Иннельда

Возник небольшой вопрос по прокачке ассасина. Все говорят, что такой герой круче всех и рвет всех вражин как тузик грелку. Насколько я понимаю, это Тень+Атака. Так вот, сам вопрос: какие бонусы есть у ассасина против скелетов и зомбяков? Яд и кровотечение (фирменные фишки Тени) на них не действуют. Атака сама по себе увеличивает только физический урон. Это, получается, нужно при себе иметь оружие с каким-то магическим уроном (огонь или молния, желательно). И откуда же тогда миф, что ассасин не зависит от крутизны оружия?

Я бы предпочла не репутацию, как таковую, а шкалу благодарностей, как бывает на некоторых трекерах, к примеру, или софтовых форумах. Типа "спасибо сказали" - и полосочка с клеточками или циферки. Нажать можно только "+" - т.е. добавить благодарность. (Убирать чужие благодарности, понятное дело, глупо). Очень милое дело, когда юзеры благодарят кого-то за совет, или за плагин, или за хорошее описание, да мало ли... Заодно уходит необходимость писать эти спасибы прямо в темах и порождать часто целые флудные ветки. Но это, наверное, какой-то мод для форума нужен... Хотя не знаю. А вопрос про репутацию обсуждался неоднократно, и было решено, что это не нужно.

Cat, просили же на русском языке. Читай хотя бы внимательно запросы. Nickitos Геймплей Анимации Сделай свой. Тупо поотключай в КС у каждого непися, у которого есть, пункт Essential в меню непися. И сохрани все это отдельным esp. Только имей в виду, это дурно может сказаться на скриптах и квестах потом.

У меня есть какой-то загадочный "Иммортал Трон: Лилит" 0_о Правда, я в него еще не залезала. Но вообще да, уже по эпосу чувствуется, что мой пиромант слабоват. Т.е. он пока что тоже всех делает, но на лечилки тратится все больше. Тоже, что ли, ассассина попробовать?.. ))

У меня счаз герой боевой маг - атака+пиромантия. Из огня, правда, юзаю в основном кастовку на оружие и ауру. Т.е. по сути это воин ближнего боя с огневой поддержкой у меня. Телхинов делал на раз совершенно без проблем. Но вот Тифону мой мечик огненно-ядовитый оказался совершенно по барабану, тем более я не успевала бить и одновременно уворачиваться от его магических атак... Кстати, в Титан Квесте есть еще пара боссов некислых (помельче Тифона, правда), от которых я тоже по паре раз бесславно пала - это босс неандертальцев и гигантский лимус (или как его... который жизнь высасывает).

Тифон из Титан Квест. На нормальном уровне сложности во всяком случае (дальше еще не пробовала). В честном бою победить так и не смогла, бесславно погибнув раз 6-7 подряд. В итоге нагло взяла посох и расстреливала со ступенек: пара выстрелов, отбегаем от удара магией, снова забегаем на ступеньки, еще пара выстрелов... Хорошо, что боссы в ТК далеко от своей локации не отходят, а то вообще беда была бы...

Это был намек на то, что дизайн игры анимешный. Но, если тебя это "ня" сильно раздражает, можешь убрать, так уж и быть.

С днем рождения! И пусть все неудачи и жизненные неурядицы всегда обходят тебя стороной!

Ы, наконец превысила тысячный рубеж. 1496,65 м.

709,67 - это пока максимум, чего я добилась. =( У меня парень вечно вешается на какую-то девушку и стопится намертво.

http://shinobi.ru/flash/nanaca.htm Только что этот несчастный бисенен улетел у меня на 405,68 метра... >_<

№7 Зима Разведчики Ричард Смит и Якоб Кардейл были заперты в тоннеле, спускавшемся к станции метро «Вармвинд Аллей» - во всяком случае, если не врала заснеженная рельефная надпись на расколотом гранитном портале. С одной стороны они были заперты обвалом, с другой – тяжёлым танком «Тестудо» с красными шевронами и неразборчивыми номерами на бортах. Танк загнал их в тоннель, развернул все стволы к входу, ощетинился «веерами» - и затих, как не был. Смит осторожно выглянул в щель между косяком и стеной, и тут же отпрянул обратно: у «Тестудо» очень чувствительные тепловые мониторы – и на фоне царящей вокруг зимы человек для них как маяк. Но залпа не было. - Стоит? – спросил Кардейл. - Стоит, - ответил Смит. Кардейл невнятно чертыхнулся: - Знает. Просидев час в полутьме тоннеля, Кардейл спросил: - А чего мы, собственно, ждём?.. Связи с базой нет, гранат нет, выхода другого тоже нет. Смит поднял голову и посмотрел на него чёрными окулярами: - Что правда, то правда – здесь нам ждать нечего. Смит снова выглянул в щель – но уже не особо скрываясь. - Стоит? - Стоит. Кардейл чуть помедлил: - Пошли? - Пошли. Смит поднялся с колен и повернулся к Кордейлу. Предельная важность момента требовала каких-то слов, но Смиту ничего не приходило на ум. - Приятно было иметь с тобой дело, Ричард, – улыбнулся Кордейл и протянул руку. - Взаимно, Якоб, - улыбнулся Смит в ответ и пожал руку. – Ну что ж, к Теплу… «К Теплу», эхом повторил Кардейл и вышел вслед за Смитом. И ничего не произошло. Стволы, все до единого направленные в Кардейла и Смита, молчали. Танк совершенно уверенно стоял на гусеницах и вообще имел такой вид, будто готов стоять вот так, без малейшего движения, ещё не один год. - Н-ну? – Раздражённо бросил Кардейл танку. Танк не ответил. Смит и Кардейл переглянулись – и мягкими, осторожными шагами пошли к танку, заходя с разных сторон. Подойдя, замерли и прислушались: в звенящей морозной тишине было слышно их дыхание – и немногим громче что-то гудело в танке. Наверное, теплообменник. Кардейл недоумённо пожал плечами, закинул винтовку за плечо, молча мотнул головой вверх и полез на танк. Смит последовал его примеру. Верхний люк на башне оказался задраен, но не заблокирован. Кардейл вдавил приклад винтовки в плечо, приготовившись стрелять, и кивнул Смиту. Смит, что было силы, рванул на себя крышку люка… Ничего. Из танка потянуло теплом, внутри было светло, и мерно щёлкала какая-то электроника. В прорезь люка Кардейл видел какие-то приборные доски и, кажется, стенку бытового модуля – и никого живого. Смит перехватил винтовку и жестами показал Кардейлу: «Я – внутрь, ты – прикрываешь» - Кардейл кивнул, и Смит спрыгнул в люк. Тишина. Кардейл видел, как Смит, выставив винтовку перед собой, сделал несколько мелких шагов вглубь рубки – и вдруг расслаблено опустил руки. - Чисто. Якоб, спускайся. Кардейл закинул винтовку за плечо и нырнул в люк. Ему было очень любопытно. В операторском кресле, упав простреленным виском на запачканную приборную доску, сидел человек в форме с красными шевронами. Под свисающей правой рукой, у основания кресла валялся пистолет. Мониторы слева (портал станции метро в обычном, инфракрасном и ультрафиолетовом свете) были забрызганы кровью, один из них разбит – очевидно, пулей, прошедшей навылет. Левая рука, лежавшая на коленях и закрытая телом, что-то сжимала. Смит наклонился и выдернул этот предмет из пальцев покойника. Фотография. Очень старая: пожелтевшая и потёртая. Улыбающаяся молодая пара у мраморных ступеней станции метро «Вармвинд Аллей» - красивая девушка с русой косой и юноша в чёрной кадетской форме. На обратной стороне фотографии еле виднелась выцветшая надпись: «Самому дорогому и любимому мужчине на этом свете. Пусть наша любовь будет вечной. Твоя Мелисса». Смит присмотрелся к застрелившемуся танкисту – в его постаревшем лице угадывались черты молодого кадета. - Что, старик, прошлое нагнало? – глухо буркнул Смит мертвецу. Мертвец не ответил. Кардейл, копавшийся в бытовом модуле, разогнулся и протянул Смиту кружку растворимого синтезированного какао – дрянного, но горячего. - Ричард, ты умеешь управлять такой штуковиной? - Нет. - А радиостанцией? - Частоты обычно блокируют, а коды знает только экипаж, - Смит кивнул на мёртвого танкиста. - Значит, танк придётся бросить. - Дойдём до базы, потом вернёмся и уведём… - Смит подумал. – Если его, конечно, до нас никто не упрёт. Кардейл кивнул, отхлебнул, обжигаясь, какао и поморщился. - Какая гадость, - сказал он с сердцем и отхлебнул ещё. - Это точно, - согласился Смит и, посмотрев в кружку, отхлебнул тоже. - Этот танкист, - сказал Смит, перепрыгивая чёрную дыру канализационного колодца, - напомнил мне один случай. Кардейл посмотрел на Смита и кивнул. - Какой? - Давно, лет 15 назад, когда спала радиация и Снег только-только начинался, на северной дороге появился странный человек. Что характерно, совсем один. На кордоне его чуть не пристрелили, потому что он во всю рвался увидеть коменданта базы, но при этом ни на каких условиях не соглашался сдать оружие, - Смит опустил заиндевевший шарф с лица, чуть приподнял защитную маску и закурил. – В итоге своего он добился: покойный Леман-старший вышел к нему лично и спросил, чего надо. Чужак попросил дать ему патронов и какой-нибудь еды. Леман вежливо поинтересовался, какого чёрта ему это делать. И чужак рассказал удивительную историю: до Апокалипсиса у него была жена, и бомбардировка застала их чуть ли не на разных концах материка. Два года он вместе со всеми отсиживался в бункере, а когда радиация пошла на убыль, записался в отряды добровольцев, получил оружие и довольствие, немедленно дезертировал и отправился искать жену. Пешком в одиночку за несколько тысяч километров. Леман сказал, что это безумие и самоубийство, и предложил чужаку место в разведке или патруле, но тот отказался. Сказал, что кроме жены у него на этом свете ничего нет, а смерти не боится, так как давно уже мёртв… - Смит замолчал. - И что Леман? – спросил Кардейл после непродолжительного молчания. - Дал. И патронов, и еды. Больше никто никогда чужака не видел… Интересно, нашёл он свою жену или нет? - Наверное, нашёл, - ответил, подумав, Кардейл. - Наверное, - согласился Смит. - Я часто думаю, - начал Якоб Кардейл, отдуваясь после преодоления очередного заснеженного завала, - я часто задаю себе вопрос, что заставляет нас жить в этой вечной полутьме и холоде, в мире, где тепла и света ровно столько, сколько нужно для выживания на грани возможного – но ни каплей больше? Что не даёт нам умереть? Ричард Смит взглянул на него чёрными окулярами. - Вера, - из-под защитной маски и шарфа его голос звучало глухо, - вера в чудо.

№6 Купол На крыше старого здания стоял молодой человек. В его внешности не было ничего такого, что «выдавало» бы его, что делало бы его «особенным». Но того же самого нельзя было сказать о его мыслях. Они были революционными. В них была Идея, – яркая и обжигающая, словно пламя. И, что более важно, - в этих самых мыслях был способ реализации Идеи. «Эти так называемые правители сделали нас рабами. Они создали этот проклятый купол и сказали нам, что за ним лишь выжженная земля. Во всех этих словах нет ни единой капли правды. Они были сказаны в жалкое оправдание того, что нас заставляют работать денно и нощно ради мифического «выживания». Эти самые «правители» твердят, что Купол – защита и что без него мы не проживём и пяти минут. Ложь. Купол – это клетка, в которой держат нас всех. И я докажу это. Я проникну за Купол и соберу доказательства того, что там есть жизнь и что под куполом держат рабов, которым затуманили сознание». Перед тем как удалиться в своё убежище, он ещё раз посмотрел на Купол. В этом взгляде чувствовалась великая ненависть, отвращение, и ясно виделось, что этот человек будет сражаться за свои идеалы до последней капли крови, до последнего вздоха. План был прост: существовало двухэтажное полуразрушенное здание, которое находилось от купола в непосредственной близости. В нем предстояло дождаться «ночи» - времени, когда приглушалось освещение. Затем проникнуть в старый вентиляционный лаз, а оттуда – по техническим коридорам на выход. Всю эту схему он разработал, после того, как выкрал планы Купола «у этих слепых свиней». Конечно, в его голову лезли вопросы, вроде «Как и какие я собираюсь искать доказательства?», «Как эти доказательства доставить и дать на всеобщее рассмотрение?». Но это были мелочи по сравнению с основной целью – вырваться из «клетки» и доказать хотя бы самому себе, что внутри Купола правды практически нет. И вот настал он – момент истины. То, ради чего проводилось множество бессонных ночей и опасных предприятий. Первый шаг на пути к освобождению. Без труда выломав решетку вентиляции, он залез в нее и начал ползти вперед. Судя по планам, у этой шахты не было развилок, так что можно было ни на что не отвлекаться. Через пару минут он попал в эти самые технические коридоры. Освещение в них было очень тусклым, с зеленоватым оттенком, и было весьма прохладно. По стенам тянулись черные кабели и трубы. Но ему не было до них никакого дела. Как и до знаков, висящих на стенах, вроде «Не забывайте дезинфицировать защитные костюмы». Он лишь шел вперед, прокручивая в голове те самые планы. Если бы ему кто-нибудь встретился на пути, то он бы его просто-напросто убил. Ибо здесь ходят лишь охрана и техники, а все они «собаки, ждущие того, когда хозяин бросит им кость». Неожиданно в его сознании прозвучал какой-то странный голосок, призывающий его остановиться. Но не в его правилах было верить мимолетным образам и голосам в голове. Лишь в себя и свой дух. Наконец, он почти достиг цели – небольшая комнатка. В ней было три двери: одна вела в коридоры. На двух других были надписи «наружу» и «внутрь». Но помимо этого внимание привлекали крючки, висевшие на стенах. Большая часть из них пустовала, но на двух висели какие-то странные зеленые комбинезоны с… Противогазами. Тут голос в голове зазвучал гораздо громче, пытаясь, как казалось, сломить его и заставить повернуть назад. Но дух оказался сильнее. Он шагнул за дверь с табличкой «наружу», попал в темный коридор, прошел несколько метров и… Пустыня. Голая пустыня. Серое небо. И необычайно яркое солнце. Перед тем, как умереть, он мучился еще около получаса. Из его рта и носа обильно текла кровь, а солнце оставляло сильнейшие ожоги. Надо признать, что хоть и частично, но он достиг своей цели. Он обрел свободу. Пусть только для себя.

"Rosario+Vampire" =) Это, правда, про колледж, но не обычный, а демонический. Гаремное аниме, где обычный парень попадает в окружении сногсшибательных демониц всех мастей. Много юмора, кавая и фансервиса. И никаких мудрствований на заднем фоне. Рекомендую озвучку Cuba77.

№5 Плюсы и минусы Цивилизация пахнет. Конечно, не так сильно, как труп мародера пролежавший под снегом до весны, но все-таки. Поэтому я не люблю города... ни большие, ни маленькие. Заходить в них, правда, приходится - продать трофеи и шкуры, навестить "дочерей земли", отдать капитану стражи голову преступника, пока та не начала пахнуть, как этот самый город. Но жить среди этой беготни и шума, мелких воришек и богатых хамов, эльфов-циркачей и орков-книготорговцев? Темпус упаси! Имперцы гордятся своей канализацией (хм...подозрительно созвучно с "цивилизация"...) "Единственная канализация во всем Тамриеле,"- говорят они. Нашли чем гордиться! Был я в этой самой канализации, пришлось ...по делу. Так вот, точно могу сказать: ничего там хорошего нет, а запах еще хуже, чем у немытого норда (уж я то знаю, как я сам пахну после недельного скитания по пещерам). А вопрос безопасности? Безопасность тоже принято относить к "прелестям цивилизации". И что же? Стоило мне случайно задержаться в этом огромном имперском городе (пока нашел дом этого чокнутого коллекционера статуэток...) и остановиться на ночлег в "цивилизованном" трактире, как ночью ко мне в комнату заявился какой-то гаденыш в капюшоне и предложил убить невиновного человека эбонитовым кинжалом. Такого оскорбления в мой адрес, которое я услышал в сердце цивилизации, себе не позволяли даже самые отъявленные негодяи из Чернотопья. Во-первых: нордлингу - кинжалом. Во-вторых: убить безоружного! В-третьих: разбудить меня среди ночи с дамой! Пришлось убить самого гаденыша..."цивилизованного"...самым варварским способом. Мне кажется, что цивилизация очень плохо влияет на здоровье. Особенно психическое. В этом я убедился посетив Скинград. Какой-то парень подбежал ко мне едва я вошел в городские ворота. Ему кругом чудились шпионы и заговоры. Он попросил меня присмотреть за казавшимися ему подозрительными людьми. Учитывая творящиеся вокруг безобразия (открывающиеся огненные врата, скачущие вокруг этих ворот скампы, сгоревший дотла Кватч, убитый Император), я решил присмотреться к ситуации. Но когда я честно сказал парню, что за ним никто не следит и что ему стоило бы посетить одного моего знакомого шамана, он закричал что-то невразумительное и попытался меня убить...железной секирой...нордлинга...явный псих. Я ухожу на север. Доберусь до Брумы, пополню запасы. Оставлю у знакомого конюха лошадь и пойду в горы подальше от всей этой...цивилизации. Несколько лет назад, когда я охотился там на снежных барсов, мне посчастливилось набрести на одинокий, хорошо замаскированный охотничий дом. Этот дом строил очень правильный человек ...не знакомый с "последними веяниями в архитектуре", но зато знающий все об охоте и о том, какая бывает в Скаириме зима. Не дом - крепость! То, что нужно для спокойной жизни вдали от сомнительных прелестей. - Ну, что скажите, JR-15? Это более удачный программный код? - Да, полное погружение в виртуальную среду. Правильно подобранное окружение и мозг не замечает "швов". - Я же утверждал, что даже для самых трудных случаев можно найти свой "блок". - В таком виде производимая данным индивидуумом энергия в десятки раз выше. -Хорошо. Перейдем к следующему. -Кто это? - Батарея 1000023456, в программе - "Нео". Тоже тяжелый случай... постоянные сбои...

№4 Просто смена цивилизаций Я бегу по коридорам пустого дворца - мимо изысканной лепки, и мозаичных панно, и мраморных статуй, и великолепных фонтанов, и вьющихся вдоль стен растений с огромными, прекрасными цветами, и сверкающих механических птиц, звонкими, слишком правильными голосами поющих свои бессмысленные песни даже сейчас, в минуту, когда мир рушится… За высокими, прозрачными, как ключевая вода, окнами я вижу небо. Небо Последнего Дня, цвета лавы, цвета огня и крови. По нему несутся черные облака – пепел и гарь. Иногда я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, и бросаю взгляд вниз, на площадь. Там мечутся обезумевшие фигурки, пытаясь вырваться из кольца пламени или уклониться от падающих камней. Они все погибнут сегодня. Мой народ. Беспечные дети Города Богов. Я смотрю на них, и слезы, смешиваясь с потом, текут по моему лицу. С трудом преодолевая спазм в горле, я снова и снова запрещаю себе думать о гибнущих. Потом, все потом. Сейчас я должен успеть… И я бегу снова, поскальзываясь на зеркально гладких плитах пола, в которых отражается кровавое небо, падая, разбивая руки и колени, почти не обращая внимание на боль… бегу, роняя дорогие старинные вазы, цепляясь полами столь неуместного сегодня парадного одеяния за кадки с пальмами и столешницы, целиком сделанные из яшмы, лазурита и оникса… Коридоры петляют и переплетаются, словно нити гигантской паутины. Достаточно пару раз свернуть не туда – и долго не выберешься. Хорошо, что за прошедшие годы я изучил их, как свои пять пальцев. Бегу, практически не задумываясь, куда и когда поворачивать. Наперегонки с самим временем. Время играет против меня. Оно вот-вот схлопнется, как больная звезда, превратится в черную дыру и проглотит все, все… Все началось с горы Меру. Издревле считалось, что гора Меру – обитель богов. На нее почтительно любовались издали, не смея приблизиться, и рассказывали жутковатые истории о наглецах, посмевших пересечь невидимый барьер… Разумеется, наглецы всегда бывали жестоко наказаны. Потом кто-то из наших ученых высказал предположение, что отнюдь не боги обитают на легендарной горе, но уцелевшие представители древней расы – той, что владела миром до нас. Годы усердной работы – и вот нам удалось войти с ними в контакт! Они откликнулись на наши мольбы и согласились учить нас! Да, я помню тот день, когда мы впервые были допущены в святая святых – в каменные чертоги под Меру. То был воистину великий день. И то было начало конца. Они оказались похожи и не похожи на нас, такие странные, немножко нелепые. Такие древние… О, сколько знаний хранилось в их головах, сколько мудрости - за темными, бездонными озерами глаз! А сколько ценной информации – на неведомых нам доселе носителях! Они передали нам секреты большей части своих технологий. А потом однажды кто-то из нас задал им вопрос: как получилось, что их цивилизация ушла, исчезла с лица земли, а они, эти несколько, были вынуждены укрыться глубоко под землей, затаиться, скрыться от нас, их наследников? И вот тогда мы впервые услышали об оружии, способном превратить цветущий мир в выжженную пустыню, плавящем камень, обращающем в ничто. Они отказались открыть нам секрет оружия. Они не хотели, чтобы пережитый ими кошмар повторился. Но они так долго пробыли в добровольном заточении и так истосковались по общению с другими себе подобными - юными, азартными, полными жизни и энергии! Разумеется, они не смогли устоять перед нашим обаянием. Они открыли нам свою тайну – тайну, погубившую их цивилизацию. Зачем мы попытались воссоздать это оружие? – Не знаю. Говорили о каких-то других мирах, заселенных страшными чудовищами и агрессивными разумными существами… По правде сказать, для борьбы с подобными опасностями у нас и так было предостаточно средств и возможностей. Думаю, нас манила сама тайна Всеобщей Гибели, эта могущественная вещь, в поэтическом озарении названная нами Цветком Смерти. Да-да, это она зажигала безумные огоньки в наших глазах и заставляла чаще биться сердца, когда что-то начинало наконец получаться. Мы чувствовали себя новыми богами. В наших руках были жизнь и смерть мира. Так казалось нам, глупцам. Как только древние узнали о наших разработках, они немедленно прекратили всякое общение с нами и снова заперлись в горе Меру, воздвигнув еще более мощный энергетический барьер, чем прежде. Нам было немного обидно и чуточку стыдно, но все секреты уже были у нас в руках, древним людям больше нечему было научить нас. И большинство, уверовав в это, просто пожало плечами и продолжило работать над оружием. Большинство. Но не я. Мне удалось выпросить еще одну, последнюю, аудиенцию у древних. И получить в награду за свои терпение и прозорливость еще одну, последнюю, тайну… Когда один из нас обезумел, действительно возомнив себя богом, и захватил военно-научный центр, где создавалось орудие нашей погибели, я единственный был готов. Я, да еще, возможно, древние из Меру. Но они ничего не успели сделать: первый выстрел из недостроенного еще оружия оставил на месте горы Меру глубокую воронку с оплавленными краями. Что ж, логично: первое дело всех новых божеств – расправа со старыми божествами. Однако, как я уже сказал, конструкция не была завершена. Раз выстрелив, Цветок Смерти уже не смог остановиться, паля во все стороны и повергая мир в первобытный хаос. Наш новоявленный Громовержец рыдал, ползая по засыпанному обломками полу зала управления и пуская слюни. Он спятил окончательно, но, кажется, успел понять, ЧТО натворил. Так, во всяком случае, мне доложил робот системы экстренного оповещения. Сам я, понятное дело, не успел бы побывать на месте события и вернуться во дворец, в недрах которого, ожидая своего часа, дремал последний дар древних. И вот теперь я бегу по бесконечным коридорам, чтобы успеть… Поворот, еще поворот. Проклятые хоромы! Когда же наконец?!. Ах, вот! Дрожащей, измазанной копотью рукой нашариваю небольшую нажимную плиту, замаскированную под один из элементов облицовки стены, и передо мной открывается узкий темны проход. «Свет!» - командую я, и от меня разбегаются два длинных ряда тусклых оранжевых ламп. Ну конечно, аварийное освещение! У меня так и не хватило времени доработать этот уходящий вниз коридор. По моей задумке, здесь должна была быть движущаяся лента, в мгновение ока довозящая до места. Но сейчас здесь просто пологий спуск, чуть шершавые серые плиты. Нижний конец так далеко! Но делать нечего, нужно бежать. Возможно, уже следующий выстрел неуправляемого Цветка Смерти уничтожит и дворец, и меня. Вот и бункер. Толстенная металлическая плита с мягким звуком отъезжает вбок, пропуская меня в просторное помещение, оборудованное приборами, за каждый из которых любой в нашем научном центре еще вчера отдал бы полжизни. Сегодня отдают целую – платой за тайну, которой никогда не следовало всплывать из глубины веков. Я иду вдоль стен, отдавая приказы. Там и сям начинают перемигиваться цветные дисплеи, раздается стрекот вентиляторов, грохот перемещающихся панелей из особо прочных материалов, способных выдержать даже удар Цветка Смерти – это оживает мой персональный ковчег спасения, ограждая меня от сошедшего с ума мира. В центре помещения – криогенная камера, копия тех, в которых провели тысячелетия древние из горы Меру. Возможно, кому-то удастся пережить катастрофу. Остатки нашей великой расы будут кутаться в шкуры и питаться крысами, с трудом пойманными среди обугленных руин некогда прекрасных городов. Они будут драться друг с другом за кусок мяса или блестящую побрякушку – одну из тех, которыми еще вчера каждый из нас был увешан с головы до ног. Они одичают и превратятся в полузверей, и станут образовывать союзы с животными, чей разум только начинает пробуждаться. Из их потомков родится новая разумная раса, заселит опустевший мир, возведет города. Возможно, этой расе потребуется учитель, кто-то, кто направит ее по нужному пути и откроет множество секретов мироздания. Только одну тайну я боюсь им поведать, только одну… А в остальном все будет, как уже бывало в прошлом. Просто естественный ход истории, смена цивилизаций. Отдав системе все нужные распоряжения, я ложусь на тускло отсвечивающее серебристое ложе, и прозрачный колпак опускается надо мной, окончательно отрезая от мира. Тьма и тишина принимают меня в объятья. * * * - Что он говорит? Я не понимаю… - Он говорит, что не поведет нас дальше. Там впереди Кайласа. - И что? - Зачарованное место. Гора Шивы. - Чевооо? - Шива – один из верховных богов в индуистской мифологии. Бог-созидатель, чьим символом является лингам, и бог-разрушитель, в конце каждой кальпы уничтожающий мир. - Чудесно. А как это относится к нашему путешествию? - Прямо. Проводник говорит, что с горой Кайласой связано множество загадочных и жутких случаев, и он не желает подвергать себя опасности. А мы, два дурака, если хотим, можем отправляться дальше без него. - Хм… И что ты думаешь? - Ну, я читал в одном журнале про доктора, который возомнил себя великим исследователем тайн древней цивилизации атлантов. Так вот, он утверждает, что в Кайласе обитают не боги, а уцелевшие атланты, а к горе никого не подпускает построенный ими энергетический барьер. Этот доктор мечтает познакомиться с атлантами лично и поучиться у них мудрости. - Ух ты! Звучит как завязка для фантастического романа! - Угу. Только я бы на его месте не особо стремился в Кайласу. Все-таки в мифах чаще бывает больше правды, чем многие думают. И то, что люди связывают Кайласу с богом разрушения, лично мне кажется весьма четким предостережением. - Умник, блин, выискался… Ладно, фиг с ней, с этой горой. Че с маршрутом делать будем? - Придется идти другим путем. Сейчас поговорю с проводником, может, есть какая-то обходная дорога…

Граждане, вы что, издеваетесь? 0_о В первом конкурсе было 5 работ, сейчас вообще только 3 пока что прислано, и это за две недели... Причем из тех, кто явно собирался участвовать (а человека 4-5 собирались и ставили меня об этом в известность), пока что не прислал работы НИКТО. Напоминаю, до конца приема осталось 5 дней. Или вы полагаете, что я в последний момент буду читать все ваши мега-шЫдевры скопом? А что, если их надо будет поправить или доработать? Или вы передумали участвовать? Тогда отпишитесь мне в приват хотя бы, чтобы я и не ждала, и не надеялась. =(

Ух, здорово! =) Только... она что, без трусов? 0_о Где родные бронестринги? Их не видно... И еще грудь выглядит как-то странно из-за подчеркнутой верхней границы. Как будто накладки, а не плоть...

Пускай присылают. Вообще все эти правила на тему "если вы хотите стать у нас адаптатором\бета-тестером, то обращайтесь к тому-то и тому-то... или если вы хотите просто разместить свой плаг в нашей базе, то обращайтесь к тому-то..." неплохо бы прописать на самОм сайте. Именно для таких вещей нужен раздел "Контакты". А у нас там куча всего, а того, что надо бы, нет.

№3 Цивилизация Мир забавная штука: люди редко задумываются, насколько тонкий лед отделяет цивилизацию от глубин хаоса и первобытности. А когда лед ломается, цивилизация тонет, потому что, оказавшись в воде, люди думают только о том, как бы не утонуть самим. И вот я сижу в полумраке маленькой комнатки с заколоченными окнами и вывожу на мятом листке историю своего плаванья. Возможно, когда меня уже не станет, кто-нибудь прочитает эти записи, если конечно будет уметь читать. Лед проломился пятого мая две тысяча тридцать девятого года. Что тогда случилось, никто точно не знает, но я предполагаю, что в каком-нибудь эксперименте, в какой-нибудь лаборатории что-нибудь пошло не так. Я проснулся от запаха гари – сломалась вся электроника, света тоже не было. Я слышал, что так бывает, когда используют электромагнитную бомбу. Хотя конечно тогда я об этом не задумывался. Мои мысли были заняты подсчетами того, во сколько мне обойдется ремонт. Но, выйдя на улицу, я понял, что несчастье постигло не только меня. Весь многомиллионный город лишился того, что обеспечивало его жизнь: компьютеров, машин, телефонов, метро, даже водопровода. Тот день был самым людным за всю историю Москвы. Улицы переполнились испуганными, паникующими людьми. Удивительно, на сколько беспомощным становится человек, лишившись привычных благ. В головах пятнадцати миллионов хаотично роились мысли: «Что это? Война? Катастрофа? Террористический акт? А в других городах, других странах, что там? Почему Правительство ничего не делает?». Те, кто был поумнее или боязливее, кинулись в магазины закупать консервы, спички, свечки, заколачивать окна, вешать замки на двери. Заплыв на выживание начался и в тот день уже пожал первый кровавый урожай – несколько сотен людей были задавлены в толпе или убиты в драках. Помню, я сидел в квартире и гадал, как долго продлиться и какую площадь охватило бедствие. Прошло уже несколько лет, но ни из других стран, ни из других городов никто не явился, и я начинаю верить, что беда постигла всех на планете. Второй день встретил нас кордонами силовиков и мародерскими бандами. Сгорела только техника, механические приспособления, в том числе ручное оружие, продолжали работать. А потому мир окрасился кровью тех, кто пытался нажиться на несчастьях, и тех, кто пытался этому помешать. Прежде всего, был установлен комендантский час, хотя люди и без того были напуганы, и ночью на улицах появлялись только грабители. На первых и вторых этажах повсеместно заколачивались окна. Я жил на пятом, а потому ограничился лишь навешиванию дополнительных замков на дверь. Благодаря этому я стал свидетелем одного очень занятного и важного для меня случая. Ночью третьего Дея я, мучаясь бессонницей и бездельем, сидел у окна и пытался разглядеть что-нибудь во тьме, и, готов поклясться, я разглядел телеги, груженные мешками и коробками. Запряженные лошадьми и окруженные спецназом, они тихо двигались прочь из города. Коней в Москве можно было увидеть только в кремлевском гусарском полку – их до сих пор держали для парадов. Так что вывод не заставил себя долго ждать. Я понял, что никакого скорого спасения, как обещали военные, не будет и что, вероятно, его не будет вовсе. Знаю, что вы думаете: «Подумаешь, электроника сломалась, что мешает сделать новую?» Я тоже так считал, но когда я увидел эту молчаливую процессию, понимание безысходности обрушилось на меня как лавина. Нашу жизнь уже давно обеспечивают машины: мы не можем представить себе мир без грузовиков, везущих зерно, без мельниц, перемалывающих его в муку и пекарен, делающих хлеб. Жизнь большого города невозможна и без турбин, загоняющих воду в многоэтажки. Все это давно автоматизировано. И вместе с тем эти машины зависят от других: роботизированных заводов, фабрик и кузниц. Если сломается сразу все, мы уже не сможем ни чинить, ни создавать новые машины, ведь ручные ремесла давно забыты. Осознав это, я принял решение, которое, возможно, спасло мою жизнь. Прежде всего, я решил бросить квартиру и найти какое-нибудь жилье ближе к земле – туда будет легче таскать воду из немногочисленных естественных источников и «найденную» еду. Иными словами, не смотря на опасность, я решил стать мародером. Собрав продукты, их оказалось немного – на одну сумку (попасть в магазины в первый день я не смог, а потом он уже не работали), и, взяв топорик для разделки мяса, я отправился искать новое убежище. Самым простым было бы поселиться в офисе или магазине, так я и сделал. Я взломал дверь в какую-то стоматологию, не помню точно, где она находится, за прошедшее время я поменял много домов. В Дикой Москве опасно долго задерживаться на одном месте. На сигнализацию мне было плевать, я был уверен, что у милиции хватает других дел, и на сигнал тревоги они не обратят внимание. Мой выбор оказался удачным: хотя из еды кроме двух пачек печенья я ничего не нашел, зато в стоматологии обнаружились антибиотики и обезболивающие, которое точно могли мне пригодиться. Там я провел неделю. Поначалу все складывалось хорошо: выгнать меня никто не пытался, а в специальных местах даже начали раздавать еду. На какое-то время ситуацию удалось взять под контроль, но дни текли, и вместе с ними стиралась грань между мародерами и стражниками. Всем хочется есть. Государственных запасов хватило дней на десять. Потому начался обратный процесс: группы армейцев вламывались в квартиры, в поисках излишков еды доя «перераспределения». Само собой, друг другу полицейские не мешали. Оставаться в пределах их досягаемости стало опасно, но к тому моменту я уже перебрался в необжитую часть Москвы и познакомился с одним парнем. Он, как и я, понял всю безысходность ситуации и пытался выжить. Мы ютились в одной из комнат старого железнодорожного депо, забытого всеми остальными жителями. С этого времени я действительно стал мародером – мы начали грабить, не людей, конечно, но на склады мы регулярно совершали набеги. Иногда нам встречались другие группы мародеров, чаще мы расходились миром, иногда приходилось убегать. До драк и перестрелок доходило редко, но в одной из таких драк я первый раз в жизнь пролил кровь, а немного позже еще и потерял своего последнего друга. Это случилось месяца через три после начала описываемых событий. Признаюсь, я сбился со счета еще в первые недели, но было еще тепло, а листья только начинали желтеть, так что думаю, это случилось в начале осени. Тогда мы уже обзавелись оружием, взломав один из охотничьих магазинов. Охотничьи ружья, конечно, не наводят такого страха как автоматы, но и они могут здорово помочь. Мы исследовали склад в Китай-городе, надеясь найти что-нибудь съестное – с продуктами становилось все хуже и хуже. С этой же целью там оказалось трое других мародеров. На этот раз уступать никто никому не собирался, угроза голода была слишком велика. Завязалась перестрелка. Я спрятался за ящиками с бесполезной электроникой, друг – в трех метрах от меня среди шин. Высунуться было страшно, так что мы слепо перестреливались, впустую растрачивая патроны. Затягивать драку было нельзя, патроны тоже больше никто не производил, а достать их было нелегко, к тому же звук выстрелов мог привлечь других мародеров или, еще хуже, военных. Друг замахал мне, призывая пробираться вперед, пока он отвлекает противников. Я закинул ружье на спину и пополз между коробок и мешков. Помню, мне в руки врезались щепки от разбитых при обыске ящиков. Пару раз было очень больно, я до крови закусывал губу, чтобы случайно не вскрикнуть и не выдать себя. Наконец, я занял позицию среду куч макулатуры и приготовился стрелять. Почти сразу после этого я услышал крик моего друга, призывавший разобраться по-мужски, увидел его выскочившего из-за укрытия. А потом раздались выстрелы, я тоже стрелял по появившемуся на прицеле врагу. Первого я убил, пробив ему голову, у второго, как и у меня было однозарядное ружье, и он его лихорадочно перезаряжал. Я швырнул в него топорик, просто чтобы выиграть время. По чистой случайности топор угодил ему в грудь, и парень, хрипя и обливаясь кровью, упал на пол. Третий бежал. К несчастью, мой друг получил два ранения. Тогда-то и пригодились найденные мной лекарства, но спустя несколько дней он все равно умер. Возможно, будь он не так слаб, и если бы мне удалось найти еду, этого бы не случилось. Но я остался один и не рисковал при поисках, может быть, будь я посмелее, он бы сейчас сидел рядом со мной. Но он умер… и я его съел. Большой город страшится не уличных банд, не пожаров, не эпидемий, даже не армий врага. Он страшится голода. Большой город – это сотни квадратных километров земли, стали и бетона, где никто ничего не выращивает, но все едят. Когда запасы закончились, тысячи людей бросились бежать из Москвы. Но ждала ли их там лучшая доля? Неуверен. Вряд ли их встретили хлебом и солью. Те же, кто остался, сделали единственно возможный выбор, в конце концов, человек может быть и хищником и жертвой, а каннибализм не такое уж редкое явление в природе. Вот уже несколько лет я живу в Дикой Москве, людоед среди людоедов. Я часто меняю дома, научился вовремя прятаться и появляться. За это время я изучил город лучше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Поистине, человек может ко всему приспособиться. Не хочу, чтобы вы считали меня лучше или хуже других. Все, кто хочет выжить в каменных джунглях, поступают также. Близится ночь, и я выхожу на охоту, чтобы поймать еду или стать ею.

Этот несчастный чокнутый Дарсил в овашке как раз показывает всем, где раки зимуют. Хотя его, конечно, по-своему жалко.

Planescape: Torment Не помню, упоминали ее тут или нет. Действительно сильное впечатление производит. Уже хочется снова пройти, немного по-другому, может быть... и собрать те осколки, которые остались не собраны.

Не знаю, я смотрела все сразу и целиком и не увидела сильно разительного перехода от основного сериала к концовке. Правда, в конце все погибнут, и можно будет вдоволь порыдать. =) Но они снова будут жить в новом мире... Вообще, мне кажется, без последних эпизодов сериал выглядит логически не завершенным. Потому что именно в этих последних эпизодах волки приходят к истинному раю вместо той фальшивки, которую закрыли в конце основной части. И последние серии не портят впечатление, они, пожалуй, самые сильные в "Волчьем дожде". Хотя, может быть, поэтому запоминаются лучше всего, и, возможно, это не очень хорошо, потому что выходит, что запоминается в основном грустное...

Менорра, многие геймерши просто так маскируются, чтобы не быть заклеванными однокурсницами.

В Храме состоять не нужно и даже невозможно. Путь паломника - это ведь и есть квест на вступление в Храм. Чтобы получить благословение от алтаря, нужно иметь при себе особое пожертвование, какое - написано в книге. Например, для одного алтаря это кусок мускуса, для другого - дреугский воск, для третьего - стандартное зелье лечения (вроде), для четвертого - серебряный длинный меч... Внимательно читаешь, и с нужным предметом идешь к алтарю, жмешь на него пробелом, в результате предмет у тебя исчезает, а благословение приобретается. ЗЫ: к алтарю за Призрачными вратами надо идти с великим камнем душ. По умолчанию алтарь забирает самый крутой камень, так что крутые (с плененными душами, к примеру) рекомендуется перед обращением к алтарю выложить на землю, потом подберешь.