впрочем, она быстро заметила, что этот стиль был бесполезен против низкорослых рьеклингов (самый высокий был по пояс) - она сильно раскрывалась под удары снизу. Как бы в подтверждение этой мысли один мерзавец вонзил ей лезвие своего идиотского меча выше колена. Амая с яростью снесла ему башку и упала на землю. В голове молнией пронесся давний разговор с Наставником во время одной из тренировок: «-Помни, у каждого противника есть слабое место, иногда даже несколько. И лучше всего знать все слабые места. И всех противников. Я расскажу об известных мне врагах, но со временем появляются новые, более искусные противники, да и я могу что-то подзабыть… - А что делать, когда ничего не знаешь про своего противника? - Включи интуицию, опыт и воображение». Воспоминание оборвалось так же внезапно, как и появилось. Рьеклинги перестали обращать внимания на раненую, сконцентрировавшись на более грозном противнике. Больно… Внезапно тщедушное тельце прикатило прямо к ее ногам. Глаза… Эти глаза… Коротышка за короткое мгновение пережил ужас, тот первобытный ужас, который возникает в каждом, кто видит печать смерти себе. Страх перед этим неведомым гигантом, сокрушающим их, как мухобойка стаю слепней… Магические способности обостряли восприятие, Амая словно переживала вместе с этим рьеклингом последние секунды его жизни... Из-под раскроенного хлипкого доспеха слева показалось изуродованное, вскрытое туловище… органы, словно злая пародия на человеческие, мелкие, тонкие, словно неполноценные... Сердце отбивало свои последние удары, как судорожно хватают воздух утопающие, желудок медленно съезжал в сторону, в образовавшуюся пустоту. Кишки растекались, как раздавленные слизни, оскверняя и без того нечистый от крови и ошметков плоти снег, тлеющий от переизбытка живого тепла. - Почему?! Почему это ТАК?! – слабым голосом пролепетала Амая. Мучительно-сладкий спазм сдавил живот, содержимое рывками выпрыгнуло наружу. Виски сдавило, как тупыми молотами. Девушка рвала яростно, с каким-то наслаждением, словно избавлялась от скверны. А «скверна» с противным хлюпаньем падала на снег, жадно пожирая его. Еще спазм... глаза сдавило так, что казалось, они выпрыгнут наружу и взорвутся как плохие кувшины. Амая почувствовала противный привкус во рту, сплюнула. Волна опять подкатилась, изо рта потекла кровь, густая, почти не жидкая… - Это… Неправильно… Зачем… - как в бреду повторяла она, падая на бок. Тело билось в судорогах рыданий. Как Наставник, самый добрый, самый справедливый из известных ей смертных, мог сотворить с живыми существами ТАКОЕ?! Как?! Почему он учил этому ее?! Мысли скакали в голове, как обезумевшие суетливые обезьяны. … темнота сдавила сначала зрение, потом железным занавесом захлопнуло сознание. *** Нереварин случайно приоткрыл веки и увидел кого-то там, за этим морем тел, живых и мертвых. Фигура была маловата для нордов, даже женщин. Скорее всего Амая – отчужденно подумал он. Тело жило своей жизнью, оно не зависело от внешних слоев разума, которые отвечают за размышления и осознанные действия. «Мехрун презренный, а ведь они в любой момент могут ее прикончить! Где же эти норды из Тирска?! Или они не заметили мой знак?» Нереварин краем чувств ощутил, как коварная усталость подкрадывалась к его телу и начала медленно охватывать мышцы рук, ног, груди. Магией можно отогнать… Но лучше отогнать мысли о магии – перебил он сам себя. По его подсчетам, рьеклингов осталось около пяти десятков. Силы убывали быстрей… Дело дрянь, если норды Тирска не соизволят прийти… Прыжок, полупируэт, удар, поворот, «полный месяц стали»… Вот и первый пропущенный удар… Слабый, конечно, удалось увернуться, только меховые поножи чуть поцарапались… Все равно плохо – это первый признак рассеянного внимания. Даэдра!! Какой-то мелкий ублюдок сделал простейшую подножку… Какой снег грязный… Тьфу…[/buspoiler]
  4. Сразу предупреждаю - миниатюра эта с элементами кровищи и расчленеки. Да и вообще она жестокая... Та январская ночь была особенно снежной. Казалось, эти беспощадные белые хрустящие комья снега, которые в неприличном количестве валили с небес, заполнят собой всю землю до верха первых этажей. Толик грустно смотрел в окно, пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме улицы. И без того тусклые фонари были засыпаны, да и светили они скорее для себя, чем для кого-то. Однако свет от них был какой-то мистический, таинственно-матовый. Это все из-за снега. - Кушать! – крикнула мать, и отец с недовольным ворчанием откатил от телевизора. Толик оторвался от раздумий и тоже направился на кухню. Рассевшись, все одновременно посмотрели на пустой стул. - Что-то Наташи долго нет, – вздохнула мать - Наверное, опять у кого-то из подруг ночует, – пробормотал отец, отрезая себе хлеб. - Может, позвонить?.. - Ну не надо, а то подпортите вечер… Ей уж и так двадцать, а родители все беспокоятся о том, где их девочка, – невесело улыбнулся Толик - И то верно… Воцарилось неловкое молчание, прерванное звоном ложек, гулко ударяющихся о дно тарелок. Весь ужин прошел в полной тишине, никто не издал и звука. Вскоре отец встал из-за стола, положил посуду в мойку, поблагодарил жену за ужин и ушел в зал. - Толя, подвинься ближе… - попросила мать. Тот подвинулся, внимательно посмотрел в ее дивные голубые глаза, которые всегда словно светились жизнью. Сейчас они были словно покрыты налетом неизвестной пока тревоги – у меня плохое предчувствие, Толь. - Мам, ну брось ты эту ерунду… Плохое предчувствие у нее, – с притворной злостью прошипел Толик – накручиваешь себя… - Да, ты прав, прости… Кстати, сегодня посуду моешь ты, – лукаво улыбнувшись, она потрепала его за щеку и ушла к отцу. Толик вздохнул и принялся за работу. Все-таки слова матери его немного потревожили самого – Наташа всегда предупреждала о том, что она не придет домой или опоздает… Впрочем, вдруг у нее с Гришкой серьезно… Улыбнувшись, он отправился к компьютеру. В форуме не оказалось ни одного знакомого, аська стыдливо краснела из-за отсутствия знакомых. Он отправился спать. Когда он пришел с работы, то застал маму рыдающей в подушку. Отец неловко ее утешал… - Что такое? -Сестру твою изнасиловали, – глухо проговорил отец - Кто?! У Толика было то состояние, в котором эмоции просто нельзя почувствовать самому – какая-то странная пустота, которая через некоторое время обрывается лавиной чувств. - Экспертизу проводят… - Где она? - Она… - тут голос отца сорвался, а умолкнувшая было мать разрыдалась еще сильней. Последнее слово отец произнес быстро, хлестко, после долгой паузы – мертва. Толик опустился на пол. Сестренка… Внезапно он встал. В глазах появилось нечто нерушимо твердое, неломаемое, то, что возникает у любого мужчины, когда возникает какая-то цель, ради которой он готов расплатится не только жизнью. - Будем ждать результата, – металлическим голосом проговорил Толик. Результат пришел через неделю. И начались поиски… Слишком медленно… Это долгое время семье Тамасковых пришлось еще и жить… На работе уже знали, почему Алексей Михайлович и Татьяна Петровна стали вдруг очень невнимательны, часто теряли нить разговора и вообще, жили будто в другой реальности. Однако Анатолий… Однокурсники не замечали за ним разительных перемен – так же учится, так же ходит со всеми в столовую, так же нервничает перед экзаменами, и засыпает на лекциях истории. Вот только стал курить… И взгляд стал какой-то ледяной, будто прокалывающий насквозь… И это после ужасной смерти горячо любимой им сестры! Все знали, как они относились друг другу. Посторонние часто любовались ими как молодой и трепетно любящей друг друга паре, так, что даже Григорий, парень Наташи, даже полусерьезно ревновал. А теперь… *** Сатана уныло прослушивал тысячи тысяч молитв, которые люди каждый день возносят ему. Тоска – смерть неугодных, разорение конкурентов в бизнесе, приворот, отворот, от ворот поворот… И почему они просят у него только плохое. И они будто забыли, что Бог назначил его смотрителем ада, места наказания грешников. А смотритель, хоть и главный, не является мировым злом. Не является злом вообще. Дьявол и его демоны – зло лишь для тех, кто был злом для людей - убийц, лжецов… Всех грехов сразу и не перечислишь. Возможно, это угрозы фанатиков и идиотские фильмы настроили людей против него, хозяина Преисподней. «Эх, много у этих людей заблуждений» - грустно подумал Сатана. Он легонько отмахнулся от всей этой белиберды, пытаясь отдохнуть. Внезапно его внимание привлекла одна особенно яростная и целеустремленная душа. Он невольно прислушался. А когда прослушал, улыбнулся. - Да будет так… *** Толик проснулся очень рано, часов в шесть. Голова болела словно с бодуна, к горлу подкатывалась тошнота. - Черт, я вчера только одну бутылку выпил – удивился он. - Да знаю, – раздался голос. Толик не на шутку испугался. - Кто тут?! - Да не ищи меня, я внутри. В башке твоей. - Вот, блин, и на… Попробовал новое пивко, – уныло подумал Толик. - Да я не глюк! – возмутился голос – я черт! - Черт? – обалдел парень. - Ну да. Меня мастер послал - Какой мастер? - Ну, господин. Короче, кому ты молился столько времени Толик изумленно плюхнулся на кровать. После смерти сестры он просил дьявола о… неужели свершилось?! - Да, он тебя услышал, – услужливо ответил черт. - Ты что, всегда мои мысли читать будешь?! - Ну да, ты же раскрываешься… Так что, приступим к работе? У тебя опыт в этих делах есть? - Да, служил год в ВДВ, потом списали из-за зрения. - Да ты просто злостный киллер, я погляжу… Что ж, придется тебя наставлять, друг мой Анатолий - Как?.. - С твоего мозга - Ясно… - Для начала придется одеться… - Да знаю! *** Толик стоял возле какой-то хрущевки на окраине города. - Ты уверен, что он тут? - Да, конечно… мастер посылает только профессионалов - А что просит он взамен? Душу? – криво ухмыльнулся Толик - На фиг ему твоя душа… Просто получишь наказание за правильный поступок. Ты только этого насильника хочешь кокнуть? - Нет, хочу избавить мир от этой мрази. - У тебя жизни не хватит, паладин хренов… Я тут только для твоего случая. Когда дело сделаешь, кое-кто настучит в милицию, и тебя сгребут. Я тебе, кстати, говорил, что их там пятеро было? - Говорил. Ладно, буду действовать по твоему плану… Толик подошел к домофону, набрал номер - Кто? – раздался недовольный голос - Сантехник. - У нас все норм… *ля! – откуда-то с глубины раздался визг прорвавшейся трубы и плеск воды – Заходите. - Твоя работа? – поинтересовался Толик - Ну а чья же еще, – самодовольно хмыкнул черт. Толик наконец нашел ту квартиру. Дверь открыл совершенно простой молодой человек, немного заспанный, еще в трусах и майке «алкашке». - Ты уверен?.. – спросил Толик. - Ты че, не доверяешь мне, что ли?– обиделся черт. - Ладно, ладно… - А вы что, предсказатель что ли… Как пришли, труба прорвалась - Ну, пришли сведения, что у вас слабые трубы. На кухню можно? - Да, конечно. А че инструментов нет? - Напарник щас придет. - А, ясно… Они прошли на кухню. Она была обставлена на удивление аскетично – стол, пара стульев и мойка. Синий грязноватый палас придавал комнате незабвенный советский дух. Для полноты картины не хватало только бегающих тараканов. - Как у тебя с девушками? Застой? – вежливо поинтересовался Толик. Парень офигевши посмотрел на него. - Да, вижу, застой… А мастурбация не помогает… Вот и ходишь, наверное, по ночам, телок цепаешь, а? – он благожелательно улыбнулся, с наслаждением смотря, как трусливо затряслись колени у насильника, лицо приняло нежно-салатовый цвет. Салага. - И сперма настолько бьет в мозг, что ты просто бросаешься на них… Убиваешь потом. И даже иногда забываешь надевать презерватив. - Ты че несешь?! - Как вчера… Она долго, очень долго сопротивлялась, кусалась… Даже этот синяк на левом запястье оставила - Откуда ты… - Ну, вот ты и выдал себя. А после того, как преступник сознается в преступлении, можно и устроить наказание… Но не бойся – у меня счеты не с тобой, а с твоим маленьким другом – с маньячной улыбкой бэтманского Джокера Толик взял со стола нож, пинком опрокинул парня на пол, рывком сорвал с него трусы. - О, а я и не ошибся – маленький… - хихикнул черт. Толик вонзил лезвие… Спустя пару минут он брезгливо выкинул орган в мусорное ведро. Кровь с одежды смылась без следа - Раньше времени ты не должен быть пойман – пояснил черт - Ох, и воды налило… Думаю, надо смыться. Глаза людям отведи. - Знаю-знаю, не вчера сделали, – обидчиво ответил адский помощник *** - Пять человек убито… И по одному сценарию… И что самое интересное – все они или сидели за изнасилование, или были подозреваемы в этом… - задумчиво проговорил прокурор – что этот парень? - Молчит… Прокурор зашел в следственный изолятор. *** Час спустя - Пойми, Толя… Я сам ненавижу этих ублюдков. Сам бы их так. Но закон… Нельзя их прижать, ублюдков-то. А если и прижмешь, то получат лет десять, а потом опять за старое. А ты… Сделал то, что никто из нас не может… Ну признайся, я отхлопочу, отсидишь поменьше. Толик лишь улыбнулся - Сигарета есть?
  5. Глава VII Кассиус Клосиус, хозяин таверны «Веселая Тюряга», что находится в славном граде Балмора, осмотрел зал. Сегодняшняя публика полностью оправдывала название заведения – жулики, карманники и домушники, причем, никто не состоит в Гильдии... Только вот в дальнем углу сидели трое, не имеющие к преступному миру. Это были двое разведчиков – редгард и сиродиилец, и трапперша, босмерка. Они сидели тесным кружком, делились последними новостями об окрестностях города – где какая дичь водится, где появились тайные тропы, не обвалились ли старые контрабандистские пещеры. Остальные же повально играли в азартные игры [buspoiler]– «панцири», кости и монетки. А Кривой Морганар, недавно приехавший из Столицы, учил своих дружков новой игре в какие-то карточки. …Бард уже в который раз фальшивил на высоких нотах, а новая певица, нанятая всего два дня назад за более чем неплохие деньги, пела сегодня как-то подхрипловато – еще бы, после двух бутылок сунджабы… По всей таверне витал неприятный дух потных тел, перегара, тухлых носков, полугнилых ртов и чистого спирта. Официантки легкими полуобнаженными бабочками порхали между столами, расставляли выпивку и закуску и с каким-то затаенным огорчением смотрели на мужчин, которые были настолько увлечены играми, что не обращали на них внимания. Танайя, новенькая, попыталась приобнажить грудь и даже попрыгать на колени некоторым особенно симпатичным мошенникам, но те лишь отмахивались и грубоватыми выражениями посылали ее за сунджабой и мацитом. Помучавшись еще где-то с час, она надула губки и отказалась от притязаний на столь приятное внимание. Тем временем атмосфера накалялась – босмера Карадрила вновь уличили в жульничестве его партнеры по «панцирям». Пара орков-громил опасно нависла над ним. Вышибала, темнокожий даже по меркам своей расы редгард Каэлин, уже нащупывал дубинку под плащом. Назревали неизбежные затраты – Кассиус уже заранее начал пересчитывать стоимость каждого стола, стула и бутылки. Но неизбежная свалка предотвратилась скрипом открывающейся двери. Все мигом взгляды устремились в ее сторону, только разведчики не отвлеклись от своих перешептываний. Вошел очень высокий путник (настолько высокий, что ему пришлось немного согнуться, чтобы пролезть в дверной проем). Одет он был в новый, с иголочки, плащ неприглядного грязно-серого цвета. Остроконечный капюшон был надвинут почти до носа; как он мог видеть что-то через плотную ткань, оставалось загадкой. Из-под полы плаща блеснули стальные сапоги с какими-то непонятными рунами на носках. Незнакомец, быстро оглядевшись, звонко прошагал к стойке, за которой стоял Кассиус. На всех надавил угнетающий дух, который маги называют «аурой». По залу прокатилось еле слышное, опасливое «Дремор!». Испуганно переглянувшись, игроки вернулись к своему занятию, но игра уже шла без прежнего азарта, они просто хотели показать, что им наплевать на нежеланного гостя. Дремор это понял и криво ухмыльнулся. - Комната на ночь есть? – проговорил он низким неестественным голосом, словно два человека хором сказали. - Да, 25 золотых, – загнул цену хозяин, всеми силами пытаясь подавить волнение, предательски проскользнувшее в голос. - Неплохие деньжата для полулегального притона, – с такой же кривой ухмылкой ответил дремор, отсыпав на стол республиканские золотые орлы, новенькие, будто только что сошедшие с Монетного Двора. - Берем только септимами (имперская монета – прим. автора), – еле шевеля губами, выдавил Кассиус. - Не просто так народ поговаривает, что в Морровинде донельзя старомодный люд живет, – хмыкнул путник, покорно отсыпав требуемые деньги – еще мне нужно узнать цены на местных шлюх. - Да как вы смеете?! Мы чтим закон Уриэля Четвертого, который… - забыв о страхе привычно выпалил хозяин. - Эту патриотическую сказочку будешь плести страже и лордам Хлаалу, что у вас тут заведуют, – покачал головой дремор, положив на стол мешочек. Звонко брякнуло золото – Пятьсот дракошек (разговорное название дрейков – имперской монеты, равной двум золотым септимам – прим. автора) тебя переубедят. Глаза Кассиуса алчно блеснули - Сколько и какой расы? - Две данмерки и редгардку. Если есть. - По сотне дракошек на каждую сверх этой суммы, – твердо сказал Кассиус. Не то, чтобы он любил обдирать всех чужеземцев подряд; нет, эти пятьсот дрейков шли на подмасливание чиновников и стражи, которые после «подарков» всегда заранее предупреждали об очередной проверке таверны. А еще - дреморы всегда славились своей ненасытностью и любовью ко всяким извращениям, так что девочки соглашались на ночь с ними только за большие деньги. И никто их за это не винил. Видно, новый посетитель прекрасно знал это, и, к удивлению всех присутствующих, отсыпал нужную сумму. - А теперь скажите свое имя, расу, и род занятий. Типичная процедура, введена Великим Домом всего месяц назад, – пояснил хозяин - Знаю, знаю… Даэнна, дремор, странствующий наемник и искатель приключений, имею ранг Союзника в Гильдии Воинов. Постоянного жилища нет. - Сейчас, запишу… Вот ключ от четырнадцатой комнаты. Они зайдут минут через десять. Пойдет? - Да, – с некоторой издевкой ответил Даэнна. *** Утром, часов в шесть до полудня, дремор вылез из-под измотанных до потери памяти «девочек», мигом оделся, облачился в чеканные легкие доспехи, прицепил оружие к бедру и спустился вниз. Общий зал пустовал, только какая-то босмерка сидела в том же углу, что и вчера, попивала вересковый сок. Даэнна подсел к ней. - Выпивку, как у ней, и пару ломтиков хлеба, – прикрикнул дремор полусонной официантке, которая с ленивым удивлением и затаенным страхом оглядывала его. - Что-то надо, даэдра? – босмерка вопросительно посмотрела на него через прядь темно-коричневых волос - Для начала мне надо узнать твое имя. - Ауэль, трапперша, - с гордостью ответствовала она. - А я – Даэнна, наемник, - без лишнего пафоса сказал дремор – можешь мне рассказать кое-что об окрестностях города? - Тогда пришел к нужному босмеру. Спрашивай, – Ауэль с деловым и довольным видом откинулась к спинке кресла, оглядела дремора, который сегодня не прикрыл лицо. Кожа у него была темно-синей, но темней, чем у данмеров. Чувственные губы рассекал уродливый шрам, оставленный кривым кинжалом. Глубоко посаженные глаза с черными зрачками почти на все глазное яблоко глядели полунасмешливо-полупрезрительнонно. От него исходил какой-то непостижимый высокомерный шарм, который усиливался необычной для жителя Тамриэля внешностью и фигурой античного атлета. Взгляд босмерки невольно смягчился, спина выпрямилась, так, что две соблазнительные для любого мужчины выпуклости вырисовывались чуть четче. Дремор кинул на них беглый взгляд и немного улыбнулся. - Мне нужно знать, где находится ближайшее даэдрическое святилище. Можешь сказать, где оно находится? - Карта есть? - Нет, не люблю с ними возиться, так запоминаю. - Ладно, описать дорогу туда не так уж и трудно. Выйдешь из южных ворот, свернешь по дороге на восток, через мосты. Пройдешь через Форт Легиона южней, к фояде, и по ней двигай на север, к Призрачным Вратам. Ну, а там увидишь, не пропустишь… Зачем тебе туда? - Интересно, как поклонялись в этом мире нашим богам, – почти не соврал дремор. Официантка с легким поклоном поставила на стол кружку с соком и три ломтика свежего хлеба. - Спасибо, малышка, – бросил ей вслед Даэнна, и с диким аппетитом накинулся на еду. - Советую купить у кузнеца эшлендерский шлем – сейчас сезон пыльных бурь, а в фоядах они особенно зверствуют, - сказала босмерка, оглядывая застольные подвиги Даэнны с какой-то материнской нежностью. - Где его лавка? - Увидишь на площади Купцов, знаешь же, где это? - Да, знаю… Поев, дремор поднялся и накинул капюшон - Кстати, ты в Балмору вернешься после своего похода? - выпалила Ауэль, мигом покрывшись румянцем. - Возможно… - смерив ее оценивающим взглядом, ответил Даэнна. – Да прибудет с тобой благословение Забвения, - бросил он на прощание. - Аури-Эль обереги от них… - пробормотала Ауэль, когда он ушел достаточно далеко. *** Наконец-то дремор добрался до святилища. Вид этого некогда изысканного сооружения его совсем не впечатлил – в целостности сохранилась лишь малюсенькая башенка и пара низеньких фрагментов стен. Дремор принюхался. В воздухе висел тонкий, едва ощутимый запах низших даэдр. - Два десятка скампов-слуг, и двое дреморов… Самцов… И они чурлы… (низшая ступень в иерархии дремор – прим автора) – мигом определил Даэнна. Он решил не скрывать свою ауру и направился к башне. Там как раз и засела вся эта банда. Когда он приблизился к ней на пять шагов, откуда-то издали полетел огненный шар. Реакция воина, отработанная веками, сработала мгновенно – тело винтом скакнуло в сторону. Шар взорвался, обдав дремора комьями серой земли. Даэнна усилием мысли заставил свое тело ускориться и стремительной молнией метнулся к башне, на ходу сплетая второе заклинание. Приблизившись к ней почти вплотную, он прыгнул. Прыжок получился невероятным – дремор приземлился прямо на краю верхней залы. Он стремительно понесся в центр, на ходу обнажая вакидзази. Внезапно воин резко остановился, принял защитную стойку. Его мгновенно окружили скампы, а двое дреморов предусмотрительно спрятались в тени колонн, судорожно читая новые заклинания. - Иа аэмээт мэтамркат! – вскричал Даэнна. - Это маркиаз! – воскликнули чурлы, прекращая колдовство. Скампы как спелые яблоки попадали на землю всем телом и истошно завизжали, моля о пощаде. - Заткнуться! – прикрикнул на них Даэнна. - Ты пришел от Республики? – плачущим голосом заскулил один из чурлов. - Вы видите на мне тень Клятвы Крови? – прошипел маркиаз. - Нет, нет, нет, господин! – затараторили они. - Вот и отлично. Всем успокоиться. Скампы – рассыпаться по местности, быть на стреме. А вас я хочу кое о чем спросить… - Слушаем, господин. - Чье это святилище, вы учуяли? - Да учуяли, это святилище Мехрун Дагона - Кто разрушил его? - Они называют себя ординаторами Храма. - Прекрасно… Слуги Девятки (Девять божеств Империи – прим. автора) уничтожили бы сущность этого места, а эти профаны на такое не способны… Алтарь где? - Прямо под центром внутреннего двора, под землей… - Интересная архитектура… Обычно алтари в здании… Вы уверены, что он там? - Да, да, конечно! - испугались чурлы. Даэнна презрительно поморщился, он ежесекундно ощущал их трусливый ужас. - Вы как сюда попали? Пришли из Врат Забвения? - Да, господин… - А почему не присоединились к Республике, как эти сломленные ублюдки, на которых вы так похожи? - Мы… Не захотели… Как Врата закрылись… Мы… - Испугались настолько, что спрятались тут, поджав хвосты. Маги были тут? - Нет… - Понятно. Были бы – мигом подчинили. А теперь собирайте эту свору тупоголовых лентяев – и бегом копать - Где, господин? - Я что, просто так спрашивал про алтарь?! Чурлы мелко закивали и быстро побежали вон из башни. Глава VIII Таких снежных бурь Нереварину еще не приходилось видеть. Даже древние деревья леса Фелсаад, чьи корни глубоко впились в землю, а стволы высились почти на десять метров, со стоном гнулись под натиском этой яростной стихии. Колкие летучие звездочки снега боевыми дисками резали кожу, комьями забивались в нос, рот и уши. Потом они медленно таяли и превращались в холодную воду, замораживая тело. - Зря мы оставили этих упрямых моряков на берегу, Наставник, – прокричала Амая, еле перекрывая визгливый вой бешеного ветра. - Понимаешь, ученица, для исцеления страждущего не хватает умение лекаря и целительные снадобья. Нужно еще и его желание. Они побоялись опасностей острова, решили не воспользоваться хоть малейшим шансом на спасение. Пусть тогда остаются со своими припасами и моим золотом у своего разбитого корабля, - голос Нереварина был тих, но Амая смогла услышать каждое его слово. - Но разве можно так обходиться с чужими жизнями, Наставник? - Помни то, что я сказал тебе насчет пациента. Со временем поймешь, - резковато ответил Нереварин. – Извини, просто сейчас не совсем подходящее время для беседы… Амая вздохнула, опустила глаза. Все в молодой цаэски говорило о том, что она не только не поняла, но и не приняла философию своего учителя. Кинув беглый взгляд на белый вихрь, гуляющий неподалеку, она внезапно присела на корточки. Карие глаза сузились, пушистые от рождения и снега ресницы чуть прикрылись. На мгновение ей показалось маленькое голубоватое тело в центре бушующего белого смерча. - Что-то заметила? - Нет… Показалось… - Нам надо пойти внутрь леса, придерживаясь восточной опушки. Там нагорье, может, найдем пещерку, спрячемся – озабоченно проговорил Нереварин. - Наставник, кажется, ты чем-то обеспокоен, - в который раз удивительно точно прочувствовала его Амая. - В лесу водятся волки и берсерки. А волки при такой погоде охраняют свою территорию с особым рвением… Я бы смог скрыть наш запах, но не хочу использовать магию - Почему?.. - А берсерки, – как ни в чем не бывало, продолжил он – всегда очень агрессивны и атакуют всё, что движется. Особенно когда наедятся этих своих грибов. А еще можем наткнуться на банду сумасшедших рьеклингов. Аккуратно прощупав зачем-то землю, Нереварин двинулся вглубь леса. Амая поспешила за ним. - Наставник, можно спросить?.. – робко подала голос Амая спустя пару часов. - Конечно, – голос Нереварина был все еще напряженным, рука все время нащупывала эфес клинка на спине, то и дело проверяя, легко ли он выходит из ножен. - Как ты ориентируешься в этом лесу, когда видимость никака… Айй! Цаэски уже в который раз провалилась в глубокий сугроб. Впрочем, несмотря на свой опыт и навыки владения телом, Нереварин тоже частенько застревал в них. Приходилось по очереди вытаскивать друг друга. Амае было даже немного страшно подумать о том, что будет, когда они одновременно провалятся. Вытянув из холодного плена, Нереварин от души отряхнул ее от снега, потер руки своими. Холод ее ладоней чувствовался даже сквозь толстые шерстяные рукавицы. - Я ощущаю медведей. А местные медведи устраивают свои берлоги только в горах и холмах. Значит, мы почти пришли. - А как ты смог… - Подарок шамана скаалов. Он научил меня чувствовать живность острова. Правда, на этот раз чутье мое словно чем-то притуплено. И не только этой неестественной бурей. - Неестественной?! – Амая даже остановилась. Она всегда считала себя экспертом по обнаружению любой магии! Как неестественность бури смог заметить ее Наставник, у которого умение чувствовать магию было далеко не лучшим? - Да, неестественной. Ничего, со временем научишься и без магии определять подобные штуки, –успокоил ее Нереварин. – Кстати, эта магия очень сильна и прекрасно маскируется. И еще - она вряд ли от мира сего. - Поэтому ты и не колдуешь… - Именно. Кажется, мы на месте. Цаэски только сейчас заметила вход в пещеру, который едва приметно чернелся вдали. Почему она вечно отвлекается во время разговора?! Нереварин с легкой улыбкой прочел этот жизненно важный вопрос на ее лице. - Ты пока учишься, Амая, – тихо проговорил он – а в обучении всегда немного… ну ладно, не немного сложно. Осмотри-ка пещеру отсюда, не применяя магию источников, только своими силами. Амая глупо, как ей показалось, уставилась на Наставника. - Не знаешь, как? А это очень просто. Закрой глаза. Представь себе, что мир вокруг – пронзительно белый. Просто белый, без всяких примесей других цветов. Не существует ничего, кроме этого белого мира. Амая послушно прикрыла глаза, представила… Вроде, получается… - Концентрация. Представь себе точку в центре этого мира. Это – сосредоточие твоей концентрации. Тихий, низкий, хрипловатый от ужасного холода голос Нереварина гипнотизировал. Точка мгновенно появилась в сознании его юной ученицы. Амая перестала чувствовать свое тело, оно превратилось в послушный кокон, который разум сможет преспокойно скинуть. - Не уходи далеко от этой точки… Не уходи… Голова, еле осязаемая, начала легко кружиться в безумном, бесшабашном ритме. Краем ощущений она почувствовала падение собственного тела. Но теперь ее волновало совсем другое. И даже не голос – она освободилась от его власти, стала хозяйкой своего разума… теперь она выстраивала когорты своих мыслей и желаний в нужную последовательность. Итак, надо оглядеть эту самую пещеру. Точка, центр сосредоточения всего внимания и концентрации Амаи, превратилась в пещеру. Пещера была не очень большой – всего десять метров в диаметре и полтора в высоту. Живность… Наставник направил ее сюда явно для обнаружения живности. Но… Ощущения… Они притуплялись, когда она пыталась найти что-то живое. Белый идеальный мир становился матовым, точка расплывалась, растворялась в пространстве. Разум, легкий, невыносимо свободолюбивый, возвращался в это обременяющее, тяжелое и столь ненужное тело, отчаянно сопротивляясь. Зачем? Ведь тут так хорошо… «Это не жизнь» – ответил незнакомый голос – «Живи и не поддавайся. Амая.» Амая? Кто это? «Это ты. Это твое имя, то, как тебя называют в материальном мире. Возвращайся. Еще не настал час». *** Цаэски дернулась всем телом, шумно втянула в легкие влажный теплый воздух. Она ощутила, что лежит на земле, укутанная парой одеял из бездонного заплечного мешка Наставника. Вода тихонько булькала в котелке, сыроватые дрова глухо пощелкивали. Амая всегда поражалась тому, как в такой сравнительно небольшой мешок Нереварина влезало такое количество полезных и зачастую совсем немаленьких вещей. Наверняка без магии Зачаровываний не обошлось. - Наконец-то ты очнулась! Я чуть было не начал творить чары, чтоб тебя вытащить! Ты была почти на грани, – скороговоркой вещал Нереварин, быстро ощупывая ее лоб и осматривая глаза – Ты почти ушла, – ответил он на незаданный вопрос - Я… Помню… Голос… направлял меня… - Это был я. Но потом… После точки, что было потом? - Свобода… Легкость… Отчуждение от тяжести этого мира, оков тела. И голос. Вернул… - Амая тяжело дышала, глаза закатывались, руки передернуло. - Тише, тише… Успокойся… Не надо так… - мягким, но удивительно сильным движением он уложил ее на место. – Выпей чаю, отдохни… Тебе не следует напрягаться после ТАКОЙ сильной концентрации. Ты чуть было не создала маленький Хаос посреди нашего мира! Мне придется научить тебя не только концентрации, но контролю над ней... - Это ты меня вернул? – спросила Амая, отпивая чай из фляжки. Листья явно были передержаны, и они только портили воду. Но, как ни странно, даже такое отвратное пойло бодрило и придавало силы. - Нет, я думал, ты сама… - Неужели это был кто-то другой? - Я его не почувствовал… Никого не почувствовал. Удивительно четко пронеслись в голове Амаи слова Наставника – «Эта магия очень сильна и прекрасно маскируется. И еще - она вряд ли от мира сего».[/buspoiler]
  6. а остальное как - не совсем точно?? ;))
  7. а мне 3 класса жутко напоминают первую Дьяблу
  8. а мне Театр Теней нравится. хоть на него часто ругаются, что, мол, косите, товарищи, под Арию... не фига они не косят! *ну, начиная со второго альбома*...
  9. народ, кто играл в Mysteries Of Westgate?
  10. хэ, насколько я понимаю, получится довольно качественно сделанный боян в стиле классического фэнтези... 3 класса... 3 КЛАССА!!!! *бьется о стенку в истерике*
  11. мда, посмотрел в магазине диск, минимальные требования - вроде должно пойти... скачал с локалки, установил, запустил... и игра честно говорит, что у меня лажовый комп и гордо выходит в винду))) эх...
  12. Ну почему же сразу кружкой? Может, лучше кочерыжкой?..
  13. хе, запарился редактировать ворох найденных ошибок))) *искреннее спасибо за это* Итак, отвечаю на то, с чем НЕ согласен: я где-то слышал в игре, но не помню, где... может, сами камоннатонговцы это говорили %-) есть такие... влом мне картинку искать, короче, это обычные мечи рьеклингов из бладмуна. за большие весла для галеонов обычно сажаются, а не берутся... тяжелые и большие они... А последовать примеру - в смысле, тоже засесть за весло. просто Овор древний старик, а они часто не в тему отвечают... *частенько таких встречаю...* прошу приступить к разносу следующих глав ХД
  14. Мы подадим тебе бензин, Ведь он горит... И будешь ты непобедим, Ведь пойло это - мегахит! (По крайней мере, В нашей таверне).
  15. я не уверен, но это нечто вроде межпространства между Нирном и Забвением. ИМХО насчет загробной жизни - кому кто поклоняется, тот туда и попадает (т.е. служитель Боэты попадет в его/ее царство после смерти и т.д). Ну а те, кто не особо ревностно служил богам, попадает в Темные Измерения
  16. нда, негусто)) хотелось бы побольше фэнтезийных терминов...
  17. спасибо... ах да, еще - какие меры длины в Тамриэле, и как они соотносятся с реальными?
  18. что-то чувствую я, болтает народ о моем творчестве, хехе *нда-да, первый успех...* а насчет Даэдрических Легионов - вот, прошу [buspoiler]http://forum.fullrest.ru/index.php?showtopic=27823[/buspoiler]
  19. Глава V Архимаг Лорас, победитель небезызвестного Маннимарко - величайшего некроманта Тамриэля, встал вместе с рассветом. Он был бы не прочь проваляться в кровати подольше, но сегодня намечалось заседания Ложи Гильдий, которую посетит сам Верховный Канцлер Окато. Архимаг по привычке схватил сумку с зельями собственного приготовления, но спохватился и со вздохом отложил ее в сторону. Так, где парадная одежда?.. Лорас не смог обойти правило трех магических даров [buspoiler]- он специализировался на Разрушении, Изменении и Алхимии. Другие аспектами он владел хорошо, но как обычный, средний чародей. Впрочем, за его разработки в области алхимии Лораса давно причислили к числу лучших магов Республики и старой Империи. Он оказался первым, кто открыл в алхимии новое направление – алхимию разрушения. Зелья архимага давно начали использовать республиканские легионы как гранаты или дополнительные взрывчатки к катапультным ядрам и стрелам «скорпионов». В настоящий момент он по заказу Сената работал над созданием пушки, наподобие двемерской, и мин. Контроль… Во времена Империи все гильдии считались сепаратными от правительства организациями, которые могли иметь свою казну, внутреннюю иерархию и законы. Главное – быть верным Императору и не создавать законы, противоречащие правительственным. За всем этим следили вездесущие Клинки, и малейшие непорядки быстро устранялись (впрочем, случались они сравнительно редко). Но теперь… Республика отняла у Гильдий все прежние привилегии, причем, искусно и не вызывая особых подозрений у народных масс. Новое правительство теперь представлял Сенат, Высший Правосудный Консулат, Верховный Канцлер и многочисленные исполнительные министерства. Все законы подтверждались только тогда, когда все три стороны Правительства будут согласны на его принятие. Сенат делился на три ложи – Высокую, где заседают по три представителя от каждой провинции, Гильдийную, где заседают главы всех крупных гильдий, и Народную, где участвуют представители от каждого города и деревни Республики. Чем населеннее город, тем больше представителей – депутатов - он мог выставить. Первая и третья палаты создавали законы и участвовали в их утверждении, а вторая была как бы в стороне. Гильдийная ложа была ответственна только взаимоотношения между Гильдиями и Гильдиями с Республикой. Но это были еще цветочки. В Республике существует три самые крупные, а, следовательно, влиятельные и сильные гильдии, способные серьезно влиять на политику страны – Гильдия Магов, Гильдия Воинов и сравнительно молодая Гильдия Республиканских Магнатов (союз Гильдий Торговцев). Последняя была создана по указу Окато. Эта Гильдия отбирала право остальных Гильдий на монополию многими товарами – например, Гильдия Воинов не могла теперь продавать оружие, созданное ее кузнецами, а Гильдия Магов – магические свитки и книги. Гильдии вынуждены продавать свой товар Магнатам за две трети его номинальной цены. За это они получали с прибыли некий малый процент. Это приводило к почти полному истощению собственной казны Гильдий. Выпускать продукцию для продажи стало более чем невыгодно. Гильдии стали зависимы от Магнатов, за спиной которых стояло правительство. Издревле Гильдия Воинов занималась контрактами населения, не противоречащими законам Империи. К ним относилось конвоирование через наиболее опасные районы Империи, зачистка местности от монстров, помощь молодым авантюристам и многое другое. Если Гильдия не справлялась с контрактом, или считала его чересчур масштабным и сложным для себя, то она отдавала его Имперскому Легиону. Республика закрепила за Воинами их древние права, но нашла тонкий способ оставить их без работы. Гильдия Воинов всегда берет за свои контракты деньги. Сравнительно небольшие, но все же деньги. Республика создала Гильдию Щита, которая бесплатно выполняет работу Гильдии Воинов. И теперь к Воинам стали обращаться только те, кто хотели сохранить свой контракт в тайне от Республики, что делало Воинов полулегальной организацией. Республика прекрасно знает все эти подводные камни, и может теперь манипулировать Гильдией Воинов как хочет. С Гильдией Магов было немного сложней. Она всегда поставляла Императору боевых магов для различных целей, но теперь Республика новым законом запретила им обучаться и состоять в Гильдии под страхом смерти. Теперь все боевые маги должны были служить в специальных республиканских тагатах, военных подразделениях, состоящих только из магов. Все разработки Гильдии должны были обязательно и незамедлительно поставляться правительству. Появилось множество срочных заказов, не выполнение которых было чревато серьезными проблемами. Больше всего Лораса удивляло то, что все гильдийцы довольны этими условиями. Они были полны энтузиазма служить Республике, отдавать ей силы, труд, душу… Республика стала некой надеждой всего населения материка, все думали, как говорило им правительство, все исполняли волю правительства и слепо верили ему. Даже Император никогда не был для народа ТАКИМ авторитетом. Своим умом думали только те, кто помнит времена Империи. Но самое удивительное было то, что население при всем его восторге было будто чем-то измождено. Словно что-то все время угнетало его. Но при этом все довольны. Сначала Архимаг думал, что причина кроется в большом количестве даэдр, затесавшихся среди жителей Республики. Дело в том, что после гибели Мехрун Дагона тысячи попавших в этот мир демонов разбежались по всему материку. Часть из них было сразу уничтожено, часть подчинили себе могущественные волшебники, остальные спряталась в пещерах и в заброшенных фортах древней Империи. Однако были и те даэдры, которые приняли подданство Республики. Тогда это было пять сотен дреморов. Их сразу же начали использовать как военную силу нового государства. В ходе бесконечных войн маги узнали, что дреморы – чуть ли не самые высшие даэдра из всех тех, кто когда-то подчинялся Мехрун Дагону. Они использовали скампов в качестве прислуги, Ужасов Клана как лошадей и собак, а даэдротов – как тяжеловооруженных животных (наподобие слонов – прим. автора). В одной из стычек с Телванни, использовавших подчиненных магией даэдр как основную свою ударную силу, оказалось, что свободно сражающиеся демоны намного сильней тех, кого поработили силой воли. Так называемый Легион Забвения сыграл решающую роль в подавлении всеобщих восстаний по всему Тамриэлю. Лорас думал, что именно чуждые Нирну даэдры выкачивали из коренных жителей положительную энергию, и поэтому все были несчастливы и грустны, но… Эта неведомая болезнь поразила и даэдр. Возможно, корень этой беды - возмущения магической материи Нирна после чудовищного выброса энергии во время битвы Мартина и Мехрун Дагона, или изменения в полярности магии и обрыв связи с Забвением и даэдрическими богами. Магия Нирна сильно зависела от Забвения, даже больше, чем предполагалось - ведь именно энергия Забвения чаще всего использовалась для плетения чар. Впрочем, маги нашли выход из этого сложного положения спустя двадцать лет – вместо энергии Забвения они стали интенсивнее использовать силу Темных Измерений. Да и связь с ними после обрыва связи с Забвением стала намного сильней… - Хозяин, вы опаздываете… Лорас встрепенулся. Слуга – скамп Варзил, оказался как всегда прав. Лорас быстро вызвал из шкафа парадную мантию, нацепил ее на себя, схватил Посох Архимага (скорее декор, чем реальное оружие), надел столь нелюбимый колпак (нововведение Республики – теперь это часть парадной формы архимага; он что, шут или один из лучших чародеев Тамриэля?!), поправил густую черную бороду (ее пришлось отрастить – опять же, из-за стереотипа, введенного правительством) и шагнул в портал… Глава VI Выйдя из Башни Таинств, его дома (по правде говоря, жил он только на верхних этажах, первый использовался как проходная в Университет Таинств Столицы), Лорас внезапно закашлял; нос словно сжало изнутри, горло сдавило спазмами. С тех пор, как даэдры поселились в Нирне, их аура стала настолько сильной и ярко выраженной, что даже тот, кто был обделен магическим талантом, смутно ее чувствовал. Что уж говорить о магах… А у Лораса было нечто вроде аллергии на эти ауры, которая выражалась как обычная аллергия на кошек или пыльцу цветов. Еле совладав со своим телом (не без помощи определенных чар), сквозь резанувшие глаза слезы архимаг увидел приближающихся полтора десятка дреморов. Облачение на них было новенькое, парадное. Его всего неделю назад ввел Проконсул Аврентис. Хм, значит, элита… Доспехи были скованы по древним дреморским технологиям – добытый бруснит не только обрабатывался как металл; в него вливались души младших даэдра. Именно поэтому даэдрические доспехи знамениты своей прочностью и тяжестью… До порабощения дремор Республикой для лучшей магической и физической защиты на доспехах чеканили руны Забвения. Сейчас же они покрывались магическими знаками, которые разработала Гильдия Магов, а на груди каждой туники гордо и надменно красовался унизительный символ Даэдрического Легиона – орел (символ Республики – прим. автора), держащий в клюве закованную в цепь табличку с руной «От». Один из дреморов, у которого на голове красовался шлем типа полумаска-полукорона, немного наклонил голову в приветствии, приложил кулак к груди. - Я Аэрос, центурион Второго Даэдрического Легиона, – полушипящим хрипловатым голосом прошелестел он. Голос дремора звучал так, словно в нем переплетались два голоса – признак родовитости предков – меня прислал дуаян Окато для Вашего сопровождения, Архимаг. - Я – Лорас и с гордостью принимаю оказанную мне Вами честь, Аэрос – ответил Архимаг уставной фразой и кивнул на приветствие воина, а в душе поморщился. Окато прекрасно знал его нетерпение к даэдрам! Почему же тогда он прислал именно их? Или это просто чрезвычайная занятость, из-за которой можно и тапки свои забыть незнамо где… Лорас попытался отогнать от себя мысль, что его не сопровождают и охраняют, а конвоируют и следят, чтобы не выкинул ничего эдакого. Дреморы окружили его «коробкой» и мерно зашагали в сторону Башни Белого Золота, которая раньше была императорским дворцом, сейчас же - местом заседания Сената и главным республиканским музеем. Звенящий звук металлических сапог, медленно ударяющихся о брусчатку, оглушал, не давал возможности уху воспринять малейшую вибрацию вне «коробки». Высокие мощные тела дремор, закованные в толстые неприглядные доспехи, полностью закрывали собой пространство. Лорас мог видеть только небольшие щели между четко раскачивающимися руками и кусок неба. Небо словно налилось свинцовой могучей силой, способной одним громогласным ударом свалить на обитателей земли всю свою водную тяжесть, которую оно копило долгое время. Через пару минут таинственная птица дождя покрыла воздух мелкими пока перьями из водных капель. Гром – ее протяжный крик, далекий, еле слышный, но ощутимо мощный, прогрохотал где-то за пределами города. Архимаг, погруженный в созерцание столь обычного для многих явления, не заметил, они пришли. Дреморы, церемонно поклонившись, рассыпались по аллее вокруг Башни, обнажили клинки и отсалютировали. Не Архимагу, Башне. Лорас сжал посох в руке сильней, и, пытаясь держаться как можно спокойнее, вступил на первую ступень. - Почет Архимагу! – гаркнули два элитных стража, которые гордо стояли на верхней ступени. Поравнявшись с ними, Лорас молча кивнул и вошел внутрь. Прямо перед глазами образовалась вторая дверь. Он подошел к ней, и не удержался – распахнул силой мысли. В Зале Заседаний было почти пусто – сидели только Окато и Проконсул Республики. Заметив Лораса, Верховный Канцлер кивнул на кресло по левую руку от него (на правом расположился Аврентис). Поклонившись, Лорас осторожно, по этикету, опустился на предложенное сидение, оперся на посох, внимательно посмотрел на главу величайшего государства мира. Окато явно постарел со времен Кризиса Забвения – золотистая кожа приобрела тонкий болезненный оттенок, в котором смешался бурый и зелены й цвета. Некогда ясные и полные силы очи буквально ввалились в глазницы. Ровные, словно вырезанные по единому шаблону, зубы покрылись неприятного вида налетом, солнечного цвета волосы тронула едва приметная седина, как легкий серовато-белый пушок болезни поражает посевы южного Морровинда. - Приветствую, Лорас, друг – легко улыбнулся Окато, почти не напрягая тонкие губы. - Почет и процветание, Верховный… - Думаю, я обойдусь без имперских почестей, друг, – легкая усмешка, очень легкая и необидная, в которую бывший придворный Боевой Маг сумел вплести нотки грусти. Грусти по умершей Империи и о ее последних Императорах. – Я их недостоин, ведь я всего лишь скромный слуга своего народа… «А ведь живешь и даже роскошней некоторых Императоров, а по слухам у тебя даже наложницы есть» - осторожно хмыкнул про себя Лорас. Осторожно – потому что он не знал способностей Канцлера – вдруг он мог читать мысли? - Что же, обойдемся и без них, – еле приметно, из-за бороды, улыбнулся в ответ Лорас – думаю, у вас была причина со мной заговорить, канцлер? - Вижу, вы меня хорошо изучили, архимаг, – лукаво полуусмехнулся Окато. У Лораса даже мурашки скользнули по спине – неужели прочел?! – Да, у меня есть пару вопросов насчет реконструкции древних даэдрических артефактов, в частности, Полумесяца Забвения. - К сожалению, мой ответ пока остается неизменным, Верховный Канцлер – для воссоздания артефактов Забвения нужна хотя бы частичка энергии Забвения, но, как вам известно, мы потеряли связь со всеми планами Забвения… Однако, используя энергию самого Нирна и Темных измерений, возможно создать равное по мощности оружие… - Простите, что перебиваю вас, – Окато сложил губы в чуть виноватую обаятельную улыбку – но я все же повторю свои слова – мне нужны ТОЧНЫЕ копии Месяцев, точных до мельчайших подробностей, вплоть до особенностей зачаровывания - Гильдия пока работает… - Что же, продолжу ожидать результаты… О! Вот и другие подоспели… А вы как всегда раньше пришли… «Я почти опоздал…» Окато приветливо протягивал руки всем входящим, поцеловал руку Ранис Орвис - главе Гильдии Торговцев Сиродиила и легкими движениями короткого посоха указывал всем, куда садиться. К чести Верховного Канцлера, усадил он всех в соответствии чина. Аврентис, похоже, заранее начал засыпать. Лорас улыбнулся, наблюдая за непосредственным воякой, которому было совершенно наплевать на этикет и подобную ерунду, скрывающую естественные надобности человека… Все-таки в чем-то старая Империя сохранилась, хотя бы в этом бескомпромиссном, бесцеремонным, но верном защитнике своей родины. - Объявляю заседание Ложи Гильдий открытым, – возгласил Окато. Его последние слова заглохли в шуме громогласных аплодисментов всех собравшихся. И началось ОНО. То, что заранее усыпило Проконсула. Бесконечные, длинные и занудные доклады Гильдий Торговцев, хвастливые тирады Щита, сравнительно скромные (даже более чем скромные) результаты Гильдии Воинов… Все это продолжалось около трех часов. Лорас всегда радовался тому, что он родился магом – ведь с помощью чародейства можно преодолеть столько проблем… В том числе проблему сна посреди шумных соседей. Архимаг просто-напросто заснул, оставив часть разума для того, чтобы не закрывать глаза и изображать активную жизнедеятельность слушающего человека. И наконец… - А теперь, прошу дать слово дуаяну Лорасу, главе Гильдии Магов Республики! Тело непроизвольно дернулось, архимаг вернулся из сладких объятий снов и размышлений в суровую реальность прозаичной жизни. - Да, благодарю, канцлер… Кхе-кхе… - откашлявшись, он начал свой долгий доклад о том, сколько артефактов и зелий было продано и создано, какие разработки были успешно завершены, какие еще продолжаются, какие только намечаются… Главы Гильдий Торговцев снова просили у Верховного Канцлера монополию на зелья. Окато снова вежливо заговаривал им зубы и переводил тему, ведь он знал, что если лишить Гильдию монополии на все ее изделия – это прекрасный способ заработать себе новый оппозиционный союз (то есть, партию – прим. автора). «Ну, вот и все…» - подумал было Архимаг. Гильдия Магов всегда выступала последней, и сейчас должна была пойти чисто светская беседа, но Окато внезапно прервал медленно возникающий трёп ошеломляющим заявлением: - Прошу внимания, уважаемые главы гильдий! У меня новость… Благодаря новым магическим сенсорам – новейшей разработки нашей Гильдии Магов, за что ей отдельное спасибо – он встал, церемонно поклонился Лорасу и снова сел – были зафиксированы магические аномалии на территории всего Солтсхейма… По залу прошелся гул возбужденных голосов, даже стражники переглянулись – фраза «магические аномалии» всегда означала активность сильнейших непокорных даэдр. - Поэтому я выслал туда элитный тагат Республиканских Боевых Магов… Но они не вернулись – с горечью, но завышенным тоном, дабы перекрыть нарастающий гул, проговорил Верховный Канцлер. Воцарилась тишина – боевые маги элиты просто так никогда не исчезали, ведь они были ЛУЧШИМИ. И снабжались только ЛУЧШИМИ артефактами и оружием. Они считались непобедимыми. Повод для паники! - Подождите! – прервал его Лорас – вы сказали, что вестей от магов давно не было, значит… Вы выслали их давно, не предупредив других? Десятки пар вопрошающих глаз уперлись в Верховного Канцлера. - Я думал расправиться с этой проблемой, не смущая других граждан Республики… Знать им про это ни к чему. - Даже тем, кто первые среди них? – подал голос глава Щита. - Да. Ибо мы – лишь первые среди равных… И боль этого события должна касаться только меня, первого среди вас, того, кто больше всех знакОм с ответственностью за многие жизни. - Так зачем вы сказали нам это? – спросил Лорас - Я жду от вас помощи, друзья мои… Нужно выслать туда не только пару центурий нашего ЛЕГИОНА – последнее слово он сказал так громко, что начинающий похрапывать Аврентис встрепенулся – но и мастеров Щита, Гильдии Воинов… Главы соответствующих гильдий сразу же и чуть ли не в один голос согласно загудели. - Прошу вас, чтобы я тоже принял участие в этом походе, дуаян – тускло проговорил Лорас, чувствуя что-то неладное. - Архимаг, вы нужны здесь… бла-бла-бла… - это были лишь слова…. Окато добивался участия его, Лораса. Его информация насчет Солтсхейма была явно для него, Лораса. Это была не паранойя. Архимаг действительно знал Окато как личность, он чувствовал чуть ли не каждый его шаг. - Понимаю… Но все равно я заслужил отпуск. А если что случится – в Гильдии есть много достойных претендентов на мой Посох, - слова, которые Окато так ждал. - Не говорите так… - Будем реалистами, Верховный Канцлер – поход опасный, - Лорас заметил, что Окато уже отослал его на Солтсхейм, он почти улыбался.[/buspoiler]
  20. хмм... у меня тоже есть такая карта... и по-моему, Хребет Дракона - это воон тот большой полуостров в провинции Хай Рок (которую лично я перевел бы как Высокогорье, ну да ладно...)
  21. Хребет Дракона - это, как я понимаю, часть Хай Рока... я правильно понимаю?..
  22. Мне кажется, что это так... Возьми-ка за внимание пятак! ^__^
×
×
  • Создать...