Нелегкая жизнь Азгалора

[Fr0st Ph0en!x]

2Argaont:

Я не садист. Продолжение явно будет.

тока к концу переходит в пьяный бред

Э-э... А это хорошо? ;)

[Арг]

"Э-э... А это хорошо?"

Невсегда;)Но у тебя тематика такая...

[Fr0st Ph0en!x]

Короче, с завтрашнего (или послезавтрашнего) дня ухожу надолго в оффффффффффффлайн. :( Может, к моменту моего следующего появления здесь еще несколько частей напишу.

Хотя все равно никто не читает. ;)

[Скампецкий]

Ошибаешься, Фен. Читают. Ещё как. Ты у нас в ВТ ещё батькой будешь. :D

[kruser]

Наконец то дочитал. :) Пока до конца немогу сформировать полное свое мнение. Но в целом интересно. :rolleyes:

Есть некоторые нестыковочки , к примеру, о выживании Азголора после удара ретуальным клинком и последующем долгом обсуждении этой проблеммы, хотя как сказано далее, из алтаря на корабле торчали наряду с частами тел других расс и аргонианские??? Значит с этой рассой культисты уже встречались. Да и с потухшей свечкой неожиданно поджегшей траву, как то непонятно. Также до конца непонятно, как же всё же Азгалор попал на корабль, и почему кораблём никто не управлял, и хотябы предположительно куда он плыл? И раз уж про культистов столько написано, то я бы хотел знать по подробнее о этом культе. Кто их предводитель, кому поклоняются, как научились превращаться в животных, почему не выжили после крушения корабля и т.п. B)

А идея в целом интересная - так держать. Стиль изложения хороший, читать интересно - пиши дальше. ;)

[Скампецкий]

Боюсь, ответ мы получим не скоро, ибо он опять отключён за неуплату. :)

[Fr0st Ph0en!x]

Гм... Ну про то аргонианские части тел - они просто не смогли разглядеть в темноте его расовые признаки. Конечно же, он были знакомы с аргонианами. ;) Культисты же потом обсуждали это...

Как Азгалор попал на корабль - ответ в продолжении. Хотя с этим все прозаично и не слишком интересно.

Потухшая свечка - там оставался крохотная искорка (свеча же не мгновенно погасает), а трава была очень сухой.

Куда плыл корабль? Так я же написал.

Про культистов - также в продолжении. ;)

[Fr0st Ph0en!x]

XIII. Удары судьбы.

Азгалор вынырнул из вязкого небытия, почувствовав сильный холод и ноющую головную боль. Он не спешил открывать глаза, зная, что сейчас находится в убогом городишке Сейда Нин, а точнее, в какой-нибудь окрестной канаве. И, скорее всего, сейчас к нему опять пристанут вездесущие имперские стражники, уверяя, что спать здесь нельзя и угрожая забрать за подобные действия в местную тюрьму, еще более убогую, чем этот захолустный город.

Ощущения были до боли (в буквальном смысле) знакомы аргонианину. Эта головная боль и ломота во всем теле… Ящер явно вчера выпил слишком много какого-нибудь дешевого пойла. Причем, скорее всего, мацта, так как на флин у него не хватило бы денег, а кроме этих двух напитков в таверне обычно ничего не было.

Азгалор был чрезвычайно рад, что кошмарный сон наконец закончился. “Мда… Приснится же такое… Еще Солтсхейм какой-то… Сейчас в таверне расскажу – все от смеха лопнут,” – умиротворенно думал аргонианин.

Ящер вдруг ощутил странное покачивание и попытался открыть хотя бы один глаз, но это ему не удалось, как он ни напрягал кожистые веки. Создавалось впечатление, что они были чем-то крепко склеены.

Аргонианин с ужасом почувствовал на глазах тонкую холодную корочку льда. Это было в высшей степени странно.

Азгалор решил открыть глаза вручную, но и этот план потерпел неудачу. Ни руки, ни ноги, ни даже хвост совершенно не желали слушаться своего обладателя. Ящер начал извиваться всем телом, пытаясь понять, что же происходит.

Усилия не пропали даром. Сначала один, а затем и другой глаз сдались под бешеным напором аргонианина и открылись.

Вначале ящер совершенно бессмысленно смотрел на раскинувшийся перед ним пейзаж. Заснеженные скалы вдали. Льдистые холмы. Мрачные деревья, никогда раньше не виденные Азгалором. И всюду снег, снег и лед…

И скрип снега внизу. Только сейчас аргонианин заметил, что словно парит над землей на небольшом расстоянии от нее. Примерно на высоте человеческого роста.

Собственно говоря, это и было человеческим ростом. С трудом скосив глаза вниз, Азгалор со страхом увидел, что покоится на плече у огромного мускулистого нордлинга, неспешно и без видимых усилий несущего куда-то довольно упитанного ящера.

Нордлинг был настоящим сыном своей земли, таким же суровым, угрюмым и молчаливым, как и сам Солтсхейм. И он даже не обратил внимания на нервные телодвижения своей не самой обычной ноши, продолжая спокойно и целеустремленно куда-то идти. Лишь богам, даэдра и самому нордлингу было известно, куда.

Азгалор стал еще сильнее извиваться на плече норда, наивно полагая, что сможет от него сбежать с недействующими конечностями и сильной головной болью. Впрочем, глупо было надеяться, что аргонианин сбежит даже без этих трудноустранимых проблем.

На этот раз нордлинг соизволил заметить эти жалкие потуги Азгалора. Он молча снял аргонианина со своего плеча и, держа его за хвост одной рукой, от души врезал ящеру в нижнюю челюсть свободной конечностью.

Теперь даже веселые гуары не успели пробежать перед затухающим взором Азгалора. Он вновь окунулся во тьму, даже не почувствовав боли.

Но на этот раз такое погружение было гораздо более длительным.

…“Какая легкость… М-м-м… Блаженство… И тела как будто нет… Нет больше этого жалкого, слабого, ничтожного тела, раздираемого невыносимой болью…” – порхали в голове у некого аргонианина ненавязчивые мысли. – “Нет тела… Нет боли… НЕТ ТЕЛА!!! Так это же вроде как смерть, покусай меня гуар!!! А я еще так молод!!! И не взял с Ра’Гирра долг!!!”

Пораженный этими мыслями, Азгалор мгновенно (как ему показалось) открыл сразу оба глаза и вскочил на ноги.

…Хотя нет, не вскочил. Он так и остался валяться на полу в каком-то темном помещении, причем принял еще более неудобную позу. Зато его тело разорвала такая мощная вспышка боли, что ящер снова потерял сознание.

“Да… Зря я это…” – вновь обрел способность мыслить несчастный аргонианин. Боль, как ни странно, опять куда-то удалилась, и Азгалор мог некоторое время отдохнуть от нее и осмыслить свое неоднозначное положение.

Азгалор приоткрыл глаза и бросил полный страдания взгляд на ярко пылающий огонь. “Огонь… Хм, так и где же я? Огонь… Где-то я это сегодня уже видел… Или не сегодня… Огонь… Как ярко горит… Наверное, рядом с ним очень тепло… Так где же?.. Огонь… А там был лед… И холодно… Солтсхейм!” – настигло аргонианина озарение.

Теперь ему явно надо было осмотреться и узнать немного больше об этом помещении… с горящим огнем. А вот это было сделать не так просто. Потому что Азгалор совершенно явственно понимал, что не сможет пошевелиться. Так что аргонианину оставалось только смиренно ждать воли судьбы… Впрочем, он мог еще и молиться (если бы вспомнил, кому именно полагается молиться в подобных случаях), а также размышлять. Хотя размышлял ящер обычно весьма скудно и на отвлеченные бесполезные темы.

Аргонианин открыл глаза шире и часто заморгал, пытаясь отогнать странную дурноту, волнами накатывающую на порядком ослабевшего ящера. Азгалор чувствовал, как его сознание обволакивается чем-то липким и зеленым…

“А, очнулся, урод!” – незамедлительно последовало откуда-то сверху негодующее высказывание, явно имеющее ярко выраженную экспрессивно-негативную окраску. “Вам всем надо бы отрезать ваши корявые лапы, а потом бросить вас вместе с лапами этими в яму с голодными алитами!” – добавил автор негативного высказывания, занося над бессильно обмякшим Азгалором страшной величины кулак.

“Ужас… И здесь тоже расисты… О боги, нигде от них не скрыться…” – раздраженно подумал аргонианин, крепко зажмуривая глаза и готовясь в очередной раз к путешествию в небытие.

Однако еще одного удара не последовало. Скорее всего, боги, даэдра или судьба сжалились над многострадальным ящером, посчитав, что на сегодня ему хватит.

“Постой, Фьорлиг,” – мирно произнес совершенно нормальный и вполне эмоциональный голос, принадлежавший, скорее всего, человеку.

“Неужели?” – подумалось Азгалору. Что именно “неужели”, эта мысль пояснить не удосужилась.

“Что вы, господин Риниус,” – c заметным удивлением отозвался обладатель громадного кулака, судя по голосу – нордлинг. “Вы не хуже меня знаете, что этих тварей нельзя щадить. Они же наших не жалеют…” – продолжил он.

“Ну, во-первых, это отнюдь не означает, что мы должны уподобляться им. А во-вторых, мы точно ничего о нем не знаем…” – с этими словами тот, кого назвали Риниусом, слегка пнул распростертого на полу Азгалора. Аргонианин, впрочем, ничего не почувствовал.

“Как знаете… Не мне вас учить, конечно… Но с такими у меня разговор простой – топором по башке и на корм волкам,” – сурово, но с уважением проговорил нордлинг.

“А зачем кормить волков? По-моему, они и так здесь не голодают. Да и практической пользы нет, скорее вред,” – улыбнулся человек (скорее всего, имперец, как понял Азгалор). Он явно не желал продолжать спор.

Воспользовавшись паузой, Азгалор счел нужным слегка застонать, надеясь на дальнейшую благосклонность имперца. Однако тут же получил ощутимый тычок под ребра от нордлинга и замолчал.

Риниус (нет оснований полагать, что его звали по-другому) бросил на жестокого норда ледяной взгляд, явно осуждая его методы усмирения пленных.

“Я же сказал тебе, Фьорлиг, чтобы ты оставил свои варварские замашки… По крайней мере, до тех пор, пока мы не будем абсолютно уверены, что он является приспешником этого отвратительного культа. Если же это подтвердится, я возражать не буду – они уже не люди… Но до тех пор – не сметь!” – с командирскими нотками в голосе произнес Риниус.

Осмелевший Азгалор вновь подал жалобный голос. Но это уже не было притворством в полной мере. В помещении, где сейчас валялся ящер, было достаточно тепло, и аргонианин уже начинал отогреваться, вновь овладевая способностью использовать свои конечности. Вместе с жизнью к нему возвращалась и боль.

“Однако он почти пришел в себя. Так… Приступим к допросу. Начнем, как обычно, с начала. Кто ты и как попал на Солтсхейм?” – обыденно протянул имперец.

[Fr0st Ph0en!x]

XIV. Допрос без пристрастия.

Азгалор не понимал, что происходит. Он смог когда-то (кстати, совсем недавно) осознать свое положение, даже находясь в мерзком святилище на корабле, даже когда странные существа начали свои превращения, даже когда он брел по тонкому прибрежному льду и даже когда очнулся на плече у нордлинга. Но в данный момент происходило что-то не страшное, не невероятное, а вполне обыкновенное и повседневное. Как будто Азгалор просто находился в одном из многочисленных отделений имперской канцелярии, куда его часто таскали на допросы в связи с многочисленными кражами, имевшими место быть в захолустном Сейда Нин. Но от своей обыденности ситуация не становилась менее опасной. Сейчас происходило что-то гораздо более важное. Ящер это чувствовал, хотя и не мог объяснить, как именно. Некоторые хаджиты называли подобные ощущения “чутьем задницей”, но в этом Азгалор с ними был совершенно не согласен, так как, по его наблюдениям, упомянутый орган абсолютно не был вовлечен в процесс интуитивного восприятия.

Да, и еще. Если его подозревали не в простом воровстве, а, к примеру, в заговоре против Императора, то вполне могли применить и пытки. При мысли о них аргонианин нервно вздрогнул, так как ему вполне хватало и вновь разливающейся по телу прежней боли. Что уж говорить о дополнительной…

Тем временем Риниус нетерпеливо постукивал пальцами по столу, за который уже успел сесть. Затянувшееся молчание, по всей видимости, его не устраивало.

“Давайте я отрежу ему ухо. Хотя нет, ушей-то у него нет… Ну, вырву пару зубов,” – равнодушно бросил нордлинг.

“Если он сейчас же не заговорит, я разрешаю прибегнуть к этому неэтичному, но разрешенному законом средству,” – вздохнул Риниус.

Услышав это, Азгалор мгновенно изобразил на аргонианской морде благочестивое выражение скромности и покорности, а также начал извиваться на полу так, как, по его мнению, извивался бы тот, кому нечего скрывать.

“Я Азгалор… Азгалор, аргонианин, живу в Сейда Нин… Есть необходимые документы… Дома… Но вы сможете это проверить в любой момент… Если вам что-то наплел этот пьяница Ра’Гирр, не верьте ему… Он сам ворюга, вот, у меня нагло украл, воспользовавшись моей… беспомощностью… больше тысячи дрейков… И Аррилл тоже все врет… Это не я украл его двемерский когерер… Правда, не я… И драку в его трактире тоже не я затеял… Это все тупые норды… Ой, я хотел сказать, отважные норды… То, что я спал прямо на причале, вышло случайно… Я готов заплатить штраф… Когда приеду домой… Вот…” – с трудом ворочая распухшим и замерзшим языком, бормотал испуганный Азгалор, пытаясь любезно улыбнуться еще сильнее замерзшими челюстями. Улыбка, конечно, не удалась.

Риниус усмехнулся. А потом откинулся на спинку своего мягкого кресла и принялся дико хохотать. Азгалор недоуменно взирал на него с пола. Как, впрочем, и нордлинг, который удивленно замер у ярко горящего камина.

“Ха-ха… Он не крал двемерский когерер… И не дрался… Какие-то Ра’Гирр и Аррилл…” – сквозь выступившие слезы пытался сказать имперец. “Да, Фьорлиг, напрасно ты его так… Этот явно не культист… Да… Готов заплатить штраф, ха-ха-ха…” – надолго ушел из реальности Риниус. Отсмеявшись, он уже серьезнее, но иногда с заметной широкой улыбкой, продолжил импровизированный допрос, потерявший всякую напряженность (столь свойственную всем подобным мероприятиям).

“А знаешь ли ты, аргонианин, где находишься?” – достаточно спокойно спросил Риниус.

“Э-э-э… Ну, вроде как Солтсхейм называется…” – по-прежнему ничего не понимая ответил Азгалор.

“Да, Солтсхейм… А точнее, форт Инеевой бабочки. А как ты оказался здесь? Наверное, напился скуумы и как-то попал на имперский корабль? Я прав?” – c улыбкой поинтересовался дотошный имперец.

Если бы аргониане могли краснеть, и у Азгалора было бы развито чувство стыда, он непременно покраснел бы. Но, поскольку это было ему не присуще, то ящер просто с прежним удивлением смотрел на Риниуса с пола, изумляясь догадливости имперца.

“А откуда вы знаете?” – отведя глаза, спросил Азгалор.

“Ну, тут и думать особо не надо… На Солтсхейм можно попасть только либо имперским галеоном, либо с помощью хаджита С’Вирра. Ну, теоретически можно и вплавь, но на практике это невыполнимо: во-первых, попросту не найдешь верное направление, во-вторых, не хватит сил доплыть, и, в-третьих, конечно, холод… У С’Вирра сейчас проблемы с законом – он не платил налог, получаемый с доходов от перевозки. Хотя какие там доходы… И не плавает на Солтсхейм сейчас почти никто, и берет он за это какие-то крохотные суммы… Но Империи это не важно: получаешь доход – плати налоги. В общем, начислили ему эти бюрократы за все годы его перевозок… И С’Вирр предпочел бросить эти плавания и заняться свободной контрабандой. Раз уж все равно проблемы с законом…” – поведал Риниус. “Таким образом, приплыть сам ты не мог, С’Вирр тоже не помогал тебе. Остается имперский корабль… Хотя ведь этих кораблей тут уже полгода как не было… Гм, и как же ты все-таки сюда попал?” – уже достаточно сурово закончил имперец.

Фьорлиг тут же подскочил к вяло лежащему Азгалору и угрожающе навис над ним.

“Отвечай, ящерица” – с заметной угрозой сказал он.

“Нет, и правда, на корабле… Не знаю, вроде, не на имперском… Там какие-то странные существа были, в мантиях… Они еще превращались в тварей каких-то… В разных… У них в зале еще руки, ноги и головы висят… Я еле сбежал… Меня даже ранили…” – заторопился аргонианин, чувствуя, что несет какой-то бред. Впрочем, он уже и сам не был уверен, что все эти события не были бредом. Хотя он все же надеялся на лучшее – в смысле, что ему поверят, и норд его бить больше не будет.

“Ты лжешь!!!” – гневно заорал нордлинг. – “Ты сейчас говоришь о своем корабле!!! Ты полиморфист!!!”

Азгалор почувствовал, как отвратительные дурманящие волны, пульсируя, поползли от его левого плеча, спины и правого бока по всему его телу, распространяя невыносимое жжение, а потом вдруг как будто кто-то огромный и злобный разрезал это самое тело на множество кровоточащих кусков кривым зеленоватым ножом, с которого стекала черная кровь… Аргонианин даже не успел вскрикнуть. Его как будто полностью обездвижило что-то мерзкое и скользкое, парализовав и его язык… Азгалор молча провалился этот раз не во тьму, а в зеленую крутящуюся бездну.

“Удивительно… Ведь мы же вроде бы невосприимчивы к ядам… Как же так…” – успел подумать ящер.

[Fr0st Ph0en!x]

XV. Свет истины.

Время как будто потеряло свою целостность. Сознание Азгалора пробуждалось короткими вспышками, перемежаясь с отвратительными бредовыми видениями. Каждая такая вспышка оставляла ярчайшее и неизгладимое впечатление.

Вот над аргонианином навис кулак разъяренного нордлинга… Крутящаяся бездна приобрела желтоватый оттенок… Риниус останавливает занесенную руку Фьорлига и внимательно всматривается в искаженное судорогой тело ящера… Зеленый вихрь закрутился в другую сторону… Риниус что-то кричит подбежавшему человеку в имперской броне… Из вихря вытягиваются иссиня-черные шипастые щупальца… Подбегает какая-то женщина-бретонка в мантии, быстро оглядывает корчащееся тело аргонианина… Щупальца хватают Азгалора и тянут в зеленую бездну… Бретонка торопливо сплетает красивый искрящийся голубоватый поток энергии, направляя его прямо в Азгалора… Щупальца распухают и давят ящера… Чья-то чешуйчатая и странно знакомая рука рвет короткими когтями плечо и грудь Азгалора… Из бездны показалась огромная безглазая пасть, потянувшаяся к аргонианину… Фьорлиг с трудом разжимает сведенные челюсти Азгалора, а бретонка заливает ему в горло какое-то безвкусное маслянистое зелье… Риниус бестолково суетится рядом… Безглазая пасть побелела, щелкнула зубами и втянулась обратно в вихрь… Бретонка снова и снова создает синий поток и посылает на плечи и живот трясущегося аргонианина… Зеленая бездна поблекла и прекратила движение… Еще и еще Азгалор получает искрящиеся потоки… Бездна ярко вспыхнула и лопнула, отпуская ящера… Риниус, Фьорлиг и пошатывающаяся бретонка склонились над скорчившимся Азгалором… И все поглотила тяжелая тень…

…“Так вот что испытывают отравленные люди… Надо же, какая невероятная боль… Так они меня все же отравили… Интересно, как им это удалось… Яд… Все же отравили…” – нестройная вереница мыслей неторопливо посещала измученный мозг Азгалора.

“Не совсем так,” – послышался где-то рядом звонкий молодой голос. Азгалор испуганно вздрогнул и открыл глаза.

Он лежал на не слишком мягкой, но удобной кровати в маленькой тускло освещенной комнате. А рядом с ним в порядком ободранном, но вполне приличном с виду кресле сидела та самая бретонка, которая, скорее всего, и спасла бренную жизнь аргонианина.

“Не бойся, я не читаю твои мысли,” – успокоила она взволнованного Азгалора. – “Просто ты все, что думаешь, сейчас невнятно проговариваешь. Можно сказать, бормочешь. Ты еще не восстановился в полной мере.”

“А она симпатичная… Для человека. А нет ли у них тут хорошенькой аргонианки?” – вяло подумал Азгалор. Очевидно, после всех этих внезапных потрясений в нем неожиданно заговорил основной инстинкт. Умные имперские ученые, конечно же, сразу бы нашли этому объяснение. Дело в том, что организм, чувствуя свою возможную смерть в ближайшем будущем, инстинктивно стремится оставить потомство, чтобы продолжить свой род. Но имперских ученых рядом не было, поэтому Азгалору этого никто не мог объяснить. И он остался пребывать в неведении.

“Нет, аргонианок в форте нет,” – огорчила ящера бретонка. “Ой, прости. Просто ты опять высказываешь свои мысли. Рекомендую не думать о чем-то личном,” – посоветовала она.

Азгалору, в принципе, было безразлично, что его мысли сейчас нельзя скрыть. Он вообще считал себя весьма независимой и эмансипированной рептилией. Поэтому он не обратил внимания на реплику бретонки и решил поговорить о других вопросах, гораздо сильнее заботивших его на данный момент.

“А что ты имела в виду, когда говорила “не совсем”? Это разве был не яд?” – осведомился аргонианин.

“Ну что ты. Ты же и сам знаешь, что ваша раса полностью невосприимчива к ядам,” – сказала бретонка и почему-то вздохнула. “Это был, конечно, не яд. Кстати, ты сказал правду про корабль, доставивший тебя сюда? Впрочем, теперь я и сама понимаю, что да,” – не дала ему ответить женщина. – “Ну так вот… Скажи, они ведь ранили тебя, когда превратились, да?”

“Угу. А откуда ты знаешь?” – поинтересовался Азгалор.

“Определила по твоему состоянию” – усмехнулась бретонка. “Кстати, меня зовут Эмелия. Так что обращайся ко мне по имени. Не выношу обращения без имен,” – поморщилась она. – “А как зовут тебя, аргонианин?”

“Э-э… Азгалор,” – промямлил ящер. Эта ситуация ему явно не нравилась. Что они все от него хотят?

“Азгалор? Странное имя для аргонианина. Не хочешь – не говори,” – не поверила Эмелия. “Ладно. Не важно. Пусть будет “Азгалор”. Кстати, мне-то от тебя ничего не надо. Про это спрашивай у Риниуса, он нас сюда притащил,” – закончила она. Как видно, Азгалор опять высказался вслух.

“Ну? И что же это было тогда, если не яд?” – вернулся к сути разговора аргонианин.

“О, это весьма интересное явление. Я назвала его “синдром псевдоядовитого внешнего полиморфического воздействия в активной стадии”. В смысле, не синдром в активной стадии, а полиморфическое воздействие, если ты не понял,” – посмотрев на округлившиеся глаза аргонианина, она поняла, что он не понял не только это.

“Э-э… Какого воздействия?” – пробормотал Азгалор.

“Так, повторяю для тупых и аргониан – псевдоядовитое воздействие в активной стадии полиморфизма. Короче, когда полиморфист превращается в кого-нибудь, он приобретает способность заражать всех не-полиморфистов, которых ранит своими конечностями, странной и практически неизлечимой болезнью, действие которой чрезвычайно напоминает действие сильного яда. Но это не яд,” – пояснила она, дабы даже у неотесанных личностей (таких, как Азгалор) сложилось верное представление об этом загадочном явлении.

“Это хоть не мор?” – испугался Азгалор. Он был наслышан самых разнообразных и часто сильно преувеличенных слухов о страшных моровых поветриях, свирепствующих в Эшленде и способных иссушить аргонианина за час, а потом превратить его в пепельную тварь. Хотя на самом деле Азгалор больше всего на свете боялся стать не пепельной тварью, а хаджитом.

“Нет, это то, что принято называть обычным недугом. Хотя тебе сильно повезло, что симптомы проявились так рано и мы (в частности, я) сумели тебя спасти. Во многом эта болезнь страшнее любого или почти любого мора. Но она является неоценимым объектом для исследований, в частности, для изучения природы полиморфизма,” – увлеченно рассказывала Эмелия.

“Да, Э… Эмелия… Ты все время упоминаешь каких-то полиморфистов. А кто они вообще такие?” – показал свою крайнюю необразованность, недогадливость и бестактность Азгалор.

“А ты сам не понял?” – презрительно фыркнула бретонка. “Ну что ж, тогда нам и вправду не о чем разговаривать. Полиморфисты – это те, кто был с тобой на том старом корабле… Точнее, это ты был с ними. О них лучше спроси у Риниуса,” – и Эмелия, резко встав со своего кресла, вышла из комнатки.

А Азгалор остался. Так как не мог встать.

“Позову-ка я этого Риниуса… Может быть, он будет более терпимым… И объяснит, что происходит” – проникся несвойственным ему любопытством аргонианин. И немедленно привел в исполнение свою мысль.

“Риниус… Риниус…” – хрипло позвал он, стараясь вложить в свой голос как можно больше страдания и печали. Азгалор надеялся, что имперец придет без негуманного нордлинга.

[Fr0st Ph0en!x]

XVI. Культ Карниворакса.

Увы, надежды аргонианина не оправдались. Риниус пришел именно с нордлингом. “Разорви меня даэдра, они что, всегда парой ходят?” – недовольно подумал Азгалор.

“И что тебе надо, ящерица?” – грубо обратился к аргонианину норд.

“Спокойнее, Фьорлиг. Теперь мы точно знаем, что он не полиморфист. Абсолютно точно. Так сказала Эмелия, а в ее компетенции сомневаться не приходится. О том, что это существо является обычным аргонианином, красноречиво говорит тот факт, что он переболел этим… как его… ну, воздействием полиморфиста в активной стадии, или как-то так. Насколько нам известно, сами полиморфисты этому не подвержены” – высказался Риниус.

“Вы как хотите, господин Риниус, а лично я ему доверять не собираюсь. Не просто так он оказался с ними на их проклятом корабле, не просто так… “ – веско сказал нордлинг.

“Простите, что побеспокоил…” – постарался быть любезным Азгалор (хотя он и слегка обиделся на научный термин “обычный аргонианин”). “Я бы хотел поподробнее узнать об этих… полиморфистах… И о том, что вам от меня нужно – вы ведь не просто так оставили меня здесь, верно?” – осторожно начал расспросы ящер.

“Ну, во-первых, эта информация является секретной…” – начал имперец. Подумав секунду, он продолжил: “Но, поскольку ты уже стал свидетелем их ритуалов, то скрывать эти данные от тебя в дальнейшем не имеет смысла…”

Риниус начал расхаживать по небольшой комнате, создавая колеблющиеся тени на стенах. Очевидно, в таком состоянии ему легче было собраться с мыслями.

И имперец начал свой монолог:

“Ну так вот… Не так давно к нам начала поступать весьма странная и противоречивая информация о некоем новом культе, который тайно действовал как в таких крупных городах Вварденфелла, как Вивек, Балмора, Садрит Мора и Эбенгард, так и в таких захолустных, как Сейда Нин, Пелагиад и Кальдера. Культисты приносили жертвы своему “Повелителю” людей, меров, а также аргониан и хаджитов. Кроме того, они всячески проповедовали свои бредовые в целом идеи, стараясь привлечь новых “братьев”, как они друг друга называли, в свои ряды. Все, как ты видишь, банально и тривиально до невозможности. Интересно одно – они готовили планы свержения императора. Хотя и эту идею нельзя назвать новой. И это поначалу нас совершенно не беспокоило. Подумаешь, горстка придурков опять собирается захватить Империю. Конечно, мы отнюдь не собирались терпеть их выходки с жертвоприношениями, поэтому регулярно отлавливали и казнили группы культистов. Но специальной слежки за ними не велось, потому как были дела и поважнее. Да и, казалось, зачем.

Самое интересное началось потом. То из одного города, то из другого вдруг начали поступать странные сообщения об организованных бандах аргониан, вооруженных даэдрическими и эбонитовыми клинками, копьями и булавами, а также использующих некое ранее неизвестное заклинание, внешне своими эффектами напоминающее обыкновенную элементальную атаку, но в отличие от подобных атак обладающее невероятной разрушительной мощью. Немногие очевидцы рассказывали об этих заклинаниях совершенно невероятные вещи. Как будто все, во что попадала энергетическая синеватая сфера, окутывалось переливчатым голубоватым сиянием, а затем просто исчезало, не оставляя никаких следов, как будто никогда раньше и не существовало. Причем исчезало без каких-либо красивых эффектов, просто – исчезало. Люди, двери, ящики, целые дома – все. Согласись, что вот это уже должно было нас заинтересовать? Так и вышло. Сразу появилось множество вопросов. Откуда у нищих аргониан такое оружие? Что это за заклинание, которым не владеют даже лучшие боевые (и не только боевые) маги Империи, включая и самого Имперского придворного мага? Откуда они приходят, где их базы? И главное, зачем аргонианам все это нужно? Ведь Империя никогда их особо не притесняла (ну, притесняла, конечно, но не сильно), а подобные действия не могут повлечь ничего другого, кроме как жестоких репрессий со стороны Империи и еще более жгучей ненависти со стороны местных данмеров (которых немало погибало во время этих нападений). Сразу после первого же нападения невероятно выросли контрабандные поставки рабов-аргониан, которых нещадно, что называется, на износ использовали на плантациях, а затем просто убивали. И кто-то явно наживался на этих поставках… Всеобщая ненависть к несчастным ящерам невероятно усилилась. Да ты и сам это мог испытать. На себе. Имперский контроль над аргонианами также возрос. В общем, по всей видимости, от этих нападений страдали в первую очередь сами ящеры. Так что все это совершенно не поддавалось логическому осмыслению.

К тому же, даже если чисто теоретически допустить подобную нелепую возможность аргонианского восстания, то тогда становится непонятным вообще все. Почему в таком случае они не подняли восстание в Чернотопье? Или они хотят вначале захватить Морроувинд, освободить всех рабов и провозгласить правовое государство, а затем уже отправляться на освобождение Чернотопья? Абсурд и нонсенс.

А потом уже начали поступать совсем уж невероятные донесения. Якобы несколько рабов, чистящих канализацию в Вивеке, видели в подземельях одного из округов, как несколько альтмеров, данмер и человек (по видимому, имперец) сначала исполняли какие-то жуткие песнопения, а потом начали превращаться в аргониан. Да-да, именно так. Конечно, никто в это не поверил. Зачем альтмерам, которые так гордятся своей чистой кровью, и данмерам, которые издавна презирают зверолюдей в целом и аргониан в частности, превращаться в них? И как такое вообще возможно? Известны заклинания невидимости, заклинания быстрого плавания и им подобные, известны болезнь ликантропия и болезнь корпрус, известно, что некоторые очень сильные маги (такие, как Сота Сил) крайне редко принимали облик даэдра, но чтобы превращаться так, массово, да еще и в аргониан… Опять все крайне нелогично. Было принято неофициальное решение, что рабы просто увлекались скуумой, и что их показания – обычный пьяный бред. Этот инцидент в подземельях, конечно, не был расследован.

Ситуация немного прояснилась, когда некий забулдыга по имени Данар Увелас, известный своим пристрастием к упомянутому напитку, прибежал в Орден Справедливости, и, дрожа от ужаса, поведал Ординаторам аналогичную историю с превращениями, упомянув, однако, интересную деталь – он расслышал, как превратившиеся называли друг друга “братьями”. Конечно, не только культисты могли так обращаться друг к другу, и вообще показаниям подобного “свидетеля” (кстати, он впоследствии куда-то пропал, и доподлинно неизвестно, что с ним стало) не стоило особенно доверять, однако эти показания давали хоть какие-то зацепки. И мы начали подробно изучать деятельность новоявленного культа, о котором я сказал в самом начале.

И вновь выяснились странные факты. Культисты не были банальны в своей вере так, как в остальном. Они поклонялись даэдра, но не одному из “Злых” Лордов, как можно было подумать, а какому-то из малоизвестных в народе даэдра, которого они называли именем “Карниворакс”. Как я уже сказал, к Лордам Даэдра его ни в коей мере отнести нельзя, но и низшим даэдра он тоже не принадлежит. Скорее он…”

“Средний даэдра?” – нетактично перебил Риниуса Азгалор.

“Гм, ну какими же примитивными категориями ты мыслишь… Как бы сказать поточнее… Ну вообще-то да, в сущности, ты прав. “Средний” даэдра. Будем называть его так, если хочешь. Хоть это и как-то простовато… Ну ладно, я продолжаю. И попрошу впредь проявить уважение и не перебивать меня. Ведь, в конце концов, я все это и так знаю, и сейчас рассказываю тебе по твоей же просьбе,” – с заметным раздражением проговорил Риниус.

Азгалор стыдливо (конечно же, притворно) затих.

Раздраженный тем, что аргонианин оборвал его пламенную речь, Риниус некоторое время молча мерил шагами комнату, затем снова заговорил, но голос его звучал уже без прежнего энтузиазма:

“Ну так вот… На чем я остановился… Ах да, даэдра Карниворакс.

Нами было принято решение внедрить нашего агента в этот самый культ Карниворакса. Как ни странно, это событие прошло совершенно без проблем. Культисты были только рады новоприбывшему “брату” и поспешно посвятили его в “избранные” (почему-то все члены любого культа считают себя избранными). Наш агент несколько раз сумел успешно передать нам важные донесения, но затем с ним что-то случилось. В каждом новом послании появлялось все больше откровенно нелепых строк, в которых агент запутанно излагал нам “волю великого Повелителя”, а также цитаты из проповедей какого-то “брата Ллотиса”, который, как мы узнали впоследствии, являлся (и является и по сей день) главой и духовным наставником этого культа, впоследствии получившего неофициальное название “культ полиморфистов”. Закончилось все тем, что письма от агента превратились в бессмысленные и бессвязные послания, содержащие лишь призывы примкнуть к их культу и покориться великому Карнивораксу. Руководство приняло решение встретиться с заблудшим агентом и выяснить, что происходит. В результате прямо на тайной встрече наш агент (который был “братом”) превратился в какую-то мерзкую тварь, убил двух других наших отличных агентов, пришедших на эту встречу, тяжело ранил еще одного и легко ранил другого. Именно тогда мы впервые узнали об этом… влиянии внешнего полиморфизма.. в активной стадии… Когда они оба умерли с страшных мучениях… А потом этот урод вырезал половину Альд’Руна (именно там проходила встреча)… Хорошо хоть, удалось замять этот… инцидент… По официальной версии, на город было совершено массовое нападение огромного количества корпрусных монстров… С трудом уничтожили эту мерзкую тварь, эту гадость… Страшно подумать, что было бы, начни он выкладывать культистам наши планы… Эх…” – тяжело вздохнул Риниус. Очевидно, ему было нелегко вспоминать те события. И даже Азгалор это понял, и не стал больше задавать идиотских вопросов, которые так и крутились на его аргонианском языке.

А за окном падал крупными хлопьями снег…

[Арг]

ГЛЮКИИИ....

[kruser]

Ну, что же - всё лучше и лучше. :)

Начали появляться юмористические места. "... и я тоже бы не хотел превращаться в хаджита" как и аргонианин. :1anim_ab:

Проснулся интерес к - "...а, что же было дальше?" ;)

[LazaruS]

Супер!

Сначала прочитал в Вечернем Тамриеле, захотелось продолжения :)

Даешь еще парочку рассказов :)

[Арг]

Фрост-Феникс, хде продолжение?

[Скампецкий]

Фрост-Феникс опять отключён за неуплату.

[Fr0st Ph0en!x]

XVII. Мрачная история.

Тягостное молчание несколько затянулось. Риниус отвернулся от Азгалора и смотрел в данный момент в окно, а сам ящер пытался отогнать мысль о том, что возможно, его полностью так и не вылечили от этого… эффекта полиморфического воздействия, и он умрет в жутких страданиях.

Наконец Риниус прекратил созерцание падающих снежинок (которые, надо сказать, были здесь повседневным зрелищем), и вновь заговорил с аргонианином. Голос его звучал глухо.

“Так, о чем я… А, да,” – попытался развеять тягостное впечатление имперец. – “После уничтожения этого… предателя… его тело было отдано…”

“Некромантам?” – совсем уж глупо ляпнул Азгалор.

“К..кому? Каким, к Даготам, некромантам? Ты что, уже скуумы нажраться успел? Что за чушь ты несешь? Как имперские власти могли отдать некромантам тело могущественного культиста?! Да к тому же бесплатно… Я все больше сомневаюсь в твоих умственных способностях… Видимо, это… как его… полиморфическое воздействие так повлияло… Или ты всегда был таким… гм, недоразвитым?” – задал довольно оскорбительный вопрос Риниус.

“Да я это… Не подумал просто…” – растерянно пробормотал аргонианин.

“Да? Ну ладно, пока забудем об этом, это не важно… Некромантам… Надо же такое ляпнуть… Не стоит, наверное, его брать туда … С такой-то одаренностью… Ладно, потом решим…” – тихо проговорил сам себе Риниус. Судя по этому, его разум также был не слишком незамутнен. Или он просто перетрудился. – “Впрочем, продолжим.”

И он продолжил.

“Так вот, тело этого урода… в смысле, культиста отдали совсем не некромантам, как ты соизволил подумать, а просто целителям и магам Гильдии. Естественно, для изучения.

Весьма забавно, что маги не нашли абсолютно ничего необычного. Конечно, на трупе были весьма многочисленные раны, оставленные при его уничтожении нашими людьми и воинами из Гильдии Бойцов, также привлеченными к захвату полиморфиста. Но более ничего странного и необъяснимого. Даже следов магии почти не удалось обнаружить.

Обескураженные такими впечатляющими и познавательными результатами, мы (ну конечно руководство) приняли решение больше не практиковать внедрение агентов в культ (что неудивительно), а действовать исключительно грубой силой (и, конечно, магией). Но расследование, конечно, не прекращалось.

Агенты быстро вычислили местонахождения основных баз культистов (к счастью, сделать это было не очень сложно), а также изучили все их контакты в крупных городах. Вроде бы изучили.

Было запланировано несколько крупных (и секретных) боевых вылазок на эти базы (к слову, базами в основном являлись древние даэдрические святилища, малоизвестные руины двемеров и большие пещеры), с целью полного или хотя бы частичного уничтожения находящихся там культистов. Поступила достоверная информация, что отряды полиморфистов в святилищах очень немногочисленны, а сами культисты там крайне низкого ранга (“агент”, устроивший резню в Альд’Руне, был посвященным адептом, в отличие от них), и не смогут оказать достойного сопротивления.

Полная победа над обнаглевшими культистами, как думали все, была уже в наших руках, закованных в латные рукавицы либо просто одетых в перчатки кожи нетча (или же, как у некоторых, в изящные перчатки).

Но, к нашему глубокому удивлению, это было далеко не так.

В первом же атакованном нами святилище (оно находилось в древних двемерских руинах; название его я, разумеется, не помню, да это и невозможно это – запомнить все бессмысленные двемерские названия) нас ждали. Причем ждали полсотни лучших магов-адептов. Вначале, когда первые наши воины вошли в мрачное святилище, они даже не поняли, что произошло.

Они не успели ничего почувствовать, но мы, те, кто шли за ними (да-да, я тоже участвовал в этом небольшом по масштабу, но страшном по сути событии), видели все. А именно то, что навстречу бойцам сразу и почти синхронно вылетели две дюжины синевато-прозрачных одинаковых сфер. Все они настигли свои цели, и двадцать три наших воина мгновенно окутались призрачно-голубым переливчатым сиянием, а затем… затем они исчезли. Бесследно. Не осталось ни сапога, ни перчатки, ни кольца… Исчезли полностью, как ни нелепо это звучит.

После этого полиморфисты, опять же практически одновременно, как по команде, начали превращаться в каких-то мерзких тварей наподобие той, которая бесчинствовала в Альд’Руне. Причем у каждого был абсолютно свой облик, как ты уже мог убедиться. Ты все это отлично видел и уже пережил первое впечатление от таких превращений, так что я тебе не буду их описывать… Жутко вспоминать, как понимаешь… Так что я продолжу.

Потом и началась бойня. И те, кто не погиб при атаке синеватыми сферами, позавидовали тем, кто погиб. Потому что они умерли хотя бы быстро и без мучений.

Мы, со всем нашим лучшим оружием и превосходными магами, не смогли выстоять против них и нескольких мгновений. Этот натиск отвратительных чудовищ, от которых веяло такой нечеловеческой яростью…” – голос Риниуса сорвался.

Азгалор молчал.

Риниус снова тяжело вздохнул, так же помолчал немного, собираясь с мыслями. И вновь в комнате раздался его негромкий голос.

“Это был какой-то кровавый кошмар. Полиморфисты раздирали бойцов на куски вместе с доспехами, душили щупальцами, перегрызали им глотки, отрубали руки когтями. В воздухе повисла тонкая пелена из мельчайших капелек крови… На стены и даже на потолок налипли мелкие куски человеческой плоти… Я никогда не забуду тот запах… Запах крови товарищей…” – рассказ имперца вновь прервался. Очевидно, перед его глазами вновь застыла эта страшная картина.

“А еще тогда ко мне подбежал Глоциус, мой близкий друг… Он захлебывался кровью, а из его живота свисали какие-то кровоточащие ленты… Я уж потом понял, что это были разодранные кишки… И он что-то пытался сказать мне, но тут сзади к нему подбежал культист, который располосовал Глоциусу шею и оторвал голову…” – и опять повисла тягостная пауза.

“Ладно, не будем вдаваться в детали,” – прервал Риниус собственные жуткие воспоминания. – “В общем, этот день стал последним не только для наших парней… Я, трое магов (их зовут… звали Гарадиус, Эрнард и Паллатиус) и четверо бойцов (я не знал их имен) – мы все сумели скрыться в отдаленной башне. Мы с другими воинами встали у входа, а маги заняли оборонительные позиции напротив этого входа.

Видимо, полиморфисты были лишены способности применять свое смертоносное заклинание, находясь в зверином облике, поэтому они были опасны для нас только в ближнем бою. Наша позиция была чрезвычайно удобна. Мы рассчитывали на то, что прибудет подкрепление и вытащит нас из этого проклятого святилища. Ведь у нас была предварительная договоренность – если наши посланники не прибудут в условленное место к определенному времени, то свежие силы незамедлительно отправляются в святилище добивать остатки сил противника.

Но время шло, наступила ночь, а новые бойцы все не появлялись. Снизу не доносились звуки боя. Полиморфисты изредка пытались штурмовать нашу башню, но без особого успеха. И перед входом в помещение, где мы находились, уже громоздилась небольшая куча их тел.

Конечно, такая осада не могла продолжаться бесконечно. К тому же у одного из наших воинов уже проявились симптомы этого… полиморфического воздействия в активной стадии. Я обратился к магам с просьбой – чтобы один из них телепортировался к одному из отделений Гильдии (неважно, магов или бойцов), чтобы они пришли к нам на помощь. Но поведение Эрнарда и Гарадиуса меня очень озадачило. Они оба вдруг странно смутились и начали бормотать что-то о “колебаниях магических потоков”, которые мешают магии Возврата. А потом вдруг Гарадиус заявил, что ему незнакомо это заклинание. Хотя я точно знал, что он весьма сведущ в магии мистицизма, и подобные отговорки выглядели по меньшей мере нелепо.

Что касается Паллатиуса, то он и вправду был всего лишь учеником, так что и на самом деле не смог бы сплести заклинание Возврата.

И тут произошло то, что оставило в моей памяти еще более глубокий след, чем даже кровавая резня и куски тел моих товарищей на стенах.

Оба мага (я имею в виду Гарадиуса и Эрнарда) вдруг схватились за головы. На их лицах застыло странное выражение, как будто они пытались что-то услышать, и у них это плохо получалось.

Затем они резко выпрямились…

И у каждого в руке засветился переливчатый синеватый шар.

Мне и Паллатиусу, а также еще двоим воинам удалось отскочить в сторону. Сказались годы тренировок.

А вот двоим другим бойцам не повезло. И они исчезли вместе с крупным фрагментом стены.

И в пролом рванулись уродливые культисты…

Я не понял, что произошло дальше. Я уже приготовился быть разорванным на части, и мысленно попрощался с родными… Но вдруг почувствовал, как меня подхватывает какой-то вихрь чистой магии, который несет меня сквозь пространство.

Как мне объяснили позже, Паллатиус все же смог создать заклинание Возврата. Причем какого-то невероятного – массового Возврата.

Паллатиус с тех пот так и не пришел в себя до конца. Он с трудом ходит, хотя вдвое моложе меня. Иногда его посещают жуткие видения, и он не может спать по ночам.

Один из спасшихся воинов все же погиб от этого самого ложноядовитого полиморфического воздействия. Его не смогли спасти даже лучшие целители.

Второй жив и здравствует, сейчас он занимает значительный пост в Имперском Легионе. К сожалению, я так и не запомнил его имени.

Да и я с тех пор так толком и не оправился. Именно поэтому мне больше не поручают организацию серьезных боевых операций. И только с полиморфистами мне по-прежнему позволяют бороться всеми доступными средствами. Понимают, что это для меня стало делом чести…

Ладно. Я уже пережил весь этот кровавый кошмар, и не хочу вновь переосмысливать весь этот ужас… Перейдем непосредственно к сути дела. У тебя есть вопросы?” – достаточно будничным тоном закончил Риниус. Азгалор совершенно не мог понять, как он мог так быстро переходить из одного эмоционального состояния в принципиально другое, но считал подобное свойство характера очень хорошим качеством.

Теперь за окном бушевал настоящий буран, очень странное природное явление, никогда ранее не виданное Азгалором. И на тусклом небе показались две едва видимые через рои снежинок луны, символизируя таким образом окончание короткого северного дня.

[LazaruS]

Ваш креатив - образчик мысли, слога,

До Вас такого точно не писали!

Вам будет зачтено пред ликом Бога,

Что Вы его для нас публиковали... :1anim_bi: :1anim_bi: :1anim_bi:

[Fr0st Ph0en!x]

Спасибо. :1anim_ah: :1anim_ah: :1anim_ah:

Завтра будет еще часть. Наверное. :1anim_ad:

[Скампецкий]

Минус - слишком много скобок.

[Fr0st Ph0en!x]

2Скамп:

Ага, грешен. Мне и училка по литературе то же самое говорит - "сочинение одно из лучших, но в нем больше 10 мест со скобками". =)

Но, как мне кажется, в данном случае это не фатально - ведь он же рассказывает, время от времени что-то вспоминая, и поясняет. Или исправлять? Тогда как это делать лучше?

ЗЫ. Просьба к админам или моддерам - поменяйте в этой теме подзаголовок (там, где написано "Простенький рассказ, не судите строго") на "Он же "Острый осколок льда".

[Fr0st Ph0en!x]

XVIII. Обыкновенное знакомство.

Азгалор недоуменно смотрел на Риниуса, пытаясь осознать все сказанное им, а также понять, какое он, аргонианин Азгалор, имеет ко всему этому отношение. И что значит “вопросы есть”? Зачем Риниус ему будет что-то объяснять?

“Ну? Ты что-то не понял?” - уже с нотками недовольства переспросил имперец.

“Э-э… Ну конечно, меня подобные вопросы мало волнуют… Ну, раз уж вы настаиваете…” – Азгалор усиленно пытался вспомнить хоть что-то из того, о чем так долго рассказывал Риниус. “А, так почему же вы сказали, что магов так звали, ведь, как я понял, все они остались живы?” – прицепился к словам аргонианин. Ну, хоть что-то спросил.

“Понимаешь, как бы тебе объяснить… Я не считаю этих предателей людьми. В тот день, когда произошли все эти страшные для меня события, Гарадиус и Эрнард умерли для меня. Да и не только для меня. В общем, ты понял,” – слегка задумавшись, пояснил Риниус.

Азгалор на самом деле ничего не понял, но все же решил продолжить диалог. Он всеми силами старался наладить отношения со всеми этими странными людьми. Ведь от них, в принципе, зависела дальнейшая судьба аргонианина.

“А этот… Паллатиус?” – осторожно спросил ящер. Хотя это его совершенно не интересовало. Все эти взаимоотношения людей по-прежнему оставались для него загадкой.

“Паллатиус? Кажется, я упомянул о его состоянии на данный момент? Так вот, в тот кровавый день умер и тот Паллатиус, веселый молодой маг, которого мы все знали. Да и я в какой-то степени тоже… умер,” – со странной интонацией медленно проговорил имперец.

Последние его слова Азгалор посчитал совсем уж бредом, и решил, что лучше прекратить разговор. Мало ли что.

Риниус вдруг усмехнулся (очевидно, аргонианин опять произнес последнюю мысль вслух), и, так и не дождавшись новых вопросов, подошел к открытой двери и громко позвал Фьорлига.

Когда упомянутый нордлинг наконец подошел весьма неспешной походкой к Риниусу, то получил новое задание – пригласить в комнату “остальных”.

“Гм, кто же эти “остальные”, и почему нельзя было сразу сказать об этом Фьорлигу, тогда бы он хоть времени лишнего не тратил. А, неважно. Странный этот Риниус,” – вяло размышлял аргонианин.

Спустя достаточно длительный промежуток времени в комнате наконец-то вновь появился невозмутимый Фьорлиг, а вместе с ним уже знакомая Азгалору бретонка Эмелия, а также некая данмерка весьма высокомерного вида, одетая очень богато (“Ох, наверняка тоже расистка” – подумал ящер), симпатичная босмерка, даже сейчас крепко сжимавшая в руках невзрачный костяной лук, и низкорослый хаджит с бегающими маленькими глазками, почти полностью спрятавшимися в густой поросли мохнатых бровей. Хаджит сразу не понравился аргонианину, что, впрочем, было отнюдь не странно, учитывая весь опыт общения Азгалора с представителями этой расы.

“Наверняка ищет, что бы стянуть,” – недовольно думал Азгалор. – “Знаем, знаем мы вашу подлую породу, все вы такие…”

Хаджит вдруг гневно фыркнул и потянулся за хитиновым кинжалом, висевшим у него на поясе.

Азгалор поспешно вскочил с кровати и отважно залез под нее. “О боги, он еще и буйный!” – растерянно бормотал ящер, пытаясь закрыть свои наиболее уязвимые места предусмотрительно захваченной подушкой.

“Это кто ищет, что стянуть?! Это я ищу, что стянуть?! Да кто бы тут говорил про подлую породу! Да вам всем лишь бы в болоте своем сидеть и жрать жуков через трубочку! Тоже мне, благородный нашелся!” – вопил хаджит, пытаясь попасть в испуганного Азгалора под кроватью своим кинжалом. Пока же ему удалось только распороть защищавшую ящера подушку. По всей комнате полетели клочки жесткой шерсти. Видимо, подушку набили тем, что было под рукой.

“Успокойся, Дро’Гириш! Мне он тоже не нравится, но морду бить ящерице потом будем! Вначале дела!” – пытался успокоить разбушевавшегося хаджита Фьорлиг, крепко схвативший его за лапы.

“Да он… Да я ему! Ты слышал, что он только что бормотал! Я его сейчас на корм хоркерам порежу!” – не желал утихать тот.

“Спокойно, спокойно… Он не хотел тебя оскорбить, Дро’Гириш! Азгалор у нас тут после этого… воздействия полиморфического… Чушь несет всякую, не думает, что говорит… Ты уж его прости…” – пыталась внести свой вклад в привнесение мирных настроений Эмелия.

Азгалор понял, что опять мыслил вслух, и тоже стал извиняться из-под кровати. Хотя это и было для него неприятно, но жизнь все же дороже.

Хаджит, которого называли Дро’Гиришем, наконец соизволил успокоиться, и даже положил кинжал на стол.

“Ну, а теперь, когда все снова спокойны и не желают убить друг друга, перейдем непосредственно к сути нашего предприятия,” – с насмешкой произнес Риниус. Он не принимал участия во всеобщей возне вокруг разгоревшегося конфликта.

Все находившиеся в комнате послушно замолчали. Чувствовалось, что все присутствующие относятся к этому имперцу с большим уважением. Даже высокомерная данмерка.

“Итак, я хотел бы представить вас друг другу. Хотя некоторые уже знакомы друг с другом, но все же…” – Риниус сделал небольшую паузу. - “Итак, начнем.

Имею честь представить вам Мирис Андрано, женщину, без которой наша маленькая экспедиция никогда не состоялась бы, ведь она великодушно вложила сорок тысяч септимов в организацию этой самой экспедиции. В нашей миссии она будет выполнять роль мага-целителя,” – торжественно проговорил имперец. Данмерка надменно кивнула.

Азгалор с восхищением смотрел на нее. Еще бы, вложить такие деньги в какую-то экспедицию – каково же тогда все ее состояние! Ну, или ее семьи.

“Позвольте также представить вам человека, без которого наше предприятие также вряд ли состоялось бы – представитель Гильдии Магов, Эмелия Киридия – боевой маг!” – добавил Риниус. Эмелия заметно смутилась, сделала шаг вперед и тоже кивнула, но уже без оттенка высокомерности, а потом зачем-то создала в руке миниатюрный огненный шар. Все замерли, а Риниус медленно потянулся к кинжалу, лежащему на столе. Азгалор напряженно замер и прикрыл глаза остатками распоротой подушки.

Вдруг бретонка засмеялась и погасила крохотный сгусток магического огня. “Я просто хотела подтвердить слова уважаемого Риниуса,” – по-прежнему смущенно сказала она, развеивая повисшее напряжение.

Все сделали вид, что так и было задумано. Даже Азгалор.

“Далее. Ну, этот человек в представлении не нуждается – Фьорлиг! Моя правая рука и отличный боец. Его топор дополнит вашу магию, дамы,” – как ни в чем не бывало продолжил Риниус. Нордлинг невозмутимо, как и всегда, шагнул к Риниусу и спрятал свои огромные руки за спину. Наблюдательный глаз бы заметил, что он не совсем уверенно чувствует себя без упомянутой секиры. Хотя это практически не было заметно на фоне общего спокойствия облика Фьорлига.

“Кроме того, я бы хотел познакомить вас с Сильвегир. Она – лучший лучник Вварденфелла, насколько нам известно,” – дошел и до босмерки Риниус. Сильвегир, по всей видимости, тоже смутилась, но не стала совершать различных необдуманных действий, а просто крепче сжала свой лук, с которым она не рассталась даже здесь. “В Валленвуде я была всего лишь одной из многих,” – просто сказала босмерка.

“Так… Я бы хотел также познакомить вас с Дро’Гиришем, но, как вижу, вы уже пообщались,” – усмехнулся имперец. – “Дро’Гириш – широко известный в определенных кругах специалист по взлому самых разнообразных замков и замочков, а также по обезвреживанию ловушек.”

Азгалор бросил на хаджита презрительный взгляд. “Ясное дело, ворюга. Известный в определенных кругах! Наглый ворюга с дешевым кинжалом,” – к счастью для Азгалора, эту мысль он вслух не произнес. Последствия “эффекта псевдоядовитого внешнего полиморфического воздействия в активной стадии” начали постепенно проходить.

“Вроде бы все… Ах да, еще с вами будет один аргонианин.” – вскользь упомянул и Азгалора имперец. "Так, в роли специалиста по полиморфистам. Громко, конечно, сказано, но все же… Он успешно бежал с их корабля-святилища, так что должен обладать некоторой информацией. Он, в принципе, должен неплохо вам помочь. А зовут его… как же… идиотское какое-то имя… Эмелия, напомни,” – обратился к бретонке Риниус.

“Вроде бы Азгалор,” – напомнила та.

“Гм, странное имя для аргонианина… В общем, Азгалор тоже отправляется с вами!” – бодро закончил имперец.

Азгалор с выражение тупого недоумения в глазах смотрел на Риниуса из-под кровати. Он совершенно ничего не понимал. Куда он отправляется? И главное, зачем?! Зачем всем этим магам и воинам брать куда-то с собой никому не известного упитанного аргонианина, единственным достоянием которого были найденные им на причале штаны и деревянная миска, а единственным талантом – способность напиться до полного беспамятства?

Аргонианин даже не пытался найти ответ на эти вопросы и лишь продолжал бессмысленно созерцать Риниуса из-под кровати, а имперец эти ответы отлично знал, но лишь смотрел на замершего под кроватью Азгалора и улыбался.

За окном окончательно стемнело, а буран обрел полную силу, и тысячи снежинок неслись по воздуху, сопровождаемые неумолчным воем ветра. Гулять в такую погоду не хотелось даже медведям и спригганам, постоянным обитателям этих пустынных земель.

[kruser]

Ну что же, пролог закончился и вроде бы должно начаться самое интересное. :1anim_ay:

Ждемссс. :1anim_ab:

[Fr0st Ph0en!x]

XIX. “Устранение неясностей”.

Азгалор молчал. Риниус тоже молчал и по-прежнему улыбался. Вообще, в комнате молчали все. И улыбались тоже все. Кроме Азгалора.

“Да, ты что-то хотел сейчас сказать?” – с заметной иронией вдруг спросил аргонианина Риниус.

“Э-э… А-а-а… Ну… Гм...” – только и смог невнятно пробормотать ящер в ответ. Его разум еще явно находился под воздействием “эффекта полиморфического воздействия”. Впрочем, Азгалор никогда и не отличался быстротой аналитического мышления.

“Пусть он пока подумает,” – решила вмешаться Эмелия. – “Я бы хотела задать вам несколько вопросов, Риниус. Так сказать, устранить неясности. Если не возражаете, конечно.”

“Ну что ты, Эмелия. Разумеется, спрашивай,” – великодушно разрешил имперец.

“Вот, например… Как я поняла, странными аргонианами, совершавшими нападения на города, были полиморфисты…” – вопросительно взглянула бретонка на Риниуса. Тот кивнул.

“Так вот, с какой целью они это делали? То есть, я имею в виду, каковы были их более масштабные цели?” – вновь бросила вопросительный взгляд Эмелия.

“Ну, мы можем только догадываться об этом… Понимаешь, не стоит искать логики в действиях каких-либо культистов и подобных им фанатиков. Возможно, это был какой-то своеобразный ритуал наподобие посвящения, быть может, так они готовились к более серьезным действиям (например, к нападению на дворец Императора). Вполне вероятно, что они таким образом испытывали свои силы… Существует много версий, трудно выбрать из них единственно верную. Да это и не имеет значения. Лично я считаю, что полиморфисты хотели посеять смуту в обществе, вызвать панику и межрасовую вражду… Еще я думаю, что они с помощью этих страшных деяний хотели отвлечь наше внимание от настоящих целей культа Карниворакса и повести нас по ложному следу. Это, конечно, такая же версия, как и все остальные, которые мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть. Повторяю, сейчас это уже не важно. Как известно, своими действиями полиморфисты добились совершенно обратного результата – именно из-за этих нападений мы и начали наше расследование… Я ответил на твой вопрос?” – закончил Риниус свой многословный монолог, который неоднократно прерывался громогласным зеванием Фьорлига. Видимо, нордлинг жаждал активных действий и совершенно не желал выслушивать “устранение неясностей”.

“А, вот… Риниус, вы все время говорите о ваших действиях, употребляя слово “мы”. И тогда, когда вы еще на Вварденфелле рассказывали мне о культистах… Так кого же вы имеете в виду?” – рассеянно спросила Сильвегир, разглядывая какую-то едва заметную царапину на своем луке.

По взгляду имперца стало понятно, что он сильно разочаровался не только в Азгалоре, но и в босмерке.

“Гм… Ты могла бы и сама догадаться. Конечно же, мы – это Орден Клинков. А кто же еще стал бы заниматься подобными расследованиями? Конечно, дела такого плана находятся в области влияния Храма, но где уж им… Этим бездельникам лишь бы несчастных жрецов каких-то допрашивать, которые и не культисты никакие вовсе. Имперский Легион тоже не занимается такими вещами. Они больше пьянствуют и снаряжают рискованные походы против полчищ крыс, подло и вероломно захвативших дом какого-нибудь чиновника. По крайней мере, сейчас. Конечно, надо все же отдать Легиону должное – в принципе, воевать они, разумеется, умеют, но вот такими расследованиями совершенно не занимаются. И никогда не занимались. Так что ответ очевиден,” – логично ответил Риниус.

На Сильвегир совершенно не произвел впечатления тот факт, что она показала себя не в лучшем свете перед остальными участниками загадочной “экспедиции”. В данный момент ее гораздо больше заботило то, что на изучаемом ею луке помимо царапинки оказалась еще и зазубринка.

Риниус внимательно посмотрел на босмерку, а затем перевел тяжелый взгляд на аргонианина, по-прежнему храбро скрывавшегося под грубо сколоченной кроватью. Он явно ждал еще идиотских вопросов.

И Азгалор, конечно же, оправдал его самые мрачные ожидания.

“А кто это гнался за мной по льду? Такой толстый и белый… Это тоже был полиморфист?” – задал глупейший вопрос ящер. Впрочем, Риниус был готов даже к этому.

“Конечно, это очень важно, особенно сейчас,” – с усмешкой заметил имперец. – “Ну, раз уж ты поинтересовался… Когда Фьорлиг тебя… э-э… нашел, за тобой полз хоркер. Да, всего лишь хоркер.”

“Кто?” – остался недоволен ответом аргонианин.

“Ну, хоркер… Местное животное, обитающее в воде. Вообще-то хоркеры вполне мирные существа, но этот… Очевидно, вид тонущего и горящего корабля оказал слишком сильное впечатление на его небольшой мозг… Или ты его так разозлил чем-то… В общем, ты понял,” – с легким раздражением разъяснил Риниус. И это раздражение было вполне понятно.

“Разрешите задать еще вопрос по существу,” – не отставала от имперца неугомонная (или скорее излишне любознательная) Эмелия. “Почему вас уже ждали в том святилище, и по какой причине вас предали Гарадиус, Эрнард и тот первый агент? И как Гарадиус и Эрнард узнали, что пришло время атаковать? И как называется заклинание полиморфистов в виде синеватого шара, и в чем его суть?” – забросала она вопросами Риниуса. Очевидно, эти вопросы она хотела задать уже давно, но никак не представлялся случай.

“Интересно, откуда она знает про святилище и Гарадиуса с Эрнардом? Ведь ее не было в комнате, когда Риниус мне о них рассказывал. Подслушивала? Или он рассказывал эту историю всем, присутствующим здесь?” – вяло подумал Азгалор.

Риниус не спешил отвечать. Он опять подошел к окну и вгляделся в непроглядную мглу.

“В святилище нас ждали потому, что Гарадиус сообщил полиморфистам время и место нашей будущей атаки. Как он сумел это сделать, доподлинно неизвестно. Неизвестно также, каким образом он и Эрнард получили приказ к действию, но наши маги полагают, что эти явления связаны. Они считают, что все, кто хоть раз участвовал в ритуале полиморфистов, мистическим образом связаны и подчиняются Карнивораксу. Почему нас предали? А почему вообще люди предают? Власть, деньги, бессмертие, магические силы… Скуума… Неважно, какая из этих причин побудила их к предательству – им нет прощения. Эти… существа достойны только смерти. И я не хочу более о них говорить…” – отрывисто произнес имперец.

Бретонка, по всей видимости, не получила той информации, на которую рассчитывала. Он вздохнула и присела на краешек кровати, под которой скрывался Азгалор, предварительно наступив ему на лапу.

“Но их заклинание? И что вы можете сказать о влиянии превращений культистов на их собственные разум и тело? И каковы окончательные цели полиморфистов?” – последовала очередная порция вопросов.

“Подожди, по порядку. Их заклинание получило от наших магов поэтическое название “Сфера Забвения”, и связано это название с эффектом этого заклинания, о котором я вам всем когда-то уже рассказывал. Как влияет полиморфизм на культистов? Пока мы ничего не можем об этом сказать. По мнению магов Гильдии, метаморфозы культистов оказывают необратимые изменения на их психику, но это всего лишь предположение. О влиянии превращений на тела культистов также ничего не известно. Но, по-видимому, если это влияние и есть, то оно крайне незначительно. Ведь достоверно известно, что они могут практически в любой момент принять прежний облик. Конечно, если захотят. Но обратное превращение почему-то отбирает у культистов гораздо больше сил, чем превращение в звероподобное создание. Именно поэтому тогда в башне они не спешили принять нормальный облик, зная, что всегда могут задействовать Эрнарда и Гарадиуса…” – неторопливо и без каких-либо эмоций проговорил Риниус. Его свойство мгновенного перехода из одного душевного состояния в другое, совершенно противоположное уже никому не бросалось в глаза. “Далее… Ну, про цели культистов я уже упоминал. Их промежуточные, мелкие цели – поставки рабов-аргониан, привнесение панических настроений в общество, оценка собственных магических сил и подобные им я уже называл. Да и совершенно нетрудно догадаться о них. Как не трудно догадаться и о их главной цели – заменить своим человеком Имперского боевого мага, а затем и самого Императора. И таким образом захватить контроль над Империей. Как я и говорил, банально до невозможности,” – спокойно заключил он.

“Заменить Императора? И это после Ягара Тарна?! Ведь после этого случая подобный план был бы обречен на провал!” – воскликнула Эмелия. Похоже, что этот разговор был интересен только ей. Все остальные давно уже не слушали эти рассказы о сущности полиморфистов и с отсутствующим видом ждали окончания “устранения неясностей”, как выразилась бретонка. Из-под кровати доносился тихий храп усталого ящера, а хаджит усердно почесывался.

“Видишь ли, Эмелия… Возможно, именно в этой безумности плана культистов и кроется его гениальность, как ни странно это звучит. Дело в том, что после случая с упомянутым самозванцем никто даже не думает, что такое можно повторить еще раз… И потом, Ягар Тарн пользовался магией иллюзий, а полиморфисты намеревались использовать свою никому (как они считают) не известную жуткую магию превращений. Ведь они могут превращаться не только в этих жутких тварей или в аргониан, но и вообще почти в любое живое существо. В том числе и в Императора. Конечно, для этого необходимо находиться в непосредственной близости от него, да и далеко не каждому полиморфисту под силу такое превращение, но все же… А противодействия этой магии пока нет. Так что, возможно, этот план и имел бы успех. Но, к счастью, мы вовремя узнали о планах и возможностях культистов, и теперь им во дворец не попасть абсолютно никак. Естественно, полиморфисты и сами понимают, что открытое нападение на дворец равносильно самоубийству. Там же постоянно находится небольшая армия. Ну, даже если культисты и смогут перебить половину этой армии, все равно они неизбежно погибнут и сами. Скорее всего, всех полиморфистов уничтожили бы еще на подходе к дворцу – все же с такими силами им при всем желании не справиться. Конечно, они пытались заслать во дворец своего убийцу, который бы сразу и занял место Императора… Но нашего правителя всегда сопровождают несколько десятков элитных телохранителей, а всем, кто допускается к Императору, устраивается такая проверка… И, даже если допустить, что несколько телохранителей окажутся предателями, то остальные мгновенно их остановят. Кроме того, один культист не может долгое время поддерживать чужой облик, а во сне или при потере сознания всегда возвращается нормальное обличие. Регулярно сменять друг друга у полиморфистов вряд ли получилось бы – точно угадать максимальное время поддержания метаморфозы, по всей видимости, нельзя. Да и не во всех условиях возможна такая подмена – вдруг внезапная смена облика случилась бы, например, на официальном приеме или во время каких-нибудь торжеств. А самое главное – ни один полиморфист не может полностью контролировать свой облик. Так что, даже если бы планы культистов и увенчались успехом, то в любом случае впоследствии их ждало бы неизбежное разоблачение и страшная смерть. А смерти полиморфисты боятся.

Поэтому культисты и решили провести этот ритуал на Солтсхейме. Ну, конечно, ты помнишь о том, что я тебе о нем говорил,” – Риниус устало опустился на кресло, стоящее напротив кровати.

“А еще интересно, откуда он все это знает про культистов. Ведь говорил, что целители ничего не смогли выяснить… Впрочем, у него, наверное, свои источники,” – посетила дремлющего Азгалора новая мысль.

“Да-да, конечно,” – быстро согласилась с Риниусом бретонка. – “Я бы хотела еще спросить… Если не возражаете… Ведь все даэдра служат одному из Лордов… Так чей же прислужник Карниворакс? И почему другие Лорды Даэдра не вмешиваются в его действия?”

“Ну, во-первых, мы не можем судить, все ли низшие даэдра являются прислужниками Лордов… А во-вторых, как говорят маги, “разум их мрачен и непонятен”. Так что мы не можем судить об их планах и помыслах. Это за пределами понимания смертных. Я считаю, что Лордам Даэдра просто интересно, чем все это закончится. Ведь они ради развлечения уничтожали целые города – что уж говорить о таких мелочах, как какой-то культ! И, конечно же, Лорды сознают ничтожность Карниворакса – он не угроза их могуществу. Так что у них нет оснований ему мешать. Что же касается того, чей он прислужник… Маги склоняются к мысли, что его повелитель – Гирцин. Вполне возможно также, что это Молаг Бал или Мехрун Дагон. Не исключено, что Карниворакс подчиняется Шигорату – полиморфистов вполне можно назвать безумцами. Кто его повелитель… Да хоть Хермиус Мора или Клавикус Вайл – практической пользы это знание не имеет, поэтому мне это не интересно,” – закончил имперец.

Эмелия рассеянно выслушала Риниуса и кивнула. Ее поток вопросов наконец иссяк, и бретонка сейчас что-то обдумывала. Тем временем хаджит все же закончил чесаться, Фьорлиг с каменным лицом неторопливо расхаживал по маленькой комнате, босмерка, по-прежнему разглядывая свой костяной лук, переключила свое внимание с зазубринки на пятнышко, данмерка несколько раз изящно зевнула, прикрывая небольшой рот тонкой рукой, а Азгалор так же, как и раньше, мирно спал под кроватью.

Тихое потрескивание дров в камине и вправду убаюкивало, создавало ощущение покоя и уюта. А за окном по-прежнему, как разъяренный медведь, ревел буран, и ему вторил далекий протяжный вой, похожий на волчий. Завтра в эту снежную мглу отправится маленькая экспедиция… А всему виной злобный даэдра Карниворакс.

[Fr0st Ph0en!x]

Мда... Досадно, что отзывов нет.

Я немного отредактировал рассказ, но изменения крайне незначительны, чисто косметические, так что тут я исправлять не стал. Потом, когда полностью допишу (если допишу :1anim_ad: ), то выложу полную и исправленную Word - версию. :1anim_ad: :1anim_af: