Ненавижу эти сны. Прямо чувствую, как ее злорадство проникает в меня и ничего не могу с этим сделать. Я уже давно научился во всем видеть ее издевку, но эти сны были самым безжалостной пыткой, которую она только могла для меня придумать. Ведь в них я видел Его. Вот и сейчас Он передо мной. Каждое Его движение бесконечно изящно. На лице – спокойствие и безмятежность. Его поза воплощает собой безукоризненную мудрость. Он смотрит на меня и улыбается, слегка приподняв уголки губ. В этом взгляде я ощущаю вселенскую божественную любовь. Он Совершенство! Он Идеал! Прочитав мои мысли, Он слегка качает головой, как мудрый учитель, расстроенный непонятливостью своего ученика, но все равно терпеливо готовый вновь и вновь напоминать ему прописные истины. Я знаю, что Он мне скажет. Проповедь Четыре. - Несомненность есть удел схоластов за мозаичной коробкой и девиц, лелеющих в себе предвенечный шарм. Я же письмо, написанное в состоянии крайней неопределенности. Его ноги поднимаются в воздух и переплетаются в позе лотоса. Он пытается мне показать что-то, но я не способен понять. Хватит. Достаточно. Оставь меня в покое! Я пытаюсь высвободить себя из этого жуткого сна. Но нет, это никогда не срабатывает. Он по-прежнему передо мной, а мстительная даэдра продолжает забавляться моими страданиями. - Тебя нет, - кричу я Ему, - Ты мертв! Мертв! Он ответит мне то же, что и всегда. Проповедь Одиннадцатая. - Правящий король с головы до ног облачён в сверкающий огонь. В каждом поступке своём он прощён. Смерть его - лишь проекция обратно в мир пробуждения. В своей величайшей милости он поднимает золотокожую руку и касается моего лба. Я просыпаюсь. Подойдя к окну, я смотрю на промерзшую улицу Квартала Серых. Затем поворачиваюсь на восток. Там вдалеке мой Морроувинд. Я спасал его. Я же и погубил. Знали ли я, что так произойдет? Да. И от этого лишь тяжелее. Сколько времени прошло с тех пор, как я покинул свой дом… Я ничего не мог сделать тогда, и ничего не могу теперь. Что может быть беспомощней бессмертия? А ведь тогда даже был какой-то план. В том, что я делал, был смысл. Но теперь я уже не способен его постичь. Мне захотелось на прощание взглянуть на Драсу, данмерку, приютившую меня на чердаке своего дома. Она была еще молода, но скорбь по близким изрядно состарила ее красивое лицо. Бедняжка, несмотря ни на что, в ее сердце осталась доброта и сострадание, лишь поэтому последние несколько дней я не мерз на улице, а имел крышу над головой. Я тихо подкрался к ее кровати и несколько секунд смотрел на то, как она спит. Прости меня, Драса. Я так виноват перед тобой. За то, что твоя семья потеряла все в Красный Год. За то что, твоя мать и брат были убиты разбойниками здесь в Скайриме, вдали от родной земли. И за то, что теперь ты лишишься последней памяти о своих родных. Я спустился в подвал. Там, в небольшом сундучке, лежат ее фамильные украшения. Последнее сокровище Драсы. Она не хотела продавать их никому даже во времена тяжелейшей нужды. Совсем как я свои книги. Я без труда вскрыл нехитрый замок и достал красивое ожерелье и два перстня. Интересно, видел ли я их раньше? Быть может в те времена, когда я ступал по землям своей родины как герой, мне довелось повстречать предков Драсы, помочь им делом или советом. Тогда я был могучим воином и мудрецом. Сейчас же я просто вор. Вор. Какая ирония. Я усмехнулся, чтобы эта издевка даэдры не казалось столь болезненной. Я вышел наружу через люк на чердаке. По крышам я добрался до переулка, в котором уже ждал скупщик краденного. Одно беззвучное приземление и я уже у него за спиной. - Деньги при тебе? Он резко дернулся - Дрен, мать твою! Подкрадываться будешь к остолопам, которым срезаешь кошельки. Все здесь. Деньги, теплая одежда, провизия. Хотелось бы, чтобы это действительно стоило того, что ты готов мне предложить. Я показал ему украшения. - И правда, ценные побрякушки. Где ты их достал? - Где было, там уже нет. Давай сюда мои вещи. Он протянул кошель с монетами и указал на ящик возле стены. - Вот монетки, остальное шмотье там. Куда ты собираешься? - Не твоего ума дело, - отвечаю я, осматривая содержимое ящика. - Ладно, Ведам, гуляй на все четыре стороны. Но будешь в Виндхельме - дай знать. Для парня с твоими навыками у меня найдется работенка. Ведам Дрен. Когда-то это имя носил герцог Вварденфелла. Эта одна из немногих забав, которые я позволяю себе: использовать имена данмеров прошлого в качестве замены своему собственному. Этой же ночью я покинул Виндхельм. Я шел на юг. Без цели и без смысла. Холодно. Ледяной ветер продувает насквозь. Каждый его порыв как пощечина смеющейся даэдры. Раньше мне никогда не было холодно. Где бы я ни оказывался, ни жар, ни холод не могли доставить мне неудобства. Теперь же мое тщедушное трясущееся тело постоянно напоминает мне, чего я лишился, каким ничтожеством я стал. Я не знаю, сколько уже был в пути. Время для меня уже давно потеряло значение. Я просто делал что-то, и на это уходило столько времени сколько нужно. Бесполезно пытаться понять, какой сейчас час, день, месяц или год, когда вся твоя жизнь лишь череда бессмысленных поступков, направленных на то, чтобы продлить ее. Раньше был смысл, я отдавал себе отчет, я понимал. И время было на моей стороне. Сейчас же все в тумане. Моя собственная память не подчиняется мне. Я не могу вспомнить. Я не могу понять. А все ответы лежат у меня за спиной. Книги в моем мешке. Тридцать Шесть Уроков Вивека, которые Он постоянно цитирует в моих снах. Я столько раз перечитывал их, в надежде вспомнить хоть что-нибудь. Но единственным ответом была новая издевка мстительной даэдры. - Мерзкая сука! Тварь! Чтобы ты мучилась так же как я! Всю свою проклятую вечность! Слышишь меня, Азура?! Это все ты натворила! Ты! Завистливая и мстительная гадина, ненавидящая данмеров. Довольна собой? Погоди. Можешь сколько угодно прятаться в своей Лунной Тени. Я найду тебя и заставлю пожалеть обо всем. Ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ! Я кричал, клокоча от злости и ярости. На мгновение мне даже стало легче. Но затем осознание собственного бессилия накатилось на меня с новой силой. Ответом Азуры было лишь завывание ледяного ветра и дрожь моего тела. Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Передо мной вновь возник город Живого Бога, огромный и величественный. - Я заново себя построил. Скоро знаки на моей руке станут морем. В моем теле собрались все те, кто желает посмотреть, как я возрождаюсь. Мой позвоночник - главная улица города, которым я являюсь. Постоянное движение идет по моим венам и тротуарам. В моем черепе воздвигаются новые храмы, и вскоре я надену их, словно корону. Иди по губам Бога. Эти строки из двадцать пятого наставления ворвались в мое сознание. Я открыл глаза. Чудесный город исчез, вместо него была лишь ледяная пустыня. Я упал на колени и зарыдал от жалости к себе. Почему, почему я вижу все это? Почему это преследует меня? Почему я просто не могу умереть? Нет, почему я не умер тогда, когда все было таким ясным и понятным? Когда я видел смысл, когда я сам был смыслом. Почему я не умер тогда, когда было освобождено Сердце Лорхана? Зачем мне было еще жить? Чтобы видеть, как все, что я делал, принесет моему народу лишь страдания? Как была бы прекрасна моя смерть тогда и как отвратительна моя жизнь сейчас. Рычание за моей спиной. Волки. Все мое восхваление смерти разом испарилось. Страх охватил меня. Страх за мою ничтожную жизнь. Пусть столь мучительную, пустую и бессмысленную. Но это жизнь, я мыслю и чувствую. Я есть. И, наверное, мог бы быть еще очень и очень долго. И все это может прекратиться прямо сейчас. Я аккуратно обернулся и достал кинжал. К моему удивлению волк был всего один. - Где твои дружки, приятель? Ты же не один пришел охотиться? Волк скалил свои острые зубы. Он был на расстоянии прыжка, но не спешил атаковать. Почему? Вот и ответ. В боку у него торчал обломок стрелы. Волк был ранен, отбился от стаи, или же стая сама изгнала его, слабого и ненужного, а может, стая была перебита, а именно этому волку удалось уйти. Так или иначе, зверь передо мной был сильно ослаблен, а значит, я смогу победить. Я уже давно никого не убивал. Но в этом же нет ничего сложного. Один-два быстрых удара и… Я посмотрел ему в глаза. Я хотел показать, что не боюсь, но вместо этого увидел в них свой собственный страх. Свое собственное звериное желание жить. Я такой же загнанный волк, отбившийся от стаи. Дрожащей рукой я потянулся к мешку. Осторожно я достал оттуда кусок мяса из своих запасов и бросил его волку. - Поешь, братец. Волк продолжал смотреть на меня, а я на него, постепенно отходя назад. Когда расстояние между нами значительно увеличилось, зверь вцепился зубами в мой ему подарок. Я продолжил пятиться назад, до тех пор, пока волк не скрылся из виду за очередным сугробом. Все тело продолжало дрожать от холода и страха. Но я, почему-то не чувствовал в этом никакого издевательства со стороны Азуры. Я осмотрелся вокруг. Где-то вдали горел свет. Таверна оказалась запертой изнутри, хотя по звукам было легко понять, что веселье там идет вовсю. Я громко постучал в дверь. Затем еще раз. Здоровенный норд отворил ее и уставился на меня с презрением. - Серомордым тут не рады. - А как насчет серомордого, готового угостить почтенных нордов выпивкой? Я сказал это достаточно громко, чтобы могли слышать норды в таверне, затем достал кошель с монетами, полученными у скупщика за украшения Драсы, и показал его вышибале. Он обернулся, ожидая ответа от кого-то из таверны - Ну пусть зайдет, - донеслось до меня из помещения. - Как твое имя, серомордый? - Салос Валор, - назвался я, вспомнив Руку Альмалексии, отвергнувшую свою госпожу и вскоре нашедшую свой конец. - Ну так вот, Свалор, будешь лезть не в свое дело, станешь короче на одну голову. Это понятно? - Разумеется. Норд позволил мне войти внутрь. Я демонстративно подошел к стойке и высыпал горстку монет. - Всем меду за мой счет. Сев в углу таверны я стал понемногу согреваться. Мед был на редкость мерзок, но я не подал виду. Интересно, как бы отреагировала Драса, узнав, что ее драгоценности пойдут на то, чтобы напоить кучку нордов-расистов? Я стал рассматривать посетителей таверны. Вышибала у двери, хозяин за стойкой, мальчишка, разносящий напитки, пятеро нордов за большим столом и еще двое у огня. Похоже, что все они были хорошо знакомы. И кого-то ждали. Я был явно лишним здесь и мне не стеснялись напоминать об этом. - А что, все серомордые такие же задохлики как он? - Еще бы, почему, ты думаешь, ящеры выгнали их с собственной земли? Все они ни на что не годятся, ну разве что секиру о них точить. Норды продолжали громко провоцировать меня, но я не обращал внимания. У меня уже давно ни осталось гордости ни за себя ни за свой народ, которую они могли бы задеть. Я знал, что мне нужен отдых, мне нужно согреться, чтобы потом продолжить путь. Все остальное не имело значения. Стук в дверь. - Арлаф, открывай, даэдрот тебя дери, я тут нам свежего мясца принес. А вот и долгожданные гости. Вышибала немедленно отпер дверь, и внутрь ввалились трое нордов с «мясцом». Им была молоденькая девчушка данмерка. Еще совсем ребенок. Мальчишке-разносчику был немедленно сделан знак рукой, после чего тот убежал наверх. Что-то сейчас начнется. Вошедшие бросили девчонку на стол. Один из них, норд с длинной копной волос, собранной в конский хвост, уставился на меня. - А это еще кто? Чего он тут забыл? - Я просто угощаю выпивкой благородных нордов, не стоит обращать на меня внимания. - Вот тебе новости. Неужели серомордые наконец-то поняли где их место? Ну а меня чего не угощаешь? - Как раз собирался, - сказал я и направился с монетами к стойке. Хозяин выдал мне три кружки меда и сказал разнести их самостоятельно. Отдавая нордам выпивку, я внимательно разглядел девчушку, которую они притащили. Вся заплаканная, она сжимала что-то в руках и едва-едва шевелила губами. Прислушавшись, я понял, что она молится. Молится Трибуналу. Тому самому старому Трибуналу – АЛЬМСИВИ. Разве еще где-то остались последователи? И разве можно было придумать большее издевательство надо мной? Ну и сука же ты, Азура. Ну и сука же ты. Я вернулся в свой угол. Норды столпились вокруг большого стола. Пришло время главной забавы вечера. - Что-то испортилось мяско на холоде, смотри, все посерело. Надо бы отогреть. С этими словами данмерку окунули лицом в костер. Это сопровождалось всеобщим хохотом. - Эй ты, еще меду нам. Я встал и снова покорно направился к стойке, держа в руке монеты. Азура снова тычет меня в лицо моим бессилием. Девочка плачет и молится Трибуналу, а я ничего не могу сделать. В ее страданиях я вижу все муки народа данмеров. С ними я тоже ничего не мог сделать. И не сделал, даже не попытался. - Что она все шепчет, может она колдунья, а? И что у нее там в руках? Давай сюда. - Неееет! – она вцепилась зубами в руку, попытавшуюся разжать ее пальчики, чтобы добраться до сокровища, которое она так не хотела отпускать. Интересно что это, неужели тоже фамильные драгоценности? - Ах ты маленькая тварь, ну держись, – сильный удар по лицу и вот она уже лежит у меня под ногами. В ее руке я вижу кусок ткани с вышивкой. Норд вырывает его, и я могу рассмотреть узор. О нет, я недооценил тебя, Азура, ты нашла еще более мерзкий способ поиздеваться надо мной. Я смотрю, как норды дразнят ее тканью с вышивкой, кидают ее в огонь и как маленькая девочка кидается следом за своим сокровищем. Я вижу миг радости на ее лице, когда ей удается вытащить ткань из костра, на которой еще видно изображение Вивека. Она готова бороться за эту тряпку и безудержно повторять молитву. У нее уже нет никакой надежды на спасение, но она продолжает молиться. Все это должно было заставить чувствовать меня хуже, чем когда либо. Но вместо этого произошло совсем иное. Что-то изменилось. Как будто утерянная шестеренка в механизме встала на место. Как будто бы непобедимый враг вдруг пал под одним точным ударом клинка. Как будто бы на ум пришли те самые слова, необходимые, чтобы закончить песню. Туман, окутывающий мой разум так долго, наконец-то был развеян. Я понял. Я вспомнил. Я. - Правящий король с головы до ног облачён в сверкающий огонь. Я посмотрел на свою правую руку и увидел, как серая кожа начала гореть золотым пламенем. Мой кулак сжимал копье. - В каждом поступке он прощен. Я наносил удары один за другим, пока каждый из нордов, находящихся в таверне, не пал. Они пытались сражаться, но все их движения были грубыми и предсказуемыми. Я же Двигался Именно Так, как учил Первый Урок. Скоро все было кончено. Маленькая девочка восторженно смотрела на Меня. -К-кто ты? Как давно Я не называл Своего имени… -Вехк, - ответил Я и улыбнулся улыбкой, дарящей вселенскую божественную любовь.
Не так давно я делал фикс для СХ, чтобы игрок не мог телепортироваться в разрушенные интерьеры. Принцип тот же самый. Вот вариант для Бэтлспайра. Глобальный скрипт должен стартовать при активации ворот. Begin BSTeleport_Script if ( Player->GetEffect sEffectRecall == 0 ) return endif if ( GetPCCell Battlespire ) coc "Место для телепортации"endif End В результате, как только игрок телепортируется в одну из локаций Бэтлспайра, он будет мгновенно перенесен в нужное тебе место.