Что вы знаете о Вечности? Шестеро явились. Я это сразу почувствовал – и сразу проснулся. Точнее, вернулся в этот мир, полный боли и страстей, из мира иного, куда некоторые попадают во снах, где время будто оцепенело навеки, замерло неподвижно, и любой, ступив одной ногой в эту бездну застывшего времени, увязает в нём, словно муравей в смоле. Любой – но не я. Я могу по собственной воле навещать и покидать безвременье. Пожалуй, только это порой и помогало мне сохранить разум… Итак, я вернулся. Я чётко ощутил, как ступают их ноги – один, другой, третий… – с пера чудовищной железной птицы, принёсшей их, на древнюю землю, некогда принадлежавшую мне. Я увидел, находясь за десятки миль от них, их лица (не те, что я помнил), их дорогие одежды, их щёгольские кожаные туфли, их перстни с драгоценными камнями… Высшие. И странно было бы думать, что они могут стать кем-то другим: власть и достаток от начала времён врезаны в скрижали их судеб. И я тоже – врезан… И самое смешное заключается в том, что они об этом не помнят. Я помню, а они – нет. Впрочем, мне ничего больше и не остаётся, кроме как помнить. Чем ещё я смог бы занять эту бездну застывшего времени? (О, если бы у меня были губы, я скривил бы их в горькой усмешке!) Я долго ждал вас. Моё имя стёрто из памяти человечества, хотя некогда гремело повсеместно, внушая почтение и ужас. Со времени моего правления царства и империи создавались и рассыпались в прах… Я ждал. Тектонические плиты вели свой медленный танец, незаметно меняя облик континентов… Я ждал. И я дождался. Вы. Все. Все шестеро. Наконец явились ко мне. Совпадение? Я слишком долго… живу (хотя по отношению ко мне это слово не вполне уместно), чтобы верить в совпадения. Просто… время настало. * * * В одной из комнат провинциальной гостиницы сидели шесть джентльменов и обсуждали утреннюю прессу. Всем им было уже за сорок, все были членами Международного Археологического Общества, все приехали в эту богами забытую страну по очень важному общему делу. - Любопытная статья, господа. Оказывается, через три дня планеты нашей системы выстроятся в символ, означавший у древних бессмертие, а также возвращение к исходной точке, расплату за содеянное, выход на новый уровень бытия, а также ключ! Вы себе представляете, что это такое? По подсчётам астрономов, это бывает раз в шестнадцать тысячелетий. Воистину космическое событие. - Чем это нам грозит, Астерс? Я ведь знаю, вы не просто так нам это сообщили. Наверное, повлияла ваша любовь ко всякой эсхатологии, признайтесь! Вы даже в узоре чаинок, оставшихся в чашке после обеда, неизменно находите знаки приближения Всеобщего Конца! Пятеро рассмеялись. Тот, кого назвали Астерсом, невысокий полный человек с изрядной плешью и усами щёточкой, обиженно надулся, отчего его пухлое лицо приобрело совершенно бульдожье выражение. - Вы напрасно смеётесь, господа. Сохранились свидетельства очевидцев… - Шестнадцатитысячелетней давности? - Да нет же! Бонгэйл, не перебивайте меня, пожалуйста! Планеты уже неоднократно располагались на небесах в виде неких символов, попроще, правда, нежели этот. И каждый раз происходили чудовищные катастрофы: вулканы погребали под лавой и пеплом города, цунами смывали с лица земли сотни домов, землетрясения… - Довольно, Астерс. Мы поняли. - Ну так представьте себе, что должно произойти при формировании древнейшего из символов - а ведь предания гласят, что он существовал прежде богов! - Я полагаю, что-то воистину ужасное? – Темноволосый мужчина с проницательным взглядом насмешливо смотрел на Астерса из кресла напротив, сплетя пальцы на искусно вырезанном набалдашнике трости. - Ах, дорогой мой непрошибаемый мистер Гриндэн, мы как раз на днях это выясним! Видно было, что Астерс готов выйти из себя, и его приятели сменили тему разговора. Они любили его иногда поддразнивать, но как настоящие джентльмены никогда не доводили дело до откровенной ссоры или скандала. - Мортэг, вы нашли нам носильщиков? – спросил Гриндэн своего соседа, высокого сухощавого блондина с неприятными блекло-серыми глазами, взгляд которых всегда оставался холодным. - Да. Хотя, признаться, пришлось пообещать им втрое больше, чем мы собирались заплатить вначале. Никто из этих оборванцев почему-то не хотел и слышать о походе к гробнице. Кажется, то место считается у них проклятым. - О, Астерс! Проклятия, кажется, тоже по вашей части? – снова не удержался Бонгэйл. Астерс бросил на него сердитый взгляд. - Оставьте, наконец, Астерса в покое, - вступился за толстяка человек, казавшийся самым старшим их всех из-за абсолютно седых волос – длинных, завязанных в хвост. Один его глаз был закрыт черной повязкой, но другой, ярко-бирюзовый, задорно сверкал, разглядывая собеседников. – Мы ведь, кажется, говорим о деле. Неужели нельзя отнестись хоть чуточку серьёзнее? - Простите, Ронан. Вы правы. Я весь внимание. - Так что насчёт гробницы? - Как вы все знаете, подопечный Джэнкинса, этот мальчишка Нэйджел, нашёл её почти случайно две недели назад, - продолжил Мортэг. – А сегодня из разговоров с местными я понял, что касательно гробницы есть одно давнее предсказание. Что-то насчёт того, что за ней находятся врата в ад, и они откроются при тех же обстоятельствах, при которых были некогда закрыты, то есть когда Небесный Ключ, этот самый древний символ, примет то же положение. Поэтому-то я с особым вниманием выслушал только что Астерса. – Мортэг коротко поклонился в сторону названного джентльмена. – Судя по всему, парад планет должен вот-вот состояться. Неудивительно, что аборигены трясутся и боятся вести нас к гробнице: ведь мы можем открыть Врата. Однако если вы хотите знать моё мнение, я считаю, что всё это какие-то дурацкие выдумки, годные только на то, чтобы пугать детей. Или местных суеверных дикарей. Подозреваю, что они давно знали о гробнице, но хранили её местонахождение в тайне. Хорошо, что подопечный Дженкинса наткнулся на неё. Кстати, Джэнкинс, как вы себя чувствуете? Джэнкинсом звали шестого, маленького сутулого человека, постоянно страдающего от язвы желудка и мигреней. Вот и сейчас он сидел бледный, обессилено склонив голову на руки и практически не прислушиваясь к разговору. - Здесь ужасно душно, господа, - сказал он. – Что там с кондиционером? - Сломан. - Ей-ей, врата в ад нам открыли ещё в самолёте, едва мы приземлились, - подмигнул Бонгэйл. – Вы разве не помните? Мы ещё потом спускались по трапу… Проклятая жара!.. – и он, достав из кармана платок, протёр лоб. * * * Он и сам не подозревал, как близок оказался к правде, этот весельчак, носящий теперь имя Бонгэйл. Он всегда был таким: шутником и балагуром, которого редко кто принимал всерьёз. И напрасно. Вот эти пятеро остальных – они знали ему цену. Может быть, не в этой жизни – но тогда, шестнадцать тысяч лет назад. Знали. А я - нет. И мне пришлось назубок выучить этот горький урок: не стоит недооценивать своих врагов. Беспомощный, погружённый в вечный мрак, без надежды освободиться, я повторял его снова и снова, прокручивая перед глазами свои воспоминания подобно длинному свитку, и жалел, что у меня нет зубов, чтобы скрежетать ими от бессильной ярости. Много, должно быть, лет прошло, прежде чем я немного успокоился. Они пьют свой чай со льдом из высоких стаканов с серебрёными подстаканниками, такие благовоспитанные, такие начитанные, исполненные сознания собственной важности! О, какая это страшная несправедливость! Пока я заточён здесь – без глаз, чтобы любоваться красотой мира, без ушей, чтобы слушать журчание воды, и стрекот цикад, и шелест трав под ветром, без рук, чтобы обнимать женщин, без ног, чтобы ходить босыми ногами по нагретой солнцем земле, без кожи, чтобы подставлять её горячим лучам солнца и тяжёлым дождевым каплям… пока я здесь, они живут. Они прожили уже столько жизней! И ни одну не оценили по достоинству. Ибо красота мира им давно наскучила, журчание воды раздражает, женщины исключены из сферы их высоких интересов, а солнце оставляет на их телах болезненные ожоги. Их не влечёт жизнь. Их влечёт смерть: рассыпающиеся в прах при неосторожном касании свитки, мёртвые, столетия назад пожелтевшие страницы книг, руины, склепы… моя гробница… Я сам, шестнадцатитысячелетний мертвец… всегда так любивший жизнь! Любовь к жизни стала для меня самым страшным проклятием, какое только можно вообразить. Какая мука – продолжать жить в мумии, в которую превратилось собственное тело! Но мне не оставили выбора… О, я хорошо помню ту ночь, когда они, эти шестеро, провели свой ритуал! Я был у себя в спальне, и рабыни натирали моё тело ароматическими маслами… И вдруг – я увидел их, высших жрецов, сильнейших магов государства. Видение, да – вот, что это было. Я увидел их, замкнувших Круг Силы, и чёрное пламя факелов, и магические знаки на каменных плитах пола, и чашу с кровью… Они заперли меня силой своей крови, заклинанием Закрытия Врат и Небесным Ключом. Я давно ждал нападения, я рассчитывал увидеть подосланного убийцу в своей спальне, получить «случайную» стрелу на охоте или проглотить яд, всыпанный в вино за трапезой… Чего-то в этом духе. Но, как я недооценил коварство своих врагов, так я недооценил и их страх передо мной. Они-то никогда не забывали, что я – сильнее их, что я – могущественнее. Они испугались, что я страшно им отомщу, освободившись от тела, оказавшись по ту сторону Врат. Они не могли просто убить меня и позволить моей душе продолжить путь сквозь Вечность. Поэтому своим ритуалом они не только убили меня, но и заперли в моём же мёртвом теле. Навсегда. А потом, пока я метался, обезумев, ища и не находя выход из начавшей распадаться плоти, и не понимал, что произошло, они сделали из моего тела мумию, и положили её в каменный ящик, и спрятали в скале, и окружили множеством смертельных ловушек, и стёрли моё имя отовсюду, где оно было высечено или написано: с каменных стел, из свитков, из памяти живущих… Они сделали всё, чтобы тело, ставшее моей темницей, сохранилось – и чтобы никто никогда до него не добрался. Они ведь прекрасно знали, что существует обратный ритуал: тот же Небесный Ключ, кровь тех же людей и заклинание Открытия Врат… Они знали также, что их души многократно вернутся на землю и что рано или поздно придёт время расплаты. Они рассчитывали, что их могущества хватит на то, чтобы не утратить память о содеянном и, когда момент настанет, воспрепятствовать моему возвращению. Но они просчитались: память их предала (ставшие предателями, как смели они рассчитывать на другое?), и они забыли, кто они такие. Они умирали, и рождались, и умирали снова… Неизменно достигали они во всём успехов, но ни разу так и не смогли пересечь ту грань, которая отделяет власть временную от власти вечной. Я следил за ними, ни одного не теряя из виду. И вот они встретились. Все шестеро. Как раз перед тем, как планеты в небе вернут мне третий из необходимых ключей, последний. Они идут сюда, прямо в ими же некогда расставленные ловушки. Кровь, нужная мне, плещется в их жилах, стучится в их сердца, гонит их навстречу гибели. Дело за малым… совсем малым. Нужен кто-то, кто произнесёт отворяющее заклинание. Я, увы, не могу: у меня нет голосовых связок, и языка, и губ… Но Небесный Ключ начал поворачиваться в своей замочной скважине, и время свернулось в тугую пружину, и всё возвращается в исходную точку. Преступники идут платить по счетам – и они сами сделают всё, что нужно. Ждать осталось немного. * * * - Я иду с вами, мистер Джэнкинс? - Разумеется, Нэйджел. Ведь именно вам принадлежит честь первооткрывателя. Кстати, вы сумели расшифровать ту надпись, которую нашли над входом в пещеру? - Не совсем. Это какой-то неизвестный мне язык. Я послал запрос в Общество – они ответили, что в их каталогах тоже нет ничего похожего. – Но вы сказали «не совсем», значит, какие-то мысли на сей счёт у вас всё-таки есть? - Скорее не мысли, а домыслы. Я думаю, что это предупреждающий знак – возможно, символ неминуемой смерти. - Как и полагается. - Да, вы правы. - Но мы ведь не настолько суеверны, чтобы опасаться всех этих знаков, да? В конце концов, это не первая гробница, под своды которой мы войдём, и не первый мертвец, которого мы побеспокоим. - Мне кажется, мистер Джэнкинс, вас это всё же почему-то тревожит… - Пустяки. Просто от жары у меня разыгралась бессонница. Плохо сплю и вижу кошмарные сны. Да ещё эти головные боли… Мортэг дал мне свои чудо-таблетки. Попробую хотя бы сегодня выспаться. И вы тоже ложитесь пораньше, Нэйджел: завтра нам предстоит тяжёлый день. - Да, мистер Джэнкинс. * * * Как я и предполагал, они взяли с собой этого юнца, ученичка того, кого теперь зовут Джэнкинсом, – подающего большие надежды молодого человека, знатока множества древних языков. Что ж, мне нетрудно будет убедить его сделать то, что мне нужно. В конце концов, мне ведь удалось привести его к своей гробнице. Люблю людей, которыми легко управлять. А этот к тому же вне всяких подозрений у моих убийц: его щенячий восторг перед всеми ними и его слепая преданность Джэнкинсу им хорошо известны. Однако и простой травинкой можно нанести смертельную рану, если знать, как… * * * - …И побольше платков, да, побольше платков! - Что вы имеете в виду, Бонгэйл? - Ну надо же чем-то вытирать лоб! * * * - Это здесь, господа. - Где, Нэйджел? Я вижу вокруг только те же горы… - Отсюда действительно не видно. Но вот там есть трещина… Видимо, она образовалась относительно недавно, возможно, после землетрясения. Поэтому-то путь к гробнице открылся. - Что это значит? Вы хотите сказать, что раньше пути к ней не было? То есть кто-то просто поместил неведомым образом гробницу и всё, что в ней находится, внутрь горы? Вы шутите! - Я не знаю этого, сэр. Возможно, был какой-то иной ход… Но он ещё не найден. - Полагаю, господа, что нам предстоит разрешить и эту загадку. А пока что давайте разобьём лагерь. Уже смеркается, и я хотел бы успеть поужинать прежде, чем станет совсем темно. - Ах да, ваша язва, Джэнкинс! - А вы, Бонгэйл, что же, совсем не проголодались? - Ну что вы! Я бы сейчас целиком съел вот эту лошадь! - Господа, ради Всевышнего, не начинайте опять! Так где мы будем ставить палатки? - Я думаю, Ронан, лучше вот здесь. - Нэйджел, на вас мы возложим ответственейшую миссию: будьте так любезны, приготовьте ужин. - Хорошо, мистер Мортэг. - Кто-нибудь знает, куда я дел верёвку? - Бонгэйл, вы уже второй раз наступаете мне на ногу! - Прошу прощения, конечно, но я же не виноват, что ваши ноги повсюду! - Бонгэйл! * * * Они устали за день, но пребывали в приятном возбуждении: предвкушали, как утром ступят под своды моей таинственной гробницы. Они смаковали оставшиеся часы, как гурман смакует дорогое вино – потягивает ароматную пряную жидкость, катает её на языке, снова и снова подносит к носу, наслаждается букетом, довольно поцокивая языком, любуется дивным оттенком, так и сяк поворачивая бокал… Они были уверены в себе, эти господа. В худшем случае они рассчитывали просто разочароваться, в лучшем – поймать за хвост ещё одну тайну мира сего, выудить её из царства теней и тлена, а заодно и обрести ещё большую славу, нежели каждый из них уже имел. Они воображали себе тысячи и тысячи газетных и журнальных страниц, ещё пахнущих типографской краской, с огромными заголовками и фотографиями, с краткой биографией их, шестерых (ну и, может быть, вкратце – Нэйджела). Вот мальчишки на перекрёстках выкрикивают: «Удивительная находка! Шестнадцать тысячелетий забвения!» - и любопытная толпа струится к ним бурными потоками. Газеты читаются прямо здесь же, на улице – ведь ни у кого не хватит терпения ждать до дома – и здесь же обсуждаются. - Мистер Смит, вы уже читали? - Разумеется, мистер Блэк. Ровно десять минут назад. - И что же вы думаете? - О!.. Да, наверное, что-то такое они себе и представляли, когда, весело перешучиваясь, поглощали свой ужин, а потом негромко беседовали возле костра, мелкими глотками прихлёбывая чай, а потом устраивались поудобнее в своих палатках. Они улыбались, засыпая. И только тот, кого теперь звали Джэнкинсом, почти не спал. И не потому, что его опять мучила язва или головная боль… Почему же? Может быть, он начал что-то… вспоминать? * * * - Тесновато здесь, однако. Прощай, моя несчастная одежда! И долго нам ещё ползти по этой проклятой трещине? Найджэл, вы в прошлый раз долго ползли? - Не особенно. Кажется, половину пути мы уже прошли. - О Боже! Ещё столько же! - Бонгэйл, перестаньте стенать. Я знаю как минимум одного, кому приходится ещё труднее, чем вам. - О да, бедняга Астерс! Вот кому следовало бы хоть немного заботиться о своей фигуре! - Посмотрите лучше на себя! - Ну-ну, я вовсе не хотел вас обидеть. Я просто констатировал факт. - Джентльмены, кажется, я застрял… - Вот-вот. О чём я и говорил. Я бы с радостью помог вам, но, боюсь, мне не развернуться… - И что же мне делать? - Попробуйте двигаться активнее. Или вот ещё… Может быть, нам лучше оставить вас здесь на некоторое время? Может быть, если вы разок не пообедаете, то станете достаточно стройны, чтобы пролезть? - Вы действительно нарываетесь на ссору? - Джентльмены! - Ну, я до него ещё доберусь! - Это вряд ли. Вы ведь застряли. - О, я, кажется, высвободился… - Я же говорил: вам всего лишь нужно было активнее двигаться. - Я вижу вход. - Господа, кто там ближе всех, посветите, будьте так любезны! - Выглядит довольно мрачно. - А где, вы говорили, знаки? - Вон там, сверху. - Да, что-то странное… - Найджэл, где вы? - Я внутри. Тут попросторнее. Заходите, господа. - Пещера? - Ну да. Вы ведь не ожидали, что гробница окажется прямо здесь, у самого входа? Нам ещё предстоит до неё добраться. - А как далеко вы забирались в прошлый раз? - Ну, немного прошёл вон по тому коридору… - А если бы там оказалась какая-нибудь ловушка? - Тогда вы никогда не узнали бы, где искать моё тело. - Смельчак! В молодости я был таким же. А теперь предпочитаю действовать осторожно. Давайте договоримся, господа: никто никуда не идёт в одиночку, никто не спешит, никто ничего не трогает без предварительного изучения. Древние знали толк в ловушках. Я не хочу, чтобы кто-то из нас здесь погиб. - Вы абсолютно правы, Ронан. Мне тоже нравится осторожность. - Кто бы сомневался, Гриндэн… - Так что, вы предлагаете дальше не ходить? - Почему же, дорогой Мортэг… Только давайте я пойду первым. У меня есть кое-какие навыки. - Один глаз вы уже, однако, потеряли… - Да. Но при таких обстоятельствах, при которых другой потерял бы голову. В прямом смысле. Будьте добры, Нэйджэл, подсветите мне. - Эх, если бы местные не были столь суеверны и пугливы… - Что вы имеете в виду, Бонгэйл? - Мы набрали бы их побольше и пустили бы вперёд по этому вот коридорчику. И если бы там оказались ловушки, мы бы легко об этом узнали. - Ваше чувство юмора несколько мрачновато, вы не находите? - Ну, возможно, вы и предпочитаете соваться в опасные места самолично… А мне так больше нравится, когда кто-то делает это вместо меня. * * * Там, в начале их пути, была только одна ловушка – но, возможно, самая коварная. И её одной вполне хватило бы для задуманного мной. Остальные послужили скорее дополнительным развлечением их изобретателям. А эта… Её придумал тот, кого теперь звали Гриндэн. Он всегда больше всего ценил во всём практичность и функциональность. И они попались. Все шестеро. Точнее семеро. В том числе и сам создатель… * * * - Джентльмены, вы слышите? - Какой-то странный звук… Как будто двигается камень… - Кажется, это сзади. - Нэйджэл, будьте любезны, взгляните, пожалуйста. - Выход! Его закрыла каменная плита! - О Боже! Я ведь опасался чего-нибудь в этом роде! - Без паники, джентльмены! Мы обязательно что-нибудь придумаем! - Здоровая. Вряд ли удастся её сдвинуть. - Может быть, есть какой-то рычаг? - Бонгэйл! Я же просил вас ничего не трогать! - Я и не трогаю. - Сейчас я посмотрю. - Ну что? - Боюсь, всё несколько хуже, чем мне казалось сначала… Кажется, эту плиту можно отодвинуть только снаружи. - Мы погибнем здесь! - Астерс! - Астерс прав. Наши носильщики вряд ли осмелятся забраться сюда, чтобы нас вытащить. - Но, как мы уже обсуждали, это не может быть единственный вход. Нам всего лишь нужно найти другой. - Мне бы ваш оптимизм, Ронан… - В любом случае, путь назад для нас закрыт. Придётся двигаться вперёд. - Замечательно! Практически без воды, совсем без пищи, с несколькими фонариками и парочкой факелов застрять в ещё неисследованной гробнице – и, видимо, начинённой всякими ловушками… - Вы забыли добавить, Астерс – «в столь сомнительной компании». - Ну, похоже, это как раз вы, Бонгэйл, находите нашу компанию сомнительной. - Джентльмены, не время ссориться! - А я оставил мои таблетки в палатке… - Я захватил их для вас, мистер Джэнкинс. - Нэйджел, вы мой спаситель! - Он был бы спасителем, если бы нашёл выход… - Надеюсь, джентльмены, вы не собираетесь остаться здесь навсегда? Если нет, то я предлагаю двигаться дальше. - Что ж, Ронан… Вы, кажется, собирались идти первым? Ну так идите, а мы за вами. - Мортэг, вы всегда так чертовски любезны!.. - А может быть, господа, вы позволите мне идти впереди? - Уверен, Нэйджел, Джэнкинсу будет жаль потерять столь способного ученика. - А я уверен, что миру будет гораздо более жаль потерять кого-то из вас. - Вы несколько преувеличиваете наши заслуги, молодой человек. - А мне, чёрт возьми, нравится его чувство юмора! - Бонгэйл, может, вы не будете чертыхаться? - А что вас смущает? Мы же не в церкви. Здешнему покойничку наверняка нет дела до ваших суеверий. - А вам, похоже, нет дела и до моего мнения. - Почему же? Если оно совпадает с моим – милости прошу, высказывайтесь. - Господа, так мы будем двигаться? - Хорошо, Нэйджел, идите вперёд, раз вам так хочется. Только, пожалуйста, будьте осторожней. - Не беспокойтесь за меня, мистер Ронан. Здесь я уже проходил. - Вы только взгляните, эти плиты явно обработаны руками человека! - На них тоже какие-то знаки… - Господа, может быть, мне кажется, но, по-моему, плиты как-то подозрительно вибрируют под ногами… - Ааа!.. - Нэйджел! - Куда он делся? - Кажется, провалился. - Мортэг, посветите мне! - Дьявол! Какая глубокая дыра! Ни черта не видно. - Нужно попытаться его вытащить! - Как вы предлагаете это сделать, Джэнкинс? У нас даже достаточно длинной верёвки нет! - Нэйджел, вы слышите меня? Отзовитесь! - Тишина… Боюсь, упав с такой высоты, он вряд ли мог выжить. - Господи… - Я же говорил, мы все здесь погибнем… - Заткнитесь, Астерс! Только вашей истерики нам не хватало. Сохраняйте спокойствие. Возможно, Нэйджел просто потерял сознание. Мы попробуем его найти. - Плита сдвигается! Она сейчас закроет дыру! - Нда. Минус один. Хи-хи… - Бонгэйл, как вы можете?! Вы просто чудовище! - Нет, он просто сумасшедший. - Этого ещё не хватало. - У кого-нибудь есть с собой выпить? Мне нужно прийти в себя. - Вот, в этой фляге бренди. - И мне тоже, пожалуйста. - Ну-с, что будем делать дальше? - Мои соболезнования, Джэнкинс. Вы только что потеряли лучшего из своих учеников. - Что-то вы рано его похоронили. Возможно, он всё-таки ещё жив. - Боюсь, что даже если так, это ненадолго. Я как-то пессимистично настроен. - Ну и компания подобралась! Просто циник на цинике. - Что поделаешь. Если бы я не был циником, я не дожил бы до сегодняшнего дня. - Посмотрим, насколько вы его переживёте, Ронан… - О, я всегда ценил ваше чувство юмора. - Похоже, господа, нам предстоит узнать друг о друге много нового. - Ничто не мешало вам, Гриндэн, расспросить меня заранее. Я бы честно ответил вам на все вопросы. - Ну так что, кто пойдёт первым теперь? - Может быть вы, Мортэг? У вас фонарь. - Я могу передать его вам. - Боитесь? - А вы нет? - Ну, раз мы все такие пугливые и впечатлительные, нам остаётся только вернуться ко входу и тихонько скулить там от ужаса, ожидая конца. - Может быть, кинем жребий? - У вас есть спички? - Да, вот. - Отлично. Кто вытянет короткую, тот пойдёт впереди. - И он укоротил все спички, кроме своей… - Бонгэйл, ваши шуточки начинают меня раздражать. Тяните. - Длинная. - У меня тоже. - И у меня. - А мне, как всегда, не везёт. - Сочувствую, Астерс. Вот вам фонарь. Прошу. - Господа, мне что-то нехорошо… - А кому хорошо? Давайте, двигайтесь. Я иду сразу за вами. Если что, успею вас поймать. Главное, внимательней смотрите под ноги. - Поймать-то успеете, Ронан, а вот удержать? Не забывайте, наш мистер Астерс немало весит. - Бонгэйл, когда вы уже прекратите? - Горбатого могила исправит. - Хм… Возможно, недолго ждать… - Благодарю вас, Мортэг. - Мне кажется, мы идём уже целую вечность… - Не обольщайтесь. Прошло не более пяти минут. *Вших* - Астерс!!! - О Боже, нет… - Откуда вылетела эта штука? - Все стойте на месте! Не двигайтесь! - Что с Астерсом? - Кажется, мёртв. Ему пробило шею насквозь. - И долго нам так стоять? Что вы нашли, Ронан? - Видите эти круглые камни? На них нельзя наступать, иначе срабатывают рычаги, спускающие тетивы, и копья вылетают. - Откуда вылетают? - Вы что, Гриндэн, совсем ослепли? Не видите этих отверстий в стенах? - Значит, не наступать на круглые камни… - Да. Теперь первым пойду я. Вряд ли мне удастся уговорить кого-то из вас сделать это. - Хе-хе, а всё-таки наш мистер Ронан смельчак… - Будете язвить, Бонгэйл, я пропущу вас вперёд. - И прошла ещё одна вечность… - *Что вы знаете о Вечности, Джэнкинс?* - Только то, что она бесконечна. Утомительно бесконечна. Эээ… Мортэг, это вы спросили? - О чём? - О вечности? - Вы с ума сошли? Или мне, по-вашему, нечего делать? - Но это, кажется, был ваш голос… - Нет, вы всё-таки сошли с ума. Мы все молчим уже несколько минут. Только вы несёте какую-то чушь. - Господи!.. Тогда дайте мне ещё бренди. Похоже, я и правда несколько не в себе… - Тсс! Господа, вы это слышите? - Какое-то шуршание. Может быть, водный поток? - Не думаю. - Там впереди что-то чёрное! И оно приближается! - Чёрт… По-моему, пора отступать. Мне это не нравится. - Жуки! Тысячи жуков! Да какие огромные! - Ааа! Ненавижу этих тварей! - Без паники, Мортэг! Это всего лишь жуки. - Это скарабеи. Вы что, не знаете, что они питаются плотью? - Плотью?! Хотите сказать… - Я ничего не хочу сказать, чёрт возьми! Я хочу оказаться подальше отсюда! - Стойте, Мортэг! Здесь какой-то лаз в стене, попробуем выбраться через него. Да стойте же! Кто-нибудь, остановите этого идиота! - Бесполезно. Он совсем обезумел. Лучше дайте мне руку, я не залезу сам. - Теперь вы, Бонгэйл. Джэнкинс. - ААААА!!! - Бог мой! Мне плохо… - Не смотрите в ту сторону, Гриндэн! Мортэгу мы уже не поможем. Давайте, двигайтесь скорее… - С ним мы потеряли второй фонарь. - Ничего, у меня есть ещё пара факелов. - Вы чувствуете, воздух стал совсем спёртый? Запах тлена… Должно быть, мы приближаемся к захоронению… - Ага, к захоронению. Это вы точно подметили. Вы хоть иногда оглядываетесь по сторонам? - О!.. Но откуда здесь все эти кости? - Видимо, это слуги, похороненные вместе с господином… - Что-то не похоже. Слуг не сваливают как попало. - Значит, какое-то жертвоприношение. Слышали о магии крови? - Джэнкинс, вы решили заменить нам Астерса по части суеверий? - Нет. Но у меня какое-то странное чувство… Как будто я знаю обо всём этом не понаслышке… Господа… а вы верите в переселение душ? - Мортэг был прав. Он сошёл с ума. *Кланц* - Ронан!!! - Чёрт… На что мы опять наступили? Откуда свалилось это лезвие? - Я больше не могу… Я больше не выдержу… Господи, ну что я сделал не так? Господи, помоги мне… Отче наш, иже еси на небесех… *Шлёп* - Если вы будете продолжать, одной оплеухой я не ограничусь. - Полегче, Бонгэйл. У Джэнкинса и так больная голова. - Я вижу, что больная. Хочу вправить ему мозги на место. - Не уверен, что вы выбрали наилучший способ. - До сих пор этот способ мне не отказывал. И вообще, какого дьявола вы мне указываете? Тоже хотите получить? - Успокойтесь. Что вы так взбесились? - Ах, я взбесился? Да вы ещё не видели меня взбешённым! Ваша чёртова компания давно меня достала! Сидел бы сейчас себе в каком-нибудь борделе, хлестал бы бренди… А из-за вас… - Из-за нас?! Не вы ли больше всех рвались в эту экспедицию? Не вы ли громче всех кричали, какая слава нас ждёт? - …и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого… - Я кричал? Да это всё Ронан! Это он мне все уши прожужжал! Кретин одноглазый… Строил из себя неизвестно кого… Какого чёрта я ему поверил? - Не стоит так… о покойнике. - Желаете к нему присоединиться? - Бонгэйл… Уберите нож, Бонгэйл… Я вам не враг… Не сходите с ума. - Хахаха! Давно так не смеялся. А вы не спрашивали Ронана, где он меня нашёл? В сумасшедшем доме, между прочим. А знаете, почему он не поленился отыскать меня? Потому что когда-то мы с ним неплохо наживались на продаже вещичек из раскопов. Он предполагал, что в этой гробнице тоже можно найти что-нибудь ценное. Догадываетесь, какую участь он приготовил для вас? Вот только немного не рассчитал, не учёл, что и сам может угодить в ловушку… Думал, что запросто их обнаружит и обойдёт. - Боже… - К дьяволу! - Аххх… - …и во веки веков… - *Так что вам известно о Вечности, Джэнкинс?* - Ну что ж, нас осталось двое, Джэнкинс. Вы закончили свою дурацкую молитву? Тогда берите фонарь и двигайтесь вперёд. Давайте, давайте. Или мне подбодрить вас ножом? - Мне уже всё равно. Делайте, что хотите. - Всё равно? Я так не думаю. Но можно проверить. - Хорошо, я уже двигаюсь… - Так-то лучше. Что это там, впереди? - Свет. - Свет?! Какого дьявола? - Должно быть, кто-то зажёг факелы. - Кто? Ведь кроме нас, здесь никого больше нет… - Думаете? А как же тот, кто спрашивает меня о вечности? - Хе-хе… Хороши мы с вами – два психа, запертые под землёй… Хотел бы я знать, кто из нас более сумасшедший. Тем не менее, свет видим мы оба… - Хм… Я вижу и ещё кое-что. - Что же? *Бух* - Прекрасно, Нэйджел. С одного удара. - Это хорошее оружие, мистер Джэнкинс. Несмотря на то, что весьма старое. Так вы меня заметили? - Да, и довольно давно. Хотя не был уверен, что это именно вы. Значит, вы всё-таки выжили… - Если это можно так назвать. - Если можно… А что это у вас на поясе? Какие-то склянки… Что в них такое? - Кровь, мистер Джэнкинс. - Кровь?! Чья же? - Тех пятерых. - И шестая склянка пуста… - Пока пуста. - У вас странный взгляд, Нэйджел. Он мне что-то напоминает… Кого-то напоминает… - Небесный Ключ повернулся в замке, мистер Джэнкинс. - Раз в целую вечность… - Вы так и не ответили, что вы знаете о Вечности? - Она ужасна. - Наконец-то правильный ответ. *Бух* * * * Да уж, давно я так не развлекался. Когда этот юнец свалился прямо на мой саркофаг и его кровь протекла внутрь сквозь растрескавшуюся за прошедшие тысячелетия каменную плиту, я наконец смог покинуть свои истлевшие останки и перебраться в его тело – искалеченное и переломанное, но всё ещё полное скрытых сил, которые можно было привести в движение. Я заставил его двигаться. Затем взял сосуды, которые когда-то использовали мои убийцы, и отправился собирать то, что мне причиталось. И вот я стою над собственным прахом, неспешно роняю из склянок густые тёмные капли и шепчу чужими губами тысячи лет назад позабытые миром слова заклинания. Открытие Врат. Прах в каменном ящике приходит в движение, легчайшая белая пыль собирается в кости, кости начинают обрастать плотью… Довольно отталкивающее зрелище. Но лоскутки плоти постепенно складываются в стройное и сильное красивое тело – моё тело, каким оно было шестнадцать тысяч лет назад. С последним словом заклинания я перемещаюсь в него, покинув изуродованный труп Нэйджела. Невыразимая радость охватывает меня. Это чудо - снова быть живым, снова чувствовать, как струится кровь по жилам, как бьётся сердце, как воздух вливается в лёгкие! Быть живым… Но нет, ещё рано предаваться восторгу. Дело не закончено. Я притаскиваю тела шестерых в эту квадратную комнату со стенами, испещрёнными никому, кроме меня, непонятными символами, аккуратно складываю их рядышком на покрытом толстым слоем пыли каменном полу. Потом вспарываю себе руку ножом Бонгэйла – и, окропляя тела своей кровью, произношу заклинание Закрытия Врат. Нэйджела я не трогаю. Он ни в чём не виноват передо мной. Он просто оказался не в то время не в том месте. А вот шестеро – они должны расплатиться сполна. Они должны испытать на себе всю прелесть Вечности. И моих способностей вполне на это хватит. Мне даже не нужен Круг Силы. Может быть, через шестнадцать тысяч лет мы встретимся снова… Хотя вряд ли. Добро пожаловать в Ад, господа.
