Продолжаем тему психических отклонений... Попробую совместить доброту и жестокость. Выкладывать буду логически завершенными отрывками по мере написания. Сержант. Над истерзанным окопами и взрывами полем поднимался едкий сизый пороховой дым. Пушки грохотали практически постоянно, замолкая только особенно темными ночами, редуты попеременно переходили то к одной, то к другой стороне, пехота атаковала, окапывалась, а потом отступала под ответным натиском врага. Некогда цветущий край превращался в бурое безжизненное болото. Молодой человек зачарованно шагал по грязным дорожкам полевого лагеря, теребя пальцами ремешок заплечного мешка. Рядом прогуливались, сидели, спали или трепались другие солдаты, уже повоевавшие. Он прошелся вдоль частокола и остановился напротив полевого госпиталя. Серые полотнища шатра со странными коричневыми подтеками болтались на ветру, выпуская на волю тихий стон и вонь гниющих тел. Парень остановился, не решаясь войти вовнутрь, потоптался на месте, достал маленький помятый листик и внимательно перечитал его. Глубоко вдохнув, человек отодвинул полу шатра. В полумраке пахло смертью, кровью и фекалиями. На грязных, в бурых пятнах кушетках лежали пятеро человек, хотя конечностей у них не набралось бы и на двоих. В дальней части шатра стояли большой деревянный стол и ящик с медицинскими инструментами, больше напоминавшими инструменты столяра, рядом копошился медик в фартуке мясника. - Что такое? Ты ранен? – поинтересовался доктор, подходя ближе. - Нет, я это… - Ах, военные болезни. Ты бы поосторожней с девицами. - Да нет! – вспыхнул парень – Я ищу… вот, – парень протянул доктору записку – мне сказали, он у вас. - Сержант Квирк? Уже нет, сегодня утром он ушел. А тебя к нему направили? Сочувствую. Сейчас он, должно быть, на своей позиции, это дальше по дороге отсюда, в сторону маленькой рощицы, не промахнешься. Сержант Квирк сидел в тени частокола возле дороги и зачарованно следил, как одна группа рыжих муравьев осаждает черных, калечит их и утаскивает в свое логово, а вторая в это время пытается вынести из муравейника личинки. - Рядовой Мальком Унрих в ваше распоряжение прибыл! – донеслось до него сквозь туман забвения. Сержант поднял глаза на молодого, слегка щупленького паренька лет восемнадцати – двадцати. - Ты кто такой? - Рядовой Мальком Унрих, сэр. Капитан Арнольд фон Кюринген направил меня к вам в группу, сэр. - Держи! – Квирк поднял с земли камень и бросил его Малькому - Натирай доспехи. - Но они же поцарапаются, сэр? - Конечно, а потом ты хорошенько натрешь их землей, чтобы она въелась в каждую царапину и тоже самое сделаешь с мечем. - Но зачем, сэр? - Потому что сейчас ты сверкаешь как серебряный кувшин, парень. Ты когда-нибудь пробовал подобраться к врагу, если тебя видно за километр? - Нет, сэр, я еще не воевал, сэр! - Тогда натирай, рядовой. Когда ты закончишь, твой доспех должен сливаться с землей, на которой ты стоишь. Потом, раз уж тебе не повезло попасть в мой отряд, я отведу тебя к нашей стоянке. А сейчас отойди, ты мешаешь мне следить за сражением. Сержант вновь сосредоточил свое внимание на муравьях, а Мальком принялся стягивать с себя нагрудник, бросая в сторону чудаковатого командира удивленные взоры. Палатки стояли в небольшом овраге надежно укрытые от посторонних взглядов растущими по его краям деревьями. Возле них были люди: напряженно сидели у маленьких прикрытых, чтобы не дымили, костерков, напряженно ели, даже напряженно спали. Но это была напряженность не уставшего или борющегося с собой человека, а приготовившегося к прыжку тигра или взведенной пружины. Большинство выглядели ветеранами, хотя многим не было и тридцати. - Здорово, ребята! – поприветствовал солдат Квирк. - "Привет, Асмус!", "И тебе, серж!" – отозвались люди. Мальком был поражен – никакой субординации. В тренировочном лагере за такое били плетьми или даже палками. Но сержант воспринял такое приветствие совершенно спокойно. - Есть что-нибудь? – продолжал Квирк. - Да, серж, тут напудренный молокосос приезжал, передал для вас конверт. Они хотят, чтобы мы подорвали снабжение. – подал голос молодой человек, выделявшийся среди остальных осанкой. «Наверное, он из дворян» - подумал Мальком. - Хорошо, Коби, построй всех. У нас новичок, надо его познакомить. А потом обсудим это письмо. Парень подскочил и принялся пинками будить спящих. Не прошло и минуты, как отряд вытянулся напротив сержанта, бросая на новенького любопытные взгляды. - Итак ребята, к нам прислали новичка – Квирк хлопнул Малькома по плечу – Так что теперь нас снова двадцать. - Да он и недели не протянет. У него еще молоко на губах не обсохло! – выкрикнул кто-то. - Ты и сам таким был, Шатун! – оборвал его другой. - Но меня от того времени отделяет сорок трупов, отсутствие трех ребер и глаза! К тому же такой холеной морды у меня никогда не было! - Отряд смирно! – оборвал зарождающуюся дискуссию Квирк – Это рядовой… как тебя там? - Рядовой Мальком Унрих, сэр! - Мальком… ребята, просьба не называть его мальком, хотя бы пока он не пообвыкнется и наберется опыта. - Тогда будет поздно, серж! – подал голос Коби. - Почему? - Он уже станет рыбой! – По ряду прокатилась волна смешков и перешептываний. - Парень, ты не против, если тебя будут называть рыбой? - Эм… нет, сэр? - Вот и славно. Парни, это Мальком «Рыба». Рыба, выскочка, который только что придумал тебе прозвище – Коби, мой помощник. С остальными познакомишься сам, главное - помни, что пока ты не проявишь себя в бою, ты самый младший в отряде и должен всех слушаться. На этом все, ребята, вольно. Сержант направился в свою палатку, следом за ним поспешил Коби. Как только церемония окончилась, солдаты утратили к новенькому всякий интерес и вернулись к разговорам у костерков или сну. Мальком стоял в нерешительности, разглядывая этих странных отрицающих субординацию солдат, и раздумывал, что ему теперь делать. Все правила поведения, к которым его приучили в лагере, оказались здесь совершенно бесполезными. Наконец, выловив взглядом краснощекого с круглым лицом человека, похожего на деревенского простачка, Мальком решил завязать разговор. Человек показался ему довольно добрым и жизнерадостным. - Эй, тебя как зовут? - Бобром, кличут. - Но ты ведь не похож на бобра… - Ха, хочешь узнать, почему у меня такая кличка? – Бобер хитро прищурился и полез в сумку – Поэтому! – он достал ожерелье из человеческих зубов – Ни у кого больше таких зубов нет. По одному на каждого убитого. Двадцать три уже! - Ты коллекционируешь человеческие зубы? – Мальком в ужасе отшатнулся. - Конечно, парень, здесь надо чем-то заниматься, иначе с ума сойти недолго. – Бобер усмехнулся – А под конец жизни это будет подогревать мою память, чтобы я мог сказать: «дети, а вот этого я убил в Орлином ущелье»… хе, это ничем не хуже иных трофеев. А, хочешь, я тебе и про других парней расскажу? - Эм… да, наверное, это будет полезно, но лучше я сам познакомлюсь. - промямлил Мальком – Вот, например, с ним. – он указал на сутулого человечка с бледной кожей и мешками под глазами, штопавшего рубаху. - Опусти руку, пока он тебе ее не отрезал. – вдруг серьезно сказал Бобер, и что-то в его голосе наводило на мысль, что это вполне может случиться – Мой тебе совет, старайся даже смотреть на него пореже. Это Молчун, самый страшный человек в отряде. Он тихий и спокойный и даже замкнутый в себе, но ты бы видел, что он творит в бою! Больше чем он убил только сам сержант, но он уже лет десять воюет, а Родерик всего три года! Ну, хочешь, чтобы я тебе про всех рассказал? - Эм… - сдался Мальком. - Так! - Бобер радостно потер руки – Начнем со старшего капрала Коби! Ты, наверное, еще не понял, что значит эта кличка? Это сокращение от Кобеля! Ха, наш капрал перещупал всех девок, какие только есть! А это, парень, чего-то да стоит! Я бы даже сказал, многого стоит, потому что бабы берут за это деньги! Ну, и в бою он тоже не плошает! – Бобер рассмеялся. - А бой-то тут причем? - Эй, смотри, вон он из палатки вылез. Припомнишь черта! Коби как раз вышел из сержантского шатра, мельком осмотрел лагерь и, заметив разговаривающих Бобра и Рыбу, замахал руками, привлекая их внимание. - Эй, Селедка, тебя серж зовет! Мигом! Мальком вошел в палатку и сразу вытянулся по стойке смирно. Квирк сидел за столом и рассматривал карту, отмечая что-то на листочке. Начертив на ней несколько линий, он, не поднимая глаз на Малькома, бросил: - Оставь эту показуху для парадов, парень. Эти идиоты из тренировочных лагерей не понимают, что важно не приучать стоять как оловянный болванчик и кричать «Есть, сэр!», «Так точно, сэр!», а просто выполнять приказы. - Эм… они говорят, что это прививает принципы подчинения. - Да ну? – Квирк поднял голову и пристально посмотрел в глаза Малькому – Нет, рядовой, эти принципы прививаются, когда твой сержант или капрал спасает твою задницу! После этого ты сразу начинаешь его слушаться. Ладно, парень, вот что, завтра мы пойдем в поход - нам приказали прервать снабжение. - Сэр, я готов! - Ха! Ты думал, я захочу оставить тебя в лагере, потому что ты только прибыл? Нет, парень, завтра ты пойдешь вместе со всеми, будь ты даже не готов! Даже если бы ты ни разу меч в руках не держал! Даже если тебя сразу убьют, ты отвлечешь на себя хотя бы одного врага, хотя бы на несколько секунд, а это может спасти моего солдата! - Я тоже ваш солдат, сэр. - заметил, обиженный такими словами Мальком. - Да, ты мой солдат. – Квирк кивнул – Но иногда… часто приходится делать выбор потерять ли пешку, которая когда-нибудь может стать ферзем, и сохранить коня, или потерять коня и сохранить пешку. Но пешка может так и не стать ферзем, а конь есть уже сейчас. Понимаешь? - Эм… Да, сэр, я пешка, сэр. - Хорошо, думающие солдаты это хорошо. Я предпочту иметь одного думающего, чем двух тупых. Ладно, парень, как я сказал, завтра мы отправляемся на войну. Ты пойдешь со мной и будешь держаться рядом, возможно, тогда я смогу спасти твой зад. - Эм… хорошо, сэр. - Молодец, только отучись произносить это «эм». Тебя надо было назвать не рыбой, а «Эммой». А сейчас иди и отдохни. Завтра будет тяжелый день… да, ты с кем-нибудь познакомился? - С Бобром, сэр. - А, хороший парень, веселый. Да… ладно, вольно.
